Когда смерть не конец

      Для начала Дадли отправился к кузену. Дополнительная информация, как и свежий взгляд на происходящее, не помешают. К тому же, у Дурсля накопилось много личных вопросов. И к Малфою тоже.       Парень выбрал не лучшее время для посещения слизеринской спальни, прямо перед завтраком. Но Гарри привык вставать до рассвета, как и Драко, поэтому проблем не возникло. Не считая недовольного бурчания блондина.  — Поттер, ты где, мать твою, был? — прорычал Дадли, влетев в комнату. — Ты же знаешь, у меня отработка, а Гермиону нельзя оставлять одну! — Гарри не пытался утихомирить кузена, по опыту зная тщетность всех действий. Но Малфой не был знаком с взрывным характером Дадли, не приходилось. Ведь в чём-то их мнения сходились — стоит проявить эмоции, и ты побеждён. Труп.  — Дурсль, неужели тебе не спится? Или ты так волнуешься по поводу своего любимого родственника? — поинтересовался Драко в своей излюбленной манере, переводя огонь ярости когтевранца на себя. Его счастье, что за прошедшую ночь парень немного остыл, но за высокомерие Малфой обещал дорого заплатить.  — Драко, — шипит Дадли, растягивая гласные и испепеляя слизеринца взглядом. — Какого чёрта ты позволил обидеть Гермиону? Чем, к чёрту, она заслужила такую немилость? Какого демона она плакала?       И тут аристократа прорвало. Такое случалось с ним не часто, но обстоятельства здорово поспособствовали срыву. Для него оказалось необычайно тяжело игнорировать… Знакомую. Именно так, навязчивое «подругу» не вписывалось в мировоззрение блондина.  — Дадли, — в том же тоне ответил Малфой, сжимая руки в кулаки. — А какого Мерлина я должен был защищать её? Грязнокровку. — Он выплюнул это слово прямо в лицо оппоненту. Гарри понял, что ему лучше вмешаться сейчас, пока спор не перерос в эпичное побоище,но блондин повелительным жестом остановил его. Решающим для Героя оказалось то, что парень был в отчаянии и, похоже, сам раскаивался в своих словах, но пресловутое малфоевское воспитание вкупе с блэковской вспыльчивостью… — Потому что она твоя подружка? Пачкать свой род в глазах остальных я не согласен. Ты должен быть благодарен мне за то, что я вообще терплю её. Терплю тебя, и хотя ты заслуживаешь уважения и даже моей дружбы, остальные так не считают. Для них ты такой же, как она, разве что связан сомнительным родством с Героем. Не проси у меня больше того, что я могу дать, Дурсль.       Драко замолчал, обводя тяжёлым взглядом замерших подростков, а потом вылетел из комнаты, становясь одновременно похожим на своего отца и на Снейпа.       Громко хлопнувшая дверь не заставила мальчишек вздрогнуть, до того они были неприятно ошеломлены. Гарри упал обратно в кресло, облизывая пересохшие губы. Дадли, кажется, впервые выдохнул за монолог аристократа и осоловело моргнул. Ярость на Малфоя потихоньку сошла на нет, осталось лишь досадное чувство жалости, обращённое к неимеющему права распоряжаться своей жизнью мальчику. Он медленно пододвинул к себе стул и сел на него, широко расставив ноги. Запрокинул голову, рассматривая потолок, и заговорил о том, с чем пришёл сюда. Драко, маленький змеёныш, выкрутится. А Гермиону нужно беречь.  — Её гнобили весь день. — Голос спокойный, как при устном отчёте. Равнодушный. Такой же, каким Гарри отчитывался за смерть своих людей в очередной стычке. — Слухи, приукрашенные до абсурда. Полноправная травля. — А Малфой…  — Ничего не сделал. Да ты и сам слышал, — Дурсль устало растянул губы в подобии ухмылки.  — Говоришь, травля? — Поттер свёл брови к переносице, покусывая ноготь большого пальца. Нетипично, слишком нетипично для толерантного к магглорождённым (слизеринец ещё припомнит Драко «грязнокровку») Хогвартса.   — Все словно с цепи сорвались. Неужели так и в прошлом было?       Гарри не знал, что и думать. Закалённая аврорская логика отказывалась анализировать поступки малолеток. Почему именно Гермиона? Он решительно стукнул кулаком по подлокотнику.  — Это что-то иное. Не случайное.       «Раньше же ничего такого не было. Да и другие магглорождённые на Гриффиндоре…» — добавил про себя парень. Что-то зацепило его во всём этом. Словно какая-то мысль мелькнула белёсым хвостом и спряталась в сознании. Хорошо, это может подождать, главное не забыть.       И всё-таки Гарри был недоволен собой. Словно аврорские инстинкты притупились, скрылись под детским сознанием. К своему ужасу Поттер понял, что его всё меньше тянет в библиотеку. Как на самом первом курсе. Это почти мерзко.       В конце концов, бывшие враги решили, что оставлять это просто так нельзя, детишек стоит проучить. Основная часть приготовлений легла на Гарри, Дадли было необходимо лишь объяснить кое-какие маггловские аспекты. Но к завтраку они успели.       В Большом зале никому не было скучно. Чего стоили мини-взрывчатки в тыквенном соке гриффиндорцев, брокколи со слабительным в тарелках пуффендуйцев и, главное зрелище, особое зелье в напитках слизеринок. Теперь зелёные и склизкие, они никак лучше походили на герб их факультета. Это было даже весело, если бы не оглушающие девичьи визги. В следующий раз стоит поставить Заглушающее. Ведь это только начало, истинные слизеринцы не размениваются на мелочи.       Дадли, кажется, тоже понравилось представление. По каменному лицу было мало что понятно, но Гарри знал кузена слишком хорошо, чтобы повестись на это деланно равнодушное выражение. Гермиона же, наоборот, смутилась, когда всё поняла, и почти сползла на пол, красная от стыда. Поттер не сомневался, что до неё дойдёт суть переполоха, его подруга была невероятно умна в любом возрасте. Но сейчас очередь Дурсля успокаивать её. Всё-таки Змей не сомневается, что его друзья подходят друг другу. Ходячие катализаторы, ум и сила. Возможность для Гермионы побыть слабой девушкой, чего нельзя сказать об её отношениях с Роном.       Со временем Поттер понял, что его друг не приспособлен к мирной, непопулярной жизни рядового аврора. Там, где Гарри хватало будничной бумажной волокиты, Уизли требовались интриги, мировые заговоры. Слава. Но в Министерстве всё ещё остались принципы — спасибо Кингсли. Даже вчерашнему герою войны пришлось начинать сначала. И если Поттер был рад этому, то рыжий парень не очень. Это стало первыми тревожными звоночками по поводу их «дружбы». Поттер не любил об этом вспоминать. ***       Теперь известие о том, что матч будет судить Снейп, не вызвало никакой бурной (читай, негативной) реакции. Даже будь Гарри всё ещё на Гриффиндоре, то по большей вероятности обрадовался бы. Прошедшего времени хватило, чтобы узнать профессора как изворотливого, но честного человека.       Малфой сиял, как новенький галеон — теперь-то точно победа у Слизерина в кармане, - но на расстоянии, с соседом по комнате они так и не помирились. Оба слишком гордые, чтобы подойти первым, слишком упрямые, чтобы признать свою вину или просто попытаться наладить отношения. Дадли так вообще старался не пересекаться с Драко, иначе, как он сказал, начистит Хорьку (стоило, забывшись, назвать его так один раз, как Дурсль запомнил) холёное лицо.       Гарри понимал стремление надрать Малфою задницу, ибо, зарвавшись, тот перешёл все границы. Он посмел унизить Гермиону, которая была на удивление открыта с ним, тянулась к знаниям и буквально боготворила слизеринца за его способности в учёбе и нарочитого ехидства в общении. Даже с Гарри они не имели настолько тесных отношений — наслушавшись сплетен, девушка начала жутко его стесняться.       Вечером, накануне игры, Поттер попробовал поговорить с соседом. Потерянный вид Малфоя все эти дни не давал вроде бы бесчувственному аврору покоя. Пусть никому и в голову не придёт, что Слизеринский Принц настолько разбит, Гарри видел, как внутри у него напряжённо звенит. Такая непривычная для аристократов, разъедающая лёгкие вина грозилась вырваться наружу. А эмоциональные Малфои уже встречались на поттеровском пути, и нельзя сказать, что всё заканчивалось так уж безоблачно.       Но давайте начистоту. Поттер устал врать себе и открещиваться от первопричины беспокойства за Драко. И нет, это не опасность для остальных, это иррациональная привязанность к бывшему врагу. То, о чём Гарри раньше и не думал. Дружба. Весьма специфичная, в духе Малфоев, но преданная. Аристократы своих не бросают.       Руководствуясь этим правилом, мальчик решительно закрыл за собой дверь в их комнату, отрезая соседа от внешнего мира, пусть и весьма условно.  — Драко, мы собираемся поговорить. — Парень, совершенно по-гриффиндорски, не спрашивал, а утверждал.  — Неужели, Поттер? — Блондин нарочито равнодушно поднял взгляд от учебника по магическим существам (серьёзно, Малфой? Тебя Хагрид не покусал?) и перевёл его на собранного нарушителя спокойствия. Да, тут было, чему удивляться. Даже сам аристократ понял, насколько переборщил. Но постоянное давление факультета и лёгкое раздражение на то, что Грейнджер приходилось объяснять прописные для чистокровного истины вкупе с природной гордостью и остатками блэковского упрямства, не давало ему заговорить первым. Хоть какое-то оправдание, да.  — Как насчёт признать, что мы оба неправы, и забыть об этом? — немного угрожающе поинтересовался Гарри, глядя из-под чёлки. Вид у сокурсника был откровенно хулиганский, но он не должен об этом догадываться. Что-что, а контролировать свои эмоции Малфоев учат с рождения.  — Поттер, какого гиппогрифа? Неужели твой кузен вновь согласен лицезреть меня без угрозы покалечить? — спросил мальчик, растягивая слова, всячески изображая скуку.  — Малфой, — в той же манере ответил брюнет. — Ты редкостный, но несомненно полезный засранец. Мне выгоднее дружить с тобой. Не лыбся так самодовольно, я не закончил. Так вот, терпеть твой характер подписывался только, подчёркиваю, я. Ещё хоть раз намекнёшь Гермионе или Дадли об их не слишком чистокровном статусе, и я не пожалею баллов Слизерина, дабы набить тебе морду.  — Фи, Поттер. — Малфой картинно скривился и призвал заклинанием закладку со стола. — Как всегда, верх воспитанности. Но я принимаю твои условия. — Драко элегантно встал, всё ещё держа внушительный том в руках.  — Замечательно! — Гарри хлопнул в ладоши. — О чём читаешь?       После этого, вроде бы невинного, вопроса Малфой преобразился. Из нарочито высокомерного он стал настороженным, почти испуганным. Между бровей пролегла едва заметная складка, плечи заледенели, руки сжали книгу с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Коротко шепнув что-то, Драко резко махнул палочкой, и том исчез. Поттер успел заметить на корешке родовой герб Малфоев, поэтому не удивился.  — Ничего, стоящего твоего внимания, — всё так же напряжённо ответил Драко. — Кое-что из истории драконов. — И был таков.       Странное малфоевское поведение забылось очень быстро под гнётом дальнейших событий. Давление Снейпа на Квиррелла повысилось, соответственно, он стал получать больше внимания от Тёмного Лорда, что было совсем не с руки их мини-союзу с Поттером. Сильно по этому поводу Гарри не переживал — в прошлом всё было так же.       А вот великан, встретившийся в библиотеке, вызвал раздражение пополам с беспокойством. Парень направился в тот же отдел, уже догадываясь, что найдёт там. «Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии» и «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища». — Хагрид всегда хотел иметь дракона, — тихо прошептал он, цитируя Рона. Снова Гарри не мог пройти мимо: пресловутый комплекс Героя и нестёршиеся воспоминания о преданном ему добряке.       Вот только Уизли с их разномастовой семейкой на этот раз нет в комплекте, и вряд ли у болтливого Малфоя есть нужные люди, не известившие бы в случае чего Люциуса. Придётся поднимать старые связи. ***       Мало кто знает, чего стоило Гарри уболтать пожилого директора академии дрессировщиков драконов — лорда Джеймса Себастьяна Холтса, британца в Дании. Старый интриган умел просчитывать выгоду не хуже Снейпа вкупе с Дамблдором, поэтому обе стороны заключили контракт. За пару поблажек в будущем Джим согласен прислать парочку преподавателей со старшекурсниками. Заручившись поддержкой, Гарри отправился к Хагриду.       На улице было на удивление промозгло для начала января. Даже сквозь зимнюю мантию Поттер чувствовал ледяной ветер, и это не добавляло ему благодушия.       У порога хижины сидел Клык, и Гарри невольно замедлил шаг, ожидая реакции монстрообразного пса. Но опасения оказались беспочвенны — местный сторожила бросил на него ленивый взгляд и снова устроил лобастую голову на лапах. Поттер уже увереннее постучал в дверь.       Открыл Хагрид с некоторой заминкой. Из дома пахнуло жаром, клубы пара поползли по снегу, грея озябшие ноги. Он прятал руки за спину и нервно оглядывался, не забывая, впрочем, заслонять проход своим могучим телом.  — Здравствуй. Я могу войти? — Гарри старался быть предельно вежливым. Тучный мужчина казался почти ребёнком, не понимающим серьёзности своих шалостей. Его поведение соответствовало: сцепленные за спиной руки, влажный взгляд тёмных глаз, хлюпающий нос. А после приветствия ко всему этому добавились и суетливые движения.  — Ааа… Зачем? Тебя кто-то из преподавателей послал, да? — затарахтел великан.  — Нет. — Поттер пристально посмотрел ему в глаза. — Я по поводу Норберта.       Хагрид взбледнул. Но самообладание вернулось к нему довольно быстро. Нервно осмотревшись, он буквально впихнул парня в свою обитель.