Когда смерть не конец

— Итак, — дождавшись, пока Дадли наестся, да и профессор придёт в себя, провозгласил Гарри. — Забудем про мой странный приступ. — Дурсль недовольно вскинулся, но кузен остановил его движением свободной руки. — Пока не было рецидива, задумываться рано. Сейчас первостепенное — Квиррелл. Мало ли на что пойдёт отчаявшийся Волан-де-Морт. — Рука Снейпа вздрогнула в его ладони, и Поттер успокаивающе сжал её.       Имя Тёмного Лорда навевало ужас, и Гарри не осуждал профессора, человека, который наблюдал самую жестокую сторону змеелицего, за такое проявление слабости. Настолько близко познакомиться с Реддлом мальчик не пожелал бы никому.  — Думаешь, это будет сложно? — с некоторой долей скепсиса поинтересовался Дадли, успешно игнорируя поведение зельевара и кузена. Не то чтобы в нём было что-то предосудительное, но привыкший к армии Дурсль не мог должно оценить такие нежности, непроизвольно вызывающие у него косую ухмылку.  — Не стоит принижать силу Лорда, да и Квиррелл какой-никакой, а маг, — ответил Гарри, слегка нахмурившись. Вера Дадли в него, конечно, льстила, но не стоит забывать, что о тёмной магии Поттер знает явно не столь же много, как его противник.       Вообще, слизеринец не желал менять что-то. Если Волан-де-Морту предсказано исчезнуть из-за материнской любви, то Гарри не будет переписывать сценарий: настолько крупное вмешательство может дорого стоить, особенно учитывая, что смерть обмануть Поттер попробует.  — Хорошо. — Размышления мальчика не коснулись остальных, поэтому, глубоко уйдя в себя, он вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса Снейпа. — Тогда через неделю, я думаю, будет возможно без подозрений вывести Квиррелла в Запретный лес. Вы согласны?       Гарри отрывисто кивнул. Конечно, он был согласен. Согласен, что всё опять пойдёт не по плану.       Четыре дня они жили относительно спокойно. Зельевар мотался между директором и Волан-де-Мортом, пытаясь не вызвать подозрений у обоих. Гарри набирался сил, а Дадли просто не давал юному Герою заскучать. Разрабатывались планы «страшной мести» Рону. Серьёзно, несколько набросков уже прочно поселились на повестке дня. Как только станет возможно, кузены расчехлят мётлы. Правда, школьные не отличались особой скоростью, но Поттер был доволен такому раскладу.       Атмосфера накалялась. Гарри начало казаться, что чем быстрее с Лордом всё закончится, тем быстрее можно будет вздохнуть свободнее. Но на пятый день, субботу, случилось непредвиденное.       Дадли как всегда отлучился в соседний коридор, место, из которого можно было беспрепятственно отправить сову с письмом. Конечно, Гермионе, не Малфою же. Как только филин скрылся из поля видимости, парень неспешно повернул назад, в комнату, ставшую почти родной. Червячок сомнения зашевелился внутри, когда Дурсль увидел полоску света, высвечивающую часть пыльного пола, хотя когтевранец точно помнил, что плотно закрывал дверь.       Пара быстрых шагов, и действительно, сквозь щель было видно убранство комнаты. Мерлин, Дадли покрылся испариной от испуга, липкого, вязкого. Несмотря на уговоры кузена, Дурсль всё ещё считал его слабым. То, как первые дни Гарри пошатывался при элементарной ходьбе, надолго отложилось в памяти когтевранца. Парень сорвался с места, последние пару ярдов преодолев одним прыжком, и ворвался в помещение. Пустое помещение. Дверь громыхнула о стену, но Дадли это мало волновало. Упрямого слизеринца не было в комнате, и Дурсль не сомневался, что тот опять ввязался в авантюру.       Ждать Снейпа казалось неблагоразумным. Слишком долго, слишком бесполезно, всего слишком! Дадли вылетел в коридор и отчаянно заморгал, ослеплённые светом глаза отказывались достойно видеть в темноте. Наконец, зрение вернулось, и парень запустил простенькое поисковое заклинание, но следов Поттера нигде не было. Дурсль громко, не стесняясь, ругнулся. Мелкий паршивец всё просчитал. Найти его теперь будет не так просто, вот только Дадли любил поездки в магазины в частности во имя корысти.       Гарри не всегда с собой брали, и Дадли пользовался этим. Вернуться в комнату и схватить чемодан — дело нескольких секунд. Достать из потайного кармана наручные часы с большим циферблатом — и того меньше. Пара движений, и стрелки исчезают, на их месте появляется маленькая светящаяся точка. Дурсль выходит и медленно направляется к третьему этажу. Точка увеличивается, и перед запертой дверью Дадли замечает второй огонёк. Себя.       Дальше сверять показания не требуется. Парень хватается за голову. Конечно же, неугомонный слизеринец не смог следовать плану! Когтевранец в который раз порадовался, что в десять лет не поленился навесить на поттеровские очки следилку. Не магическую, нет, обычный жучок.       Из-за двери раздавалась тихая музыка, и Дурсль подумал, что размышления можно оставить на потом. Тихонько отворив теоретически запертую дверь, Дадли вошёл. На полу, свернувшись калачиком, лежал огромный пёс, посапывая. Дадли взбледнул, но быстро взял себя в руки.       Люк нашёлся быстро. Растения, про которые рассказывал кузен, были выжжены до тла, но военная выучка не дала парню бесславно упасть. Оглядевшись, Дадли немного присвистнул. Узнаёт он своего кузена, определённо. Вокруг разбросаны ошмётки, бывшие некогда щупальцами, и щепки от дубовой, бывшей добротной двери. Под потолком, Дурсль специально задрал голову, чтобы посмотреть на такое чудо: в стайку перепуганным облаком собрались ключи. Крылатые ключи. И хотя Дадли было известно об этом, хотелось протереть глаза: уж не мерещится ли ему?       В следующей комнате валялись обломки от шахмат. Если бы не ровная, целая чёрно-белая доска и знание, чем это было до встречи со Змеем, трудно было бы догадаться о предназначении этого месива. Да, теперь Дадли не сомневался, что к кузену вернулась не только его сила, но и привычка идти до конца, не замечая препятствий.       Дальше валялись какие-то склянки. Пол рядом со столом ровным слоем покрывала разноцветная жидкость, дымящаяся в некоторых местах, и Дадли не решился пройти по ней. Обойдя, он увидел ещё одну дверь, разбитую в щепу, и всерьёз забеспокоился за Поттера. Потратить столько сил. К тому же, просто так Гарри не пошёл бы сюда, наверняка Лорд ждёт его здесь. Дадли поспешил.       Рассмотреть помещение Дурсль не успел, так как кузен вытолкал его назад с такой скоростью, словно поджидал. Взгляд успел зацепиться за труп на полу и разбитое вдребезги зеркало.       Гарри выглядел плохо. И это мягко сказано. У Дадли от одного его вида мурашки бежали по коже: нечёсаные волосы спутались сильнее, очки треснули, одежда, и так поношенная, вся в прорехах и крови. Лицо кузена осунувшееся, словно после комы, глаза под стёклами нездорово блестят.       А дальше началась спринтерская гонка. Поттер вдруг сорвался места и понёсся к выходу, Дадли пришлось бежать за ним. Время от времени слизеринец над чем-то хихикал. В полной тишине, не считая топота ног и шумного дыхания, это звучало страшно. Дурсль успел испугаться, что это тот самый обещанный рецидив, но его мысли прервал Снейп, в которого мальчишки врезались. Гарри запрокинул голову, безумно улыбаясь, и не думал отстраняться. Зельевар онемел, Дадли видел это по его лицу.       Вдруг улыбка кузена застекленела, и он мягко, беззвучно осел в вовремя подставленные руки. Бросив короткий взгляд на Дурсля, декан схватил его за рукав и, кое-как извернувшись, взмахнул палочкой. Парня засосало в воронку, казалось, его разобрали по кусочкам и снова собрали.       Когтевранец потряс головой, стараясь прийти в себя, но шум в ушах не проходил. Навстречу им спешил маленький, явно напуганный домовик. Вид у него был и озабоченный, и настоль забавный, что Дадли непроизвольно ухмыльнулся, явно из-за пережитого стресса. Полуголый человечек напуганно посмотрел на него, поводя ушами.  — Добби рад видеть достопочтенного профессора Сней…  — Хватит! — довольно грубо оборвал его зельевар. — Зови хозяина в мои покои.       Эльф неодобрительно поджал губы, но исчез без пререканий. Дадли, наконец, понял, где находится. Видимо, пришла пора познакомится с Малфоем-старшим.       Коридоры Дурсль уже не считал, едва поспевая за профессором и осоловело моргая. В голову закралась мысль, что не к добру эта усталость. Произошедшее было не настолько насыщенным, чтобы валиться с ног. В то же время, Дурсль отчётливо понимает, что заснуть не сможет. В крови ещё бушует адреналин, да и беспокойство за кузена не отпускает, накатывая удушливыми волнами и сжимая стальным обручем где-то в груди.       Массивные двери уродливым тёмным пятном выделялись на бежевой лепнине, парень сразу понял, кому могут принадлежать комнаты за ними. Они распахнулись сами собой, и профессор внёс мальчика в помещение. Внутри было не в пример светлее, что показалось необычайно странным. Образ нелюдимого, местами грубого мужчины никак не вязался с небольшой спальней, пушистым кофейным ковром, окном в полстены, завешенным полупрозрачным тюлем и, в противовес, тяжёлыми ночными шторами чуть темнее ворса под ногами.       Маленькая, жёсткая даже на вид кровать была застелена белым покрывалом, на которое профессор и положил свою ношу. Дизайн интерьера настолько не подходил этому человеку, у которого и комнаты в Хогвартсе отделаны цветами его факультета, что это почти вызывало диссонанс.       Дурсль обессиленно опустился на ковёр под ногами и выдохнул, когда дверь без стука распахнулась. Перед глазами появилась долговязая худощавая фигура Малфоя-старшего. Кажется, он был недоволен. Когтевранец, наконец, понял, кого непроизвольно копировал Гарри в моменты ярости. Те же суженные глаза, поджатые губы и ледяная маска нарочитого безразличия, под которой бушует нешуточное пламя.  — Добрый день, Северус. О чём ты думал, когда привёл их в мой дом? — Голос Люциуса звучал холодно и отстранённо, но по глазам было видно, он напуган. Действительно, как отреагирует Лорд, если узнает, что Пожиратель укрывает у себя Поттера. Откуда аристократу знать, что стараниями всё того же слизеринца Волан-де-Морт не появится ещё около года?  — Мистер Малфой, — чинно поздоровался Снейп тщательно скрывая нетерпение. — Возможно, вы единственный человек, сталкивающийся с таким.       Дадли предпочёл не заметить, как вздрогнул при этих словах блондин, но заметку в памяти оставил.  — Это значит… — О, Мерлин, неужели этот робкий голос принадлежит Малфою?  — Вполне возможно.       Дальше Люциус не стал расспрашивать ни о чём. Не теряя времени, он по-плебейски завернул рукава и шагнул к кровати. Путь ему загородил Дадли. На удивление, блондин не стал возмущаться из-за неучтивого отношения в собственном доме, оставив право действовать зельевару. Тот не замедлил себя ждать, и на плечо мальчишки опустилась тяжёлая ладонь, ободряюще сжимая. Нет, Дурсль не верил змеиному декану ни на грамм, но ему доверял Гарри. Поэтому с трудом, но когтевранец отступил.       Малфой выглядел до абсурда непривычно, маггловским жестом положив руку на лоб Поттера. Лицо его переменилось. Кожа побледнела, сосуды выступали из-за её тонкой плёнки, и вид аристократа навевал мысли о кровопийцах. Потом он схватился за тонкое запястье, беззвучно считывая пульс. Или что-то ещё, магия не настолько близка Дурслю.       Люциус отпустил безвольную руку, и она с тихим звуком упала на едва вздымающуюся грудь. Малфой манерно встряхнул кистями, и Дадли на мгновение показалось, что на кончиках пальцев появились яркие огоньки, но большего увидеть он не смог. Профессор притянул его к себе и уверенно закрыл глаза свободной ладонью. Хватка субтильного на вид мужчины на самом деле являлась жёсткой, почти стальной, и вырваться не удавалось. Это злило.       Когтевранец казался себе беспомощным. Недвижимый капкан пальцев на плече, вязкая темнота перед глазами и полная, всепоглощающая тишина, разбавляемая лишь громкими стонами кузена. От этого всего в груди образовывалось давящее чувство.       Конечно, Дурсль мог дотянуться до ножа во внутреннем кармане рукава. Но пришла разумная мысль, что вмешиваться не стоит, не ему, ни зги не смыслящему в магии. Терпеливо ждать тоже не получалось. Он переминался с ноги на ногу, заглушая хриплый голос Гарри шорохом одежды и ковра под ботинками. Запоздало устыдившись, что так и стоит в помещении в обуви, Дадли замер истуканом. И звуки в комнате пропали вовсе.       Не успел когтевранец заволноваться, как ладонь исчезла с лица, и непривычно яркий свет резанул по глазам. Плюс, вокруг оказалось необычайно жарко. Парень пальцем оттянул ворот удушливой мантии и обернулся. Кузен лежал на кровати, вполне невредимый, на первый взгляд. Печально выглядел Малфой. Идеально уложенная причёска растрепалась, кружевные манжеты рубашки оказались подпалены, лорда будто лихорадило, настолько яркий алый оттенок приняла его кожа.       От пальцев его тонкими струйками вился дымок. Но рассматривать сидящего в кресле Люциуса расхотелось мгновенно. Даже не переходя на магическое зрение, Дадли видел витую сеть из потоков магии над головой и сердцем кузена. Зачарованно шагнув вперёд, он снова был схвачен крепкой рукой. В глаза попал блик солнца, отражающийся в очках Гарри. Присмотревшись, Дадли понял, что и стёкла слегка оплавлены. Это было уже странно.  — Его жизни ничего не угрожает. — Голос блондина прозвучал резко, и Дурсль вздрогнул. Не от неожиданности. От глухих, надломлено-рычащих ноток в обычно льющимся, как патока, тоне. Парень снова перевёл взгляд на аристократа.       Тот настойчиво отводил глаза, и когтевранец никак не мог понять, почему. Но, как ни пытался, не смог встретиться взглядом с Малфоем. Неожиданно Дадли заметил, что кружево на запястьях до сих пор тлеет. Заинтересоваться этим ему не дали.       Между ними и Люциусом появился небольшой столик, а на нём, как по мановению палочки, появились аккуратные чашки чая и печенье. Неодобрительно, как показалось парню, взглянув на предложенное, блондин, позёрствуя, щёлкнул пальцами, и прямо перед ним появилась тарелка сэндвичей с ветчиной.       Такого аппетита Дадли не встречал давно. Он и сам, конечно, накидывался на мясо с жадностью, но никак не мог ожидать почти хищного прожорства от худощавого аристократа.       К чаю не притронулся никто, даже утоливший голод Малфой. Столик исчез также незаметно, как и появился. Люциус сыто улыбнулся и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. И вдруг вперил в когтевранца колючий взгляд.  — Расскажите, мистер Дурсль, как вам с кузеном удалось путешествие во времени. С подробностями, пожалуйста. — Излишне тягучий, манерный голос лишь накалил ситуацию. Острые, как бритва, глаза аристократа недобро блеснули. Чёрная радужка резко контрастировала со снова побледневшим оттенком кожи. Постойте, чёрная?..