Когда смерть не конец

      Чёрная? Дадли опешил. Не то чтобы он присматривался к глазам хозяина мэнора, но ручался, что радужка, когда аристократ зашёл в комнату, была серой. Ситуация накалялась, молчание затягивалось. Судя по тому, как нетерпеливо застучали по подлокотнику длинные пальцы, Люциус был недоволен и не собирался скрывать этого. Дурсль напрягся. Откуда Малфою известно о произошедшем?  — Вы о чём? — как можно непринуждённее спросил подросток, но блондин язвительно хмыкнул, не веря. Парень и сам чувствовал, как ладони сжимаются в кулаки, но ничего не мог поделать с собой.  — О, мистер Дурсль, довольно. Вы меня прекрасно поняли, — протянул в ответ Люциус. — Но в принципе, меня это мало интересует. Расскажите лучше про политику вашего времени.       Малфой сцепил руки в замок под подбородком, опираясь на локти и смеряя стоящего перед ним когтевранца цепким взглядом, не вяжущимся с легкомысленным тоном. Дадли чувствовал себя неуверенно, словно провинившийся школьник в кабинете директора.       Но рассказать он не мог ничего. Нужно дождаться пробуждения Гарри, и уж ему следует вести переговоры с ушлым блондином. Дурсль в этом полный профан, но даже его немногих способностей хватает, чтобы понять: Малфой готов вытрясти из него всё.       Парень судорожно придумывал, как ему избавиться от столь навязчивого внимания. Снейп стоял в стороне, безучастный ко всему, но вдруг он кинулся к кровати. Спустя мгновение Дадли понял, зачем, и сорвался следом за ним.       Гарри пришёл в себя. Взгляд его беспорядочно метался по потолку, не задерживаясь на чём-то одном. Обе макушки, склонившееся над ним, заставляли слизеринца хоть немного концентрироваться, и только Люциус остался сидеть на своём месте, не расцепив даже руки.       Дадли схватил кузена за правое запястье, собираясь по давней привычке посчитать пульс, как вдруг мальчишечья рука вздрогнула, и Поттер вскрикнул. Дурсль уронил чужую ладонь назад на покрывало, а потом осторожно расстегнул манжету собственной рубашки, которую одолжил Гарри на время.       Оголив тонкое запястье, Дадли опешил. Нежная кожа кузена была покрыта тошнотворными волдырями ожогов. Взгляд когтевранца переместился на нарочито расслабленного блондина.  — Что это? — едва сдерживая гнев, спросил он.  — Последствия, — скучающе протянул аристократ.       Парень яростно сцепил зубы, с языка просилась очередная грубость, но чутьё подсказывало, что её лучше придержать.  — Так что? — Люциус сделал вид, что не заметил заминки. — Сколько Вам лет, мистер Дурсль?       Глаза Малфоя, казалось, прожигали в Дадли маленькие дыры, вот только он имел слишком хорошую выучку, чтобы хоть как-то отреагировать на это. Но в то же время, было ясно, как день, что сейчас Люциусу лгать не стоит. Дурсль твёрдо посмотрел на оппонента.  — Двадцать четыре, сэр.       Повисла тяжёлая тишина. Где-то сбоку судорожно вздохнул Снейп. Часы, не видимые ранее, пробили двенадцать раз. Мелодичный голос произнёс: «Пора обеда», — но реакции от находящихся в комнате не было. Секунды будто застыли, окаменели вместе с лицом старшего Малфоя.       Дадли уже понял, что, фактически, аристократ ткнул пальцем в небо, заявив о путешествиях во времени, но не жалел о сказанном. В отличие от кузена, он не чувствовал себя способным решить всё самостоятельно. Даже будь он в своём, двадцатилетнем теле, уверенности в собственных силах не было бы. Люциус скользкий, неустойчивый, но союзник. К тому же, Дурсль устал от этой гонки со смертью. Ему до сих пор снятся кошмары о той ночи. Будто они с Гарри не успели, и Рон… А что Уизли? Это сейчас понятно, что рыжий — маленький несмышлёныш, управляемый родителями, собственным эго и директором.       Конечно же, это Гарри высказал вполне правдоподобное предложение, откуда у ребёнка, пусть и чистокровного, настолько редкий состав. Нет, Дадли не простил Рону этого, и не собирается. Слишком тяжело пережила произошедшее Грейнджер, его Герми, которая позволила ему в последнюю неделю пропадать неизвестно где.       Наконец, Малфой отмер. Одновременно с этим из угла раздался ещё один сдавленный вздох, и Дурсль опять удивился, насколько похожими являются эти внешне разные мужчины.  — Занятно, — протянул блондин и снова замолчал, но уже переведя взгляд на Гарри.  — Ему двадцать три, на момент перемещения ему ещё не исполнилось двадцати одного, — счёл нужным добавить Дадли и тоже посмотрел на опять закрывшего глаза кузена.  — Расскажите, мистер Дурсль. По порядку. — Голос профессора звучал холодно и отстранённо, и когтевранец почти поверил в полное равнодушие зельевара, но что-то, не иначе как пресловутое чутьё, подсказало, что мужчина в ярости.       Молчать было себе дороже, поэтому Дадли, собравшись с духом, начал рассказ. Первый бой рука об руку с Гарри, напарничество, смерть. Таинственные предположения Поттера, которые тот так и не удосужился озвучить. Парень только старательно обходил сцены будущего, и хотя слушатели замечали это, но предпочли не задавать вопросов по этому поводу, оставляя право выбора за рассказчиком.       В процессе Дадли нервно схватил кузена за ладонь, сжимая. Самой тяжёлой на тот момент была история про глупость Уизли. Голос когтевранца становился всё глуше, вид — угрюмее. Вспоминать это не хотелось, как и то, что Рон до сих пор ходит не отомщённым. Вслух, понятное дело, Дурсль о таком говорить не собирался.       Так вот, постепенно парень сжимал тонкие пальцы в руке всё сильнее, и в какой-то момент, как раз когда они в рассказе появились перед уходящей по тропинке парочкой, прозвучал недовольный голос Поттера.  — Больно, между прочим. — Дадли мгновенно отпустил чужую ладонь. Гарри заворочался и сел, с трудом опираясь на руки, в полной тишине. Прошла пара томительно долгих секунд, и вот уже когтевранец сжимает кузена в стальных объятьях.       Слизеринец растерянно потрепал Дурсля по волосам и, наконец, осмотрелся. И ужаснулся. Малфой-старший сидел прямо напротив него, смеряя взглядом тёмно-серых глаз, что говорило о едва контролируемой злости. Интерьер вокруг не был знаком, но сопоставить его с пышущим гневом аристократом не составило труда.       Дадли отпустил кузена и сел ровно, откидывая голову на стену. Взгляд невольно зацепился за Снейпа. Ой, что-то сейчас будет…  — Мистер Поттер, — раздалось совсем с другой стороны и не от того, от которого ждал Гарри. — Вы, тупоголовый кретин, отправились на убой к Тёмному Лорду. Молчать! — прорычал Снейп, увидев, что мальчик открыл рот. — Безответственный идиот, благодарите Мерлина, что сейчас каникулы, и я не могу назначить Вам отработку или снять баллы. Кретин… — ещё раз повторил профессор в конце своей короткой, но прочувственной речи, опустился назад в кресло и смежил веки.       Гарри увидел, насколько бледным был Снейп. Под ложечкой засосало чувство вины, и Поттер попытался как-то оправдаться.  — Но ведь я…  — Из будущего, Поттер? — язвительно поинтересовался зельевар, не открывая глаз.       Слизеринец застыл и медленно перевёл горящий взгляд на Дадли. Тот встретил его твёрдо, было видно, что о своём решении он не жалеет. Гарри обвёл взглядом мужчин, отметив, что непозволительно беспечно выпустил Малфоя из поля зрения. К этому моменту радужка аристократа почти полностью обесцветилась, но слизеринец не спешил расслабляться.  — Мистер Поттер, — тягуче произнёс Люциус, заметив, что на него обратили внимание. — Расскажите теперь Вы. Ваша троица, в которой, как я понял, находился и мой сын, чудным образом аппарировала перед Предателем крови и грязнокровкой. А дальше Вы прервали рассказ мистера Дурсля.       Какой раз за сегодняшний день Гарри показалось, что он сидит на пороховой бочке? Напряжение повисло в воздухе, и слизеринец не сомневался, что Малфой наслаждается ситуацией, пусть и несколько ошарашен поступком Драко. Пришлось тщательно подбирать слова, но Поттер, кажется, справился с задачей.       Дальнейшее повествование не вызвало бурного ажиотажа, разве что на моменте с произошедшем в хранилище Люциус крепко задумался.  — Это довольно подозрительно, — протянул он, имея в виду провалы в памяти Гарри. — Пожалуй, до начала учебного года Вы, мистер Поттер, вместе с кузеном успеете узнать больше об этом. Моя библиотека в вашем распоряжении, Добби проводит.       Слова Малфоя повергли мальчиков в шок. Они оба понимали, что к ценным книгам их не допустят, но сам факт, что блондин расщедрился на столь широкий жест доверия… Удивлённые мысленные излияния прервало простое, в сущности своей, возмущение.  — То есть, до конца лета нас не выпустят из мэнора? — как бы между прочим поинтересовался Поттер.       Довольный вид Люциуса говорил сам за себя. Гарри удивился, почему Дадли не высказал своего недовольства, но когда он обратил внимание на кузена, то снова изумился. Дурсль спал. Сидя на одеяле и прислонившись спиной к стене, парень мерно посапывал.       Подростков оставили в той же комнате. Одних, но слизеринец уловил всплеск родовой магии. Гарант, что они не сорвутся с места в жалкой попытке протеста. Поттер сполз головой на подушку и, неудобно подогнув ноги, дабы не разбудить кузена, задремал.       Малфой провёл Снейпа по тайным коридорам в свой кабинет. Мужчинам требовалось обдумать происходящее и выпить. Нарочито беспечная маска стремительно опадала шелухой под ноги, в конце концов, последнее перемещение во времени произошло ещё в век Основателей Хогвартса.       Люциус достал бутылку виски, мимоходом указав Северусу на кресло. Сам он опустился не за рабочее место, как обычно, а напротив, и теперь их с зельеваром разделяла символическая преграда в виде наколдованного столика. Также на нём появились стаканы, и аристократ лично разлил янтарную жидкость.       Выцедив немного напитка, Снейп отставил свой в сторону, в то время как Малфой крутил его в руках.  — Быстро же ты додумался, — хрипло прозвучало в тишине комнаты. Здесь не требовался официоз, и зельевар пользовался этим.  — До чего?.. Ах, да! — Аристократ на мгновение поднял мутный от задумчивости взгляд, но сразу же опустил его. — Путешествия во времени. Это было не сложно. Тебе просто не хватило фактов.       Снейп смолчал, не желая выслушивать насмешки, пусть настолько тонкие, как у Малфоя, и сделал глоток из стакана, сглаживая тишину. Рассказывать о том, что Поттер самостоятельно выдал ему свои воспоминания не хотелось.  — Меня больше интересует Альбус, — хмуро бросил Люциус. Зельевар одновременно насторожился и расслабился, тема стала нейтральнее.       Первым порывом было спросить, при чём здесь директор, но мужчина заставил себя задуматься. Ответ оказался прост до невозможности.  — Считаешь, что Дамблдор замешан в этой истории с Грейнджер?       Малфой скривился, будто услышал нечто мерзкое.  — Грязнокровка меня не интересует. Гораздо занимательнее то, что я точно знаю, какой субстанцией её пытались подчинить.  — Подчинить? — выгнул бровь Снейп.  — Да. — Сиятельный лорд раздражённо, с громким стуком почти бросил стакан на стол, словно в нём находился яд. — Раньше его звали ядом, ещё раньше, при создании — зельем счастья. Использовался в основном для приворотов.  — Не совсем понимаю, — озадаченно нахмурился профессор. Уж в силу специфики работы он знал о любовных эликсирах достаточно, но подобного точно не встречал.  — Это, — голос аристократа звучал скрипуче, на лицо примёрзла мина отвращения, — подчиняет жертву вплоть до души. Рабские узы. Самое мерзкое, что и аура хозяина дырявится. Пострадавший растворялся в отравителе в прямом смысле слова, не мог принять ни единого решения. Своего, — зачем-то добавил Малфой. — Видимо, мистеру Поттеру неизвестны такие подробности. Иначе с Предателем можно было бы попрощаться. Даже я это знаю только в силу моих... способностей.  — И откуда у первогодки такой состав? — риторически, хотя и обеспокоенно спросил зельевар.       Губы аристократа издевательски скривились. Глаза снова потемнели, как и в комнате, и Снейп поёжился, подобные трансформации друга вызывали обоснованный страх у знающих людей и желание забиться в укромный уголок.  — Дамблдор вполне влиятелен… — прозвучало как бы между прочим в тишине.       Повисло молчание. Северус тяжело откинулся на спинку кресла и залпом опустошил стакан. Ему казалось, что события вертятся вокруг него слишком быстро, времени спокойно сесть и обдумать не было. Впервые зельевар чувствовал себя настолько глупым.       Люциус судорожно вздохнул, на мгновение вцепившись в подлокотники, и резко встал. Снейпу показалось, что аристократ догадался о чём-то, но делиться этим пока не намерен. Теперь долговязая фигура возвышалась над зельеваром в полный рост, и мужчина тоже поднялся, стараясь компенсировать это.  — Твои покои заняты, — быстро проговорил Малфой, намекая на подростков. — Так что Добби проводит тебя в гостевые. — Раздался тихий хлопок, и блондин, удостоверившись, что его поняли, аппарировал прямо с места.       Зельевар не успел и слова вставить. Но уже некому было предъявлять претензии. Успокаивало, что Люциус определённо считал своё путешествие безопасным, иначе никогда бы не поступил так опрометчиво. Не та порода.  — Следуйте за мной, сэр, — тихо произнёс домовик.