Когда смерть не конец

      Гарри спал беспокойно. Может, дело в новом месте, может, в свете последних событий, слишком много адреналина в крови. Дадли, наоборот, храпел как сурок. А Поттеру снились кошмары.       Он, родители, Лорд. Орден Феникса, последняя битва, смерть Фреда, Гермионы… Словно мир решил поиздеваться над ним в отместку за более или менее спокойное начало. Оказалось, для парня слишком мало три года, слишком.       Огромное количество раз он просыпался в холодном, липком поту с новым именем на губах. Именем того, кто уже не сможет подняться из земли. За время этих маленьких островков успокоения, когда Гарри мог вздохнуть полной грудью, услышать, как всхрапнул рядом кузен, и опять провалиться в тёмный водоворот сознания, он даже не успевал понять, что для этой вселенной ещё всё впереди.       Утром Поттер проснулся совершенно разбитым. Хотя, проснулся — громко сказано. Часа в четыре слизеринец, опасаясь вызывать Темпус, дабы родовые чары поместья не восприняли это как угрозу, открыл глаза в последний раз. Парень не считал себя способным снова увязнуть во мраке смертей родных людей, поэтому равнодушно разглядывал потолок. Мысли текли лениво, устало, мозг, как и тело, не успел полноценно отдохнуть. Левая нога онемела по колено, Дадли отлежал её за ночь. Гарри даже не было интересно, как кузен умудрился заползти на него и не проснуться.       Солнце, размытое вязью охранок, медленно вставало из-за горизонта, глаза мальчика уже слезились от его рубинового света, но он и не думал отворачиваться, с каким-то мазохистским удовлетворением впитывая утомившимися зрачками необычно яркие после сумерек ночи лучи.       Вместе с тем, как утро наконец коснулось Дурсля солнечным зайчиком, тот заворочался. Кровоток восстановился, бодрые иголочки закололи внутри конечности. Гарри с ленивым интересом рассматривал Дадли. Обычно происходило всё наоборот: кузен залетал к нему в чулан часов в шесть и поднимал из кровати едва ли не силком, с озорством наблюдая за сонным лицом Поттера. В такие моменты приходилось напоминать себе, что бывшие авроры не хуже маггловских солдат и тоже могут спать по три-четыре часа в сутки и высыпаться. Ведь и ночные тренировки Дадли не давал пропускать, хотя Гарри в основном вспоминал теорию, помня о всеведущем Министерстве.       Глаза, подёрнутые сонной дымкой, недоуменно уставились в лицо Поттера. Они не успели даже пожелать друг другу доброго утра, как их прервали.       В дверь осторожно постучали, и, услышав приглашение, в щель протиснулась лопоухая голова домовика. Перед собой он толкал тележку с разнообразной снедью. Гарри услышал, как синхронно забурчало в его и Дурсля животах. Они оба помнили, что сразу по пробуждению есть вредно, вот только голодный желудок отказывался это понимать. Да, ранний завтрак не мог похвастаться разнообразием или особым изыском — обычный набор блюд из школьной столовой.       Наконец, рулады пустого живота были услышаны.       С жадностью, достойной голодного хищника, кузены принялись за еду. На время завтрака Гарри даже забыл о терзающих его кошмарах. Когда поднос опустел, парни сыто вздохнули и прикрыли глаза. Они почти заснули, настолько было спокойно, но дверь снова распахнулась.       На этот раз на пороге стоял Драко, и Поттер с удовлетворением наблюдал, как хмурое недоверие сменялось радостью, а потом и напускной безразличностью. Стоило признать, что у него это плохо получилось, ведь обычно зачесанные волосы растрепались. Гарри не смог сдержать улыбку, и вид Малфоя стал немного обиженным.  — Доброе утро, — чинно произнес блондин, став до невозможности похожим на того заносчивого Малфоя из воспоминаний.  — Доброе, — кивнул Гарри и поднялся. Зелёные глаза залихватски сощурились. Медленно подняв руки, он развел их в стороны, будто перед диким животным, и Драко не устоял.       Сжимая в объятьях соскучившегося друга, Поттер с затаённой грустью понимал, какой тот всё же ребёнок. По прошествии этого года слизеринец мог с уверенностью сказать, что Малфой отличается от той занозы, с которой он впервые увиделся, и их дружба уже не носит надзирательный характер. Скорее, Гарри счастлив назвать его своим товарищем.       Сзади фыркнул Дадли, выказывая пренебрежение к таким сентиментальностям, и Драко высвободился. Только он открыл рот, собираясь сказать что-то, как под потолком раздался тихий звон.  — Отец вернулся! — воскликнул блондин и выбежал из комнаты, спешно направляясь в одном ему известном направлении. Кузены недоуменно переглянулись и кинулись за ним. Лорд Малфой вернулся? Он уходил? Нутром Гарри чувствовал, что это из-за Уизли, ведь их вызвали не просто так.       Мимо проносились вереницы на первый взгляд одинаковых дверей, сейчас Поттер уже и не вспомнил бы, чем они различаются. Но вот Драко затормозил перед ничем не примечательной комнатой, отдышался, пригладил волосы и постучал. Разительные перемены коснулись его озорного, раскрасневшегося от бега лица, словно блондин надел маску, обликом совпадающую с его чертами.       Замок щелкнул, оповещая о разрешении войти. Кузены вошли следом, немного робко оглядываясь. Не похоже на кабинет, но и жилую комнату напоминает мало, из мебели всего лишь столик да кожаный диван перед камином. На нем и сидели величественный Малфой и Снейп, одним взглядом способный облить презрением.       Как-то сразу вспомнились школьные годы, ненавистное зельеварение и отработки. Уже не верилось, что этот мужчина будет сотрудничать с подростками, столь вероломно скрывающими от него правду. Но глубинное благоразумие твердило, что профессор так скрывает смятение, охватившее его вчера.       Неуверенно помявшись на входе, они наконец получили разрешение присесть. Мрачный, внимательный взгляд Малфоя вгонял ребят, пожалуй, кроме Драко, в недоумение. Гарри с удивлением отметил, что теряется перед аристократом, как это было на первых курсах. Только в спальне Поттер осознавал, насколько сильно что-то давит на его сознание, мешает сосредоточиться. Слизеринец с ужасом понял, что и о Роне давно не вспоминает, хотя простить ему этот поступок с Гермионой никогда не сможет.  — Я узнал кое-что насчет мистера Уизли, — раздался голос Малфоя, прерывая внутренний монолог героя. — Вам лучше не лезть в это дело.  — Но… — мгновенно вскинулись кузены, однако взгляд аристократа пригвоздил их обратно к дивану. Блондин выглядел довольно внушительно и устрашающе, поэтому спорить с ним парни не решились. — А теперь свободны, — отрывисто произнес Малфой. Гарри с затаенным страхом услышал в его голосе нотки беспокойства.       Перечить аристократу не решился никто.       Они не заметили, как вернулись в ту же комнату, из которой пришли. Но сейчас на кровати расположились трое, все молчали. Вдруг Дадли схватился за наручные часы, которые крутил всю дорогу. Из динамиков по бокам циферблата раздался скрипучий голос Снейпа. — Расскажешь? — Ребята с трудом разбирали слова, мешал треск, да и звук был сильно приглушен. Гарри вспомнил, что у Дурсля настоящий шпионский набор вместо часов.  — Половина семейства Уизли под этой дрянью. Как я раньше не заметил?! — яростный голос Малфоя-старшего прервался громким стуком, будто кто-то стукнул кулаком по столу.       Гарри сразу понял, что тот имеет в виду. Дадли тоже догадался, и только на лице Драко отразилось недоумение. Но вопросов он не задавал, продолжая слушать.  — Это мой долг. — Теперь уже кузены посмотрели на товарища с сомнением. — Они же так и связаны с Дамблдором.  — А другие? — голос Снейпа звучал размеренно, контрастируя с раздражительностью Люциуса.  — Они с этим не сталкивались. Распад ауры связывают с Предательством.  — Что ты предпримешь?  — Ничего. Главное, чтобы мальчишки не вмешивались. Они уже пережили это, значит вмешательство не требуется. — Но… — Что дальше сказал Снейп, ребята не услышали. Чудо-часы Дурсля пикнули и отключились, закончился заряд.       С минуту в комнате царила тишина, все обдумывали подслушанное. Первым с кровати решительно слез Малфой.  — Отец запретил нам вмешиваться. Значит, мы не будем. — И выскочил из комнаты, кузены не успели и слова сказать.       Дадли удивленно распахнул рот. Гарри только понятливо и немного подозрительно сощурился. Что такого скрывает Драко, что даже отказался вызнать причину «уже пережили». Равный обмен: информацию за информацию, но блондинчик не решился на это. Пожалуй, Гарри тоже пока не готов объяснять перемещения во времени, к тому же, он и сам толком ничего не знает.       В голову к Поттеру пришла ценная мысль. Весьма подозрительно, но такие мысли стали посещать его все меньше, и только в компании Малфоя, неважно, какого именно, он вспоминал, что взрослый аврор, в конце концов, а не первокурсник. И только два человека возвращали его в детство. Дадли и Северус. Гарри встал с кровати.  — Добби, — позвал он. Раздался тихий хлопок, и перед его глазами появился эльф.  — Хозяин отдавал распоряжения относительно меня и библиотеки?  — Да, Гарри Поттер, сэр. — Уши домовика, излишне усердно поклонившегося, подмели пол. — Хозяин велел сопровождать Гарри Поттера в библиотеку и обеспечивать его требуемой литературой, сэр.  — Замечательно, — просиял мальчик. — Веди!       Эльф протянул ему руку, и Гарри обернулся на кузена. Привычно серьезный, тот уже стоял за руку, и слизеринец, обхватив его пальцы, сжал ладошку Добби. Аппарировав в центральный зал, эльф остался, преданно заглядывая в глаза. Гарри с восхищением вздохнул сухой воздух. Пора самообразовываться! И как он мог забыть свою любовь к книгам? Да и вопросов накопилось сполна.