Когда смерть не конец

      В Малфой-мэноре они провели долгое время, приближался день рождения Гарри. К этому моменту они с кузеном не прочитали и половину предоставленной Люциусом литературы, хотя и пытались. В дополнение к поискам информации по поводу перехода, Малфой рассказывал им о Родовой магии, заполняя пробелы в знаниях, и многое то, о чем в Хогвартсе перестали рассказывать ещё сотню лет назад. Ритуалы, устаревшие, но эффективные в применении чары и даже тонкости ведения политики, экономическая ситуация в стране, этикет. Конечно, про Уизли они успели узнать многое. В частности, им объяснили, почему не стоит трогать эту семейку и что значит "предатель крови".       Гарри многое вспоминал, с удивлением осознавая, что о половине всего этого и не думал. Он возобновил поиски причины их перехода. В одной такой книге и нашёлся ответ.       Поттер и не думал, что найдет всю необходимую информацию в Малфой-мэноре. Но не так давно его заинтересовала книга неизвестного автора. В ней удивительно подробно рассказывалось о таком парадоксе. Прочитав едва ли четверть всего написанного, мальчик понял, что его догадки были верны. Это Дадли перенёс их с поля боя. Спонтанный выброс огромного количества магии. Тёмной магии. Гарри не исключает возможность, что Дурсль заговорит на парселтанге или научится ещё чему-то подобному.       Найдя нужную страницу, Поттер наконец смог разобраться в своих приступах. Энергия малолетнего тела "воевала" с приобретенным потенциалом взрослого аврора и иногда выходила из-под контроля. Рядом с Дадли "взрослая" магия успокаивалась, и ее место у пульта управления занимал ребёнок. С Дурслем это не происходило, из-за того выброса он оказался защищен. Но Гарри так и не нашёл информации, почему возле Малфоев сознание проясняется. Да и влияние Снейпа неясно, вот только мальчик догадывается о причине.       Профессор покинул Малфой-мэнор в конце июня, но три раза в неделю исправно занимался с кузенами зельеварением. Поэтому сказать, что Гарри скучал по нему, нельзя. Но было как-то пусто. Поттер привык, что хмурый мужчина постоянно неподалёку, наблюдает. Остановиться и задуматься об этом слизеринец не успевал. Малфой в свободное время просил дать пару уроков по маневрированию на метле. Это не было утомительно, но драгоценные секунды отнимало. На самом деле, они с блондином довольно сблизились за этот месяц.       Пусть Гарри и чувствовал себя старше, Драко удивлял его своей рассудительностью и эрудированностью, всё-таки он наследник, о чём Поттер периодически забывал.       Малфой фактически стал его единственным нормальным собеседником. Дадли существовал исключительно в своём мире. Гарри не раз видел орла, изнеможенного до полусмерти. Жалость к птице перемежалась снисходительным пониманием и радостью за друзей. Поттер спрашивал, как там Гермиона, а заодно узнавал кое-что о Роне. Рыжего предателя по неизвестным причинам перевели в карантин. По крайней мере, так сказал директор.       Словам Дамблдора верилось слабо. Но Гарри со всей отчетливостью понимал: его тело слишком мало, чтобы играть наравне со стариком. Умен, этого у него не отнимешь, и влиятелен.       И вот утром тридцать первого июля на прикроватной тумбочке зазвенел обычный маггловский будильник. В последнее время кошмары перестали сниться, времени хватало только чтобы восстановиться за ночь. Мистер Малфой, казалось, сделал своей целью образование героя магической Британии. Поттер вынужден признать, что это довольно разумно. Ставить на Лорда — ненадёжно, на Дамблдора — опасно. А вот Гарри — идеальная кандидатура. С необходимыми задатками, но пока находящийся в тени из-за своего возраста. Поэтому с парня драли по три шкуры. Теория, практика, закрепление. Одних дуэлей достаточно, чтобы слизеринец прочувствовал всю прелесть перетруженных мышц. Про такое бывший аврор успел забыть. А тут ещё легилименция. Ментальными щитами остались довольны и Снейп, и Люциус, а вот проникать в чужое сознание он толком и не умел.       Ловушки, поджидающие Гарри на каждом уроке в голове Снейпа, норовили отхватить свой кусок магии или жизненных сил. Лениво было даже залечивать синяки. Не то, чтобы на это оставалось время, ведь все дни расписали едва не по секундам. Дадли доставалось меньше. Легилименцией его не мучили вообще, дали базовые умения по окклюменции и выделили персональный спортивный зал для тренировок.       Когда Малфой решил, что тело Дурсля достаточно выносливо, его стали обучать драться в рукопашной. Зачем это — Гарри не понимал. Сначала. Их учили поодиночке, а потом поставили в связку. И тут Поттера поджидал сюрприз. Снейп и Люциус представляли собой идеальную боевую пару. Гарри никак не ожидал от чопорного аристократа такого умения владения своим телом. Гибкий, но сильный, он производил впечатление большой змеи. Символично.       Интереснее стало, когда в ход пошли связки с заклинаниями. После таких тренировок Поттер долго не мог встать с кровати по утрам. Как сегодня.       С трудом разлепив глаза, Гарри на ощупь нашёл будильник и выключил его, как вдруг его рука смахнула что-то с тумбы. Поспешно взяв очки с располагающегося на расстоянии вытянутой руки подоконника, он посмотрел на пол. Рядом с кроватью валялась маленькая статуэтка дракона. Черного, с зелеными глазами. В очках-велосипедах. И подпись: "С днем рождения, Поттер!".       С соседней кровати послышался смешок. Гарри возмущенно глянул на кузена, но не выдержал и улыбнулся. — Давай, собирайся, Люциус не его сынок, поблажек не сделает,— сказал Дадли и последовал своему же совету.       Да, теперь "Люциус" и никак иначе. Произносилось это всегда с уважением, которого не удостаивался даже Снейп. Гарри не представлял, как Малфой позволяет эту вольность. — Надеюсь, этот день пройдет хоть немного спокойнее, — высказал сокровенное желание Поттер и встал с кровати. Каменный дракончик наблюдал за ним с подоконника. Чтобы по утрам Гарри не боялся разбить его.       Гарри удалось уговорить Малфоев не устраивать прием в честь его дня рождения. Вот только Люциус решил сделать Поттеру особый подарок. После обеда они прошли в небольшой кабинет, почти полностью заставленный стеллажами с книгами — Это больше подарок от Нарциссы. — Блондин достал из ящика медальон на золотой цепочке. — Это защитный артефакт, он испокон веков оберегал наследников рода Блэк. Поскольку Регулус скончался, а Сириус в Азкабане, его передали моей жене. Но вы, помнится, упоминали Сириуса как своего крестного, логично предположить, что его выпустят. Не представляю, как такое возможно, но всё же. Тогда он и становится прямым наследником, а медальон — его собственностью.       И Люциус протянул медальон Поттеру. Гарри с благоговеньем взял артефакт в руки. От него исходила такая сила, что становилось дурно. Да, Сириус вполне может выжить под его защитой. Мальчик полностью раскрылся, стараясь прочувствовать столь древнюю магию, но вдруг уловил отголосок другой, грязной и гнилой. Слизеринец мельком бросил взгляд на непримечательную картину на стене. От нее веяло родовой защитой Малфоев и чем-то мерзким. Парень знал эти ощущения. Судя по всему, в сейфе за полотном хранится дневник Реддла.       Гарри постарался быстрее вернуться в свою комнату. Он и забыл, что за маской дотошного аристократа прячется Пожиратель. Обвинять Люциуса в этом Поттер не собирался. Если блондин воспротивится воле Лорда, то всю его семью ждет долгая и мучительная смерть. Гарри не желал им этого. Но с тетрадкой нужно что-то делать. Джинни было жаль, мало ли какие последствия могут возникнуть от её взаимодействия с дневником.       В будущем такого, вроде, не случалось, но парень решил перестраховаться. Разумным вариантом казалось поговорить с Люциусом. Осталось дождаться вечера, по расписанию сегодня история рода Поттеров.       Часы пролетели незаметно. Вот уже Гарри стоит перед дверью в гостевую комнату, оборудованную под класс. В голове перебираются десяток заклинаний на случай, если аристократ слишком болезненно воспримет осведомленность ученика.       Блондин сидел в кресле напротив порога, как делал всегда. Мальчик уверенно опустился на соседнее, но тетрадь открывать не спешил. Пальцами он вцепился в подлокотники, и Люциус едва заметно вздернул бровь, глядя на такое несвойственное Поттеру поведение. В глазах мальчишки плескалась решимость, даже упертость, уже не раз досаждавшая своему хозяину. Малфой склонил голову, поторапливая. И Гарри, наконец, выпалил: — Уничтожьте дневник!       Право слово, блондин сначала не понял, о каком дневнике идет речь. Но известный шрам на лбу разъяснил ситуацию, и взгляд Малфоя сделался холодным и жестоким. — О каком дневнике Вы говорите? — преувеличенно вежливо спросил аристократ. — Вы прекрасно знаете. — Упрямый взгляд из-под нахмуренных бровей. — Мистер Поттер... — Вы же знаете, что тетрадка является крестражем? — парень пошел ва-банк. Люциус на секунду потерял дар речи, но быстро опомнился. О разделении души он слышал. И даже подозревал в этом лорда. Больно гнилостно воняла его магия, лишенная подпитки от истончившейся ауры. Почти как у Предателей Крови. — Теперь знаю, — задумчиво протянул Малфой. — Даже не буду спрашивать, откуда Вы это знаете. И сколько у него всего крестражей? — Семь. Все они чрезвычайно опасны. Это части души... — Я знаю, что такое крестражи, не утруждайтесь, мистер Поттер, — прервал экспрессивную речь подростка Люциус. И замолчал, что не устраивало начинающего нервничать сильнее слизеринца. — Так уничтожите? — настаивал на своем он. — Сегодня тема урока: защита родовой магии в зависимости от статуса мага, — произнес блондин, полностью проигнорировав вопрос. Сжимающему в бессильном раздражении кулаки Поттеру осталось лишь записывать новый материал.