Когда конец становится началом

Вновь те шикарные залы. Покои Юбабы. Все вокруг сверкает, как дорогое колье красивой женщины. Еще бы золотые унитазы поставили, ей богу! От обилия роскоши, дороговизны и банального пафоса уже рябит в глазах. Вкус Юбабе явно не привили. Слишком много показного шика, даже полы неестественно блестят. А может Юбабе деньги девать некуда? Тогда пускай отдаст мне, я покажу! Коха нечаянно задел мою руку. Да, идти было страшно всем. Даже братец напряженно поджал губы. Он так изменился. Повзрослел...Я покосилась на Тихиро. Стоит, ни жива ни мертва. Похоже она тоже под впечатлением от изменений братца. Кто бы мог подумать, что он станет таким… ТАКИМ! Я стараюсь не смотреть на его лицо, глаза, волосы, вообще стараюсь на него не смотреть. И все-таки продолжаю отмечать все новые и новые подробности его сногсшибательной внешности. Чего только стоят одни ресницы! Длинные, густые создают темный ореол вокруг изумрудных глаз. У меня таких никогда не будет. Фигура хорошая, руки не тонкие и не толстые, замечательные руки, ноги еще лучше. Эдакий супермен начинающий. А был, то был! Прическа – горшок, сам тощий, руки-крюки, длинная шея как у жирафа, - одним словом страшила страшилой. А теперь вон какой – с ресницами, его издалека за нормального парня принять можно. - Господин Хаку, госпожа Юбаба просит зайти сначала вас. Не нравится мне этот Анияку. Подхалим самый натуральный и глаза у него хитрые, ну и типчик. А Коха-то куда поперся? Вроде накосячила я, а шишки набивать идет он. *** - Госпожа Юбаба, вы хотели меня видеть? - Проходи, – не поднимая головы, проскрипела старуха. Дубовый стол, за которым восседает Юбаба как всегда ломится от дорогих побрякушек, атласных мешочков, монет и многочисленных бумаг. Не стоит отвлекать ее от перебирания старых договоров. Так Хаку простоял минут пять в полной тишине, изредка нарушаемой треском поленьев в камине. - Я тебя помолчать вызвала? Пришел, так говори, – Юбаба, наконец, удостоила вошедшего презрительным взглядом. - Госпожа Юбаба, я бы хотел извиниться за Аи и узнать срок ее договора. Колдунья, будто его не услышала и вальяжно затянула сигарету. - Хаку, напомни, сколько времени ты здесь находишься. Год? Два? - Восемь лет. - Восемь лет, – отстраненно повторила Юбаба. – И ты хочешь сказать, что за восемь лет не смог запомнить срок контракта у новых работников? - Я помню. Две недели. - Тогда какого черта ты отвлекаешь меня от дел тупыми вопросами?! Для твоей сестрицы условия такие же, как и для всех, не обольщайся. А-а-а-а-а… - в колдовских глазах вспыхнул недобрый огонек. – Я поняла. Ты хочешь узнать про Сэн… Что ж, случай интересный, но по правилам она у нас не в первый раз, так что ее срок ровно год. - Вы не боитесь, что она может сбежать? В этот раз она одна, ей нечего терять. - На что ты намекаешь, мальчишка? – старуха зловеще приподнялась. – Даже не пытайся помочь ей. Превращу и тебя и ее в свиней! - Я больше здесь не работаю, госпожа Юбаба, на меня ваше колдовство не действует. - Будешь в мои же законы меня же тыкать носом, паршивец?! Пошел вон! Запомни, если Сэн сбежит, я ее из под земли достану. Она в первую очередь пойдет на ветчину, я об этом позабочусь, не сомневайся! Я не собираюсь терпеть этот бардак в своих купальнях! Скажи спасибо, что молчу про то, что к тебе вообще приставили эту девчонку! Ты посмотри на него, обзавелся личной служанкой, может тебе еще пажа найти, а Хаку? – продолжала задыхаться от негодования Юбаба. – А о выходках твоей сестрицы я даже говорить не хочу! Нет, это ж надо было довести до такого состояния господина Иоши, даже не знаю, как теперь перед ним извиняться. Его отец наверняка нашлет грозовые дожди. Молись, чтобы он простил твою глупую сестру, а теперь вон! И передай ей, что я перевела ее на кухню, пускай теперь там невинных калечит! Тихиро остается на прежнем месте. Юбаба на миг прищурилась, не до конца веря безразличию в зеленых глазах. Неужели она ошибалась, и между ними ничего не было? Или Хаку просто перегорел к этой человеческой девчонке? Дракон не стал возражать. Спустя столько лет работы в купальнях он выучил колдунью наизусть. Юбабе нужно успокоиться, зайдет пара богатеньких гостей, отдохнут, развлекутся, заплатят приличную сумму и злость колдуньи рукой снимет. Хаку не стал бить почтительные поклоны и, холодно попрощавшись, покинул кабинет. - Говоришь нечего терять? Ну, что ж посмотрим… Юбаба схватила со стола переливающийся, стеклянный шар. Пара умелых щелчков пальцами и в его глубине проснулась чернота. Она сгущалась до тех пор, пока не появился мужской силуэт. - Приветствую вас, госпожа Юбаба. У вас срочные новости? - Дракон, его сестрица и человеческая девчонка здесь. На этих словах силуэт напрягся. - К сожалению, сейчас я занят более важным делом, постарайтесь задержать их на пару дней. Я прибуду, как только смогу. Юбаба недовольно скривилась. Ей своих проблем хватает, а теперь еще с драконом и двумя дурочками возиться. - Ваши старания не будут забыты, – прошелестел на прощание голос и силуэт в шаре пропал. А рядом с Юбабой из ниоткуда появился увесистый мешочек, подхваченный тонкой бечевкой. Содержимое колдунью видимо устроило и она с гнусной улыбкой затянула очередную сигарету. *** - Что она тебе сказала? – Аи накинулась на брата, как только он вышел из кабинета колдуньи. - Тебя переводят на кухню. - Эге-ге-гей, да мне сегодня чертовски везет! Только вот с чего такая щедрость? - Сам не знаю. Сидит там злее черта и все из-за тебя. - Тогда я вообще ничего не понимаю. - А я? Кажется, эти двое забыли, что находятся не одни. Я робко подняла глаза на Хаку. - Тебя оставляют на этаже. Ты же ничего не натворила в отличие от нее, – от его голоса по коже побежали мурашки. Он даже на меня не смотрит, словно я пустое место. Аи недоуменно покосилась на брата. Ей явно неловко за его надменный тон. - Мог бы быть и повежливей. Вы же вроде как друзьями были… - Вот именно, что были, – Хаку, наконец, взглянул на меня, но словно сквозь. Холодно так, оценивающе. – Не сильно обольщайся, я, конечно, помню все то, что ты сделала для меня, но поклоны бить не буду. Ты помогла мне, я тебе. Услуга за услугу. Я не узнаю его. Неужели это тот Хаку, который когда-то пообещал мне встречу, который был таким искренним и добрым, который помог мне спасти себя и родителей? - Слушай, а зачем ты сюда пришла? – в зеленых глазах вспыхнул нездоровый блеск. – Неужели соскучилась? От его гадкого тона на душе стало совсем скверно. Аи саданула локтем в бок брата, но тот даже не повел носом. - Коха, что на тебя нашло? Угомонись. - А что? Я просто спросил. - С таким фейсом просто так не спрашивают! Если злишься, то срывайся на меня, Тихиро тут не причем. - Аи, все нормально, я, наверное, пойду… - Тихиро, ты с ума сошла, я не останусь наедине с ним! - Она права, ей здесь делать нечего, – Хаку самодовольно вздернул бровь. - Тихиро, не слушай его! Сейчас мы все вместе пойдем в комнату и продумаем дальнейшую стратегию. - От меня будет мало толку. -Ты что такое говоришь?! Да без тебя мы бы сейчас не стояли здесь. Ты столько для меня сделала. - Все в порядке, Аи. Услуга за услугу…. Хаку нервно дернулся, словно от пощечины, а я, проглотив проступившие слезы, поспешила к лифту. Оставаться здесь, больше нет сил. *** Словами не описать мое возмущение! Да как он может ТАК с ней разговаривать?! Я, стараясь не лопнуть от негодования, измеряю комнату шагами. Коха сидит на полу и похоже не собирается начинать разговор первым, только гипнотизирует стену пустым взглядом. Мы в его комнате. Нет, не так. Мы в его противной комнате, такой же противной, как и он сам! - Ну, и что это было? - Где? – Коха так правдоподобно удивился, что я всерьез забеспокоилась о его психическом здравии. - Может мне послышалось, и ты хотел сказать: « Аи, я такой болван! Я сейчас же найду Тихиро и извинюсь перед ней!» - За что? - Ты нормальный?! - Вполне. - Незаметно! Его лицо приобрело привычное выражение «пожалуй, закачу глаза на 180 градусов, чтобы ты поняла, как меня достала». Нет, уж дудки! Теперь я от тебя не отстану. Шутки в сторону. - Коха, когда ты успел стать кретином? Э-э-эй? – я помахала ладонью перед его глазами. – Ты меня слышишь? - Меня так давно никто не называл по имени… - Мне, конечно, льстит твоя сентиментальность, это очень мило, но сейчас у нас важный разговор. Не успела я договорить, как вдруг Коха дернул меня за рубашку, и я по инерции с детским визгом повалилась на него. - Сестренка, я так скучал, – он заключил медвежьи объятия и нежно потерся носом об мою щеку, пока я тщетно пыталась не задохнуться. - У-у-у, бугай, отрастил грабли. Пусти-и-и! - Ни за что! - Ду-ура-ак! - Я же был кретином? - У тебя карьерное понижение! Да, пусти же ты, ребра сломаешь, балбес! - Эй, ты полегче, иначе через пять минут я останусь безработным. - Замолчи, – я оставила бесполезные попытки выбраться из приятного плена и счастливо уткнулась ему в шею. – Если честно, я тоже по тебе скучала… Кстати, почему я узнаю от деда Камадзи… -Тс-с-с... – Коха почуял мое разгорающееся негодование и очень вовремя запечатал мне рот ладонью. – Все вопросы утром. Я так устал, давай спать? Мне не особо понравилось, что он ускользнул от ответа, но я так уж и быть, не стала спорить, и удобно устроившись на бочок, юркнула ему под мышку. Стало так хорошо и тепло, что на глаза набежали счастливые слезы. Коха уютно устроил руки на моих плечах и прижался еще сильнее. Совсем как в детстве. - Коха… Бабушка, она… - Тс-с-с… Не надо. Я понял. Слез радости уже не было. Воспоминания навеяли картинки прошлого и, сглотнув едкий комок, я тихо всхлипнула. За всхлипом последовали такие же тихие рыдания. Коха ласково гладит меня по волосам, но уже поздно. Горькие воспоминания сделали свое дело. *** Это случилось ночью. Я и предположить не могла, что через несколько часов моя безмятежная жизнь изменится до неузнаваемости. Иногда мне даже кажется, что я до сих пор чувствую тот запах гари и крови. В ту ночь ее было много. Медный, резкий запах, и алый цвет мерещатся мне и по сей день. Но стоит ли говорить об этом? Да и кому я скажу? Брату? Он помнит этот ужас не хуже меня. Однако все по порядку. Я проснулась от дикой тряски. В нос тут же ударил едкий дым. Огонь полыхал по всему периметру, его алые языки пожирали все, что встречали на своем пути. Тогда я была совсем маленькой и ничего не могла понять. Я думала это сон, ужасный, жуткий кошмар, который должен закончиться, стоит только открыть глаза. Но я моргала вновь и вновь, а картина оставалась прежней: огонь беспощадно разрушал наш дом. Коха, мой старший, самый заботливый, самый лучший брат сунул мне в лицо мокрую тряпку и потащил сквозь пламя. Уже к тому времени он неплохо владел магией и с легкостью возвел отвращающий барьер. Папа научил… Коха нес меня на руках. Я не видела, во что превратилась наша комната, но гостиная, куда забежал братец, была похожа на ад. Стены обуглились и были такими же черными как потолок, отовсюду струился огонь и жар, от любимых растений мамы остались лишь размазанная земля и осколки горшков, пианино, на котором умел играть папа, было убито вдребезги, картины жалобно полыхали и словно просили помощи. Некогда большой диван, на котором мы с Коха дурачились по вечерам, превратился в обугленного уродца…. Я наглоталась ядовитой гари и, наверное, теряла сознание. Меня привели в чувство маленькие соленые капельки. По щекам Коха катились слезы. Он был перемазан в саже, его руки были в страшных ожогах, но это было не страшно, страшно было заглянуть в его потухшие глаза пропитанные горечью, болью и слезами. Я в первый и последний раз видела его таким. Мне стало дурно. То ли от его безжизненного лица, то ли от запаха гари, не знаю. Я с трудом повернула голову и… Сейчас, кажется, лучше бы этого не делала. Внутри все похолодело. Сердце болезненно сжалось. Я забыла, как дышать. Словами не описать, что творилось на душе. Из глаз брызнули слезы, и сквозь них я смотрела на папу, который держал на руках маму. На ее одежде зияли алые следы крови. Папа обреченно опустился на колени, бережно придерживая маму за талию и плечи. Он неверующим взглядом смотрел на ее губы, которые из последних сил шептали: «позаботься о детях». Я и сейчас не до конца верю, что это было наяву, что это было со мной и что это просто было. В груди напряженно остановилось сердце. Силы взялись из ниоткуда и, вырвавшись из рук Коха, я рванула к окровавленному телу мамы. - Мама, мама, мамочка! Очнись!!! Прошу тебя, мамочка, любимая! – я дрожащими от горя руками убрала с ее лица пропитанные кровью, некогда белокурые, локоны волос. – Мамочка ты меня слышишь?! Её безжизненное лицо в алых дорожках было мертвенно-бледным. Только гримаса дикой боли застыла на ее некогда миловидном лице. Паника захватила сознание и внутри ничего не осталось, кроме жуткого страха. Казалось, все чувства погибли навсегда, оставив только уныние, тоску, страх и непередаваемую боль. - Мама!!! – я бухнулась на колени и, зарыдав пуще прежнего, прижалась к ее груди. В душе до последнего билась надежда, что мама откроет глаза и тихо скажет: «Аи, доченька, не плачь. Я жива». Вдруг я почувствовала сильные руки на плечах. Коха сам не понимал, что делал, наверное, задней мыслью знал, что так нельзя, я не должна видеть этого. И он не должен… Неожиданно раздался театральный смех. Его обладатель стоял за нашими спинами. Его можно было бы убить только за одну злорадную улыбку. - Здравствуй, Нигихаями. Сколько лет прошло, мы так давно не виделись… Представляешь, шел мимо и вот решил зайти в гости, надеюсь, не помешал? Если бы папин взгляд убивал, этот тощий тип был бы похоронен еще сто лет назад, но даже будучи трупом, не мог бы укрыться от всепоглощающей ненависти папиных глаз. - А ты не верил, что я отомщу. Зря, зря… А это твои детишки? Какие милые, будет жалко оставлять их сиротками… - его когтистая грабля потянулась ко мне. Я в страхе зажмурилась. - Аи! – плечи стиснули руки брата, и я полетела назад. Яркая вспышка на мгновение затмила свет огня. Когда очертания вновь стали ясными, убийца смотрел на кровоточащую рану в груди, словно не веря, что именно этот мелкий мальчишка виноват в его ранении. Тем временем папа бережно положил тело мамы и сжал кулаки. От неконтролируемой злости по его пальцам стекали багровые струйки магии. - Коха, хватай сестру, и бегите вдвоем к бабушке в соседнею деревню. Ни за что не останавливайтесь и не смейте сюда возвращаться, это понятно?! – папа не сводил убийственного взгляда с мерзкого типа. – Я вернусь за вами, ждите! Вдруг с потолка отвалилась пылающая балка, тем самым разделив нас с отцом. - Ну же, бегите! - Нет, Коха, папу нельзя оставлять! - Ты слышала, что он сказал? Отец знает как лучше. Он справиться, я уверен. Коха сориентировался первым и, схватив меня за руку, рванул к догорающему выходу. Это был последний раз, когда я видела папу. - Коха, а как ты ранил этого типа? – наверное, тот тощий задавался аналогичным вопросом. - А ты думала, отец меня просто так в шесть утра на тренировки поднимает? – от его пустого взгляда стало еще страшнее. – Сейчас не время говорить о подобной ерунде, лучше шевелись! Чем скорее уберемся отсюда, тем лучше. Мы бежали два часа, не останавливаясь, размазывая по лицу соленые слезы. Когда вдалеке замаячил знакомый домик, сил ни у кого не осталось. Коха, стиснув зубы, нес меня на руках. Хоть он старался не подавать вида, я чувствовала, как сильно он измотан. Только на пороге Коха позволил себе обессиленно рухнуть. Видимо, услышав посторонний шум, бабушка вышла на улицу и увидела на крыльце сюрприз в виде обездвиженных внуков. Дальше я ничего не помню, кроме ее испуганного лица. Утро. Нос приятно щекочет запах жареных пирожков. Только почему я не могу пошевелиться? Я открыла глаза. Даже находясь в беспамятстве, Коха крепко прижимал меня к себе, точно боясь, что со мной случится страшное, стоит только отпустить меня. Я осторожно, чтобы не разбудить его, выбралась из цепких объятий. Стоило встать и ноги пронзила дикая боль. Найти бабушку не составило большого труда, она всегда на кухне, а кухню я найду даже незрячей – по запаху. Дразнящий аромат выпечки привел меня куда надо. Как я и думала, бабушка самозабвенно хлопочет у плиты. - Аи, заходи, внучка, чего стоять на пороге? – видимо глаза у бабули даже на затылке. – Проголодалась моя хорошая? - Есть немножко, – я села за стол. Слюни с трудом помещались во рту. Но сказать бабушке прямо: «Я хочу есть» небезопасно, ибо тебя напичкают едой до конца жизни или до смерти… Как получиться. - «Немножко» - передразнила бабушка. – Тебя, наверное, только желудок разбудил. Третий день голодовки он бы не вынес. - Третий?! – кусок пирога застрял где-то в горле. - Ну, да, умотались вы в дороге, все силенки израсходовали и нервы детские не такие крепкие. Но сейчас мы это поправим, – передо мной бухнулась еще одна тарелка разномастных пирожков. – Кушай, внучка, поправляй здоровье. – Брат твой встанет, и ему напеку, чтоб горяченькие были. С пылу с жару! Я зубами впилась в горячее тесто, чтобы не заорать от удивления. Три дня?! Вот это да! Интересно, а Коха скоро встанет или еще денек поспит? - А за кров можете не беспокоиться. Будете жить у меня, сколько потребуется. Не выгоню же я собственных внуков на улицу? – добродушно улыбнулась бабушка. Я смотрю на ее круглое доброе лицо и не знаю, нужно ли рассказать о случившемся, однако бабушка, словно мои мысли прочитала: - Внучка, я все знаю, слухи быстро ползут. За отца не переживай, вернется он, родная. Обязательно. Главное верить. Эх, и угораздило же твою маму замуж за дракона выйти, она же простой человек, куда ее понесло… - бабушка осеклась, увидев мое помрачневшее лицо. – Ой, а что это я старая совсем умоталась, смотрю, как ты всухомятку давишься? Ты кушай, внучка. Я тебе сейчас чайка налью, с медом, с вареньем малиновым. Твоим любимым. А что это ты так головой странно машешь? Негоже пустые пирожки есть! Ой, у меня же еще молочко есть, вчера купила… К счастью, вовремя проснулся Коха и спас меня от неминуемого обжорства. Бабушка сразу же переключила заботу на «отощавшего» внука и к концу завтрака Коха буквально заполз на четвереньках в нашу комнату. - Коха? – я потыкала пальчиком по его округлившемуся животу. – Почему папа так долго не возвращается? Комната застыла в трагичном молчании. Не знаю, почему, но именно сейчас мнение брата меня беспокоит как никогда. - Он вернется. Скоро... Я уверен. - Правда-правда? Коха оторвал голову от подушки и весело посмотрел на меня. – Правда-правда. С души свалился камень, нет, не камень – глыба. Конечно, он вернется, по-другому и быть не может. Коха прав! Не стоит переживать. Прошло два месяца с того дня… Бабуля усердно делала вид, что ничего не произошло. В один прекрасный вечер мне показалось, что я услышала знакомые шаги. - Коха, бабуля! Это папа, он вернулся! – я радостно побежала во двор, по пути оборвав тюль, прикрепленную над входом от насекомых. Но здесь никого нет. Могу поклясться, что я слышала шаги. - Аи. Я обернулась. Коха и бабушка стояли на пороге. Добрые глаза бабули виновато улыбались. - Аи, внучка, это не папа. Папа придет немного позже. - Когда? – я по-детски хлюпнула носом. Глаза уже щиплет, слезы вот-вот польются. В небе прогрохотал гром. Ясное небо в момент затянулось грузными тучами и на кончик носа упала первая капля дождя. Впервые подкатывало тошнотворное чувство похожее на банальную безысходность. Я не плакала, просто сейчас комок слез был намного больше, чем обычно и до удушения сдавливал горло. Коха стоял с каменным лицом, пустыми глазами изучая горизонт. Он давно все понял. Папа не вернется. - Бабушка! – слезы все-таки заструились из глаз. Я рванула к бабуле и цепко ухватилась за ее передник. Дождь усиленно бил по крыше, даже треск молнии слышался в дали, а я все рыдала, закусив губу. Я оплакивала наш уютный, но сгоревший дом, храбрость и отчаянность папы, убитую маму, которая уже не обнимет меня вот так: крепко-крепко, как бабушка. - Аи, не надо, не плачь, – бабуля смахнула проступившие слезинки. – Ну, все успокаивайся родная, а то сердце будет болеть. - Оно и сейчас болит, – прохныкала я. - Аи, да ты же вся дрожишь! Пойдем в дом, милая, не хватало, чтобы ты заболела. Коха, ты тоже заходи. Он вздрогнул, как будто только очнулся и, оставив бездумное созерцание горизонта, первым зашел дом. После чаепития с малиновым вареньем бабушка приказала нам укутаться в одеяла и «потеть там до смерти». Мы послушно поднялись в комнату. Я прижалась поближе к брату. Коха обнял меня одной рукой за плечи и прижал к себе. - Аи, даже если папа не вернется, – на этой фразе у меня похолодело внутри. – У тебя есть я, а у меня есть ты. Мы не пропадем. Семья? – он протянул мне мизинец. - Семья! – я пожала его мизинец своим. Внутри сразу же стало тепло и так спокойно. Это Коха. Он всегда так делает, когда чувствует, что мне плохо, правда, я не знаю как, но работает это всегда. Одним словом, волшебство. -Коха, как ты думаешь, кто был тот тип? - Не знаю… - А о какой мести он говорил? - Аи, я не знаю. Знаю только то, что он очень сильный. Тогда половину моего заклинания оттолкнул его барьер. - Так он не человек?! - Конечно, нет. Я… возможно это не так, но… Я знаю где его искать. - Где? - В мире призраков. Мне папа рассказывал, что есть такой мир, где обитают все магические существа. Он, наверно, там живет. - Может быть… Коха, а пойдем завтра на пруд? Бабушка сказала, что там есть качели. Он заметно напрягся. На миг в солнечном сплетении все сжалось. Это не мои чувства. В чем дело? - Коха, что это было? - Что ты имеешь в виду? - Не прикидывайся! - Я не прикидываюсь. Я подозрительно прищурилась. Спокойный, как слон. Значит, показалось… - Извини. Наверное, я ошиблась. Так что насчет пруда? - Завтра посмотрим. Но завтра мы никуда не пошли. Соседняя кровать была пуста. Коха пропал. Мне не составило большого труда понять куда именно. Конечно, его нужно было искать в мире духов. Я хотела отправиться вслед за ним, но бабушка очень сильно заболела и я не смогла ее оставить. Через семь лет она умерла… В тот день я потеряла еще одну из самых важных частичек своей души. *** Я распахнула глаза. Его нет. Коха любит уходить вот так, по-английски, без предупреждения. Кому как не мне знать это… За окном сгущаются сумерки. Скоро оживут купальни, а меня вроде бы устроили на кухню. Как это кстати. Мой бедный животик нелестно вопит еще со вчерашнего дня. Я встала и с удовольствием растянула затекшие мышцы. Как хорошо-о-о-о… А это еще что? Записка? Я аккуратно взяла со столика белоснежный лист. «Все в порядке, сестренка, теперь я тебя не брошу. Вернусь ближе к утру. Постарайся никого не убить. Как закончишь работу, поднимайся сюда, только без Тихиро. Нам нужно многое обсудить. P.S. Извиняться перед ней не буду, даже не проси. Кстати, мой договор с Юбабой расторгнут» Положим, братишка, это я и без тебя знаю…. Помниться, я обещала расквитаться за свои недавние унижения, что ж, Коха, за тобой должок…Не будешь извиняться, говоришь… Это мы еще посмотрим…