Тонкая нить.

Проходят дни, проходят сроки, Свободы тщетно жаждем мы. Мы беспощадно одиноки На дне своей души-тюрьмы! В.Я.Брюсов “Одиночество”       Существует несколько этапов, которые проходит каждый человек, узнавший о том, что смертельно болен. Первый – отрицание. Леви помнил, как сначала пытался доказать себе и другим, что не болен. Что все это ошибка, а он, как и прежде – здоров. Но себя не обманешь и постепенно он перешел на второй этап – гнев. Мужчина редко бурно выражал свои эмоции, но в тот день, не смог сдержаться и разгромил весь гараж, где прежде все было аккуратно разложено по полочкам и ящикам. Когда Кенни вернулся из лагеря, куда Ривай отправил его специально, надеясь успеть за недельное отсутствие сына «разобраться с проблемой», то Аккерману пришлось придумывать небылицы о том, как кто-то забрался к ним и учинил разгром.       Правда, этап торга он благополучно пропустил, сразу погрузившись в депрессию, из которой его вытаскивала Ханджи, и ей это удалось довольно быстро. Стоило напомнить мужчине о сыне и о том, что будет лучше, если они проведут оставшееся время вместе, что бы Кенни потом было, что вспоминать.       И Ривай принял факт того, что должно случиться и смирился. Впервые в жизни он с чем-то смирился, будучи не в силах этому противостоять.       Впервые, перед неотвратимостью судьбы, мужчина ощутил одиночество. Раньше у него была Петра, теперь же остался только Кенни…       Звук дверного звонка вырвал его из раздумий, застав за уборкой зала. Бросив беглый взгляд на часы над камином, стрелка которых едва доползла до часа дня, и, подумав о том, что Кенни еще предстояло учиться не меньше двух часов, а Йегер должен прийти не раньше семи вечера, мужчина мысленно прикинул несколько вариантов, кого могло принести. Ханджи отпадала, поскольку у неё были ключи, Эрвин всегда звонил за неделю до приезда. Стянув с волос полотенце, которое обычно во время уборки обматывал на манер косынки, Леви направился к входной двери.       На пороге стояла и терпеливо дожидалась появления хозяина симпатичная брюнетка, с интересным разрезом глаз, который указывал на азиатское происхождение одного из родителей. - Ривай Аккерман? – обведя мужчину с ног до головы холодным изучающим взглядом темных глаз, спросила женщина. - Он самый, - коротко ответил Леви, интуитивно отмечая скрытую властность за внешним безразличием собеседницы. - Я – Микаса Кирштайн, сестра вашего лечащего врача – Эрена Йегера, - произнесла она, не сводя взгляда с мужчины. Леви молча кивнул, позволяя женщине продолжить. - Я не знаю, замечали вы или нет, но мой брат очень переживает за вас… - она неожиданно запнулась и опустила взгляд себе под ноги, - я знаю о вашем состоянии. Он вчера мне все рассказал, - женщина снова резко вскинула горящий гневом взгляд на Леви, продолжая, - не считайте меня бездушной – я вам искренне сочувствую… - Спасибо, не нуждаюсь в сочувствии… - едва заметно скривившись, ответил Ривай, скрестив руки на груди. - Я не об этом, - запнувшись, произнесла Микаса, а затем, сделав глубокий вдох, продолжила. Леви видел то, на сколько сильно она волновалась, несмотря на то, что женщина это скрывала довольно хорошо, и думал о том, на сколько же надо любить своего брата, что бы решиться прийти и все высказать. Определенно «несестринской» любовью. - Эрен думает, что любит вас, - на этот раз пришла очередь женщины кривиться, - я изучила ваше досье и из того, что я узнала, могу сделать вывод, что вы - достойный человек и не будете пользоваться заблуждением моего брата, - женщина сделала еще один вздох, - я бы хотела, что бы вы перевелись к другому специалисту, поскольку ваша смерть очень огорчит Эрена… - Значит, вы читали моё досье, - после минутного тяжелого молчания, слегка приподняв брови, уточнил Леви, - смело. Насчет вашего брата – могу сказать, что я все прекрасно видел с самого начала. Для меня это никогда не было секретом. Для меня есть только одна загадка, ответа на которую, я думаю, никогда не узнаю … - Из-за вас он не спит ночами! Забросил работу над кандидатской, хотя еще несколько месяцев назад грезил этой работой и вообще работой у Дота Пиксиса! И все это из-за вас! - не выдержала Микаса, перебив мужчину злым шипением, с трудом сдерживаясь от того, что бы не повышать голос. - Не перебивайте. Я не договорил, - дождавшись, когда женщина закончит свою обвинительную речь, спокойно произнес Ривай, глядя в темные красивые глаза.       Микаса продолжала сверлить собеседника напротив гневным испытующим взглядом, ожидая продолжения, а Леви по-привычке отметил подрагивающие в нетерпении и гневе тонкие крылья носа, сжавшиеся в кулаки тонкие красивые кисти рук, напряженную спину. Эта женщина по своей природе была хищницей и не привыкла отступать. Такую бы в свое время ему в отряд…. - Эрен производит впечатление взрослого человека, пусть и импульсивного временами, но точно не маленького, не способного принять решение мальчика. И я не понимаю, - Ривай подумал о том, что этот разговор начал его утомлять, а ему следовало еще закончить уборку, до того момента, когда нужно будет ехать за Кенни, - почему вы приходите и начинаете весь этот разговор. Я не тот, кто будет кем-то, как вы выразились – «пользоваться». Да я думаю, Эрен и не позволит. Несмотря на свою восхищенную натуру, он самодостаточен и сам определяет расстояние, на которое подпускать к себе людей. Но мне было приятно узнать, что у него есть кто-то, кто искренне о нем заботится и переживает. Это, - мужчина запнулся, а затем закончил фразу, - дорогого стоит. А сейчас, простите, меня ждут дела, - и, отвесив церемонный вежливый поклон, мужчина спокойно закрыл дверь и отошел от входной двери, где до прихода Микасы занимался уборкой.       Он много видел за свою не такую уж и длинную жизнь. Правда, смерти, крови и слез в ней было больше, нежели радости и благополучия. А скольких друзей он похоронил? Об этом могут рассказать только срезанные им нашивки с их курток, лежащие у него в ящике. Полный ящик сломанных судеб и слишком рано оборванных жизней. Ему было больно после каждой смерти.       И Эрену тоже будет больно, если Леви стал так важен ему, как говорит Микаса. Кто бы мог подумать, что Йегер даже забросит свои обычные дела ради того, что бы проводить больше времени с ним?! С Риваем Аккерманом.       Леви слабо усмехнулся, удивившись тому, что от этой мысли даже стало как-то теплее. Впервые после смерти Петры кто-то им так открыто интересовался. И ирония ситуации состояла в том, что времени-то как раз и не осталось.       И как ему поступить? Сделать, как хочет сестра Йегера или же побыть в кой-то веке эгоистом? Когда последний раз он делал что-то для себя?       Если он откажется от Эрена сейчас, как того хочет Микаса, к боли утраты, которая придет со временем у парня прибавится еще и боль отвергнутого человека. А это ранит сильнее. Конечно, в том случае, если чувства на самом деле есть… «Что же Эрен ты такого вчера наплел сестре, если она так шустро прискакала ко мне с шашкой наголо?» - подумал мужчина, снова бросив взгляд на стрелки часов, решив, что обязательно поинтересуется этим у доктора Йегера.

***

      Он никогда не умел пить. Голова болела нещадно и Эрен едва смог подняться и добраться до ванной, где его стошнило выпитым накануне. Он смутно помнил минувший вечер.       Помнил только то, что напился, как свинья, а потом…       Стоп!       Мужчина почувствовал, как его по-настоящему пробил холодный пот от одного воспоминания. У него была Микаса и он ей всё рассказал.        Вообще все!!!       Все еще сидя у сияющего белизной унитаза, облокотившись о стену спиной и не чувствуя холода кафельного пола, на котором сидел, врач в отчаянии провел руками по лицу, застонав.       Он – законченный идиот.       Он рассказал Микасе о своих чувствах к Риваю. - Эй, ты как? – донесся до него откуда-то от дверного проема голос Армина. - И ты тут?! – прохрипел Эрен и тут же закашлялся, отнимая руки от лица. Когда он снова открыл глаза, то увидел взволнованное лицо друга и стакан с водой, который тот ему протягивал. - Вот выпей. Станет легче. Ты с чего вдруг так решил напиться? – дождавшись, когда брюнет, сморщившись, выпьет содержимое стакана, спросил Армин. - Был повод,- коротко ответил Эрен, поднимаясь с пола и чувствуя сильное головокружение. Армин поддержав друга под руку, помог дойти тому до кровати. - А ты как здесь оказался? – полежав несколько секунд с закрытыми глазами, спросил Йегер. - Микаса набрала под утро. Сказала, что тебе плохо, и она не может оставить тебя одного, а ей надо отлучиться по каким-то срочным делам, - разведя руками в неловком жесте, ответил Армин, - хреново выглядишь. Надо бы тебя в порядок привести. - Не переживай. Я сейчас реанимируюсь, - слабо улыбнулся Эрен, - а куда она поехала? - Не знаю. Она не сказала.       Друзья провели вместе все утро, а когда Эрену на самом деле стало лучше, Армин уехал домой.       К четырем часам мужчина уже успел прибрать дома, приготовить сносный обед, привести себя в порядок и начать собираться в гости к Аккерману. Вытащив из шкафа коробку с конструктором, который очень хотел Кенни, но Леви не стал его покупать, вспомнив про какую-то провинность сына, мужчина улыбнулся своим мыслям. Он хотел подарить его мальчику сегодня вечером, но потом все же решил, что отдаст Риваю, а тот сам решит, когда сын будет достоин неожиданного подарка. Посмотрев на большие часы на стене с изображением котов на каждый час (их Ханджи подарила на прошлый день Рождения), молодой врач подумал, что у него есть еще два часа на то, что бы посидеть над карточками других больных, а так же просмотреть последние вышедшие статьи по меланоме. Но его планам не суждено было свершиться, поскольку он услышал, как в замке проворачивается ключ. Кроме него ключи были только у троих людей– мама, папа и Микаса. Мама с папой сейчас были на отдыхе за городом (да и не стали бы они без предупреждения вламываться в квартиру к сыну), значит, оставалась одна Микаса. Эрен тяжело вздохнул, подумав о том, что мог наговорить не в меру заботливой сестре спьяну. Но объясниться все равно нужно было. - Эрен? – заходя в квартиру, окликнула его женщина, снимая черные туфли на низком каблуке и ставя их на низкую полочку для обуви. – Ты проснулся? - Да, давно уже и Армина спровадил… привет! – Эрен вышел к сестре в коридор и остановился облокотившись боком о стену. – Ты прости, я вчера нажрался, как свинья последняя и наговорил всякого… - Ничего. Собственно об этом я и хотела поговорить, - как всегда сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица, произнесла Микаса, чем удивительным образом напомнила мужчине Аккермана. – Может, в комнату пройдем или в коридоре будем разговаривать? – после короткой паузы добавила она, слегка улыбнувшись. - Ах, да, конечно! – спохватился Эрен, предчувствуя неприятный разговор и уже морально к нему готовясь. - Ты должен отказаться от ведения этого пациента – Аккермана! – выпалила на одном дыхании женщина, остановившись посреди комнаты и глядя в глаза брата, - Ты разве сам не замечаешь? Тебя это убивает! Ты даже перестал работать над диссертацией! А что будет с тобой после его смерти, я даже думать не хочу.       В комнате повисла напряженная тяжелая тишина, в которой можно было услышать, как кто-то проехал на велосипеде за окном и где-то совсем рядом пролетели чирикая две маленькие птички. - Это тебя не касается… - хрипло ответил Эрен, ощущая удушающую злость от осознания того, что сестра снова лезет в его жизнь и пытается контролировать то, что не имеет к ней никакого отношения. - Я - твоя старшая сестра, - начала говорить Микаса, постепенно все больше надавливая на брата голосом, повышая тон, - и я… - Уходи… - глядя на женщину злым хмурым взглядом и ощущая, что если она сейчас не уйдет, то не сможет сдержать и наговорит много лишнего, Эрен прервал Микасу, указывая рукой в сторону входной двери. - Эрен, послушай! – сделала еще одну попытку женщина, воззвать к здравому смыслу брата, но тот снова повторил свое требование, продолжая указывать на дверь.       Снова натянутая пауза во время которой казалось еще чуть-чуть и между двумя людьми стоящими посреди светлой комнаты, залитой солнечным светом из окна, начнут проскакивать искры. - Ну, как ты не понимаешь! – устало воскликнула Микаса, поняв, что все её просьбы и приказы не возымеют нужного результата, - надеюсь, хоть Аккерман окажется разумным человеком, - бросила она напоследок, возвращаясь обратно в коридор. - Что ты сказала?! – не веря своим ушам, спросил Эрен, в два прыжка оказавшись около сестры и схватив её за руку, - Ты была у него?! - Да. Была. – Четко ответила женщина, освободив руку из ослабевшего захвата, - И надеюсь, он меня в отличие от тебя, услышал. - Ты ему все рассказала? – слабым голосом простонал Йегер, приваливаясь спиной к стене и упираясь ничего не видящим взглядом в стену напротив. - Да. Пришлось. Если ты с головой не дружишь, должен же хоть кто-то… - ответила, полностью уверенная в своей правоте женщина, вдевая ноги в обувь. - Микаса, - услышала женщина голос брата из-за спины, уже открыв входную дверь и переступив порог, - я тебе этого не прощу…       Ничего не ответив, она захлопнула за собой дверь, продолжая убеждать себя в том, что все сделала верно.       Это было похоже не кошмар наяву. Эрен хорошо знал свою сестру и представлял, что она могла наговорить мужчине. Осев на пол, там же где и стоял до этого, Эрен обхватил голову руками и застонал в голос. После недолгих раздумий, мужчина заставил себя подняться на ноги и переместиться на кухню, где сварил кофе.       Выход теперь был только один. Идти к Аккерману и объясняться. А там уже только Ривай будет решать, как им быть дальше.