Ты и город твой

***

— Ну как? Нравится? — Вкусно! В родные выжидающие глаза врать было сложно, но Юри быстро постиг суть отношений. Компромиссы и жертвы порой необходимы для мира в личной вселенной, тем более что Виктор провел на кухне полтора часа своего драгоценного времени с намерением накормить Юри настоящим борщом. Робкие попытки остановить его, предлагая ресторан как альтернативу, Никифоров отмел возмущенно и сразу же. Только лично. Исключительно по бабушкиному рецепту. Юри с благоговением и опаской смотрел на весь процесс, на самом деле он был готов долго и молча смотреть на Виктора за любым занятием, потому что даже капусту тот шинковал с театральным блеском. Отдавал всего себя бульону и свекле, колдовал над специями и даже фартук с васильками в тон глазам смотрелся на нем как продуманный сценический костюм. Беда была в том, что Кацуки не любил борщ, он пробовал его не раз и уверенно отфильтровал из списка «съедобно» в категорию «только помирая с голоду». Ярко-красный, сладковатый суп не прельщал совершенно. Зато Кацуки очень любил Витю и готов был сказать что угодно и съесть любое блюдо после этой долгой кулинарной феерии в его честь. Тем более понимая, что при занятости Никифорова есть борщ постоянно, не грозит. Откровенно говоря, вся русская кухня Юри не воодушевляла. Квашеная капуста странно пахла, в салатах было слишком много майонеза, в маркетах у дома не было привычных специй, овощей и кореньев. Конечно, блины с красной икрой на морозе были хороши, но в ежедневный рацион их не включишь, и он вздыхал, поливая пельмени соевым соусом. Никифорову же везде было хорошо и комфортно, он был словно гражданином мира, никогда не мучился акклиматизацией, наслаждался экзотическими блюдами без последствий и не мог понять гастрономических сложностей Юри. А все что он не мог понять, принимал как данность, за что и был любим отдельной статьей. Не нравятся разваренные пельмени? Давай пожарим, будет гёдза. Нет рисового уксуса? Разбавим яблочный. Маленькая, смешная, розовая, попробуй — это редиска. Не нашел сакэ для соуса? Держи сухой херес. В начале недели Виктор добыл дайкон, и Юри вис у него на шее весь вечер, обещая лучший в мире салат. А потом и вовсе подарил рисоварку. Подарил так, как умел только он, не акцентируя заботу, не ища благодарности — просто в один из дней она появилась на кухне возле тостера. Ну, как после такого скажешь: «Терпеть этот борщ не могу»? Единственным, что Юри полюбил сразу, но за что тайно долго дулся на Виктора, был «Тархун». В магазине его привлек чудесный изумрудный цвет напитка в высокой бутылочке, Кацуки разглядывал его так долго и вдумчиво, что получил по попе тележкой от Виктора. — Что там? — Никифоров перегнулся через плечо и вынул из пальцев бутылку. — Такой цвет красивый! Это газировка? — Ага. Из конопли. — Юри подумал было, что его разыгрывают, но выражение лица Виктора было равнодушно-скучающим: — Видишь, тут трава нарисована. Ты же знаешь, что «Кока-Колу» изначально из листьев коки делали? Вот у нас тоже есть свой сомнительный традиционный напиток. — И что, прям… чувствуется? Кацуки вцепился в бутылку намертво, предвкушая покорение новых горизонтов, подумал и положил в корзину две. У него была скучная юность, без экспериментов и странных веществ. — Эффект слабый, неявный, — Витя пожал плечами, выбирая связку бананов посимпатичнее: — Это же очищенная выжимка, в конце концов. Дома Юри сосал зеленую газировку весь вечер, ощущая, как по телу расползается томное довольство, а по лицу улыбка, в подушечках пальцев приятно покалывало иголочками, он чувствовал себя слегка хмельным и куражистым. Мурлыкал веселящемуся Виктору всплывшую в голове детскую японскую песенку на ночь и спал как убитый. Покупал после эту чудную микстуру счастья в свой единственный на неделе выходной в обязательном порядке, а как-то на катке в своей группе, когда все скидывались «гонцу» на ходку в ближайший магазин, проклиная сломавшийся автомат с напитками, попросил взять ему конопляной содовой. Еще и бутылку описал, не в силах вспомнить сложное название… Даже спустя месяц ему все еще, прыская в кулак, периодически предлагали сгонять за экстази-шоколадкой или отведать чаю с бутиратом. А когда он поведал обо всем этом Виктору, пытаясь предъявить претензии, тот хохотал так, что прослезился. Назло всем, этот яркий запоминающийся вкус Юри так и не разлюбил, и твердо решил выучить в будущем русский язык.