Черное/Красное/Белое

твоя юность с тобой умирает; только вот ты не станешь взрослей.

      Перебои с электроэнергией не мешают Диме сбросить ботинки и куртку на пол и вместе с Лизой добраться до спальни.       Поцелуй, мокрый и долгий. Одновременный и громкий стон. Оба быстро и неумело виляют языками, почти достают до глотки — так целуются восьмиклассники. Загвоздка лишь в том, что Лизе и Диме уже исполнился двадцатник.       Они отрываются друг от друга, между ними повисает недлинная слюна. Лиза приходит к выводу, что изобилие естественной жидкости в жизни гораздо омерзительнее, чем это рисуется в каком-нибудь аниме. Но неловкий момент быстро прерывается и тает в памяти.       Лиза падает на постель, когда Дима снова жёстко целует её в губы, прижимая руками плечи Лизы к кровати. Её пальцы сжимают плед в порыве боли из-за лёгкого удара в зубы, уши улавливают побрякивание бляшки чужого ремня о свой.       Никто не замечает улетевшие на пол джинсы, как и соскользнувшее с постели покрывало. Но Лиза на секунду немеет, когда Дима берёт её кепку за козырёк, и та со свистом растворяется в темноте. Оба решают друг друга не смущать. Футболки остаются на телах.       Взаимный ступор. Они продолжают целоваться, будто им не надоело обмениваться бактериями — губы скоро начнут кровоточить, нужно двигаться дальше.       Одна рука Лизы скользит под подушку, другая — под чужую футболку. Дима дрожит от блуждающих по животу пальчиков и лёгкой щекотки, отчего сдавленно стонет. Через пару мгновений он ощущает в правой ладони сдавленную крохотную картонную коробку. Дима совсем забыл о резинке, в благодарность за напоминание он проталкивает язык глубже в рот Лизы. Её, на удивление, возбуждает грубость. Главное, не думать, что это неловкие попытки ласки. Или изнасилования.       Остальное Лиза оставляет на Диму.       При первом толчке она думает о проникновении в последнюю очередь. Она буквально чувствует, что Диме абсолютно некуда деть затёкшую правую руку. Лиза останавливает поцелуй, мягко хватает челюсть Димы.       — Прекрати лапать блядскую кровать. Есть вещи интересней.       Лиза аккуратно берёт Диму за руку и кладёт его ладонь на грудь, накрывая своими пальцами, аккуратно сжимает её. Она видит его красные щёки, эйфорию в глазах и алое пятно на нижней губе, Лиза проходит по нему языком.       Второй толчок болезненней и резче. Лиза часто дышит в чужую шею, смотрит на закрытые глаза, аккуратно касается губами носа. Дима волнуется, как никогда, поднимая веки и замечая в чужих зрачках животный блеск.       Каждое последующее проникновение разряжает его. Теперь Дима уверен, что, когда ставишься наркотой, по телу разливается нечто такое же горячее и приятное — слишком похотливое для любви и излишне ласкающее нервы для страсти.       Последний толчок, и Лиза аккуратно целует Диму в губы, на что он демонстрирует невероятный восторг: громко стонет в унисон с Лизой, убирает руку с её груди на талию, отчего по неосторожности падает на Лизу, подхватывает её тихий смех в губы, через полминуты ложится рядом с ней.       Оба тяжело дышат, уставившись в тени на потолке. Дима неловко сплетает её пальцы со своими.       — Откуда у тебя презервативы?       Сил говорить у Лизы нет, она молчит где-то секунду, а затем начинает истерично громко смеяться. Дима поддерживает её порывы радости, не догадываясь об истинных причинах смеха. Лучше не догадываться. Комната заливается жуткой смесью разного веселья.       К счастью, тихое сопение минуты через четыре Дима подхватывает гораздо быстрее.       Наверное, это имел в виду Даня под «всё».