***
Чанмин, весь мокрый и с болью во всем теле сидел на диване, откинувшись на подушки, вытирая заливающий глаза пот и стараясь отдышаться. Этот Хичоль сначала в соседнем помещении, которое оказалось чем-то вроде подпольного тира, проверял уровень его владения оружием. Чанмин подумал, что еще немного и он не удивиться даже если в подвале этого зала обнаружит атомный бункер. А затем этот тип до изнеможения почти три часа гонял его по рингу, чтобы де понять его физическую форму. Форма оказалась, как выразился Ким, «ну такое…». Впрочем, никакого другого заключения после довольно долгого восстановления в больнице, и ожидать не приходилось, Чанмин это и сам отлично понимал. Вот только злость от осознания своей беспомощности от этого меньше не становилась. Да еще и этот «супер-рэмбо» Ким Хичоль постоянно его подстебывал, говоря, что девчонку он тренировать будет впервые. Все-таки Кюхен ему нравился гораздо больше. С ним, по наводке сестры, он встретился три дня назад в каком-то занюханном, не привлекающем внимания баре. Парень оказался всего на год старше него, да и его постоянные шуточки были вполне в духе чувства юмора самого Чанмина. Так что они довольно быстро перешли на ты и общались легко и свободно. Первым делом Кюхен заставил Чанмина в деталях описать все, что он помнил о Сонджоне и его разговорах с Джунсу, после чего известил, что уже успел вытащить из полицейской базы все данные по их делу и скоро начнет искать этого Сонджона. - Огоо, Хичоль-хен, тебе эта система явно влетела в крупную сумму. – Кюхен уже подключился и теперь разговаривал с ними по громкой связи через динамики. - А ты что думал, что я мелкая сошка, что ли, которая рэкетом промышляет, или что? – фыркнул мужчина. – Успел-таки в свое время заработать на безбедную старость. Ну ладно, что это мы все обо мне, да обо мне. Лучше расскажи как у тебя дела? - Прогоняю сейчас полицейскую базу на предмет схожих преступлений за последние десять лет. Когда закончу, начну искать схожие детали, которые полицейские пропустили или не связали друг с другом. Что-то определенно должно быть. - Хорошо, значит ты продолжаешь работать в том же темпе и дальше. А мы с принцессой пока попытаемся научиться хоть немного махать кулаками, правда, симпатяжка? В ответ Чанмин только промычал что-то нечленораздельное сквозь зубы. - Ну-ну, будет тебе. У нас еще море работы. Стреляешь ты, в принципе неплохо, но меткость нужно чуток подправить, особенно в движении. В статике-то любой дурак по мишеньке попасть сможет. А вот с физподготовкой у нас бооольшие проблемы — работы просто непочатый край. Ладно! На сегодня хватит, ползи домой, жду тебя здесь завтра в 8 утра. Хотя нет, у меня же завтра в 9 запись к косметологуЧТО СМЕШНОГО Я СКАЗАЛ ЧО КЮХЕН?!! Хватит ржать в трубку! Да, я хожу к косметологу, а еще к маникюрше и парикмахеру — то, что я могу надрать зад любому из вас вовсе не означает, что я должен выглядеть как какой-то грубый сельский мужлан. Короче, Чанмин, завтра приходишь к двенадцати. Но не расслабляйся, это только завтра. У нас много работы — тебе и мышцы надо в тонус привести, и хоть какими-то навыками ближнего боя овладеть, причем не только в рукопашную, но и с посторонними предметами — ножи, биты, нунчаки, прочая дребедень. - Йа,а нунчаки-то ему на кой черт? - Тебя спросить забыли, задрот ты ржущий. Сиди там себе за монитором и не влезай в тему, в которой ни черта не смыслишь. Все, ребятки, на сегодня расходимся, а ты Кю, сообщи, когда что-то появится. - Понял, буду на созвоне.***
Хичоль тренировал его уже месяц. Или вернее будет сказать, измывался? Чанмин постоянно ходил весь в синяках и ссадинах, с ноющими ребрами и сбитыми костяшками пальцев. Хотя, конечно, не отметить своего прогресса парень не мог. Тело подтянулось почти сразу же, реакции стали быстрее, сила ударов постоянно нарастала, а не так давно в бою Чанмин начал не только умело обороняться, но и нападать первым. Хотя, конечно, Хичоль все так же мог без проблем уложить его на обе лопатки и отмудохать почти до потери сознания. Что тот и практиковал с постоянной периодичностью, кажется забывая, что Чанмин вообще-то человек из плоти и крови, а не груша для битья. Единственное, что в такие моменты не давало Шиму сорваться и не послать мужчину далеко и надолго, это воспоминания о яхте и том ублюдке. Каждый раз на него накатывала такая жгучая ярость, что он, вместо того, чтобы идти домой и залечивать новую порцию тумаков, с новой силой, в полном остервенении кидался в очередной бой с Хичолем. - В принципе неплохо, ты прогрессируешь быстрее, чем я ожидал. С оружием вообще все отлично – серьезно, из тебя бы мог отличный снайпер получится. Но вот только самоконтроль у тебя еще здорово хромает. – Вздохнул Хичоль, протягивая парню пакет со льдом для ноющего плеча, а затем усаживаясь на стол, стоящий напротив. – Сколько раз тебе говорил, что в бою нужно сохранять трезвую голову?! А ты? Прешь как бык на красную тряпку, вообще нихрена перед собой не видишь. Да любой мало-мальски приличный боец тебя уложит в два счета, достаточно просто тебя вывести из себя. Профессионалы, Чанмин-а, так себя не ведут. Так, ладно. Что по поводу тебя, Кю? Сколько ты еще там будешь рыться в данных? - Уже все, хен. В общем так, смотрите, за последние десять лет похожих случаев, когда люди пропадали или находили их изувеченные тела на всяких яхтах, загородных домах, гаражах и прочее, принадлежавших их знакомым или родственникам, которые тоже были либо мертвы, либо пропадали и с которыми, я подчеркиваю, у жертв были не самые лучшие отношения, я нарыл 22 штуки. - Твою ж мать, - прошипел Чанмин. - Именно. Если точнее, то такие случаи начали происходить 7 лет назад. Полиция их не связала, так как нет никакой определенной периодичности, некоторые так и числятся пропавшими без вести, а в других все обставлено так, как будто людей убивал этот самый «неприятель», по типу вашего Джунсу, а затем просто кончал жизнь самоубийством. Вообще продумано все просто отлично, мне куча времени понадобилась, чтобы все это связать воедино. - Молодец. А теперь нужно найти хоть что-то общее между ними всеми. Хоть что-то должно быть. Какое-то связующее звено, через которое на них вышел этот Сонджон. - В полицейских делах нет ничего. Сейчас изучаю расписание почивших «соучастников» Сонджона в последние месяцы перед их смертью. Не знаю, сколько времени это займет, но постараюсь побыстрее. - Главное найди хоть что-нибудь, сколько бы времени это не заняло, Кю. – Сказал Чанмин, невидящим взглядом смотря в одну точку перед собой. – Я могу немного и подождать, если точно буду уверен, что этот маньяк получит свое.***
Юнхо в очередной раз бросает короткий взгляд на часы и тяжело вздыхает. Сконцентрироваться на работе совершенно не получается. Приближается дата сдачи статьи для интернет журнала — пусть он сейчас не может танцевать, зато ему все еще есть что рассказть о танце. К тому же это помогает хоть немного отвлечься и окончательно не умереть от скуки в этих четырех стенах. Вот только выдавить сейчас из себя удалось лишь пару строк, которые Чон раз за разом раздраженно стирает. Все его мысли крутятся вокруг Чанмина, который в очередной раз ушел из дома по делам. Причину, конечно же, парень не назвал, тактично перевел разговор на другую тему. Таким образом, Юнхо вновь оказался ни с чем. В этот раз Шим затянул с прогулкой, стрелка часов давно перевалила за десять часов вечера. По каким таким делам можно уйти на целый день? Работа? Но Чанмин бы ему непременно сказал о то, что он занят работой. Старший раздраженно выдыхает, закрывает крышку ноутбука. Пора покончить с этим бездельем. Он встает с кровати, оставляет ноутбук на столе и отправляется на кухню. По правде говоря, его коронное блюдо — лапша быстрого приготовления. Готовкой всегда занимался младший. У него это получается вкуснее, да и кухню отмывать после него целый вечер не надо. Пустой холодильник, словно насмехаясь над парнем, подмигнул ему пару раз, затем освящение в электроприборе пропало совсем. Обычно Чанмин после своих прогулок возвращается с полным пакетом еды, но сейчас, видимо, у него другие приоритеты. Юнхо закрывает пустой холодильник и принимается проверять полки шкафчиков на наличие чего-нибудь съедобного. В тот момент, когда он уже обрадовался упаковке печенья, в прихожей открылась входная дверь. - Прости-прости, Юнхо-я, - скинув обувь, парень заносит пакет с едой на кухню, ставит его на стол и принимается быстро разгружать его, расставляя еду по полкам. - Я встретился с одноклассниками, слишком заболтались, - он пытался выглядеть как можно бодрее, но Юнхо прекрасно видел, что дается это парню не так уж и легко. Костяшки пальцев поцарапаны, на правой ладони виднеется синяк. Чем ты там занимался, Шим Чанмин? - Ты же не очень хорошо с ними ладил, - не отводя взгляда от раненной ладони, задумчиво тянет старший. - А? - Чанмин ловит взгляд старшего и понимает, что придется выкручиваться снова, так как он немного потрепан. - Это я споткнулся у подъезда, - складывает бумажный пакет и кладет его в стол. - Пойду быстренько в душ. - Младший спешит прочь от пристального взгляда старшего, обычно это ничем хорошим не заканчивается. Юнхо на мгновение прикрывает глаза и проводит пальцами по переносице. Как долго еще терпеть этот спектакль? Он возвращается в комнату, как раз в тот момент, когда младший стягивает с себя свитер. Парень бросает взгляд на широкую спину Шима. На ней чертовы свежие красные полосы, словно кто-то хорошенько провел по коже ногтями. Этого старшему хватает, чтобы утратить покой, самообладание и любое желание быть милым со своим парнем. Младший берет с полки в шкафу полотенце, стремительным шагом проходит мимо Юнхо и спешит закрыться в ванной. Это ему почти удается, потому что Чон налегает плечом на дверь и не дает закрыть ее. Он пихает парня в грудь и вжимает его в стену. - Где ты, мать твою, был? - Чон предотвращает все попытки младшего вырваться. И это ему удается, потому что слишком сильно его бешенство. - Пусти, - сипит младший и делает еще один резкий рывок в попытке вырваться. - Я не буду с тобой разговаривать пока ты в таком состоянии. - Кто к тебе прикасался? - Юнхо дергает младшего за ремень штанов. Одной рукой давит на грудь младшего, а второй расстегивает его ремень. - Ты с ума сошел? - в какой-то момент младший пугается, но тут же берет себя в руки. Он чувствует, как пальцы старшего касаются его плоти поверх ткани белья. Его прикосновения резкие и жадные, но этого достаточно для того, чтобы тело младшего отозвалось на близость. Юнхо кусает парня за плечо, влажными губами мажет по месту укуса. Кончиком носа продолжает свой путь вверх, опаляет смуглую кожу горячим дыханием, жадно вдыхает чужой запах пота смешанный с одеколоном, мокро целует шею. Чанмин шумно выдыхает, откидывает голову назад, прижимается затылком к холодному кафелю, открывая тем самым доступ к шее. Он не понимает от чего дрожит, то ли от холода, что исходит от стены, то ли от жара, что охватывает его из-за родных прикосновений. Младший тихо стонет, проводит кончиком языка по пухлым губам и обнимает старшего за шею, жмется к нему, так как теплые пальцы сжимают его плоть, ритмичными движениями заставляя его хотеть большего. Он мычит сквозь сомкнутые губы и бедрами подается навстречу этому жару, этому безумию, которое по всем правилам должно было закончится ссорой. Старший жадно ловит каждый трепетный вздох младшего и не дает ему опомниться. Тихо рычит, кусает за мочку уха и слегка ее оттягивает. Пряжка ремня противно позвякивает от ритмичных движений партнеров, но сейчас обоим не до звуков из вне. Они оба заняты друг другом. - Поцелуй меня, - шепотом просит младший. И Юнхо тут же исполняет его просьбу. Чувственно целует в губы. Чанмин стонет в поцелуй, с силой сжимает плечи парня и замирая в сладкой неге, кончает в руку старшего. - Я занялся спортом, идиот, - парень, пытаясь отдышаться, наконец-то сознается.***
Юнхо просыпается раньше обычного и не застает своего парня рядом с собой. Он замечает тонкую полоску света из-за приоткрытой двери и тянется за телефоном, чтобы проверить, сколько же сейчас на часах времени. Яркий свет, исходящий от экрана смартфона, ослепляет его, парень на мгновение жмурится. Только-только перевалило за шесть утра. Чего это так рано Чанмин подорвался? В это время года за окном глубокая ночь. Проснуться не так уж и просто, если тебя только не посетила бессонница или очередной кошмар. Парень поднимается с кровати и осторожно, стараясь не шуметь, идет на свет. Чанмин что-то бормоча себе под нос, взъерошенный ото сна, в одних боксерах и футболке, готовил завтрак у плиты. Ловко управляясь с лопаткой, он что-то быстро переворачивает на сковороде. Пахнет, как всегда бесподобно. Юнхо подходит к нему со спины и обнимает за талию. Носом утыкается в шею, вдыхает родной запах, ластится кончиком носа и шепотом произносит: - Ты чего так рано? - У меня тренировка с утра, - парень поворачивает голову в бок и целует старшего в щеку. - Может проведем сегодня вечер вместе? - гладит бок младшего. - Я не уверен, что вернусь сегодня рано, - он поворачивает голову к плите и выключает конфорку. - Может все же постараешься, - шепчет Юнхо и целует Чанмина в шею, бесцеремонно гладит его зад, сжимает в ладонях упругие ягодицы. - Юнхо-я, - парень с едва заметной хрипотцой, негромко произносит его имя. Этот Чон Юнхо определенно хочет его увести с правильного пути. Чанмин пытается увернуться от прикосновений и уйти в сторону, но старший одной рукой обнимает его за талию и прижимает к себе. - Иди сюда, - шепчет старший и кончиком носа проводит по коротким волосам на затылке. Свободной рукой забирается под резинку боксеров и сжимает по очереди упругие ягодицы. - Я сегодня занят, - младший пытается настоять на своем, но прикосновения Юнхо слишком настойчивы и, несмотря на тяжелый груз прошлого, желанны. Словно мальчишки. Поцелуи и прикосновения вызывают трепет в теле, табун мурашек и желание окунуться в омут с головой. - Правильно, занят для всех, кроме меня, - Юнхо подносит собственные пальцы к своим губам, вбирает их и как следует смачивает слюной. Чанмин, оставленный без картинки происходящего, заводится от звуков за своей спиной и в предвкушении, кусает свою нижнюю губу. Пальцами поглаживает свое нарастающее возбуждение поверх ткани нижнего белья. - Чертов засранец, - парень тихо стонет, почувствовав мимолетное прикосновение влажных пальцев к ложбинке между ягодиц. - Твой любимый хен, - пальцами, круговыми прикосновениями дразнит сжатое колечко мышц. - По тебе истосковался. По своему горячему, любимому маннэ, - шепчет на ухо и проталкивая палец вперед преодолевает сопротивление мышц. Чанмин бедрами подается навстречу, судорожно выдыхает, насаживается на пальцы парня сам и ласкает свое возбуждение кулаком. - Только не говори, что не хочешь, - трется своим возбуждением о бедро младшего, - почувствовать меня. - Хочу, - младший поворачивает голову в бок и чувственно целует старшего в губы. Стонет в поцелуй, углубляет его. Юнхо отстраняется от губ парня и убирает пальцы. Не убирая руку с талии, он толкает Чанмина к столу, вжимает его в край и вновь накрывает его губы своими. Тянет футболку к верху, прерывает поцелуй и стягивает ее прочь, откидывает в сторону. Младший садится на край стола и пальцами тянется к боксерам старшего, но Юнхо его останавливает. Толкает ладонью в грудь, заставляя откинуться назад, и приспускает боксеры младшего. Опускается перед ним на колени, раздвигает его ноги, целует головку члена и кончиком языка юрко собирает выступившие белесые капли. Сейчас не в его интересах здесь задерживаться надолго, поэтому он спускается ниже, языком касается сжатого колечка мышц. Дразнит легкими прикосновениями, а затем проникает им в парня. Младший подтягивает колени к животу, вздрагивает от каждого прикосновения и с наслаждением стонет. Юнхо сжимает в пальцах бедра Чанмина и языком ласкает упругие стенки мышц, пытается проникнуть глубже, пальцами оттягивает половинки ягодиц, чтобы помочь себе. Чанмин ласкает себя рукой, кусает свои губы. - Юнхо-я, - парень со стоном зовет своего парня. - Иди ко мне, - тянет старшего за пряди волос к себе. Колени успели затечь от неудобной позы, он смеется, так как подняться на ноги вновь труднее из-за охватившего мышцы спазма. - Старикашка, - смеется Чанмин. - Но привлекательный старикашка, - старший лукаво ему улыбается и снимает с себя боксеры. Проводит кулаком по своему возбуждению. - Чееерт, - стонет младший, - Хватит надо мной издеваться. Займись уже делом. Старший, тихо смеясь, подходит к младшему вплотную, наклоняется к нему и пылко целует в губы. С резким толчком, он проникает в младшего и с тихим рыком оттягивает нижнюю губу Чанмина зубами. Младший стонет, обнимает его за плечи одной рукой, а второй сжимает пряди волос на затылке Юнхо. Он жадно целует старшего, пытается взять его рот штурмом. Беспорядочно ласкает языком язык мужчины, посасывает его губами и пытается податься навстречу бедрами рваным и резким толчкам. Кухонный стол жалобно скрипит и бьется о стену. Юнхо периодически приходится останавливаться, чтобы вернуть младшего к краю стола, так как при толчках, он ускользает вперед. Он в очередной раз выпрямляется, удерживает его бедра, тем самым не позволяя двигаться навстречу. Чанмин накрывает возбуждение ладонью и пытается подстроиться под толчки, но ему слишком хорошо, настолько, что он вскрикивает, просит не останавливаться, видя то, как от наслаждения глаза застилает белая пелена. Шим жмурится, замирает, достигая пика, и изливается в собственную руку. Юнхо ощущает, как в момент оргазма младший сжимает его возбуждение. Его хватает на пару тройку толчков, потому что ничто так не заводит, как вид горячего Чанмина, кончающего в свою ладонь. Старший с тихим рыком кончает в парня и вжимает его собой в стол.***
Чанмин не тот человек, которого можно удержать — если он чего-то захотел, то непременно этого добьется. Юнхо тоже в этом не промах, но он привык быть честным со своим партнером. Никаких тайн и шифрования. Младший же наоборот идет к цели тихо и молча. Вытянуть из него что-то пока тот находится в пути к достижениям практически невозможно. Так и в этот день после бурного "завтрака", Чанмин принял душ и стремительно сорвался в "спортзал". Было в этом что-то неладное. Почти маниакальная одержимость. Значит, он и правда настроен серьезно. Но что за этим всем стоит? Эти занятия спортом лишь верхушка айсберга. Юнхо окончательно убеждается в том, что с этими занятиями что-то не так, когда Чанмин возвращается домой еле живой почти за полночь. От него разило алкоголем и потом. Под левой скулой набит синяк, судя по запачканным кровью бинтам на ладонях, костяшки разбиты до мяса. Сталкиваясь с уличной жизнью в своем подростковом возрасте, Юнхо прекрасно понимает, что простой качалкой тут даже и не пахнет. Его к чему-то готовят. И судя по количеству проделанной работы к серьезному делу. Куда ты вляпался, Шим? Юнхо раздевает своего парня, затаскивает в ванную и пытается его отмыть. Ему неприятно смотреть на новые ссадины и синяки на родном теле. Они только недавно избавились от прошлых, пытаются залечить раны в душе, а он, словно мазохист, влезает в новую передрягу. Это злит. Почему Чанмин не хочет принять то, что пора идти дальше? Без каких-то переделок. Он, обнимая за талию, вытаскивает парня из ванной, обтирает на скорую руку полотенцем и кутает в банный халат. Пора спать. Юнхо укладывает парня в кровать, кутает в одеяло и уходит убирать ванную комнату.***
Шивон с блаженной улыбкой развалился на твердом матрасе. После изнурительного рабочего дня кровать для следователя это его спасение. Он уже готов был отправится на бесплатный сеанс фильма во сне, почти потерял связь с реальностью, как в сознание ворвалась трель дверного звонка. Мысленно проклиная все на свете, мужчина кое-как отскоблил себя от "своей любимой" и прошел в прихожую. Следователь открывает входную дверь и поднимает на гостя удивленный взгляд. Все недовольство сразу же куда-то улетучилось. - Ты вновь в семейниках? Надеюсь, не в тех же, что и в прошлый раз? - Юнхо смеется и проходит в квартиру. - Шутник. У меня есть рабочие часы, за дополнительные консультации я начну брать деньги, - ворчит мужчина и закрывает за гостем дверь. - У меня к тебе личный вопрос, - Юнхо разувается, снимает куртку. - Пошли на кухню, - мужчина махает рукой, тем самым зазывая за собой. - Чанмин сегодня пришел домой пьяный в стельку и весь в ссадинах и синяках, - Юнхо садится на стул и принимает из рук следователя бутылку с пивом. - Ты хочешь, чтобы я выследил тех, кто его отметелил в каком-нибудь баре? - Шивон садится напротив. - Он мне недавно признался в том, что начал ходить в какой-то спортивный зал, что хочет быть в спортивной форме. Его поведение в последнее время очень подозрительно. Какие-то странные встречи, отлучки на целый день, сообщение в телефоне со строгой секретностью, - Юнхо тяжело выдыхает. - Этого мало, чтобы о чем-то судить. Может он, действительно занялся спортом, - Шивон пожимает плечами. – Но есть у меня еще кое-какие мысли по этому поводу, - мужчина открывает свою пивную банку и отпивает из нее. - Его сестра была решительно настроена самостоятельно заняться расследованием и поймать виновного. Да и Чанмин спускать это с рук преступнику не горел желанием. Думаю, что это у них семейное. - Ты думаешь, что он готовится убить его? - ошарашенно произносит он. - Убить или нет, неизвестно, но есть вероятность того, что его сестра помогает ему подготовиться к чему-то такому, - задумчиво почесывает щетину. - Я ничуть не удивлюсь, - тяжело вздыхает. - Не дергайся раньше времени, мне нужно будет кое-что разузнать, собрать информацию и тогда мы будем знать точно, - серьезно произносит Чхве. - Если они действительно к чему-то такому готовятся, то придется вмешаться.***
Слава богу сегодня Хичолю нужно было на какой-то там прием большой шишки из правительства, которому он в свое время оказывал какие-то не совсем законные услуги, а теперь просто поддерживал так сказать связи, на всякий случай. Какие именно услуги, Хи отвечать не стал, загадочно улыбаясь и пожимая плечами. Прием означал то, что сегодня Хичоль совершит рейд в парикмахерскую, а затем долго и придирчиво будет выбирать костюм в одном из бутиков. В общем, это на целый день. Кюхен засел за проверку почивших «одноразовых» соучастников Сонджона и от него уже неделю не было никаких вестей. Так что сегодня у Чанмина был что называется законный выходной, и он наконец сможет весь день провести с Юнхо. Он так по нему соскучился. Соскучился по ним. А еще устал все скрывать, постоянно изворачиваясь и громоздя одну ложь на другую. Конечно, Чанмин понимал, что старший далеко не дурак, и вряд ли свято верит во все эти его истории с тренажерным залом, когда парень не появляется дома целый день и приходит избитым и выжатым как лимон. Но рассказать правду Шим не мог. Поэтому продолжал врать, пусть и чувствуя угрызения совести каждый раз, когда замечал в глазах Юнхо недоверие, обиду и непонимание. В такие моменты Чанмин просто сжимал кулаки, прикусывал себе язык до крови и мысленно вспоминал о том, ради чего он все это затеял. Ради кого. Сейчас Чанмин украдкой наблюдает за Юнхо, пишущим очередную статью в какой-то там интернет-журнал о музыке и танцах. Парень старался не думать лишний раз о том, какую боль должен испытывать старший, смотря и описывая чужие выступления и понимая, что сам он вряд ли еще хоть когда-нибудь будет танцевать на сцене. Пусть Чон уже мог ходить как раньше, но нога по-прежнему часто ныла и опухала всякий раз, когда мужчина давал на нее чуть больше нагрузки, чем нужно для просто передвижения. Эта травма останется с ним теперь навсегда. Юнхо сидел на диване в шортах, вытянув и устроив ноги на столике напротив, из-за чего ткань задралась довольно высоко, оголяя приличную часть крепких бедер. Пусть Юнхо и не танцует уже несколько месяцев, но то, что нарабатывалось годами упорных тренировок, так быстро не исчезает. Длинные пальцы без остановки порхают над клавиатурой, взгляд сосредоточен, губы слегка надуты, что бывает всегда, когда Юнхо устал или чем-то слишком увлечен. Юнхо явно не замечает ничего вокруг и Чанмин может позволить себе неотрывно любоваться своим хеном, не боясь быть пойманным и застигнутым врасплох. Сейчас Чанмин часто вот так вот незаметно следил за старшим. Он его дико хочет, а после того раза с сексом, их первым после «яхты», на кухне, особенно. Чанмин теперь думает о Юнхо постоянно. Конечно же, проблемы в его голове всего после одного раза никуда не делись, это то, от чего так просто не избавиться. И чувство вины перед Юнхо за то, что сделали с ними обоими все так же с Чанмином, но теперь парень позволяет себе хотеть старшего более открыто для себя самого, более страстно и отчаянно. Раньше он бы без проблем запрыгнул на Чона первым, сейчас же ему постоянно нужно подтверждение того, что Юнхо все еще его хочет, оттого младший до сих пор и не решается делать первые шаги, полностью отдавая эту привилегию Чону и только молясь о том, чтобы тот пользовался ею почаще. А еще Чанмин теперь начал осваивать искусство подпольного обольщения – то плечико из широкой горловины свитера оголит, то прижмется полуголым бедром сидя на диване вплотную к Юнхо, то продефилирует по квартире в одних лишь до умопомрачения коротких шортах. Раньше он таким не особо часто занимался, предпочитая прямо говорить, чего и как хочет, а лучше сразу действовать. Но сейчас, с каждой такой своей попыткой он все больше убеждался в том, что Юнхо его хочет, ловя на себе голодные взгляды или чувствуя обжигающе горячие пальцы на теле. Медленно но верно в Шиме пробивалась подсознательная уверенность в том, что он все так же желанен и любим, грозя уже совсем скоро зацвести буйным цветом, и томно нашептывая о том, что Юнхо рядом с ним не противно и тот его вовсе не «терпит» рядом с собой. Как знать, возможно, совсем скоро он станет на шаг ближе к тому, «прошлому» Чанмину, который был «до». Это грело душу и заставляло чуть ли не парить над землей от предвкушения. Юнхо громко зевнул, потянулся, сплетая ладони над головой и захлопнул крышку ноутбука, кидая его на диван рядом с собой. - Закончил? - Ага. Все — на сегодня я свободен как птица! - Ну и отлично, - мягко улыбнулся Чанмин, наблюдая за тем, как Юнхо трет уставшие глаза тыльной стороной ладони – таким детским и до безумия милым жестом. – Чем сегодня займемся? – парень подходит к дивану и плюхается рядом со старшим, кладя голову тому на плечо. - А как же твой зал? Разве ты сегодня не идешь? – с подозрением в голосе спрашивает Юнхо, замирая и не шевелясь. – Я думал, должен как минимум наступить конец света, чтобы ты прекратил туда ходить каждый божий день. Чанмин лишь хмыкнул на это замечание, поудобнее устраивая голову на плече старшего: - Конец света не наступил. Произошло кое-что похуже. - Это что же? - Я очень по тебе соскучился. – Довольно тихо шепчет парень, утыкаясь лбом в теплое плечо, чтобы невзначай не встретиться взглядом с Юнхо и не покраснеть от своего же, такого, казалось бы, невинного признания. - Соскучился он, - фыркает Юнхо, но все же по голосу Чанмин может слышать, что Чон доволен. – А я, ты думаешь, не скучаю, когда ты меня на весь день одного дома оставляешь, а? - Мммм, ну прости-прости своего парня - задрота качалки, хм? - Нуууу, если ты пообещаешь мне, что всегда будешь ходить по дому вот в этих вот своих красных и просто до неприличия коротких шортах, - Юнхо медленно ведет рукой по ноге младшего, от коленки поднимаясь все выше и выше, наконец пробираясь под легкую ткань одежды и с силой сжимая бедро с внутренней стороны, - то я, пожалуй, подумаю над твоим прощением.