***
Раны заныли, когда его тело впритык оказалось у поверхности пространства. Когтистая рука Акумы, вокруг которой витали черные частицы негативных эмоций, со всех сил прижала его, заставляя хрипло выдохнуть из-за резкой нехватки воздуха. Он не успел даже до жезла дотянуться, как Акума Смерти напала на него, валя с ног. И ему было трудно. Одной рукой она схватила его в области горла, а второй впилась когтями в черный костюм, и после, с нечеловеческой силой швырнула его в сторону, в результате чего Нуар впечатался в образовавшуюся стену. Обработанная и перебинтованная рана на боку вдруг открылась, принося сильную боль, какую он чувствовал в том поединке с Конорсом. Адриан уже чувствовал, как кровь сочиться по его телу. Он легко мог умереть от нехватки крови, если это вовремя не остановить. Всё тело тут же начало ломить, когда он упал на землю. Он чувствовал, как после этого было ещё труднее дышать. Перед глазами всё темнело, а хуже всего то, что он не знал, где его жезл. Кот слышал лишь стук каблуков, приближающийся к нему. Эта Акума явно наслаждалась его мучениями и медленной смертью. Верно. Он умирал. — Вставай, — приказала она ему, но он не мог. Его, казалось, охватил паралич всего тела. Встать на ноги для него было одной из наитруднейших задач. Он даже не мог говорить. Краем глаза Кот заметил, как Акума замахивается ногой и со всей силы ударяет его по животу. Он отлетает… На полтора метра после такого удара. Со рта пошла кровь, и чтобы ею не захлебнуться, он привстал с большим усилием на локтях, мутным взглядом наблюдая, как красная вязкая жидкость капает на белую поверхность. Смерть снова повернулась к нему лицом и продолжает идти; для того, чтобы нанести новый удар; для того, чтобы убить. Черт. Акума вдруг падает, когда сзади воспроизвели атаку. Даниэль, замахнувшись двухконечным орудием, провел огромную царапину по её спине. Он выиграл всего несколько секунд, когда смог оттолкнуть второго Коллектора и помешать черноволосой. Он не понимал, почему спасал Нуара; не понимал, какая ему с этого выгода. Он загородил его, выставляя орудие перед собой. На глазах отражалось столько эмоций, сколько не описать словами. Он был и зол, и беспомощен, и разгневан, и уверен… но в фиолетовых глазах застыли слезы, а зубы стиснулись до такой степени, что сводило рот. — Кого ты защищаешь? — рычит Коллектор, приближаясь к обезвреженной ненадолго Акуме. — Ты защищаешь врага, идиот. Его эти слова ничуть не задевали, и Конорс всё равно продолжал стоять на своём. Да, он недолюбливал Адриана; недолюбливал абсолютно за всё: за то, что он встретил Маринетт раньше, за то, что в модельном агенстве преуспевал гораздо больше; за то, что у него настоящая жизнь, а не та, где в любую секунду можно умереть — стоило лишь расстроиться, отдаться эмоциям, и всё — он бы умер почти сразу. Он ненавидел. Но смерти ему не желал даже в этом случае. Адриан, пытаясь сфокусировать зрение, поднимает взгляд зеленых глаз и видит перед собой Лиса, что крепко сжимал в руках орудие. Он не отвечал им. Он лишь продолжал прожигать их взглядом. Было видно, что он потрепан, что по его лицу тоже размазана кровь; тело кидало в дрожь, но его это не ломало окончательно. Силы были, но подходили к концу. Даниэль понимал, что они оба подходят к грани смерти, оттого и хотел исправить это, отделив их от неё на расстояние. Акума была непобедима. Её могла победить только ЛедиБаг. Но её здесь нет… Конорс поражался продуманности матери. Она осознанно обрекла их всех на смерть, подтолкнула к пропасти, не вызывая и малости подозрений. Она продумала всё с самого начала. Она продумала даже эту битву. Возможно Маринетт уже мертва, и эти мысли заставляли чуть ли не кричать от разрывающих душу эмоций. Но поддаваться им было нельзя. Лис видел, как ухмыляется Акума и смотрит на него бешеным взглядом. Она питается его эмоциями, она чувствует частички его отчаяния и боли, становясь сильнее. Даже рана на спине стало постепенно затягиваться. — Нас двое, а ты один, — напоминает ему второй Коллектор. — В считанные минуты ты умрешь и даже не поймешь, как это произойдет. Но сначала умрет Нуар, так как с тобой у нас будет отдельный разговор. — Через мой труп, — выдаёт Даниэль, и Нуар удивленно смотрит на него, едва веря в услышанное. В это было трудно поверить… Он готов отдать за него жизнь. Кот пытается хотя бы взглядом отыскать свой жезл, и находит в пяти метрах от себя. Он пытается встать, но после этой попытки в голове почувствовалась острая боль, а в глазах потемнело. Бок разрывало от боли, а все части тела, казалось, ему выломали. Рука, которая бережно была перебинтована прошлой ночью, вновь онемела, и теперь он её не чувствовал. Во рту был привкус железа: кровь не прекращала свой ход, местами меняя свою циркуляцию. Нуар задыхался, чувствовал, что это конец. — Ты уверен? — злорадно протянул Коллектор. — Более чем, — отвечает тот. Он кивнул Акуме, и та, откуда-то появившимися черными веревками заставила его руки сомкнуться вместе, так же, как и ноги, после чего круговым движением отшвырнула его в сторону, заставляя здорово проехаться по поверхности. Лис почувствовал ноющую боль в обоих боках. Кажется, несколько ребер в этот момент ему переломали. Воздух перекрывало по нескольку раз, он жадно глотал его ртом; ему казалось, что он начал задыхаться, как безвольная рыба на берегу. Он ударился и ногами, и руками. А одной стороной на лице проехался оставшийся метр. Это разодрало его щеку в кровь, задевая как висок, так и подбородок. Орудие же где-то осталось позади. Коллектор медленно приближался к нему, а Акума Смерти развернулась к Коту, чтобы покончить с тем, что не так давно начала. Но её планы нарушила появившаяся ЛедиБаг, которая связала черноволосую и со всех сил швырнула к стене, а после, не давая ей встать, схватила за волосы и придавила к земле в то время, когда замахнулась второй рукой и кулаком ударила по голове со всех оставшихся сил. Она не знала, что с ней было; Маринетт чувствовала огромное желание убивать. Уже по пути туда она представляла, как избивает Акуму; представляла, как выплеснет на ней всю свою злобу, всё своё желание отомстить; как отыграется на ней после тяжелой битвы с её создательницей. И она это сделала довольно быстро; не позволила той даже продохнуть, чтобы начать действовать. Стала размахивать руками, несмотря на то, что недавно той же рукой ударяла и Даниллу. И вот она… снова ноющая боль на костяшках руки. Выступившая кровь. Дрожь, охватывающая до локтя… Но дела нужно завершать, потому она, тут же сломав браслет с крестовыми узорами на её руке, очистила не малое количество Акум. На месте врага образовались сестры-близнецы, находящиеся без сознания, но благо, что целы и невредимы. Печать смерти больше не нависала над их головами. Для них уже всё закончилось, но… — Кот! Маринетт подбежала к нему, с ужасом во взгляде наблюдая за тем, как сильно ему досталось. Она помогла ему принять сидячее положение, опираясь на невидимую стену, но Нуар почему-то отмахивал её от себя, хрипло бормоча что-то, чего она не может разобрать. Он вытянул правую руку вперед, указывая на Коллектора, что приближался к Конорсу. — Помоги ему… Она не сообразила сразу, когда увидела, как Коллектор взял Лиса за руку, вытянул её, заставляя парня слегка привстать, отчего тому было сильно больно, а после… Ужасное зрелище. Он резко выгнул её и сломал одним, таким же резким движением, используя и ногу. Даниэль душераздирающе закричал от боли, а Коллектор заглушал этот крик собственным смехом. Он, после того, как уже сломал ему руку, выгнул её и повернул свою, как бы передавая ему негативную энергию. Каштановолосый почувствовал, как жар в глазах вспыхнул с новой силой, заставляя зажмурить их. Он передал ему негативную энергию, заставил его принять это. И только после проделанного стянул кольцо с его пальца. Парень пал на землю, а Коллектор, гордясь собой, насмехающе взглянул в сторону приближающейся к нему героини, и растворился в воздухе. Она развернулась и побежала к Даниэлю, тут же падая на колени. Она не успела… Он тяжело дышал, однако всё ещё мог видеть её, пускай и расплывчато. Сердце с каждой секундой замедляло свою работу, и кровь в венах постепенно холодела. Он бледнел, его душа была готова покинуть тело, переполненное негативной энергией. Ему не хотелось этой смерти, он спасался от неё с самого начала. И не смог. Это был конец. — Эй, — со слезами на глазах начала было Мари, оборачивая руку вокруг его головы, — ты слышишь меня? Парень медленно поднял взгляд, и фиолетовые глаза мягко засветились от радости. Она здесь. Она смотрит прямо на него в последние секунды его жизни. Он был счастлив сейчас, ведь полагал, что больше не встретится с ней; он был счастлив, что может видеть её голубые глаза в последний раз. Конорс слабо кивнул, улыбаясь уголками губ. Он чувствовал её теплые руки и чувствовал их теплоту гораздо сильнее лишь потому, что сам холодел. Это холод смерти, окутывающий его; он беспощадно забирает его жизненные силы; окутывает легкие запахом смерти. В голове было столько мыслей, ему столько ещё надо ей рассказать… Но времени критически мало. Оно утекало, и неизвестно было, когда сердце остановится окончательно. Фиолетовые глаза вновь приняли карий цвет, и Маринетт тут же узнала в нем своего заядлого и надоедливого одноклассника, что при первых их встречах осознанно её бесил. Сейчас она не злилась на него, сейчас она жалела о том, как много было упущено. — Подожди, — слезы покатились по её щекам, — не умирай… Он хрипло вздохнул, будто собирался одним глотком воздуха что-то сказать ей; он будто бы копил его для того, чтобы сказать кое-что важное; чтобы после он смог умереть спокойно, ни о чем не жалея. — Мне ещё много чего нужно тебе рассказать… обсудить всё это… Ну же, вставай… Конорс неотрывно смотрел на неё, не обращая внимания на темные пятна перед глазами. Он будто бы хотел запомнить каждую из черт её аккуратного личика, будто бы хотел сохранить этот образ в своей памяти и унести его с собой в могилу. Даниэль собрал все свои силы в кулак и левой рукой потянулся к ней, после чего обернул ту вокруг её шеи и, используя её как опору, приподнялся, приблизившись к её лицу. Голубые глаза широко распахнулись, продолжая ронять слезы, а он, приблизившись к её губам, едва касаясь их, что-то произнес. Только после этого он закрыл глаза, и все его части тела расслабились. Маринетт почувствовала это и, захлебываясь в собственных слезах, крепко обняла его обеими руками. Сердце остановилось. Она зарыдала в голос, чувствуя, как каждый уголок души ноет от несносной моральной боли. Она даже услышала, как зарыдал Итан, закрывая лицо руками. И он растворился в воздухе, оставляя после себя ничего. Не оставил даже вещи, напоминающей о себе. Даниэль умер. Наконец исчез из её жизни, наконец-таки оставил в покое, но… радости ей это ни коим образом не принесло. Она забыла, когда так громко и сильно рыдала в последний раз. Ей хотелось закричать на весь мир, чтобы абсолютно каждый понял, как ей больно сейчас. Нуар одной рукой закрыл себе лицо, стискивая зубы. Эмоции от увиденного просто пробивали. Это было очень сильно. До такой степени, что слез не сдержать. Маринетт продолжала обнимать пустоту, а после согнулась, опуская голову и обхватывая руками саму себя. Его последние слова, бесившее ранее прозвище уже который круг наматывали в её мыслях. Тело дрожало, голос дрожал, а на губах до сих пор застывал его шепот, несущий в себе одну, но очень значимую фразу…«Я люблю тебя, Котенок».