Всего лишь никчемный хоббит

►•◄       Бильбо вздрагивает, чуть дергается и выныривает из сна рывком. Будто бы кто-то снимает с него чары, и сон тут же исчезает, отпуская своего пленника. Открыв глаза, хоббит медлит несколько мгновений, полностью освобождается от дремы, а затем резко садится. Пальцы впиваются в одеяло, глаза судорожно оглядываются, но никого больше в комнате так и не находят.       Оглядевшись медленнее и более внимательно, Бильбо понимает, что все еще находится в покоях Смауга. Также понимает, что покои Смауга огромны. Судя по нескольким дверям, что находятся в стенах, покои включают в себя не одну и даже не две комнаты. У дракона, как у хозяина замка, скорее всего есть и собственная купальня, собственная библиотека, собственный кабинет и… Собственный маленький жалкий хоббит. Точно.       Времени на то, чтобы придумать план, хорошенько осмотреться или даже исследовать комнату, у Бильбо нет. Смауг все же может вернуться в любую минуту, а встречаться с ним прямо сейчас… Нет уж. Не после того, что этот гнусный, гадкий дракон устроил вчера.       Стоит подумать о вчерашнем вечере, как воспоминания накатывают высокой, разрушительной волной. Это происходит примерно в тот момент, когда Бильбо спускает ножки на пол и соскальзывает с постели. Он становится ровно, а затем вздрагивает. Ошарашенный, расширившийся взгляд упирается в стену, ноги вздрагивают, чуть не подламываясь в коленях. В голове крутится вопрос, как Смауг вообще посмел так поступить с ним и как… Точнее «что». Что Смауг сделал, после того так беспардонно заставил его уснуть?!       Конечно, он и раньше не гнушался пользоваться своей магией, чтобы контролировать его, Бильбо, бодрствование, но сейчас это уже определенно перешло все мыслимые границы. То, как обошелся с ним Смауг… Просто непозволительно. До глубины души обидно.       Чуть боязненно осмотрев себя, Бильбо приподнял рубашку, попытался заглянуть себе за спину. Тело было чистым, никаких ран/порезов/следов зубов не было. На плече все еще был шрамик руны, но… Пора было переставать доверять Смаугу, потому что, похоже, руна эта совсем не работала. Иначе как дракон смог бы применить на нем свои чары?..       Конечно, Бильбо не был великим знатоком магии. Тут за советом было бы правильнее обратиться к Гэндальфу, только вот… Гэндальфа здесь не было. Зато была фальшивая руна и был гнусный врунишка-дракон. То, что хоббита опять обманули, было очевидно.       И быстренько поправив одежду, Бильбо заправил рубашку в брючки, а затем чуть напряженно осознал, что Смауг, видимо, его все же не тронул. Наверное, разозлился, поэтому и вернул одежду на место, а также уложил его на своей постели.       Постель Смауга… Уже стоя у двери, Бильбо обернулся и взглянул на нее. Когда два дня назад он дал понять, что согласен попробовать, он ведь правда понимал, что когда-нибудь проснется здесь, рядом с драконом. Не только понимал, но и… Хотел этого. Хотел, как путешественник хочет открыть новые леса и долины, как охотник за сокровищами хочет найти что-то еще более красивое и изысканное для своей коллекции… Бильбо правда хотел когда-нибудь проснуться здесь, потому что в его голове эта сцена выглядела очень…тепло. Тепло и нежно.       Но, похоже, они с драконом все же совершенно различны. Слишком различны, чтобы быть вместе.       Приоткрыв дверь чужих, навсегда запятнанных драконьим надругательством, покоев, Бильбо выскальзывает в коридор. Тихо-тихо прикрывает за собой дверь, обещая себе больше никогда-никогда-никогда не заходить в эту комнату. ►•◄       Он вновь крадется по коридорам. На улице во всю светит солнце, но хоббит словно вор, обтирает спиной стены, перебегает от гобелена к гобелену и прячется за ними/в их тени. Он не имеет ни малейшего желания пересечься со Смаугом, даже зная, что тот уже давно запомнил его запах, что тот имеет восхитительный слух, что он вообще весь такой невероятный из себя!.. Ну, тьфу на него. Гадкая ящерица.       Бильбо крадется по коридорам, достигает подземелий и только там срывается на бег. Пару раз спотыкается и падает, даже сквозь ткань брючек ссаживая колени. Но это пустяки, это полная ерунда… Он врезается в дверь своей комнаты, своей «пещерки», дергает большую, медную ручку и…ничего. Ничего не происходит.       Сердце после бега и так торопится, а тут и вовсе начинает набатом громыхать в голове. Кажется, что происходит что-то просто не укладывающееся в его маленькой, хоббичьей голове, и Бильбо отшатывается. Все коридоры подземелья освещены факелами, он видит в конце коридора поистине огромный, настенный рисунок изумрудного дракона, он всматривается в него, шумно дыша и впиваясь в каждый цветной камень взглядом.       Смауг привез его сюда… Для чего? Неизвестно. Вначале если даже и было, то теперь они оба бредут в беспросветной тьме. Если следить за тем, что происходит, Смауг в этой тьме еще более слеп, чем даже сам Бильбо. Это пугает. Кто из них должен взять все в свои руки? Кто должен уступить, а кто, наоборот, быть настойчивее? И куда ведут все эти перипетии/усобицы/склоки/ссоры/отношения? Подождите, они, что, в отношениях?!       Бильбо не успевает осознать, как и когда забивается в изумрудный угол и прячет под боком другого, более отстраненного, но такого же теплого дракона. Он пытается бороться со слезами, но даже не знает с чего начать, ведь не понимает отчего вообще те текут. Смауг крутит и вертит им, как хочется ему самому, и это выбивает почву из-под ног. Бильбо не может долго находиться в подвешенном состоянии, Бильбо хочет тепла и заботы, хочет определенности, но…       Он ведь всего лишь никчемный хоббит. Будто его желания действительно играют роль.       — Почему ты опять сбежал? Я вообще-то нес тебе завтрак.       Шагов опять не слышно. Просто в какой-то момент возникает голос, и становится понятно, что Смауг уже здесь. Вздрогнув, хоббит дергается, вскидывает голову, поднимает заплаканное, но и разгневанное одновременно лицо.       А дракон такой же, как и был: красивый, внешне спокойный, духовно сильный…и гадкий, гнусный, мерзкий. Он выглядит чуть раздраженным, ведь надо же, поглядите, Бильбо не дождался завтрака в постель, Бильбо ушел, потому что сам этого захотел, какой Бильбо плохой!..       — Ты…       — Ты! Ты предал меня! Ты опоил меня! Ты надругался надо мной! — он не терпит и не ждет. Ему не интересно, что хочет сказать Смауг. Ему не интересны его мысли и его слова, потому что в любом случае это не извинения. Никогда не извинения. — Как ты посмел!.. Как ты только…       — Ты сам согласился на все это. Не строй из себя неприступную невинность. Я между прочим… — холодность и отстраненность в его голосе поражают. Будто ему и дела нет, будто Бильбо прохожий какой, будто Бильбо пустое место.       — Я между прочим испугался! Я соглашался, но не на это! Я никогда бы не согласился на такое! — он подрывается на ноги, даже не утруждается утереть влажные щеки и сжимает кулаки. Ничего. Пусть Смауг полюбуется, пусть насладиться. Этого же он хотел?! Слез, страха, ненависти, злости?! Пусть наестся досыта. — Ты мерзкий, ничтожный ящер! Как ты вообще посмел… Как ты вообще…       — Я лишь хотел подтолкнуть тебя, жалкое ты создание! Хотел помочь тебе раскрыться! И все было бы в порядке, если бы ты не начал орать и рыдать! Я думал, ты доверяешь мне, думал, мы, наконец, подружились! — Смауг сжимает зубы, чуть кривится. Его раздражение перетекает в гнев, злость. Бильбо не боится. Буквально вчера над ним почти надругались, он находится тут уже несколько месяцев и вряд ли когда-нибудь вообще вернется домой! Уж что-что, но какого отвратительного дракона и его трусливой злобы он бояться не станет. Не тогда, когда от этого зависят его, Бильбо, права на свободу. — Ты просто трусливый!..       — Это ты трусливый! Ты, мерзкая ящерица! Я влюбился в тебя, словно дурак, решился на то, чтобы показать тебе это, но все, о чем может думать твоя пустая голова, это как бы затащить меня в постель! Да я поцеловался только четвертый или пятый раз за всю свою жизнь! Ты правда думаешь, что твой напор не должен был испугать меня, гоблин тебя подери?! — Бильбо шумно дышит, сжимает кулаки раз за разом и гневно смотрит. Смауг дергает головой, внутренне будто борясь с самим собой. А затем рычит:       — Это не моя проблема, что ты зажатый и трусливый! Каждый, буквально каждый, просто пытается урвать свой кусок удовольствия, и в этом нет ничего постыдного! А ты!.. Ты!.. Никчемный полурослик! — он жестко скалится, но в глаза не смотрит. Из ноздрей уже вьются тоненькие струйки дыма, будто предупреждая, что дракон вот-вот извергнет свое пламя, и Бильбо лучше бы больше не раздражать его… Только вот можно подумать, Бильбо хоть когда-нибудь прислушивался.       — И это все, что ты можешь?! Как спаивать меня, заваливать на кровать, так ты первый, а как просто взять и извиниться, так ты трусливо отводишь глаза! Мерзкая ползучая тварь! — Бильбо не отступает, а наоборот делает шаг вперед. Он ругается, выносит свой гнев на обозрение и не собирается отступать. Уж точно не сейчас. Дракон еле заметно качает головой, низко предупреждающе рыча. — Моя зажатость могла бы стать твоей проблемой, если ты был более обходителен и не пытался забраться ко мне в штаны! Но теперь это и правда не твоя проблема! Я требую, чтобы ты открыл две…       — Я все исправлю. Ты не имеешь права так просто отказывать мне! Я все исправлю, все будет… — капля отчаянья падает на гладкую воду озера их ссоры, и круги тут же расходятся. Стоит им достигнуть Бильбо, как тот понимает, что Смауг действительно не тронул его. Точно не тронул. Мало того, Смауг винил себя в том, что произошло, что ничего не вышло, что все так обернулось… Но все же, даже думая над тем, чтобы дать этому гадкому дракону еще один малюсенький шансик когда-нибудь потом, хоббит вскидывает руку и жестко говорит:       — Нет. Я запрещаю тебе касаться меня.       Его голос звучит упрямо и уперто. Его слова отбиваются от теплых каменных стен, достигают ушей дракона, и тот почти незаметно вздрагивает. Происходит один из тех редких моментов, когда Бильбо показывает свой сильный характер, что спрятан внутри. По тону голоса понятно, что он не отступится ни за что и никогда больше.       Да, конечно, если Смауг извинится, затем несколько недель не будет нарушать своего наказания и касаться его, Бильбо, возможно, подарит ему прощение, однако… Кто знает, где они будут через эти пару недель. К тому же драконий нрав такой вспыльчивый, а он, сам Бильбо, с чужой наглостью примиряться даже не собирается…       Смауг шумно выдыхает, затем делает глубокий вдох. Его горло загорается изнутри пламенем, но то все же утихает довольно быстро. Он не кивает, прищуривается, смотря хоббиту в глаза, а затем говорит:       — Не думай, что это закончится так просто. Я не сдамся.       Бильбо сжимает зубы, сжимает руки жестче. Он не успевает и слова сказать, как видит, что дракон делает первый шаг в его сторону. Ярко-желтые, ледяные глаза горят упорством и определенностью. Хоббит, заметив это, тут же дергается, отшатывается, чуть вскрикивает:       — Не подходи! Не…смей подходить!       Смауг не слушает его, делая шаг за шагом, и в итоге оттесняя хоббита к самой-самой стене, к изумрудному дракону. У Бильбо дар речи пропадает. Возмущение теснится в груди, не верится, что Смауг так просто проигнорирует его желания, его внутренние разногласия и страх…       Но Смауг не касается его вообще. Он поднимает руку, касается глаза дракона, надавливая на него. Бильбо напряженно, окаменев всем телом, следит за каждым его движением и нервно сглатывает. В какой-то момент стена позади просто отъезжает в сторону, и, потеряв опору, хоббит оступается, заваливается назад, в итоге падает. Удар об землю чуть болезненный, но Смауг не торопиться ему помочь подняться. Смауг не торопиться коснуться его.       — Давно хотел показать тебе это место, но сомневался можно ли тебе доверять. — тон его голоса немного холоден, будто бы запрет на прикосновения, а следовательно и на все эти словесные нежности, действительно задел Смауга за живое. Взгляд ярко-желтых, опаляюще холодных глаз устремлен куда-то вдаль, за спину Бильбо. За спину все еще сидящему на полу Бильбо.       — И почему же…ты сделал это сейчас? — понимая, что дракон все же будет слушаться и действительно не станет касаться его, даже ради того, чтобы помочь, Бильбо поднимается сам. Поднимается, чуть отряхивается, одновременно с этим уворачиваясь от идущего прямо на него дракона, а затем оборачивается, смотря ему в спину. На какие-то пару шагов вперед еще есть немного освещенного пространства, но дальше… Полная, беспросветная тьма. Пугающая, холодная и оглушительная.       Сделав пару шагов назад, в коридор, освещенный факелами, хоббит поджимает губы и пытается разглядеть Смауга, уже скрывшегося в зеве мрака. Как бы сильно он не напрягал глаза, ничего не выходит. Сердце бьется сильно и глухо. Слышится какой-то шорох.       — Это будет хорошим вложением в будущее. Просто чтобы ты понимал насколько это важно для меня… Сейчас ты сам все увидишь. — тон его голоса не меняется, шорохи прекращаются, и Бильбо застывает, даже не зная, что и думать. Судя по тому, какой устрашающий дракон нарисован на стене на входе… Ничего хорошего внутри этой, похоже, пещеры быть не может.       Уже подумывая о том, как бы сбежать, Бильбо слышит оглушительный рык. Тот обдает его невероятной силы ветром, чуть не сносит с ног и… Принадлежит дракону. Замерев в немного странной позе, чуть обняв себя за плечи, хоббит ждет, что же будет дальше, а затем внутри пещеры вспыхивает огонь. Он облизывает стены, высокие потолки, исчерченные буграми горной породы, после затухает. Оказывает на стенах тоже есть факелы и железные чаши; они вспыхивают благодаря огню дракона и освещают высокую, глубокую пещеру.       Бильбо успокаивается довольно быстро, уже во многом привыкнув к таким драконьим штукам, а также не видя больше никакого второго дракона и не слыша его. Успокоившись, он медленно ступает ближе. От входа тянется не слишком большой островок земли, больше похожий на балкон без перил, у самого края лежит кучка драконьей одежды… Остановившись в центре, хоббит пораженно охает: прямо под выступом обрыв и горы, целые горы золота и драгоценностей, поверх которых лежит невероятных размеров багровый дракон. Смауг.       Он определенно чувствует себя на своем месте, крутясь и катаясь в золотых кучах, и Бильбо мягко усмехается. Злость и гнев поутихают до следующего своего часа, в груди становится свободнее. Смауг, будто большой пес, что валяется в траве. Его хвост мечется в золотых волнах, рассыпая монеты и камни в стороны; крылья изредка раскрываются, давая волю собственной мощи; лапы разгребают и загребают, пересыпают золото, перемешивают его.       — Это…ты хотел мне показать?.. Это же всего лишь… — Бильбо подходит к краю ближе, чуть осмотревшись, усаживается на землю и уже совсем не напряженно смотрит на драконьи игры. Закончить фразу он не успевает, обрываемый звучным, громогласным голосом:       — Золото, Бильбо?..       В громыхающем голосе Смауга очень и очень много иронии. Бильбо немного смущенно отводит глаза. Все же он и сам довольно быстро понимает, что ошибся: золото для дракона значит очень и очень многое, если не всё вообще.       Вздохнув, хоббит чуть напряженно перебирает пальцами ткань штанины и смотрит, как Смауг увлеченно, спокойно и с таким ребячеством вертится и купается в золотых кучах. Золото успокаивает его. Дракон перебирает его, разглядывает, подкидывает монетки языком или кончиком носа.       Немного помедлив, Бильбо все же решает спросить то, что его волнует:       — Та… Та руна, которая у меня на плече… — он чуть нервно сглатывает, разглядывает собственные пальцы, не желая смотреть на Смауга в его истинном обличье. Дело не в том, что дракон пугает его, — уже давно Бильбо перестал по-настоящему бояться Смауга, — а скорее в том, что говорить определенно станет сложнее теперь, после того, что случилось вчера, после того, как они вроде бы поругались только что, после… После всего впрочем. — Она ведь не настоящая, так?.. Если бы она была настоящей, тогда ты не смог бы меня усыпить и…       Смауг разражается громогласным хохотом и, подняв свой огромный хвост, осторожно похлопывает Бильбо по макушке. Скорее даже не похлопывает, а покачивает кончиком хвоста над его головой, обдавая хоббита потоками воздуха. Успокоившись, говорит:       — Магия работает не так, как ты думаешь, Бильбо. Альгиз защищает тебя от недугов, от порчи и приворота, но я ведь не привораживаю тебя. Я лишь легонько касаюсь твоей головы, насылаю на тебя спокойствие, и ты засыпаешь. — уложив огромную голову на лапы, Смауг вздыхает и продолжает: — Тоже самое с болью. Руна настоящая, Бильбо, я не стал бы врать тебе. Я лишь пытаюсь защитить тебя…       Хоббит поджимает губы, немного боясь спросить, отчего же его хотят защитить, и так ничего и не отвечает. А Смауг неожиданно поднимается, немного присаживается на задние лапы, его голова оказывается на уровне обрыва, на котором сидит Бильбо, а затем он говорит:       — Ты знал о том, что драконы способны по запаху различать каждую отдельную золотую монетку?.. Или же золотую посуду?.. Или же золотые украшения?.. Или же…золотое кольцо? — его когтистая лапа взлетает вверх быстро-быстро, Бильбо даже отреагировать не успевает, а в следующее мгновение на землю около него падает цепочка. Подорвавшись на ноги, хоббит немного ошарашенно смотрит на цепочку, затем на золотое кольцо, — через которое она продета, — затем на дракона. Тот выглядит спокойным, даже немного меланхоличным, но все же…       — Это… Это… — Бильбо немного нервно сглатывает, даже не зная, чего ожидать теперь. Смауг нашел его кольцо, и он скорее всего захочет забрать его себе. Главное, чтобы он не начал кричать, или ругать, или…еще что-нибудь. Они ведь и так уже повздорили, так зачем же нагнетать все вновь и… Хоббит напряженно поджимает губы, взволнованно глядит на огромного зверя, ожидая его действий.       — Я могу по запаху отличить любую драгоценность, любую монетку, любой кубок или же блюдо… И я хочу, чтобы ты сделал для меня одно одолжение. — Смауг вздыхает, его мощная грудная клетка раздувается, когтистые лапы перебирают золотые горы. Бильбо все еще напряженно не отвечает, покусывает нижнюю губку изнутри и поглядывает то на кольцо, то на дракона. Он уже хочет начать пятиться, но неожиданно дракон все также спокойно говорит: — Если у тебя есть такая драгоценность, береги ее. Заботься о блеске, о яркости… И о «способности». Золото не любит, когда с ним обращаются небрежно и грубо.       Смауг знает. Бильбо понимает, что Смауг знает о его силе невидимости, и повисшая в воздухе тишина неожиданно начинает давить. Начинает давить слишком сильно. Дракон все еще смотрит на него, в его глазах мелькают смешинки, и хоббит решает, что все не так уж и плохо. Он подходит назад, осторожно приседает и подхватывает цепочку. Кольцо чуть позвякивает, будто отзываясь, радуясь возвращению к своему последнему хозяину. Бильбо откашливается, медленно, чуть настороженно поглядывая на Смауга, надевает цепочку на шею, а затем спрашивает:       — И ты… Ты не станешь забирать его?..       — Нет. У меня кучи золота, да к тому же… Зачем мне твое кольцо, если у меня есть ты? — Смауг не придает своему тону никакого оттенка, говоря это, будто бы это очевидно и это… Будто бы это нормально. И вся давящая атмосфера тут же растворяется, дышать становится легче, вся неловкость исчезает, кроме, конечно, той, что смущающа.       Бильбо, кажется, впервые за последние дни краснеет от смущения и закашливается. Смауг не пытается поиздеваться или посмеяться над ним, он говорит откровенно и будто бы… Будто бы пытается этой правдой извиниться. Пытается донести до хоббита, насколько тот дорог на самом деле.       Это кажется неправильным, — то, как Смауг сразу после ссоры начинает, не извиняясь, говорить всякие мягкие, хорошие слова, — но также кажется очень и очень теплым. И Бильбо надевает цепочку, опускает руки вниз по швам, а затем переступает с ноги на ногу. Противостоять теплу разливающемуся внутри очень и очень сложно; от мысли о том, что Смауг настолько доверился ему, что показал свою сокровищницу, положение Бильбо становится еще более бедственным. Он вновь чуть-чуть смущенно кашляет, делая маленький шаг назад.       — Ну так я… — чуть одернув рубашку, хоббит прячет кольцо под нее, а Смауг неожиданно говорит:       — Мне нельзя было так обижать тебя. Румянец на твоих щеках довольно милый, и…       — Я… Я, пожалуй, пойду позавтракаю… Так что… — Бильбо не дает ему договорить, постепенно покрываясь все большей краской и пятясь все быстрее и быстрее. — Я… Я найду тебя…позже… — все еще не разворачиваясь, хоббит отступает в коридор и только там срывается на бег. Смауг остается все таким же гадким и мерзким, но его мягкий, нежный тон пленяет, а эти слова, что звучат так искренне, ранят в самое сердце. Ранят очень и очень приятно. Срываясь на бег и все еще ощущая свои ярко-алые щеки, Бильбо слышит спокойный, расслабленный смех дракона, что оглаживает его лопатки, отбиваясь от стен подземелья. ►•◄