Материалист

Небо полностью затянуло облаками. Какому-то свету удавалось пробиться под атмосферное покрывало, и этого хватало, чтобы день еще нельзя было назвать вечером… Но любой художник, вздумавший изобразить дорогу к храму Пяти чудес, точно передав все цвета и тени, был бы вынужден разместить пейзаж в галерее авангарда. Небо, словно подсвеченное снизу, и синие листья никогда не казались критикам реалистичными. Возможно, это говорило о том, что самые ленивые из них никогда не выбирались на природу. Особенно в плохую погоду, предпочитая изучать искусство в глубине студий. Или в галереях с совершенным климат-контролем. Ветер гладил травы и перебирал длинными пальцами кроны деревьев, но идущим в гору людям он проблем почти не доставлял. По крайней мере, непосредственно. - Если гроза вернется, нам придется ехать домой под дождем, - Ран посмотрела на небо и поежилась, словно вспоминая прошлую ночь. – Хорошо, что дорога почти прямая и не слишком загружена. А то мне, очень некстати, вспомнилось несколько аварий из-за плохой видимости. - Ну да, вы же уезжаете после ужина, - тоски в голосе Маюры хватило бы на небольшую траурную церемонию. – Значит, расследование закончится в городе, а не здесь… А я так хотела узнать, кто же за всем этим стоит! - Ничего не поделаешь, - дочь и подруга детективов остановилась, чтобы завязать развязавшийся шнурок. – Мы выиграли бесплатные выходные – с вечера пятницы по вечер воскресенья. Если я попрошу отца оплатить наше проживание здесь до конца расследования, он ни за что не согласится. «Или использует это как предлог и примчится сюда, чтобы проверить спа на наличие красоток», - недовольно подумал Шиничи. Он совершенно забыл о времени. Не удивительно – обычно он сталкивался с убийствами, а не с похищениями. А в таких случаях всех подозреваемых просили задержаться. Между прочим, могли бы попросить и сейчас – а вдруг кто-то из гостей попытается вывести Тэцу-чан в своем чемодане? Она не такая уж большая, всего на пол головы выше «Конана», ей же всего девять… Что означает, что она старше всех остальных жертв. Шиничи замедлил шаг. Тэцухиро Кобаяши было двенадцать – и неизвестный его не тронул. Пропавшим детям всегда было семь. Так в чем же дело? -Конан-кун, не отставай, - Ран снова взяла его за руку. – Мы должны успеть проведать отца Маюры и вернуться до того, как пойдет дождь. Тут подруга послала окружающему лесу взгляд, подразумевавший, что неведомому похитителю, который мог прятаться в чаще, лучше не приближаться к мальчику, которого она тащит за собой. Или она покажет, как именно заработала черный пояс. Вряд ли деревья ее поняли, но то, что она уничтожила голыми руками некоторое количество деревянных блоков они, несомненно, почувствовали. К сожалению, разветвленная корневая система способствовала питанию и устойчивости, а не подвижности. Поэтому, лесу пришлось остаться на месте. Древней обители положено медленно появляться на вершине горы, подобно миражу. С каждым шагом по лестнице она должна становиться все отчетливее, наполняя сердца пришедших ощущением сопричастности к великому… Храм пяти чудес нагло проигнорировал это правило и вырос перед путниками внезапно. Шиничи даже отшатнулся – настолько это появление было похоже на нападение из-за угла в темном переулке. Во всем остальном храм выглядел почти нормально – ничего лишнего, ничего особенного. Некоторое разнообразие вносила толпа разномастных духовных лиц, подобно стаду толпившаяся у ворот. Вокруг толпы, словно овчарка вокруг отары, носился растрепанный мужчина. Судя по одежде – тоже священник. - И всё-таки я настаиваю, что мы должны согласовать это с полицией! – растрепанный субъект загородил братьям по вере дорогу в лес и взмахнул рукой в направлении деревни. – Это помешает поискам, не говоря о том, что мы можем спугнуть преступника! - Дайдоджи-сан, вы забываетесь, - успокаивающим тоном заговорил очень старый монах и сверкнул лысиной. – Мы идем исполнять свой долг! Троица, наконец, поднялась на площадку. Ран с сомнением посмотрела на обитателей храма – вряд ли они хотели, чтобы свидетелями их разногласий оказались посторонние. Шиничи тоже решил было присмотреться к людям, больше всех нажившимся на трагедии, но еле устоял на ногах, когда Маюра бросилась к растрепанному мужчине. - Папа! – завопила она. – Вы куда-то уходите? Хорошо, что мы вас застали! Появление родной дочери Дайдоджи-старший встретил, как и подобает духовному лицу – закатил глаза и молитвенно сложил руки. К сожалению, морок в виде любимого ребенка никуда не испарился. - Я говорил тебе сидеть в гостинице до завтра, пока я за тобой не приду! – упер он руки в бока. – А если с тобой что-то случится? - Да ладно, папочка, я же не одна! – отмахнулась совершенно не сознательная девушка. – А куда вы сами собрались? В лес? Там же сыро! Дайдоджи-старший покосился на коллег, подхватил дочь под локоть и отбуксировал ее на другой край площадки, к Ран и Конану. - Мы вам помешали? – спросила Ран, едва они обменялись приветствиями. Избавившись от отца Маюры, священнослужители приступили к какой-то подготовке. Некоторые крутили в руках всевозможную атрибутику культа, большинство проверяло, хорошо ли завязана обувь. - Они собираются идти к святилищу и успокаивать духа, - мужчина всем своим видом продемонстрировал своё отношение к этой затее. – Я пытался объяснить им, что здесь надо не успокаивать, а изгонять, а среди нас достаточно сильного специалиста нет, но они и слушать не захотели. А когда оказалось, что они хотят идти длинным путем, чтобы очистить окрестности, пришлось напомнить им, что полиции это может не понравиться. Только их это не остановило. - Мы хотели задать пару вопросов, насчет предыдущих похищений, - Ран не стала комментировать поведение монахов. – Мой отец узнал о том, что здесь происходит и предложил помощь в расследовании. Дайдоджи-старший отреагировал более чем странно – он прищурился и посмотрел на Конана так, словно раньше его не замечал. Потом мужчина зашарил полным подозрений взглядом по площадке и окружающим ее зарослям. В конце он даже обошел троицу сбоку и заглянул им за спины. - А что, маленького демона здесь нет? – наконец спросил он. – Я думал, раз здесь расследование он первым примчится. Он такое любит. - Па-апа! – нахмурилась Маюра. – Локи-кун заболел и остался в гостинице. И не называй его так. - Да не мог он заболеть – зараза к заразе не липнет! – священник скрестил руки на груди и вступил с дочерью в поединок хмурых взглядов. На площадку упали первые капли. Мужчина фыркнул и закрыл глаза. - Хорошо, я буду называть его «нечисть» или еще как-нибудь. Но, что он не человек, я своими глазами видел! Макушка Шиничи стала постепенно намокать, тем самым намекая, что идея прийти в храм была не самой удачной. С его короткими ногами до гостиницы пришлось бы добираться долго – даже побеги он, ливень в любом случае догонит его раньше. Вариант переждать дождь в храме и как следует обыскать его, и подсобные помещения, приходилось отбросить – религиозный съезд в полном составе собирался в лес, и без присмотра их внутрь никто не пустит. Можно было сделать жалобные глаза и понадеяться, что отец Маюры не отправит дочь в гостиницу под дождем, но чем дольше он слушал этого человека, тем больше подозревал, что расследование провести он не даст. - Дети не должны лезть в расследование, это дело полиции! – очень категорично подтвердил его догадку Дайдоджи-старший, в ответ на еще одну попытку Ран расспросить его. – Идите скорее назад. Не подвергайте себя опасности. - А ты, - он погрозил Маюре пальцем, - как только доберешься, закажи горячий чай и переоденься. Если ты заболеешь, я точно куда-нибудь спрячу все твои детективы. Капли падали все так же лениво и редко, но небо окончательно потемнело. Запах трав усилился. Дорога с холма оказалась неожиданно короткой – возможно потому, что Шиничи уже знал ее длину… А возможно потому, что священник вызвался проводить их до самого низа и шел очень быстро, заставляя его почти бежать, чтобы не отстать. При этом мужчина то и дело поглядывал в какую-то точку между «Конаном» и Маюрой и хмурился. У детектива сложилось неприятное впечатление, что он там что-то видел. И это что-то ему очень не нравилось. Но не спрашивать же Маюру, бывают ли у ее отца галлюцинации. ** Ливень начался, когда до гостиницы оставалось всего двести метров. Поверхности луж по обеим сторонам дороги запузырились, как кипящий суп. Ветер больно дернул слипшиеся от воды волосы Ран. «Замечательно отдохнули», – Мрачно подумал Шиничи, стараясь не отставать от подруги. В следующий раз надо будет выиграть ей билеты на концерт или в салон красоты. Хотя с их везением там моментально кого-то убьют, и Ран снова не удастся отдохнуть. Лучше ужин в ресторане. Это будет сложнее устроить, зато можно будет прихватить с собой ее отца, и когда отравят повара, свалить большую часть проблем на него. Детектив он или нет? В то, что ничего не произойдет, Шиничи уже не верил… - Это что, полицейская машина у входа?! Что-то случилось?! – вдруг удивилась бегущая впереди Маюра. - Наверное, вернулись с поисков! – Ран тоже пришлось перекрикивать ветер. - Тогда почему они так суетятся и …эти, как их… мигалки на крыше горят?! Шиничи приложил усилие, и, обогнав девушек, тоже увидел полицейскую машину. Вокруг нее, несмотря на дождь, царило небывалое оживление. Подобное не могло быть хорошим признаком. Причина оживления выяснилась, как только одна из сотрудниц затащила троицу промокших гостей под крышу. - Нацуки-сан убилась! – шепотом сообщала она, раздавая теплые полотенца. Шиничи набросил ткань на мокрые волосы и поморщился. Даже если это женщина не любила менеджера, можно было подобрать слово получше, чем «убилась». Или даже рассказать как именно, при каких обстоятельствах это произошло. И кто нашел тело. Но это было полуосознанные, не до конца сформировавшиеся мысли. В основном же он почувствовал обиду – стоило ненадолго отлучиться, как уже пропустил самое интересное. Переодеваясь в сухую одежду, он пытался понять, что смерть менеджера меняет в картине преступлений. А она меняла многое. Во-первых, до нее были только «пропавшие», а здесь явно нашли тело. Или не нашли? Об этом стоило поскорее узнать, пока полицейские не успели уехать. Во-вторых, неизвестный преступник вдруг вернулся к жертве, которую упустил в самом начале. Почему? И почему только теперь? Как-то очень некстати вспомнилось, что Ямино Рюске и рыжий мальчишка все это время оставались в гостинице, которая скорей всего и была местом преступления. «Стоп. Не надо предположений», – остановил себя детектив. Одернув рубашку, он поспешил вниз. Пока Ран не успела его остановить. Ему повезло - офицеры были в обеденном зале. И, судя по мискам горячего супа, никуда не спешили. Шиничи понадеялся, что их оставили не для охраны места преступления. В конце концов, никто не мог быть настолько непрофессионален. Ведь не мог же? В углу рыдала одна из горничных. Несколько коллег пытались ее успокоить. Типичная картина. Шиничи замедлил шаг, прикидывая, что следует предпринять: подойти и послушать о чем говорят офицеры, поступить по детски и спросить в лоб о произошедшем или расспросить, для начала, горничных. Плачущих женщин серьезные дети со взрослыми вопросами почти не удивляли… Громкое «Офицер, правда, что Нацуки-сан погибла?» заставило его вздрогнуть. Пока он думал, рыжий мерзавец тоже нарисовался в зале и нагло подсел за стол к полицейским. - Это что, тоже проклятье? – мальчик подпер щеку кулаком и переводил взгляд с одного офицера на другого. Потом, не оборачиваясь, поманил детектива рукой. Словно и не сомневался в том, что тот на него смотрит. Шиничи, стиснув зубы, подошел и… уселся рядом с ним. На лицах полицейских отразилось что-то странное. - Не могли бы вы ответить на мой вопрос? – Локи снова обратился к стражам порядка. Несмотря на формулировку, голос его прозвучал очень требовательно. - Да кто его знает… - старший из офицеров отложил палочки и оттянул и без того расстегнутый воротничок. Словно тот стал слишком узок. – Но такими темпами я действительно в Собачьего Демона поверю. - О, прошу вас, не надо запугивать детей! – раздался за спиной у детектива голос, который заставил его усомниться в реальности происходящего. Стол обошла менеджер Нацуки. Живая и практически невредимая. Разве что, больше не пытавшаяся скрывать свою хромоту. А вот Локи при ее появлении даже не вздрогнул. - Уверяю вас, они нас не пугают, - заверил он женщину тоном, который бывает только у капитанов кораблей и абсолютных монархов. Желание прервать допрос полицейских у менеджера моментально испарилось. - Итак, мы только что выяснили, что погибла постоялица, чьего ребенка похитили. Если я правильно прочитал в журнале, ее звали Нацуки Аими-сан? Могли бы вы сообщить нам, что именно произошло? – Локи оперся о стол и вторым локтем, после чего скрестил пальцы под подбородком. – Мне кажется ответить быстро в ваших же интересах. Это не у меня суп остывает. Шиничи приготовился к тому, что вот прямо сейчас им придется бежать. Возможно, очень быстро. А потом искать другой источник информации. Но офицеры почему-то совершенно не отреагировали на наглость и грубость. - Нацуки-сан присоединилась к одному из поисковых отрядов, - вместо этого заговорил младший из полисменов, - ее не смогли остановить, тем более она уже полностью взяла себя в руки и неплохо знала окрестности. - Мы побоялись, что если она не пойдет с группой, то отправится одна, - добавила менеджер, которая все еще неподвижно стояла у стола. Если на то пошло, все трое – и она и полицейские, – до ужаса походили на загипнотизированных змеёй кроликов. Шиничи был уверен, что они сами не понимали, что удерживало их на месте и заставляло говорить. Детектив видел, как подобного добивались некоторые специалисты по ведению допросов или просто начальники. Но не дети. - И как же именно погибла несчастная госпожа Нацуки Аими? В такой-то надежной компании? – голос рыжего звучал мягко. Как шаги крадущейся к воробью кошки. - Группа разделилась, – старший полицейский несколько раз моргнул, словно у него с глазами что-то было не так. - Это было неизбежно, – добавил он, словно оправдываясь. – Когда кто-то обратил внимания, что ее давно не слышно, люди принялась ее разыскивать… И нашли довольно быстро. В одном из оврагов. Судя по всему, она поскользнулась на склоне или запнулась за корень. Упала и сломала шею. Лес после дождя очень коварен, в прошлом году мы нашли туриста, который точно также поскользнулся и погиб… - Тем более она очень волновалась за своего ребенка, и вряд ли могла сосредоточиться на том, чтобы смотреть под ноги, - второй офицер тоже моргнул, а потом потер глаза. Шиничи стало не по себе. Даже не потому, что на его глазах происходило что-то неправильное и скорей всего незаконное. Потому, что он никак не мог понять, что именно. Гипноз? Он никогда не верил, в то, что можно взять человека под контроль за долю секунды. Тогда что? - Покойная сама решила присоединиться к группе или ей кто-то предложил? – голос Локи изменился, словно речь стала требовать больших усилий. Повисла тишина. - Ей предложила я, - наконец ответила менеджер. – Я не хотела, чтобы с нашим клиентом что-то случилось. Поэтому, и попросила главу ближайшего отряда присмотреть за ней. Он отнесся к моей просьбе с пониманием… Только все равно ничего не получилось! – через маску профессионализма отчетливо проступила доведенная до отчаянья женщина. Шиничи отчаянно пытался превратить новые данные в звенья логической цепи. Атмосфера за столом этому не способствовала. Тут Локи медленно повернулся к нему. Ярко-зеленые глаза были полуприкрыты. - Ты хочешь задать им еще какие-то вопросы? – спросил он детектива. Шиничи кивнул. Он свершено точно не собирался этого делать, но всё равно кивнул. - Тогда спрашивай быстрее, - рыжий расцепил пальцы, и убрал руки со стола. Даже не просто убрал, а уперся сжатыми кулаками в собственные колени. Словно пытался обеспечить себе дополнительную опору. - Кто первым заметил отсутствие Нацуки-сан? – обратился Шиничи к офицерам. И почувствовал себя соучастником Локи. - Хиджима-сан, который должен был идти рядом с ней, когда группа рассредоточилась, - ответил один из полицейских. - Кто он такой? – задал следующий вопрос детектив. - Работник завода, живет в деревне, – рассеянно ответил его собеседник и нахмурился. Что бы ни заставляло его отвечать, оно явно ослабевало, и ситуация начинала казаться ему странной… - Кто нашел тело, слышали ли ее крик, когда она падала, были ли следы борьбы и будет ли вскрытие? - поспешил Шиничи. - Тело нашли Хиджима-сан, Кобаяши-сан, офицер Ямада и я. Но остальные члены группы отстали от них всего на несколько минут. Все звали девочку по имени и никаких других криков не слышали. Нам пришлось увезти тело в участок, чтобы ливень не уничтожил оставшиеся следы, но я не думаю, что что-то искать или проводить вскрытие имеет смысл – причина смерти ясна. Кроме того – погибшая кубарем скатилась в сырой овраг. Что на теле можно найти, кроме налипших листьев? Ее можно только вымыть и приготовить для церемонии. Шиничи пообещал себе, что если однажды, вдруг, станет начальником полиции, или хотя бы каким-нибудь подходящим министром, то первым же делом проведет тестирование офицеров на наличие умственных расстройств, несовместимых с занимаемой должностью. Понятно, что в сельской местности выносливость и флегматизм ценятся выше, чем в городах… Но почему на месте преступления оказались именно эти двое?! Забрать тело, чтобы не промокло – это же надо было придумать! Да он, просто навскидку, мог назвать два способа защитить место преступления от грозы! Если бы речь шла не о дне оврага – назвал бы еще три… - Но это всё не для детей, - младший из полицейских окончательно пришел в себя, - Идите лучше поиграйте. - Последний вопрос, дяденька! – не спросить Шиничи не мог. – Кто-нибудь сделал снимки места преступления? - Ну да, у Кобаяши-сана всегда с собой фотоаппарат… - мужчина вернулся к почти остывшему супу. - Подожди, Ямада-кун, флешку он отдал тебе или мне? – старший из полицейских вдруг забеспокоился и зашарил по карманам. - Мне. И я уже оформил ее как улику и сдал куда следует, – своим тоном Ямада дал понять, что отвлечь его от еды больше не удастся. Коллега решил последовать его примеру и тоже налег на суп. Нацуки-сан тоже встрепенулась, и заспешила по каким-то служебным делам. - Спасибо, офицеры, - Локи встал из-за стола так же решительно, как и сел за него. Шиничи попытался догнать его на выходе из зала, но в коридоре рыжего уже не было. Пока детектив прикидывал, куда же тот мог пойти, его окликнула спускавшаяся по лестнице Ран. - Куда ты пропал, Конан-кун! Я же просила никуда не ходить без меня. – Девушка ухватила его за рукав и повела обратно в зал. - Куда мы торопимся, Ран-нээчан? – удивился детектив. - Я хочу найти кого-нибудь из сотрудников, кто расскажет мне о Нацуки-сан, - девушка выглядела очень решительно. – Когда Шиничи узнает, что здесь кого-то убили, он наверняка как-то свяжет это с пропажей Тэцу-чан. Так что я должна быть готова отвечать на его вопросы. Шиничи даже позавидовал самому себе. Всё-таки, второй такой, как Ран в мире нет, и никогда не будет. И Ран тоже сразу решила, что речь идет об убийстве. - Ран-нээчан, умерла не менеджер, а мама Тэцу-чан! – сообщил он, пока подруга не успела наброситься с расспросами на какую-нибудь горничную. Хотя… Это же Ран. Она бы не набросилась. Ран для этого слишком деликатна… Услышав новость, девушка нахмурилась и остановилась. Полицейские всё еще ели, а рыдавшая в окружении подруг служанка и не думала успокаиваться. Правда, теперь через всхлипывания можно было разобрать: «Нас закроют! Нас точно закроют, и мы останемся без работы!» - Может поговорить с офицерами? – намекнул Шиничи. Он с удовольствием узнал бы больше подробностей обнаружения тела. - Если Шиничи захочет узнать, что они видели – он просто попросит кого-нибудь прислать ему копию их отчета, - голос Ран прозвучал настолько уверенно, что Шиничи был готов броситься звонить инспектору Накамори, лишь бы ее не разочаровывать. – Нам нужен кто-то из отдыхающих… Тут в зал вошли две женщины и мужчина, в которых с некоторым трудом удалось узнать коллег покойной. Всё-таки трезвые и грустные они выглядели очень непривычно. Ран не стала ни на кого «набрасываться» – она просто превратилась в уменьшенную копию своей матери. Подошла быстрым уверенным шагом, представилась, предложила сесть и, не дав им опомниться, начала задавать вопросы. Не ожидавший такого Шиничи, даже отстал. А потом задумался, может ли способность управлять растерянными людьми, передаваться по наследству – как музыкальный слух или рост. Как хорошо, что подруга даже не замечала, что на это способна… О том, что надо спрашивать, Ран тоже не знала, и Шиничи поспешил ей на помощь: - А Нацуки-сан часто сюда приезжала? Она, наверное, хорошо знала лес, если оправилась на поиски? – о знании местности упоминала менеджер, а о том, что покойная вплоть до последнего года приезжала регулярно, он знал и так. Но разговор надо было с чего-то начинать. Спустя пять минут, которые женщины потратили на то, чтобы перебивать друг друга, было подтверждено, что покойная никогда не пропускала поездок в эти места. Когда год назад, она впервые отказалась все очень удивились. - И каждый раз, она уходила в лес с фотоаппаратом, - всхлипнула одна из женщин, - а потом показывала нам такие чудесные снимки… - Так что места она знала неплохо, - закончила за нее более спокойная подруга. – Но не настолько же, чтобы всерьез надеяться там кого-то найти! Что горе с людьми делает… - Честно говоря, - мужчина понизил голос, - мне всегда казалось, что она ходила вовсе не одна. Скорей всего она здесь, с кем-то встречалась. И именно поэтому всегда отказывалась от компании – чтобы никто не знал с кем… – Да быть того не может, мы когда потом ходили по этим местам полдня истратили! Когда бы она успела еще и с кем-то встретиться? – одернула его женщина, сидящая в центре. - Такие кадры отснять много времени надо! Она же ради поездок сюда фотоаппарат и купила! А то, что она не хотела с тобой идти – так тут как раз ничего странного нет. Тут в разговор вклинилась всхлипывающая одна коллега, и заявила, что это бред, что Нацуки встречалась в городе с каким-то мужчиной, который приезжал к ним по делам. - Скорей всего, кто-то из филиала в Осаке, - уверенно затараторила она, - А то почему бы ее настроение так зависело от графика встреч и совещаний? И знаете что? Наверняка этот мужчина был женат! А то почему она о нем никому не рассказывала? Она ведь даже мне не сказала, кто отец Тэцу-чан! А мы дружим… дружили с Аими-сан со средней школы! Тут сентиментальность взяла верх над любовью к сплетням, и она расплакалась. А потом куда-то убежала – то ли вспоминать школьные годы, то ли поправлять потекшую тушь. - И вообще, почему она назвала свою дочь Тэцу, если собиралась назвать Мичиру? – мужчина поскреб ногтями заросший подбородок. Ни он, ни спокойная женщина на бегство знакомой никак не отреагировали – возможно, успели к подобному привыкнуть. - Она же говорила об этом! Помнишь? Коллеги покойной переглянулись, после чего женщина пожала плечами: - Ну, видимо отец девочки захотел назвать ее Тэцу! Дает дочери мужское имя, но так и не показывается, – она поморщилась, - Точно женатый! Тут у Шиничи снова заболела голова… Подайте ему нормальное, спокойное убийство в запертой комнате. Или два. Или массовое отравление. Можно заминированное здание. И никаких необоснованных сплетен, пожалуйста! Обсуждение никому неизвестного отца Тэцу грозило затянуться, и Шиничи поспешил вмешаться и спросить, почему Нацуки-сан не приезжала сюда в этом году. Источники информации переглянулись и почти синхронно пожали плечами. - С тех пор, как Тэцу-чан пошла в школу, Нацуки-сан как-то разлюбила это место, - мужчина казался растерянным, - Даже слышать о нем не хотела. А когда приезжал кто-то по делам пивного завода, делала все, чтобы с ними не контактировать. Даже повышение из-за этого не получила. А ведь всеми делами с заводом она занималась со своих первых дней в компании… И получалось у нее отлично. - Может, кто-то из местных ее обидел? – Ран спохватилась, что расспрашивать должна она, а не мальчик-первоклассник. - Она ни о чем таком нам не рассказывала, - покачала головой женщина. ** * Пока Ран продолжала расспрашивать коллег погибшей, Шиничи постарался улизнуть – должен же он был как-то организовать звонок от самого себя. Но, выбравшись в коридор, он отвлекся. Ведь где-то здесь пропал из виду загадочный Локи… Детектив понадеялся, что успеет осмотреть смежные с коридором помещения и найти укромный уголок, чтобы воспользоваться модулятором голоса раньше, чем Ран отправится на поиски. Шансы успеть оказались очень неплохи, просто потому, что все двери, кроме одной, оказались заперты. Другое дело, что открытая дверь вела в кабинет менеджера. Стоит ли уточнять, что детектив очень быстро оказался внутри? А вот потом произошла заминка – Шиничи понятия не имел, что искать. Рассуждая логически, всё, что угодно в этом кабинете могло дать ему так необходимую информацию. С другой стороны – информации (и содержащих ее вещей) было слишком много, а времени слишком мало. Что из вещей могло рассказать что-то по делу о похищениях? Стоило ли перебрать бумаги или включить компьютер? Или надо было заглянуть на полки и в ящики стола? Шиничи нахмурился. Возможно, здесь не было вообще ничего, хоть немного относящегося к делу! В окно кабинета стучал дождь. Угадать, который час, глядя во внутренний дворик было невозможно. Шиничи медленно против часовой стрелки пошел вдоль стен, изучая всё, что попадалось на глаза. Это почти ничего не дало – менеджер была невероятно аккуратна и в организации рабочего места явно придерживалась принципов элегантного минимализма. Никаких сувениров, которые рассказали бы, о ее путешествиях за пределы деревни. Никаких грамот и дипломов, которые предавали кабинетам некоторых людей сходство с выставочными вольерами собак. Только букет из ароматных трав в нарочито неброской вазе… И фотография матери. Та самая загадочная фотография у окна второго этажа. Только увеличенная в полтора раза и вставленная в деревянную рамку. Рядом висела еще одна фотография. И вот ее фон Шиничи знал очень хорошо – будущая менеджер и ее мать сидели на скамейке в парке у больницы Бейка. Менеджер выглядела ровесницей Ран, а ее мать, казалось, совершенно не постарела. Просто казалась очень уставшей. В углу размашистым почерком было написано «Нацуки Харуми и Чиэ». Беглый осмотр документов подтвердил, что менеджера звали Чиэ, стало быть, «Харуми» было именем ее матери. И тут Шиничи, наконец, сумел ухватить за хвост одну, из мыслей, ускользавших до этого. Через минуту, потребовавшуюся детективу на то, чтобы всё подготовить, Ран позвали к телефону. Время, ушедшее на пересказ и так известной ему информации, он потерянным не считал – ведь всё это время он слушал голос подруги! К просьбе выяснить точное написание имен покойной и ее дочери, а также того, с каким фотоаппаратом женщина уходила в лес, лучшая из девушек отнеслась без удивления. Даже никак не прокомментировала, когда Шиничи велел узнать, кто ездил в город по делам завода чаще всего. Хотя явно о чем-то догадалась – детектив сумел удачно спрятаться и видел, как сдвинулись ее брови. Выслушав еще несколько указаний, подруга вдруг фыркнула: - Готова поспорить, ты просто счастлив, что мы не смогли уехать из-за погоды! Теперь ты точно успеешь всё разузнать… - Может ты еще и скажешь, что это я устроил оползень, перекрывший дорогу? – возмутился Шиничи. - А как ты узнал про оползень? – изумилась Ран. - В новостях передали, - соврал детектив. А может и не соврал – про местную погодную аномалию и ее последствия наверняка снимут репортаж. И если он его посмотрит, то ложь станет почти правдой – даже детектор лжи обмануть удастся… Внутренний голос истерично захихикал, и детектив ударил кулаком по стене. Кид точно был заразен! Или это он сам слишком хорошо научился понимать, как мыслят преступники. Подобные идеи не должны приходить в голову честному человеку! - Может мне стоит самой совершить какое-нибудь запутанное преступление, чтобы ты приехал? – задумчиво спросила Ран, словно вторя его мыслям. - Тогда ты поставишь меня в очень сложное положение, - Шиничи добавил в голос веселья, которого не чувствовал, - Мне пришлось бы передать тебя властям, и я бы чувствовал себя недостойным зваться детективом после того, как сам послужил мотивом для преступления… Ран потянулась согнутыми пальцами к лицу, чтобы смахнуть что-то с ресниц и неправдоподобно бодро попрощалась: - Пойду подслушивать и разнюхивать, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Береги себя! - Ты тоже, – попросил Шиничи и заставил себя нажать отбой. Дав подруге несколько минут, чтобы восстановить душевное равновесие он подумал, не связаться ли с участком, но все таки не стал. Никаких новых вопросов для инспектора он не придумал, а самые важные ответы всё равно дали бы люди из гостиницы. Но план всё равно пришлось скорректировать, когда, едва отойдя от стойки администратора, они оказались во власти урагана «Маюра». Невозможное существо вылетело из-за поворота, таща за собой растерянную горничную. Свободной рукой оно ухватило Шиничи, - как более компактного, - и понеслось в направлении запертых комнат. Перемещение сопровождалось радостным воплем: - Скорее, Ран-сан! Я уверена, что это важно! Детектив и его подруга подчинились, но вопросов задавать не рискнули. Даже когда горничная впустила их в пыльное заставленное коробками помещение и принялась искать что-то на полках. Десять минут дочь священника стояла посреди комнаты, прижав к груди сжатые кулачки, и прожигала горящим взглядом дыру в спине свей жертвы. Горничная передвигала коробки. Шиничи и Ран молчали и осторожно пятились к выходу. Наконец одна из коробок была снята с полки и вручена Маюре. Девушка открыла ее и, закусив от усердия кончик языка, принялась вынимать и передавать «соучастникам» фотографии в застекленных рамках. - Что ты делаешь? – рискнул подать голос Шиничи. - Ищу, - последовал лаконичный ответ. - Это я понял, а что ты ищешь? Но девушка не ответила, сосредоточенно разоряя фотоархив. Наконец, она торжествующе взвизгнула и высоко подняла над головой снимок. Блеснуло поймавшее свет стекло. Шарахнулась к стене горничная – должно быть, решила, что чем-то рассердила странную постоялицу и та решила покарать ее зажатым в руке объектом. На лице Маюры расцвела улыбка, и она опустила свою находку, чтобы продемонстрировать друзьям. - Помните, что тот дядечка говорил про фотографии? - Какой дядечка? – растерялась Ран. - Ну, тот, которого я про работу спрашивала, - отмахнулась Маюра. – Я была уверена, что если мы найдем эти снимки, на них окажется что-то важное! - И как? Оказалось? – спросил Шиничи. Маюра или не расслышала сарказма или не поняла. - Не знаю! – радостно ответила она. – Мы же еще не разглядывали! Ран вздохнула и забрала у нее снимок. ** Ран вовремя сориентировалась и, по пути в зал, попросила еще раз посмотреть гостевую книгу. В именах Харуми Нацуки, и умершей Аими Нацуки, действительно, оказался один общий иероглиф. Так же девушка по секрету сообщила, что мать менеджера покинула этот мир через год, после пропажи сына. Не иначе как под действием проклятья. Горничной тоже пришлось пообещать письмо от «великого детектива». Шиничи, который подозревал, что письма придется писать ему, даже почувствовал, как его руки заранее устают. Бремя популярности оказалось тяжелым. На всякий случай, в зал забрали все когда-то висевшие на стене фотографии. Перемещение девушек со стопками фоторамок в руках вызвало интерес всё еще отогревавшихся полицейских. Те подозвали кого-то из официанток, расспросили ее… А потом принялись потягивать чай, переглядываясь и подбирая причины, по которым поговорить с дочерью знаменитого детектива, влезшего в расследование, обязательно. Но идти и разговаривать с ней должен не тот, кто первым озвучит эту идею, а другой. Пока Ран ходила на другой конец зала, поговорить еще с несколькими офисными работниками, Шиничи попытался расспросить нарушительницу спокойствия: - Как там Локи-кун? Почему Ямино-сан позволяет ему бродить по гостинице с температурой? - А он позволяет? – удивилась Маюра. Продолжить разговор не удалось, потому что Ран, наконец, расспросила коллег погибшей и вернулась, выяснив, что у той была цифровая «мыльница». Торица приступила к изучению снимка, на который так надеялась Маюра. Последний юбилей гостиницы запечатлел Кобаяши-сан, что доказывали удачная композиция и его подпись в углу. Совсем юная Нацуки Аими и ее недавно опрошенные друзья оказались почти неузнаваемы. Особенно девушки. Те, став сотрудниками компании совсем недавно, держались скромно, да и одеты были неброско. Платье Нацуки-сан так и вовсе походило на то, в котором давным-давно была сфотографирована мать менеджера. Если бы она знала, насколько старомодно одета, то, наверное, даже из номера тогда не вышла… Шиничи прищурился и согнулся над снимком. Тут же пришлось ловить свалившиеся очки, но с мысли его это не сбило. Однофамилица Нацуки не только была в таком же платье, что и женщина с подозрительной фотографии. Она даже подстрижена была почти так же! Лица у женщин были не слишком похожи, но… Всё, выше перечисленное, да еще и общий иероглиф «красота» в имени… Кто-то мог бы решить, что встретил тогда, на празднике призрака. Тут одна из служащих очень вовремя принесла чай. Пить Шиничи не хотел – он хотел задавать вопросы. Ран, в свою очередь, хотела выполнить поручение Шиничи, поэтому заговорили они одновременно: - Извините, вы не подскажете, у господина Кобаяши есть цифровой фотоаппарат? - Да, конечно, - женщина чуть не уронила поднос, - Он покупает новый фотоаппарат каждые три-четыре года… Шиничи и Ран торжествующе переглянулись. - И зачем вы об этом спрашивали? – с подозрением спросила Маюра. Ей казалось, что она упускает что-то важное. Шиничи хотел было объяснить, но кто-то опередил его. - За тем, что в цифровых фотоаппаратах, - в любых, дорогих или дешевых, - используются одинаковые флешки, - произнес за спиной звонкий голос. Детектив спохватился, что сидит с открытым ртом и поспешил закрыть его. Рыжий хитрец, которого в разговор никто не звал, тем временем обошел стол и закончил объяснение: - А сделать снимки на дорогой «зеркалке», во время ежедневных прогулок по лесу, и потом, через несколько дней переставить флешку в другой фотоаппарат очень просто. Маюра, кажется, так и не поняла, но разжевывать еще подробнее Локи не стал. Вместо этого он заставил девушку подвинуться, чтобы тоже взглянуть на фотографию. Дочь священника не обиделась – наоборот очень обрадовалась, что ее другу уже лучше и попыталась угостить его своим чаем – раз уж на всех чашек не хватало. Спасти фотографию Ран успела только благодаря хорошо развитой реакции. Как остался сухим сам Локи, Шиничи не заметил – в этот момент он ловил падающую посуду. Образовавшийся хаос привлек к ним внимание всего зала, полицейские даже вскочили с мест. - А где Ямино-сан? – девушка, совершенно смущенная своей неловкостью, принялась оглядываться. – Разве он не будет ужинать? Шиничи этот вопрос тоже очень заинтересовал. - Он помогает на кухне, - отмахнулся Рыжий, вглядываясь в образовавшуюся на столе лужу. – Повару сейчас очень нужна помощь, так как обе его помощницы заперлись в кабинете медсестры и боятся выходить. Детектив проследил за его взглядом… И понял, что с богатым воображением надо что-то делать – мелкие чаинки пытались все разом стать вертикально, суля небывалую удачу. В этом им ощутимо мешало то, что поверхностное натяжение воды имеет пределы и лужа расползалась, с каждой секундой становясь мельче. Шиничи моргнул, пытаясь отогнать наваждение, но тут чаинки принялись сползаться в какой-то знак… Локи швырнул в центр лужи салфетку настолько внезапно, что все, собравшиеся за столом вздрогнули. - Думаю, стоит привести стол в порядок, - невозмутимо пояснил он, тщательно вытирая воду. – Дайте еще одну салфетку. Ран бросилась ему помогать, а детектив осторожно понюхал собственный чай. Никакими подозрительными примесями не пахло. Тогда он подцепил ногтям одну из уцелевших после экстремальной уборки чаинок. Возможно, это просто было свойством заварки? Люди радуются, когда чаинки становятся вертикально, а торговые компании пойдут на всё, чтобы привлечь клиентов… Он еще раз посмотрел в свою чашку – заварка вела себя совершенно обычно. Значит, содержимое чашки Маюры отличалось? Но почему? Кто-то, - скорей всего Локи, - хотел пошутить над ней? Это было похоже на правду. Но что произошло потом? Заварка совершенно точно пыталась сложиться в узор. В принципе, этого можно было добиться, незаметно капая в воду какие-то жидкости… Но зачем? Такие трюки устраивают для того, чтобы их кто-то увидел. А кроме него самого никто ничего не заметил. Если бы Локи хотел произвести на кого-то впечатление, он привлек бы внимание к происходящему, а не пытался его скрыть. Разве что… Разве что он хотел привлечь его, Шиничи, внимание. Но зачем? В смысле – он ведь и так очень заинтересован в рыжем. Иногда, нелогичность происходящего вокруг раздражала Шиничи больше, чем обычно. А наиболее нелогичными и выводящими из равновесия существами были женщины, что не замедлила доказать Маюра. Стоило незваному гостю, наконец, усесться, как она вдруг защебетала: - Жаль, что ты не ходил с нами, Локи-кун! Мы бы обязательно выяснили что-то интересное, если бы ты был с нами. Да еще и Конан-кун так меня о тебе расспрашивал… Если бы ты пошел – он бы тебя самого мог спросить! Шиничи чуть не свалился под стол. - Действительно, спросить меня самого было бы проще. Если уж я ему настолько интересен, - протянул рыжий, щурясь. - Я люблю трудности, - ответил Шиничи. И только потом спохватился, не слишком ли по-взрослому это прозвучало. Губы Локи начали растягиваться в улыбке, и детектив понял, что сейчас его попытаются выставить дураком. Но природу желания простых смертных интересовали мало. На улице громыхнуло. Где-то совсем недалеко застонали под ветром деревья. Разошедшийся ветер взвыл громче, словно проникнувшись атмосферой детективной истории и стремясь напугать людей, спрятавшихся в гостинице. Та, внезапно, оказалась очень маленькой, а расстояние до деревни вдруг стало казаться просто огромным… Тут шум дождя начал стихать, и внезапная ярость стихии оказалась прощальным аккордом. Люди в зале, наконец, заметили, что прервав разговоры, вслушивались в происходящее за стенами. Снова зазвенела посуда, послышались смешки и вздохи, один за другим возобновлялись разговоры… Когда вдруг зал снова пронзила громкая, отчаянно-печальная нота, и в ответ раздалось восклицание: «Да это же собака воет!» тревога была рассеяна окончательно. Самые любопытные бросились к окнам, чтобы увидеть животное и посмеяться над собственной пугливостью. Некоторые, в том числе и Локи, даже вышли на веранду. Шиничи понял, что подозреваемый, – а Локи был подозреваемым, даже если детектив не мог объяснить, в чем его подозревает, даже самому себе, – пытается снова сбежать, и тоже вышел из-за стола. Он почти ожидал, что Ран его остановит. Когда он пересек половину зала, а окрика не последовало, он обернулся. Двое полицейских, наконец, решились и теперь замерли возле их стола с совершенно несчастным видом. Тем самым они избавили лучшего детектива в округе от помех в расследовании, а значит - посодействовали поиску истины и делу закона. То есть, выполнили свои прямые обязанности. Вечер за пределами гостиницы оказался именно таким, каким должен был быть, учитывая сошедшую с ума погоду. Темным, холодным и мокрым. Шиничи поежился и подумал, что для выхода на крыльцо стоило обуться. За дверями оказалась группа из пяти любопытных, окруживших маленькое черное животное, почему-то напомнившее Шиничи плюшевую овечку. Собакой оно ему не казалось, даже не смотря на виляющий хвост и характерное поскуливание. Напротив «грозового кошмара» стоял, уперев руки в бока, его подозреваемый… И из последних сил пытался не ругаться. - …я тебе велел охранять дом, ты об этом вообще помнишь?! В глаза смотреть! Что если кто-то влезет в подвал, пока ты здесь? Ладно, если просто убьётся! А если во что-то превратится? Или, не приведи Я, всё сожрет?! Мне тогда что, собирать всё заново? Тебе хоть что-то можно доверить?! Черный пёсик шевелил ушами и печально заглядывал в глаза. - Мальчик, это что, твоя собака? – улучив в гневной речи перерыв, подал голос один из зрителей. Остальные были слишком сбиты с толку. Выражение лица Локи моментально изменилось. Он распахнул глаза и поднял бровки домиком. - Да, дяденька, но мы оставляли его дома! – объяснил он, - Понятия не имею, как Фенрир сюда добрался! Это же так далеко! Ребенок стал похож на ребенка, и взрослые моментально пришли в себя. Кто-то запричитал о погоде, грязи и километрах. Кто-то вспомнил Хатико. Одна сердобольная женщина подхватила собачку на руки и принялась уверять владельца, что животное накормят, отогреют и с тем точно всё будет в порядке. Никто даже не заметил, что если за кого-то мальчик и боится, то точно не за своего четвероногого друга. Встав на цыпочки и что-то прошептав в длинное висящее ухо, Локи посмотрел зверю в глаза. Зверь кивнул – именно кивнул, а не дернул головой, в этом Шиничи мог поклясться, - и позволил взрослым понести себя вовнутрь. Видимо – отогреваться и отъедаться. Напоследок, проплывая на руках мимо носа детектива, пёс осчастливил его загадкой в виде почти чистого брюха при коротких лапах. Учитывая то, что земля походила на болото, это было просто невозможно. Словно зверь не бежал неизвестно, сколько километров, а вылез из чьей-то сумки прямо у ворот гостиницы. Звук мотора стал громче. Кто-то ехал из деревни. Возможно, полицейские, которым удалось выяснить что-то новое. Но прямо сейчас детектива это не волновало. - Знаю, что жестоко, но если он продолжит в том же духе, я тоже посажу его на цепь, - пробормотал Локи, ни к кому не обращаясь. И тут же невесело усмехнулся, словно самому себе не поверил. Машина была уже совсем близко. Наконец, она остановилась. Послышались щелчки и хлопки. Кто-то предложил кому-то помощь. В ответ раздался узнаваемый голос «Тетушки Мисако» и какой-то звон. Точно такой же звон он слышал несколько часов назад. Люди заметили приехавших и начали расступаться. Первым в прихожую вошел сутулый и совершенно седой офицер. Он чуть не запнулся за Шиничи, сумел проглотить ругательство и включил свет. Локи и женщина с собакой отступили к стене. Мужчина поспешил пройти в зал, и очень вовремя, потому, что за полицейским через дверь прошел отец Маюры. Всё еще в своей рабочей одежде и даже с какими-то инструментами в руках. Орудия религиозного труда звенели при каждом его шаге, но общий вид несколько портили заботливо наброшенные поверх них целлофановые пакеты. - Что, размокают? – ехидно крикнул Локи вслед священнику. Тот, в ответ, замахнулся пакетом. Пакет зазвенел. Полицейский очень удачно замаскировал смешок под кашель и повел своего спутника в зал. За священником вплыла Мисако-сан. Женщина закрыла дверь и, кажется, что-то сказала «Конану». Шиничи подавил вздох раздражения. У некоторых людей, - и животных, - свершено не было чувства момента. Нельзя же, вот так, вторгаться посреди следственных мероприятий… «Зачем они приехали?» - спросил себя Шиничи, провожая людей взглядом. И тут же ответил: «Кто-то из той парочки в зале передал, что люди нервничают. Старик, в это время, был рядом с храмом. Мисако-сан, скорей всего, прибежала туда же молиться, как только узнала про новый труп. Потом кто-то решил, что привести священника, для спокойствия особо нервных, – хорошая идея. А Дайдоджи-сан волновался за дочь и вызвался поехать». Женщина с собакой спросила про горячую воду и Мисако-сан тут же засуетилась и повела ее за собой. При этом она пыталась погладить Фенрира и что-то сюсюкала. Пёс оглядывался на хозяина и скулил. Лампочка замигала и вдруг погасла. Удивительно, как не обесточило всю гостиницу, в такую-то погоду. Насколько убыточным окажется этот сезон для владельцев?.. Шиничи вдруг понял, что все, и любопытные и приехавшие, ушли в зал, и только они с рыжим остались в прихожей. Детектив хотел было незаметно отрезать подозреваемого от двери, но понял, что в этом не было необходимости. Локи отстал от толпы намерено, и теперь замер посреди комнатки, ожидая от него каких-то слов или действий. Можно было начать с чего-то нейтрального, например, с так внезапно появившейся собаки, но… Было холодно. Из зала долетал голос Маюры, которая с энтузиазмом кому-то что-то рассказывала – должно быть отцу или полицейским. Очень некстати подумалось, что если пропавшая девочка жива, она может замерзнуть этой ночью. Да и дело каменной статуи вдруг о себе напомнило. Весь день не лезло в голову и не мешало и вдруг… В общем, настроения играть у детектива совершенно не было. - Я действительно люблю сложности, - продолжил он прерванный разговор. – Тем более, ты бы все равно не ответил. - Я? Не ответил бы? – бровь рыжего поднялась в настолько театральном изумлении, что Шиничи рассердился. – С чего ты взял? - А если бы я спросил, например… Про вчерашний вечер? О том, где ты был на самом деле? – Шиничи знал, что нельзя выходить из себя, но ничего не мог с собой поделать. Хотя, это было совершенно на него непохоже. - На этот вопрос ты ответил бы? - Ты имеешь в виду, ответил бы я тебе правду? Чистую правду? Или всю правду? Ответил бы я на вопрос, который ты задашь, или на то, что ты подразумеваешь? – Локи скрестил руки на груди и сделал шаг ему навстречу. Должно быть, тучи разошлись, потому что в узкое окно пробился лунный свет. В его лучах странный ребенок казался черно-белым. - Правды так много… И так легко в ней запутаться. «Да никакой он не ребенок!» - отчетливо понял Шиничи и на его спине выступил холодный пот. Давно надо было догадаться. С чего он вообще взял, что он в этом мире такой один?! «Говорит, как взрослый. Думает, как взрослый. Ведет себя, как взрослый. Но не выглядит, как взрослый? Это даже не загадка! А ты, Кудо Шиничи, после этого слепой идиот, а не детектив!» Тогда кто этот парень? Еще одна жертва организации? Или… ее член? Могли же люди в черном обнаружить побочный эффект препарата и начать использовать его? Десяток логических цепочек принялись выстраиваться в его голове. Так же, между ними принялись мелькать… скажем так, «несвоевременные мысли». Некоторые из них громко взывали к первобытным инстинктам: бежать или драться. В любом случае, этого Локи нельзя было спугнуть. Шиничи почти удалось взять себя в руки. Ну, или, по крайней мере, выдворить наиболее истеричные внутренние голоса на задворки сознания. – Я попробую как-то не запутаться. Так, где ты был? – надо было продолжить допрос. Рыжий не должен был понять, что он о чем-то догадался. – А еще где был и что делал этот очкастый парень? И кто он самом деле? Он что, действительно только готовит и стирает? – Э, нет, - Локи пощелкал языком и склонил голову на бок. - Ты же сказал, что любишь трудности. А мне нравятся люди, которым нравятся трудности... С моей стороны было бы нечестно тебя разочаровать! Взгляд его стал пристальным, даже оценивающим: - Я же не могу так поступить, правда? Шиничи переместил вес с ноги на ногу, прикидывая, успеет ли, если что, активировать кроссовки. Которые он так и не обул. Мысль выстрелить в рыжего иглой с транквилизатором пришла детективу в голову позже. На целых четверть минуты. Он понял, что начинает паниковать. А Кудо Шиничи никогда не паниковал. Значит, на него чем-то воздействовали. Но чем? Какая-то химия? Или гипноз, как тогда с полицейскими? – Что ты предлагаешь? – спросил он, отводя руки за спину и нащупывая браслет часов. – Игру. Просто игру, - Локи качнулся с носка на пятку и тоже убрал руки за спину. Потом показал их, демонстрируя, что ладони пусты, и красноречиво кивнул детективу. Шиничи тоже пришлось показать руки. - Если ты выиграешь, я скажу тебе правду. А нет... обойдёшься без лишних знаний. - Но как я узнаю, что ты сказал правду? – Шиничи порадовался тому, что его голос звучит достаточно спокойно. – Я ведь не должен моментально поверить тебе, просто потому, что ты такой замечательный парень? И тут же подумал, что неизвестный препарат, возможно, действует и подобным образом… - Поднимем ставки, - Локи хмыкнул и сделал шаг вперед. Руки он всё еще держал на виду. – Если ты выиграешь, я выполняю любое твое желание. Тут он вдруг замялся. Поморщившись, словно у него разом заболели все зубы, он, с явной неохотой, добавил: - Выполнить которое способен, конечно. А то знаю я вас, людей, – как пожелают, чтобы ты совершил с собой что-то анатомически невозможное… Но я отвлекся. Шиничи понял, что сейчас речь пойдет об его проигрыше и попытался представить, о чем мог бы попросить рыжий. Вариантов выходило слишком много. - Если ты вдруг, я подчеркиваю вдруг, проиграешь, то выполнишь одно мое желание. Я, пока, не придумал, какое, - Локи очень убедительно изобразил, что открывшееся море возможностей заставило его растеряться, но детектив, ни на секунду не усомнился в том, что противник уже всё для себя решил. Что же он такое придумал, если не хочет говорить заранее? Определенно, что-то достаточно серьёзное, чтобы детектив отказался с ним «играть». - Но не знать заранее даже интересней, не так ли? – подмигнул хитрец, когда молчание затянулось, - Ну что, ты согласен? И достал запечатанную колоду карт. Из чьего-то, подвернувшегося под руку, кроссовка. «Искусственная кожа, китайское производство. Давно не чищенные. Скорей всего принадлежат рассеянному аниматору, - автоматически отметил детектив. - Интересно, насколько случайным был выбор именно этого ботинка?». А потом он вспомнил потерявшегося голубя. И удивление на лице его владельца. – Ну, уж нет… - усмехнулся Шиничи и скрестил руки на груди… чтобы быстро добраться до нужной кнопки на часах, как только представится возможность. Он очень постарался, чтобы это выглядело как неосознанный эмоциональный жест. - Только не в карты. Я слишком хорошо помню шоу, которое ты устроил прошлым утром. – Оу! А я боялся, что ты не догадался! – Локи резко убавил зловещесть и довольно заулыбался. - И как? Тебе понравилось? – Девчонки были в восторге, - совершенно честно ответил Шиничи. - Тогда, может быть, шахматы? – Рыжий засунул руки в карманы, что не добавило Шиничи душевного спокойствия. Потому что тоже выглядело неосознанным естественным жестом, - Уверен, здесь найдется, хотя бы, одна доска…Невозможно жульничать в шахматах! – Только если речь идет о правилах перемещения фигур. – Шиничи едва не оскалился в ответ. Пусть мерзавец пытается на него влиять, у него ничего не выйдет. Он детектив, а не дикарь, - Думаю, ты знал, что любое твое первое предложение я отклоню… Значит, на второе, тем более, нельзя соглашаться. – Вот как? - Голос Локи был полон иронии. Как кто-то вообще принимает его за ребенка? - А вдруг я предвидел, что ты отреагируешь именно так, и по настоящему силен в игре, которую выберу третьей? – ангельское выражение его лица пришло к окончательной дисгармонии с тоном. - Мы можем продолжать спорить, пока за тобой не придет твоя подруга … Или пока не вернемся к картам. – Или…- Шиничи заговорил в тон ему, перехватывая инициативу, - Я выберу игру сам. Как насчет этого? Ты сам любишь трудности? Брови рыжего приподнялись, но недовольным он не выглядел: - И что ты выберешь? – он снова склонил голову к плечу. Потом щелкнул пальцами, словно припомнив что-то, что не сразу вспомнилось. - Футбол? - невесть откуда взявшийся футбольный мяч взлетел к потолку. - Один на один? Это вряд ли можно назвать игрой, но можем попробовать... Шиничи попятился. Всего на шаг, но это его разозлило – он, детектив, отступал, а этот лжец наоборот. Словно пытался припереть его к стенке. Да еще и появление мяча на мгновение выбило почву у него из под ног. Образно выражаясь. Не столько тем, что он действительно собирался предложить футбол, сколько самим фактом, что Локи приготовился к этой возможности заранее. Футбольный мяч – это не колода карт. О нем еще надо было подумать. Не говоря о том, что спрятать его в практически пустой каморке гораздо сложнее, и тратить на это силы стоило, только если кто-то не сомневался, что мяч понадобится. Настолько тщательная подготовка настораживала. Что, если этот человек знает, кто он? И, при этом, связан с людьми в черном? Не паниковать. Всегда был шанс, что этот человек такая же жертва, как и он сам. Очень маленький шанс. Крошечный. Но его нельзя сбрасывать со счетов. Сердце билось слишком громко. Что рыжий знает о происходящем в деревне? В том, что Локи связан с цирком, творящимся вокруг скандинавской статуи, Шиничи уже не сомневался. Что могло быть очевиднее – рыжий и его сообщник незаметно покинули гостиницу, их подобрал еще один сообщник на машине, и они добрались до каменного зверя. Что именно они с ним делали пока непонятно, но Ямино Рюске обжег ладони о бронзовое кольцо… В это время в гостинице пропал ребенок и им пришлось выкручиваться, чтобы объяснить своё отсутствие. Но об этом можно будет подумать, когда он выберется из комнаты. Сердце, совершенно точно, билось слишком громко. Это влияние неизвестного препарата? Насколько точно была рассчитана дозировка? Он же сейчас в детском теле, выдержит ли оно? Или глухие удары ему просто мерещатся? Если вещество должно вызывать панику – страх отказа сердца выглядит очень уместно… Шиничи сжал собственное запястье и принялся считать. Один, два… Действительно, просто иллюзия. Локи ему за это ответит. После того, как ответит на вопросы о похищениях и статуе. Обязательно ответит… Но, ответит ли он правду? Детектив заглянул в глаза подозреваемого. Оценил плещущуюся в них насмешку. Расслабленную позу. И самоуверенную ухмылку. Психология преступников, это не то, что улики и алиби. Психология – это для дамских романов и аналитиков ленивых спецслужб… Но настоящий детектив должен разбираться во всем. «Он скажет. Если я заставлю его проиграть, он действительно скажет мне правду, - понял Шиничи. И тут же уточнил, - Не обязательно всю правду. И только, если я правильно спрошу его. Но он слишком горд, чтобы просто солгать». В зале послышался голос Ран – должно быть, она что-то говорила Маюре. Если прислушаться, можно было бы даже разобрать что именно. Как давно они с Локи выбежали из зала? Сколько времени у них оставалось? Шум посуды стал чуть громче – открыли дверь кухни. Значит, времени не было вообще. Надо было срочно придумать игру и выиграть в нее. Мысли детектива лихорадочно заметались… Локи был готов ко всему. Но не может же он быть готов вообще ко всему? Никто не может. Как рыжий выбирал к чему готовиться? Если он выяснил настоящую личность «Конана», а скорей всего так и есть, то он готовился к встрече со знаменитым детективом-старшеклассником. Выяснил его сильные места... Шиничи поморщился, вспомнив, как часто газеты писали о его различных талантах. Благодаря вниманию прессы он, возможно, остался без козырей. Да и Ран довольно многое рассказала совсем недавно… Что делать, если противник знает о тебе почти всё? - Если ты не придумал, я пойду ужинать, - Локи наконец надоело ждать и он попытался пройти мимо детектива. Шиничи сам не помнил, как преградил ему путь. – Пение, - только и сумел выдохнуть он, замерев в дверном проеме. – Что? – вот теперь рыжий удивился по-настоящему. Шиничи не веря, что действительно это произносит, повторил громче: – Мы будем петь. Локи моргнул. Должно быть, он действительно изучил противника и теперь пытался понять, когда тот успел сойти с ума. – И кто нас рассудит? – осторожно спросил он. - Тетушка Мисако, – Шиничи, наконец, позволил себе оскалиться. - Она так вовремя вернулась…