О последствиях вечеринок

Только сейчас Канкуро спохватился, что забыл запереть дверь. Однако было уже поздно. - Жарковато тут у вас, - пожаловался переступивший порог Сай. Голос его казался ровным, без тени удивления, лишь лицо выглядело чуть бледнее обычного. Не сказать, что Канкуро был рад его видеть. Особенно сейчас. - Занято! – рявкнул он, дёрнул за угол мятое одеяло, кое-как прикрывая им себя и внезапно притихшую Ино. По всей видимости, Сай уходить не торопился, разглядывал их с интересом в бесстыжих узких глазах. - Тут не заперто было, - спокойно объяснил он, указав на дверную ручку большим пальцем. Канкуро от такой наглости на мгновение лишился дара речи. Ино под ним тоже молчала и вообще старательно изображала мертвую. Пауза становилась томной. Сай с места по-прежнему не двигался. - Я сейчас встану – и ты ляжешь, - тихо пообещал Канкуро, свешиваясь с кровати и нашаривая на полу скомканные штаны: набрасываться на другого мужика голым было бы как-то не комильфо. - А с ней-то ты что уже сделать успел? – Сай кивнул в сторону Ино, - до смерти затрахал? Канкуро не сразу понял, о чем он вообще. Перевёл взгляд вниз и передернулся от ужаса: глаза Ино были неподвижны, расширенные зрачки оттеснили к краю бирюзу радужек, сетка лопнувших сосудов пошла по белкам. - Твою ж мать… Ино едва дышала: её грудь почти не вздымалась, вдохи были совсем поверхностными, а выдохи – редкими. Канкуро знал, что в алкоголь что-то подсыпали, потому что сам не так давно словил бледное подобие кайфа. Но, если ему эта доза – что слону дробина, то хрупкую Ино, в которой насчитывалось килограммов сорок пять весу, накрыло не по-детски: выглядела она так, будто не веселилась с друзьями весь вечер, а только и делала, что пускала по вене. - Ино! У Канкуро вмиг голову паникой сдавило, руки бездумно вцепились в чужие плечи, сжали, тряхнули что было силы раз, потом второй – голова Ино безжизненно повисла, глаза закатились, из угла приоткрытого рта капнула слюна. И вот тогда Канкуро стало действительно страшно. - Ты ее прикончишь так, - оттолкнул его невесть откуда появившийся рядом Сай. Ловким движением пристроил под голову Ино подушку, смахнул спутанные волосы с ее лица. - На руки поднимать её нельзя, можем сделать только хуже, - сказал веско. А потом вдруг обернулся и скомандовал: - Неси воду. Быстрее. Канкуро мало что смыслил в оказании медицинской помощи, а чужие действия в тот момент казались правильными и вызывали доверие. Оставлять Ино не хотелось, но выбора не было. Впопыхах натянув брюки, он сорвался на бег.   *** - Ино, - позвал ее Сай, слегка похлопал по бледным щекам, не особо надеясь, что это может сработать. - Ино, ты меня слышишь? Вопреки ожиданиям, она внезапно встрепенулась, пару раз заторможенно моргнула, приходя в себя. Медленно обвела комнату блуждающим расфокусированным взглядом и в конце-концов уставилась на Сая в упор. - О, - выдохнула, едва разлепив чуть посиневшие губы, - привет. Сай смешался, но виду не подал и даже зачем-то отозвался. - Привет, - диалог получался совершенно бредовым. Ино слабо улыбнулась, подняла нетвердую, немного трясущуюся руку, потянулась к чужому лицу. - А ты красивый, - шепнула. Повисла короткая пауза. Может, Сай был бы и рад ответить благодарностью на комплимент, но дальше произошло то, чего он предвидеть не мог: чужая ладонь плавно сместилась на затылок, надавила, привлекая ближе. И все случилось само собой. Это сложно было назвать поцелуем. Губы у Ино были мягкими и холодными, язык едва шевелился, блеск в широко распахнутых глазах казался откровенно нездоровым. Вряд ли она вообще соображала, что делала. Саю было как-то не по себе первые секунды три. А потом Ино простонала что-то невнятное ему в губы, обвила его шею обеими руками, жарко потянула к себе – и он сдался: рухнул на неё сверху, вмял в простыни, запустил язык в её прохладный рот. Целоваться с Ино было не просто приятно – крышесносно. Саю хотелось с ней всего и сразу, да так, чтобы это не заканчивалось. Выпитое накануне все ещё плескалось в крови, но чужая близость сейчас туманила голову куда сильнее. Знаний по теории у Сая было хоть отбавляй: перед глазами так и мелькали страницы то заумных книг, то спрятанных под кроватью пошлых журналов. А вот с практикой как-то не складывалось до этих самых пор. Но почему-то сейчас, когда Ино обхватывала его спину голыми ногами и настойчиво лезла ладонями под майку, Сай догадывался, что её запала хватит на них обоих с лихвой. - Ну круто, ребята, чё, - послышался леденящий голос откуда-то сбоку. Канкуро стоял на пороге, таз в его руках был наполнен до краев — часть воды расплескалась. На мрачном лице отпечатком застыл холод. Поцелуй разорвался, и Сай кое-как приподнялся на локтях вместе с повисшей на шее Ино: она не отпускала, все ещё держалась за него крепко. Взгляд у Канкуро был страшный, гнетущий. Скулы затвердели, рот перекосило от отвращения. Сай вдруг вспомнил, каким капитаном он был на войне: удивительно жестоким, с живым умом и целым арсеналом смертоносных техник. Меньше всего на свете он хотел бы сойтись с ним в драке один на один. - Знаете, ну вас нахуй, - таз громыхнул о пол, вода хлынула во все стороны, докатилась волной до самой кровати. Канкуро развернулся и пошёл прочь – каждый шаг сопровождался плеском лужи. - Подожди! - окликнула его Ино, ловко выворачиваясь из-под Сая и удивительно бодро сигая с постели. Канкуро остановился лишь на середине длинного коридора, обернулся, смерил ее недобрым взглядом поверх плеча. На Ино по-прежнему не было одежды. Она стояла в полуметре от него: запыхавшаяся, неестественно бледная в мерцающем электрическом свете ламп. С темнеющим на шее засосом, который он ей поставил. Красивая. - Не уходи. Пожалуйста, - попросила она. В глазах – почти мольба, а в тихом голосе – дрожь. – Прошу тебя, Канкуро. У Канкуро руки тряслись. Он никак не мог понять, кому ему хочется вломить сильнее: тому парню или ей. Ино шагнула ближе, и Канкуро не выдержал – повернулся всем телом, грубо ухватил ее за локоть, рванул к себе. - Это уже слишком, - прошипел, нависнув над ней пугающей тенью. - Ты перегнула, понимаешь? Всё! Приехали! - он долбанул кулаком о стену с такой силой, что побелка облетела кусками им под ноги, - хватит с меня этой хуйни. Канкуро понимал, что ещё немного – и он дойдёт до края. Только вчера он был относительно нормальным человеком, а сегодня уже чувствовал себя задёрганным, выпитым до дна, истощённым, как после кровавого боя. Пора было с этим заканчивать. Потому что оставаться с Ино – все равно что идти к оазису, ступая по зыбучим пескам. Идти упрямо и безрассудно, даже понимая, что оазис, возможно, всего лишь мираж. Разом ломая все планы, Ино вдруг кинулась ему на шею, обвила руками, зашептала горячо прямо в ухо: - Ты мне правда нравишься. Очень, - Канкуро, секунду назад думавший отстранить её от себя, застыл, как проклятый: тёплые упругие груди прижались к его рёбрам, под ладонями очутилась гибкая талия. Сердце у Ино билось громко и часто-часто. – Останься. Одного внимательного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: она все ещё под той дрянью. Глаза у Ино были полусонные, дурные, подернутые влажной дымкой. На висках поблескивали капли испарины. Её ноги подкосились от слабости — она пошатнулась и, цепляясь за руки Канкуро, медленно сползла вниз с его груди, опустилась на колени. - Пожалуйста, - попросила шепотом в последний раз. А потом облизнула болезненно-блеклые губы и потянулась к поясу его брюк. Ино умела уговаривать, нужно отдать ей должное. Он не то что сделать - даже подумать ничего не успел. Пуговица расстегнулась под напором, ткань беззвучно съехала с бёдер, к паху прижалось чужое лицо — и Канкуро задохнулся от острого удовольствия, пронзившего его насквозь. - Блядь, - прохрипел он, зажмурившись до черно-белой ряби под веками. И, уже ничего не соображая, притянул Ино за затылок вплотную, бездумно и безжалостно подался навстречу. От обволакивающего жара чужого рта буквально крышу сносило, каждое погружение отдавалось сладкой тяжестью внизу живота. Канкуро еле-еле приоткрыл один глаз, подслеповато сощурился вниз: Ино не смотрела на него, сосала старательно, глубоко. Он бы ни за что не поверил, что для неё это было впервые. Её голая грудь тяжело вздымалась, ресницы слиплись от туши, по подбородку покатилась слюна. - Что ты делаешь со мной, - обреченно простонал Канкуро, не зная, куда себя деть. Забормотал ересь, сгребая в кулак светлые волосы, толкаясь в распахнутый горячий рот: - За что мне все это… что я тебе сделал? Почему я..? В ватной голове все это время надрывался внутренний голос, орал сквозь дурман что-то неразборчивое. И как бы Канкуро ни был поглощён вязким наслаждением, смысл предупреждения он все же уловил: прямо сейчас кто-то наблюдал за ними. Присутствие постороннего ощущалось совсем рядом, на расстоянии метра: наверняка чужак использовал какую-то технику сокрытия. - В комнату, быстро, - отстранить от себя Ино было равносильно пытке, для этого понадобилась вся выдержка. - Ну же, Ино, вставай! Она не реагировала, и Канкуро плюнул на уговоры, натянул кое-как штаны, подхватил её на руки и понёс.   Сай стоял у самого входа, подпирая плечами внутреннюю стену спальни. У Канкуро даже сомнений не было в том, что он все слышал. Благо, что не видел: подсматривал за ними, очевидно, кто-то другой. Дверь захлопнулась, звякнула щеколда, и в запертой комнате они очутились втроём. - Как она? – спросил Сай, отлипая от стены. - Жить будет, - не оборачиваясь, бросил Канкуро. Прошёл вглубь спальни, ступая по сырым от впитавшейся воды половицам, потоптался на месте и опустил Ино на постель. Хотел было разогнуться, да не смог: она вцепилась в его предплечье, не отпускала ни в какую. Сай остановился рядом, посмотрел на всё это сверху вниз, помолчал. Вторая рука Ино бесшумно скользнула в его ладонь: на коже осел знакомый холод чужих хрупких пальцев. Ино тоже молчала, закусив губу, но взгляд её был красноречивее любых слов: глаза горели лихорадочно, будто бы в бреду. Под толщей воды пылал огонь. - Слушай, а может… - Сай замялся, подбирая слова. Канкуро поднял голову, глянул на него исподлобья: в глубине чёрных глаз плескалась ненависть. Очевидно, надобность в объяснениях отпала: они отлично поняли друг друга и так. - Мне все равно, - чужое лицо сделалось жестким как камень, в низком голосе не проскользнуло ни единой эмоции. Но Сай-то понимал: это самое настоящее враньё, причём не очень-то хорошее. Ложь, как и истинное чувство, всегда заметна в мелочах. Вот и Канкуро прокололся на незначительном: на том, как старался держаться где-то поблизости от Ино весь вечер; на том, каким взглядом смотрел он на неё, танцующую и полураздетую; на том, как не смог сказать ей «нет» и уйти, хотя стоило бы. И даже на том, как он нёс её на руках минуту тому назад: с, казалось бы, несвойственной ему бережной осторожностью, протискиваясь боком в узкий проем двери, только чтобы она не ударилась чем-нибудь ненароком. Канкуро любил Ино. Для Сая это было ясно как день. Проблема крылась лишь в том, что и ему самому Яманака была небезразлична. И вариант отказаться от неё сейчас, уступив другому, виделся Саю каким-то неправильным, почти нечестным. Пока он думал об этом, Ино приподнялась на локтях — тело плохо её слушалось, всё ещё чуть подрагивало от слабости — тяжёлые пряди волос скользнули за спину, полностью открывая лицо и трепетный изгиб шеи. Она потянулась к Канкуро за поцелуем, тронула упрямый подбородок кончиками пальцев, лизнула уголок тонких, плотно сомкнутых губ. Сай видел, в каком ступоре находился в тот миг Канкуро. Видел, как испещрили его переносицу крохотные складки, когда он едва заметно поморщился, будто от укола, прежде чем всё же поцеловать её в ответ. И, наблюдая за ними со стороны, Сай осознал вдруг кое-что: Ино в открытую развлекалась с Канкуро, играла с ним в одной ей понятные игры, нарочно выводила его на эмоции и упивалась этим. Наверное, её было слишком много в его голове, слишком многое он к ней испытывал и хотел от неё — ожидаемо — тоже слишком многого: того, что она никогда не смогла бы ему дать. Потому что Ино не любила его. Возможно, он даже не особо ей нравился. И пока Канкуро целовал её, увлечённо, не открывая глаз, не замечая ничего и никого вокруг, она косилась на Сая со смешливым интересом: меж опущеных ресниц тлела маленькая хитрая искра. - Я думаю, что это неправильно, - сознался вдруг Канкуро, отстранившись. Взгляд его потемнел, граница между радужкой и зрачком совсем стерлась. Ино усмехнулась ему в губы, шутливо щелкнула по носу. - А ты меньше думай, - сказала. И потянулась к ширинке на его штанах. *** Он не знал, как всё будет, как именно это произойдёт, будет ли ему неловко. Просто в какой-то момент они все вместе оказались на кровати без одежды, разморенные отголосками опьянения, голодные и раздавленные усталостью, жаждущие только лишь одного. Ино лежала посреди постели, зажатая между их с Канкуро телами, подставляясь под прикосновения и поцелуи, принимая двойные ласки, поочередно обращая лицо то в одну, то в другую сторону. Тонкая, гибкая и тёплая. Будто стараясь никого не обижать, она делала всё одновременно для них обоих, пока это было возможно. Её руки синхронно скользили по их разгоряченным плечам, гладили мышцы на груди, спускались ниже по животам. Маленькие ладони трогали, жарко обхватывали, с силой вели вверх и вниз — и их дыхание, ставшее общим на троих, вдруг сбивалось, шло рябью, прорывалось тихими стонами. Они не договаривались, кто будет первым. - Иди ко мне, - тихо позвала Ино, несильно сжала его пальцы. И Сай пошёл без раздумий: перекатился, навис над ней, уперев руки по обе стороны от её головы - Ино сразу оплела его спину ногами, прижалась теснее, положила ладонь на затылок. И заглянула в глаза. Сай на секунду замер, кажется, даже дышать перестал. Он так и не понял, что поразило его больше всего: то, что Ино волновалась и кусала зацелованные припухшие губы, или то, какой красивой она была, когда он смотрел на неё вот так, близко-близко, сверху вниз... или что-то еще, робкое и трепетное, внезапно поселившееся в его душе. То, чего он пока ещё не мог осознать. И невзирая на всю внешнюю пошлость обстоятельств, на развалившегося рядом левого мужика, и даже на то, что вторая рука Ино без остановки двигалась на чужом члене, черт возьми, Саю нравилось всё то, что происходило сейчас между ними. - Ну же, давай, - она нетерпеливо заёрзала под ним, потерлась бёдрами. Захныкала по-девчоночьи противно: - Вставь мне... я хочу. У Сая от такого закружилась голова, во рту вмиг пересохло. Всё вокруг будто ватной дымкой заволокло. Он не запомнил, как пристроил к ней член, помогал ли себе рукой или наугад ткнулся... Просто всё, что было до этого мгновения, потеряло вдруг смысл — и остался только концентрированный тесный жар, обволакивающая влажность проникновения. Он помнил лишь, как Ино дернуло от неожиданности, как она ахнула и вздрогнула в его объятиях, как поразительно исказилось её лицо и жалобно надломились губы. Помнил, как следы от чужих ногтей остались на его шее красными рытвинами. Саю показалось тогда, что он не выдержит, вот-вот оступится и упадёт куда-то в пропасть: спустит всего за пару толчков. Потому что это чувство было слишком ярким, слишком чистым и большим, слишком новым... Это было просто слишком. Умопомрачительное тепло расходилось потоками, блуждало по телу и сливалось воедино где-то внизу живота, закручивалось в тугой пульсирующий узел. Ино горячо и сбивчиво дышала ему в ключицы, сжимала колени на его бёдрах, взгляд её поплыл, заметался: она смотрела то на него, то на Канкуро, ища чего-то, постанывая и изнемогая, не зная, куда себя деть. Её ладонь на чужом члене опускалась и поднималась в такт движению их тел так, будто Ино хотела бы, чтобы и он тоже был в ней. Похоже, Канкуро не видел, просто не хотел видеть ничего, кроме её измученного лица. Он не издавал ни звука, взгляд у него был болезненно-мутный, совершенно нечитаемый. Смотреть на это было неприятно. И если поначалу Сай ещё пытался двигаться тягуче и размеренно, балансируя на грани, чтобы всё не закончилось слишком быстро, то сейчас сил держаться уже не осталось. Он сорвался, накинулся на Ино как сумасшедший, принялся толкаться глубже, резче и до конца. Затянутый до предела узел внизу живота поддался, ослаб, начал раскручиваться медленно и неотвратимо, обжигая удовольствием, заставляя задыхаться. Сай уже был готов кончить, как вдруг Ино под ним сдавленно вскрикнула, изогнулась, мазнула губами по его щеке: её встряхнуло, выкрутило и распластало в мощном, накатывающем волнами оргазме, передавшемся ему гулкой вибрацией. И это стало последней каплей. Когда Сай, опустошенный и обессиленный, рухнул на Ино, уронив голову ей на грудь, его взгляд, блуждая и туманясь от усталости, внезапно встретился со взглядом Канкуро. Тогда Саю на секунду показалось, что тот собирается его убить: столько боли и ненависти плескалось в темных глазах. Канкуро ни за что бы не сдался и не упустил бы своего. Это было ясно сразу. Просто так уж вышло, что Ино впутала их в очередную свою затею: извращённую игру, правила которой они оба негласно приняли и не имели права нарушать. По крайней мере, до поры до времени. Сай с горечью осознал, что его черёд прошёл. Не дав им обоим даже отдышаться, Канкуро буквально выдернул Ино из-под него, завалил её на живот и тут же набросился сверху, жадно и по-собственнически укусил в плечо, мстительно оцарапал нежную шею. Так, чтобы было больно и ей. Ино понимала, что поделом, но всё равно обиженно сопела, уткнувшись пылающим лицом в простыню, пока её приподнимали за бёдра и ставили на четвереньки. А когда её грубо, безо всяких прилюдий и предупреждений натянули на член - вскрикнула, дёрнулась, бездумно схватилась за чужую жесткую руку, оставившую давленый отпечаток на боку. Светлые ленты волос беспорядочно разметались по плечам, по спине, по лоскутному одеялу, из прикушенной губы покатилась вишнёвая капля. Сай никак не мог понять, хорошо ей сейчас или плохо. И это неведение было единственным, что его мучило. - Всё нормально? - не вытерпел и поинтересовался он, осторожно тронув её за плечо со следами чужих зубов. На короткое мгновение Ино слабо улыбнулась ему дрожащими губами, а потом с них сорвался неприлично громкий стон, и всё её тело сотряслось в сладкой судороге от мощного толчка сзади. - Будь добр... съебись отсюда, - не очень-то ласково попросил Канкуро. Слова давались ему с большим трудом: дыхание его было сбито, грудь и шея лоснились от пота. Он вколачивался в Ино широкими, сильными движениями бёдер — и девичье тело принимало его член с тихим похабным хлюпаньем. Не то чтобы Саю нравилось на такое смотреть, но встал у него почему-то во всю длину. Ино сжалилась над ним: коснулась ладонью, растерла пальцем выступившую на головке вязкую каплю. А потом просто подтянулась поближе на локтях и взяла в рот: скользнула вдоль члена горячим языком, обхватила губами почти у самого основания. - Боже, - только и выдохнул Сай, у которого перед глазами всё вспыхнуло в искрах и тут же погасло. - Твою мать, - сдавленно простонал Канкуро. Его ладони сжались на бёдрах Ино с такой силой, что побелели ногти. *** С Темари было явно что-то не то. Нет, Шикамару догадывался, конечно, что наркотик на неё ещё действует и одним лишь конкурсным танцем дело не обойдётся, но к такому он оказался совсем не готов. Темари накрыло окончательно, когда они вдвоём вышли подышать на крыльцо: видимо, свежий воздух ударил ей в голову и спровоцировал приход. Небо было чистым, с редкими вкраплениями звёзд на безбрежной синеве. Свеча в одиноком подвесном фонаре догорела, истекла воском и потухла — стало совсем-совсем темно. Шикамару не видел лица Темари, различал лишь два тусклых отблеска её глаз. Зато чувствовал тепло её руки в своей руке, ощущал кожей мягкость пальцев. И этого было достаточно. Темари повернулась к нему в абсолютной тишине ночи, постояла неподвижно с полминуты, дожидаясь, пока он докурит. И, стоило затушенной сигарете упасть на дно пепельницы — подалась вперёд, тесно и жарко прильнула к нему в объятии, влажно выдохнула в шею. Шикамару ну никак такого не ожидал: он пошатнулся, ненароком скинул локтем несчастную пепельницу — та сорвалась с перил, звякнув на прощание, и исчезла в кустах — но Темари всё-таки удержал, обхватил её где-то чуть пониже талии обеими руками, очень надеясь на то, что ему за это впоследствии не влетит. Темари всю трясло, она двигалась резко, угловато, какими-то бессвязными рывками. У неё были жадные губы и мокрый язык, её волосы кололись, слюна отдавала жженым сахаром. Шикамару целовал её, схватив за дрожащие руки, пригвоздив к решетке ограждения своим телом. Он просто не смог бы её отстранить. Не захотел бы. Внутренний голос рассудительно напоминал, что она под кайфом и то, что он делает, это как бы не совсем правильно. Или даже совсем неправильно. Но Темари снова и снова тянулась к нему за поцелуями, так, что рот начинало сводить. И все посторонние мысли как-то сами собой постепенно вытеснились на задворки сознания, отошли на десятый план. - Я тебя хочу, - шепнула вдруг Темари, на мгновение оторвавшись от его губ. Шикамару опешил. - Что? - глупо переспросил он, уверенный, что просто ослышался. Глаза уже успели привыкнуть к густым сумеркам, и он видел её подёрнутое серостью лицо и влажные раскрытые губы; чувствовал, как разбиваются о его кожу чужие выдохи: частые и порывистые, нездоровые. Темари не ответила. Просто ухватилась пальцами за рукав своего кимоно и потянула его вниз, оголяя белое плечо и верхнюю часть груди... Шикамару стиснул зубы. Вот чёрт. Всё оказалось куда серьёзнее, чем ему представлялось. Выбора не осталось: задерживаться на улице было опасно, нужно было срочно увести Темари туда, где её не смогли бы увидеть в таком состоянии. - Хорошо, твоя взяла, - согласился, как ему казалось, лишь для виду Шикамару, кое-как поправил на Темари одежду, предотвратив дальнейшее разоблачение. - Только здесь прохладно, идём в дом. *** Запертая дверь. Ещё одна. И из-за каждой доносились не самые приличные звуки. Шикамару уже успел мысленно обломаться и сокрушиться, как вдруг удача над ним смилостивилась: очередная спальня чудом оказалась свободна. Он шагнул вглубь комнаты, уложил Темари на постель, а сам отошёл запереть дверь. С полминуты возился с хлипкой защелкой, а когда вернулся, то обнаружил, что Темари сидит, подогнув под себя голые ноги. Полы её кимоно разъехались, ткань спустилась с узких плеч и более не скрывала ничего. - Ты... - Шикамару поперхнулся, закашлялся. Не глазеть на неё было очень, очень сложно: взгляд притягивался как намагниченный. Кто бы знал, каких огромных усилий стоило ему взять себя в руки и отвести глаза. - Что же ты делаешь? - тихо спросил он, подходя ближе и усаживаясь на самый край кровати. - Будешь же жалеть. Если, конечно, вспомнишь. На лице Темари отразилась какая-то странная эмоция. Губы язвительно поджались, у корней ресниц сверкнула влага. - Дурак, - еле выговорила она. А потом протянула к нему обе руки, схватила за грудки и рванула к себе с такой силой, что хрустнули запястья. Не удержалась, потеряла равновесие, рухнула на спину — Шикамару по инерции упал на неё сверху, наверняка отдавил ей что-нибудь. Всё происходило слишком быстро, совсем не так, как должно было: подобный поворот событий не укладывался ни в один из выдуманных им сценариев. Но Темари не была бы собой, если бы не рушила все его планы в зачатке: так грубо, безапелляционно и красиво, как могла лишь она одна. Страшная женщина. Её глаза горели, на высоких скулах выступили неровные пятна румянца. Её рот был жарким, язык — с соленым привкусом крови; её хвосты ослабли и лезли ему в лицо выбившимися прядями. Шикамару освобождался от одежды, плохо соображая, что и зачем он вообще делает. Сложно было сохранять ясность ума в тот момент, когда Темари лежала под ним вот такая: с обжигающей кожей, с раздвинутыми ногами, совсем раздетая. Не успел Шикамару выпутаться из штанин, как его грубовато и настойчиво толкнули в грудь, опрокинули на спину. Это опять шло вразрез с тем, что он уже успел себе напредставлять. Ведь сверху должен был оказаться он. - Эй, - возмутился было Шикамару, но сразу же замолк, шумно втянул воздух сквозь зубы: Темари опустилась на его бёдра, прижалась кожа к коже, чуть двинулась, задевая его член — и стало мокро. Очень. - Ты мужчина или кто вообще? - она вскинула бледное лицо, и вместо манящих порозовевших губ Шикамару на мгновение привиделся острый оскал рта. - Что ты всё время мямлишь? Боже, если бы только она хоть иногда молчала... Шикамару тихо вздохнул, подался навстречу, проехавшись вставшим членом по чужой мягкой промежности — вдоль позвоночника как током прошило, в голове внезапно сделалось легко и пусто. - Ну, знаешь, - неопределённо пробормотал он, облизнул вмиг пересохшие губы. А дальше стало как-то не до разговоров им обоим. Обычно Шикамару было слишком лениво брать на себя инициативу, но облажаться перед Темари он себе позволить не мог. Черты её лица дрогнули, рот раскрылся в немом вскрике, когда он втолкнулся в неё наполовину и замер, часто дыша. Шикамару чувствовал, как она сжала его со всех сторон, как причудливо и сладко переплелись для него теснота, упругое давление там, внизу, и жёсткий хват чужих ладоней на его предплечьях. Темари было больно: он видел это в её взгляде, в сошедшихся к переносице бровях, в крохотной искристой капле пота, что сорвалась вниз с её виска. В том, как на мгновение блеснули её сжатые от напряжения зубы, когда она резко, упрямо опустилась, принимая его в себя до конца. Реакция была сильной: его всего чуть тряхнуло, выгнуло навстречу в неконтролируемом спазме. - Чёрт, - не выдержал и ругнулся Шикамару. Не помня себя, словил Темари в объятия, прижал её грудью к своей груди — чужое сердце рвалось наружу сумасшедше-быстрыми ударами. Она как-то придушено всхлипнула, ткнулась раскрытыми губами ему в подбородок, скользнула языком в рот. Мир вокруг них стёрся, потонул в омуте из духоты и влажных прикосновений. Не осталось ничего, кроме гнетущего жара, спешки, смазанных движений и сорванных стонов. Это просто не могло длиться долго. Темари извивалась, кусала его губы, стонала в поцелуи, её груди щекотали его кожу затвердевшими сосками. Выносить такое было мучительно, почти нереально. Шикамару притянул её к себе за бёдра, толкнулся в последний раз и кончил с шумным вздохом. Секунды тишины сменяли одна другую, вязкое наваждение отступало медленно, неохотно. И на смену ему постепенно приходила гнетущая неопределенность. Темари лежала на нём сверху, оглушённая, рвано дышащая, спрятавшая пылающее лицо в изгибе его шеи. Видимо, её уже отпустило: неконтролируемые судороги прошли и чужое тело больше не колотилось под действием наркотика. Зато стыд и неловкость, исходившие от Темари волнами, ощущались теперь очень ясно. Шикамару прикинул в уме, что же будет дальше, набросал несколько вариантов развития событий, и понял, что большинство из них неизбежно сходятся к тому, что его убьют. «Ну и пусть», - мысленно решил для себя он. Широко провёл обеими руками по чужой тёплой спине — огладил выступы лопаток и позвонков — и притиснул Темари к себе, обнял её крепко.