I. Анна: я ждала...

Проснувшись следующим утром, Анна первым делом выглянула в окно. Надежда, зародившаяся в ее сердце, требовала хоть какого-то подтверждения своей ненапрасности. За окном светило солнце. Яркое, все еще прохладное, но такое радостное солнце. Оно, словно само проявление новой надежды, озаряло все вокруг, заливая парк пусть и холодным, но таким желанным золотистым светом. Легкая улыбка тронула губы Анны. Нет, это была далеко не та улыбка, к которой привыкли все окружающие, по которой все так скучали. Но все же это была улыбка, легкая, мимолетная, почти незаметная улыбка. Спустившись к завтраку, девушка обнаружила за столом всю семью. -Доброе утро, милая. Смотри-ка, погода-то все налаживается. А ведь после морозов последних недель зимы не верилось, что весна может наступить так скоро, - поприветствовал дочь Виктор Иванович. - Аннет, ты не хочешь прогуляться со мной после завтрака? Хоть в парке и лежит еще снег, но погода сегодня чудесная. Думаю, тебе пойдет прогулка на пользу. Ты бледна, племянница. А мне так непривычно видеть твои щечки без привычного румянца, - Петр Иванович отпил кофе, внимательно смотря на Анну. - Почему бы и нет, дядя. Погода и вправду хорошая. И с тобой мы действительно так давно не гуляли. Мария Тимофеевна внутренне выдохнула. Ее Анна пойдет гулять. Сама, без принуждения и уговоров. Она действительно хочет хоть немного развеяться, выбраться из своей скорлупы, в которую она спряталась. И ей стало уже совсем не важно, что причиной такой, на первый взгляд незначительной, но такой важной перемены в настроении дочери стал Петр Иванович. Человек, к которому Мария Тимофеевна не питала таких уж теплых чувств. Она уже даже была согласна на бессрочное пребывание деверя в их доме, с его регулярными попытками опустошить хозяйский бар. - Аннет, а скажи мне. Духи… они приходят к тебе? Твои родители ничего мне не говорят об этом, - идя по тропинке сада, спросил Петр Иванович. - Они теперь приходят только тогда, когда сами того захотят, дядя. Они не приходят по моему зову, не отвечают на мои вопросы. Я пыталась хоть как-то выяснить, что же происходит с Яковом Платоновичем. Но духи как будто начали жить своей жизнью. Должно быть, мой дар уходит. - Но, Аннет, это невозможно. Они или приходят по твоему зову, или не приходят совсем. Да, духи своенравны, они, несомненно, могут сами поступать по своему усмотрению. Но не стоит забывать, что это не люди, у них нет той самой свободной воли, как у нас. Они могут не прийти на зов. Но приходить просто так как захочется…. Я, признаться, такого ни разу еще не встречал. - Меж тем, со мной именно так. Они приходят сами, молча смотрят на меня. И ничего не говорят. Только дух филера Штольмана иногда заходит и говорит, что Яков Платонович жив. - Анна, а как ты их звала, после чего они начали так странно себя вести? - Я не помню. Но, кажется, я в сердцах сказала что-то вроде: духи, придите и расскажите мне о нем. Просто я очень долго вообще не могла позвать ни одного духа. - Ох, Аннет…. Потому и приходят они так странно. У них нет информации о Штольмане. Но ты их позвала. И потому в момент твоего душевного беспокойства они и приходят к тебе. Потому и молчат. Хорошо, что хоть дух его филера в силу их прежней связи при жизни знает, что Штольман жив. Случись что с ним, несомненно, он бы также пришел к тебе. Но, милая, тебе не стоит так уж беспокоиться. Если тебя эти все духи беспокоят, в следующий раз, когда они придут, произнеси: духи неуспокоенные, я вас отпускаю. И все. Они не станут так тебя беспокоить. - А дух филера?? Он тоже перестанет приходить? – обеспокоенно спросила Анна. - Ты можешь позвать его отдельно, уверен, он придет. Это если тебе вдруг захочется. Аннет, твой дар… Он или есть или нет. И если сейчас у тебя есть определенные … ээ… сложности, уверен, это не навсегда. Ты перестанешь видеть духов только если сама захочешь. Только если ты сама, так сказать, откажешься от своего дара, он постепенно покинет тебя. Анна шла по парку и думала над словами дяди. Может быть, она стала внутренне отторгать свой дар, виня его во всем случившемся? - Милая моя, может пойдем уже домой? Тебе еще не холодно? – с этими словами Петр Иванович мягко увлек задумавшуюся племянницу домой.