I. Анна: я ждала...

- Барышня, давайте ваше пальтишко и шляпку. Приберу я их, - к Анне подошла Прасковья. - А родители где, Прасковья? - Так в кабинете. С гостем беседовали. Маменька ваша сейчас к вам подойдет. Просила вас ее дождаться. - Скажи, что я устала им, а, - тихо попросила Анна. - Барышня, маменька очень дождаться ее просили. Вы уж ее не расстраивайте. - Ладно. Видно не отвертеться мне, - печально улыбнулась Анна и пошла в сторону столовой. На полпути к ней подошла Мария Тимофеевна. Виктор Иванович предусмотрительно ушел в гостиную дабы не смущать и без того неспокойную жену при уговорах дочери. - Аннушка, а к нам гость приехал. Дядин друг. Очень хочет с тобой поздороваться. Неудобно ему несколько. Ты бы прошла в кабинет к папеньке. Он там с Петром Ивановичем. Поздоровайся. - Мама, пожалуйста, давайте за ужином. Я немного устала. - Аня, я тебя очень давно ни о чем не просила. Вот сейчас очень тебя прошу. Пожалуйста, просто пройди в кабинет. Я же не прошу тебя о чем-то из ряда вон выходящем. Просто позволь человеку представиться тебе. И все. Анна тяжело вздохнула. Мама права. В конце концов, ее действительно не трогали последнее время. Она просто зайдет и поздоровается. Все будут довольны. А после она спокойно уйдет к себе. Можно будет вечером сказаться больной, чтоб не выходить. - Хорошо, мама. В кабинете? - Да, спасибо, милая, - Мария Тимофеевна тихо перекрестила спину уходящей дочери. «Господи, спаси и сохрани», - тихонько прошептала она. Мария Тимофеевна искренне надеялась, что за ужином ее дочь уже будет прежней. Ну, или почти прежней. Женщина помнила себя в возрасте Анны. И в последнее время все чаще видела их с дочерью схожесть в чувствах и эмоциях. - Ну будет наша Анечка носить фамилию Штольман… Это не так и плохо. Яков Платонович же теперь еще и статский советник. Значит на хорошем счету. И он, кажется, любит ее, - тихо говорила Мария Тимофеевна себе, идя по коридору в гостиную к мужу и присоединившемуся к тому деверю. Анна тихо отворила дверь отцовского кабинета и так же тихо вошла. Дяди она не увидела. Только у окна она разглядела окруженный ореолом яркого солнечного света силуэт мужчины, стоящего к ней спиной. «Что они еще задумали, где дядя?» - подумала девушка прежде, чем закрыть дверь и обозначить свое присутствие. Штольман обернулся на звук закрывающейся двери. Анна опустила глаза, а потому не увидела еще того, кто ждал ее у окна. Яков Платонович тихо втянул в легкие побольше воздуха. «Аня… милая моя, дорогая моя Аня… Как она бледна. Похудела. Нет больше той задорной девочки, что чуть не сбила меня тогда на улице, пролетая на велосипеде. Нет задорной девчонки, забегавшей ко мне в кабинет как к себе в комнату. Она стала другой. И ведь это я в этом виноват», - подумал мужчина, внимательно смотря на девушку. Анна подняла глаза на мужчину у окна. Тот внимательно следил за каждым ее движением. «Нет. Не может быть… Это же…. ОН!» - мелькнуло в мыслях девушки. - Яков … Платонович, - выдохнула девушка, следя за тем, как Штольман быстро подошел к ней. - Вы. Вы живы. Вы….- слеза покатилась по щеке Анны. Штольман быстро подошел к ней. Протянув руку, нежно погладил по щеке, стирая покатившуюся слезинку. Погладил тыльной стороной ладони щечку любимой, такой родной девушки. - Анна… Викторовна… - тихо начал он, но Анна остановила его, погладив ладошкой щеку мужчины, обведя контур его скул тонким пальчиком. Штольман задохнулся от нахлынувшего чувства, словно он вернулся в тот памятный для них вечер. - Как же я тебя ждала. Я ждала… Я думала, я боялась, что тебя нет. А ты есть… ты пришел, ты вернулся… - тихо зашептала девушка, все поглаживая щеку мужчины, словно боясь, что он исчезнет как только она уберет свою ладошку от него. Штольман мягко перехватил руку девушки и прижал ее к своим губам. Второй рукой заботливо обнял девушку за плечи. - Анна, давайте присядем, - мужчина подвел девушку к креслу у стола и заботливо усадил. Сам сел напротив, не выпуская руки девушки из своих ладоней. Как много они хотели сказать друг другу. Как много всего рассказать. Обо всем. О его приключениях, итогом которых стала новая должность. О ее боли и переживаниях все это время за него. О его тоске по ней. О ее любви к нему. О его любви к ней. И о том, чего он так хочет сейчас. Но они молчали. И только неотрывно смотрели друг другу в глаза. И их души говорили без слов. Он увидел всю боль и силу ее страдания, увидел как и почему она так повзрослела и превратилась из задорного ребенка в мудрую женщину. Увидел, как она ждала его, как страдала без него. Она увидела как нелегко ему было сделать все так, как того требовал долг. Увидела, что его главнейшим желанием было находиться рядом с ней. Увидела его тревогу за нее и страх – вдруг она предпочтет кого-то другого. И многое другое прочли они в глазах друг друга. Неожиданно Штольман встал перед Анной на колени. -Яков Платонович, что вы? Яков… встань, прошу тебя, - ахнула девушка. - Милая, драгоценная моя Анна. Прошу. Молю тебя. Прости. Прости меня. Прости, что так долго молчал. Что не мог приехать раньше. Что из-за моего молчания пропала та задорная девчонка, какой я тебя встретил, - заговорил Штольман. - Я знаю какую боль причинил тебе. Мне нет оправдания. Служба – это не оправдание. Но я люблю тебя. Люблю искренне. Я даже не думал, что смогу кого-то так полюбить. Ты – самое дорогое, что только есть у меня. Ты – мое счастье. Если ты позволишь, я хотел бы поговорить с твоим отцом. Скажи, могу ли я просить у него твоей руки? - Яков… встань, прошу тебя. Ты спрашиваешь. Разве ты не получил все мои ответы еще тогда, зимой? Еще тогда я точно знала одну вещь – никого другого я не смогу назвать своим супругом. Слышишь? – девушка протянула руку к мужчине. Штольман резко поднялся на ноги, притянув к себе свою Анну. Обняв девушку, прижал к себе. Ласково и нежно поцеловал. И вся страсть, вся любовь, вся нежность этого мужчины разом нахлынули на Анну. Он целовал ее долго, чувственно и нежно. И не было никого больше в этом мире. Дверь тихо отворилась. В кабинет заглянул Петр Иванович. Смущенно кашлянув, он как можно беспечнее произнес: - Аннет, Яков Платонович. Там родители… как бы так сказать. Переживают в общем. Вы бы уже присоединились к нам в гостиной. К тому же скоро Прасковья ужин подаст. В общем, ждем вас, - с чем скрылся за дверью. - Итак, Анна Викторовна. Нас приглашают предстать пред очи ваших родителей. Вы готовы? – с улыбкой спросил он. - Да, Яков Платонович.

***

Мария Тимофеевна нервно постукивала пальчиками по подлокотнику дивана. Виктор Иванович тихо потягивал коньяк из хрустальной рюмки. Петр Иванович просто сидел и наблюдал за этой немой сценой. В комнату вошла Анна под руку со Штольманом. Девушка светилась тихой радостью. Не было бурных эмоций. Была спокойная радость и понимание, что она любит и любима. - Виктор Иванович, позвольте сказать. Вернее попросить. Анна Викторовна согласилась стать моей женой. Я могу надеяться на ваше благословение? – не затягивая спросил Яков Платонович. - Можете, можете. Да что ж вы у меня спрашиваете, Яков Платонович. Счастье моей дочери – это главное. Мы с вами, по сути, и так уже все обсудили, - засмеялся Виктор Иванович. Наконец-то его Аннушка ожила. Мария Тимофеевна поднялась с дивана: - Прасковья! Шампанского! Помолвка у нас.