После падения

Леголас извиняюще потрепал Гнедого по загривку. Все утро он гнал жеребца так, что в ушах свистел ветер, а Пустошь проносилась перед глазами с немыслимой скоростью, лишь потому, что от этой бешеной скачки на сердце становилось легче. Разум очищался от тягостных мыслей, воспоминания отходили на второй план. Он мог спокойно подумать о Страннике, о трактире, на который указал Эйнар, о том, как получить хоть самую незначительную зацепку. Сейчас это было единственным, что у него осталось, и он собирался подчинить поискам все свои силы. Фыркая, Гнедой нетерпеливо бил копытом землю. Леголас спешился, чтобы его напоить, и, пока тот жадно глотал воду из оловянной миски, посмотрел вдаль, на небольшое селение, объятое полукругом отвесных скал. Совсем крохотная деревушка, от силы десять-пятнадцать домов. Единственный островок жизни на сотни лиг вперед. Леголас смутно представлял, как местные справляются с хозяйством зимой, когда охота становится трудней и опасней, вьюга ледяным дыханием обжигает лицо, а поля покрывает корка снега толщиной в несколько футов. Но люди, которым был отведен столь малый срок по сравнению с другими народами Средиземья, не хуже прочих умели бороться за свое существование, и Леголас думал, что даже наделенным бесконечно долгой жизнью эльфам было чему у них поучиться. Он снова запрыгнул в седло, пустил Гнедого резвой рысью. Пустошь поплыла перед глазами, сливаясь в безликую серую полосу. Поселение медленно приближалось, а Леголас не мог оторвать взгляда от одинокой, стоящей далеко от других домов постройки — наверное, это и был трактир, о котором говорил Эйнар. Вскоре стал различим прилегающий к нему постоялый двор, правее обозначилась конюшня. Однако людей поблизости не наблюдалось, хоть солнце давно стояло в зените, пытаясь пробиться сквозь низко висящие над землей рваные облака. Когда Леголас заехал во двор, небо и вовсе затянули тучи. Выпрыгнув из седла, он передал поводья конюху, который, заслышав шум копыт, вышел ему навстречу. Стая собак пронеслась мимо, оглушительно лая. Запел ветер, ныряя под сводами крыш. Леголас растерянно потоптался у входа в гостиницу, раздумывая над тем, как долго ему придется здесь пробыть. Старые захолустные здания желания задерживаться не вызывали, но странствия по Пустошам длились уже больше месяца, и, хоть Леголас сам себе в этом никогда не признался бы, отдых был ему просто необходим. Решившись, он наконец вошел внутрь и оплатил комнату на четыре ночи. Потом сразу заглянул в трактир, что встретил его клубами табачного дыма и чахлой, застывшей в воздухе обреченностью. Зал был почти пуст, лишь в самом дальнем углу сидела неприветливая компания из трех человек, никто из которых не оторвал взгляда от полупустых чарок, даже когда за Леголасом с хлопком закрылась дверь. Зато оживился хозяин заведения, замерев с клочком свитка в руках, хотя прежде изучал его крайне внимательно. — Ну надо же! Эльф! Здесь, в Пустошах! Какая нелегкая занесла тебя сюда? — воскликнул тот, когда Леголас подошел к стойке. — Я ищу одного человека. Следопыта. В этих краях он известен как Странник. Улыбка на лице трактирщика поблекла, его сменило выражение, которое Леголас видел на лице Эйнара после того, как озвучил ему те же слова. — Странник? — руки едва заметно дрогнули, торопливо сворачивая пергамент. — Он заезжал больше месяца назад. А ты, надо полагать, с ним знаком? Врать было глупо — в конце концов, Леголас не мог назвать даже имени. Открыто взглянув в пронизывающие его глаза, он качнул головой: — Нет. Но я ищу его, чтобы передать весть от моего отца, который знает его лично, — надеясь придать весомости своим словам, Леголас добавил: — Речь идет не только об интересах эльфийского королевства. Это не так важно для нас, как для самого Странника. — А твой отец случайно не упомянул, как его по-настоящему зовут? — прозвучал резонный вопрос. Леголас мрачно сдвинул брови, чувствуя, как внутри зарождается гнев. Недомолвки Трандуила уже не в первый раз выставляли его идиотом. К подобному он не привык. Впрочем, гораздо больше беспокоило другое. Отсутствие ответа на простейший вопрос лишало остальные доводы смысла. Леголас вдруг понял твердо и окончательно: таким образом Странника ему никогда не найти. Но все же заговорил снова, уже ни на что не надеясь, делая это просто потому, что врожденное упрямство не позволяло развернуться и уйти, не испробовав все варианты. — Я уже говорил, что послание крайне важное. Отец передал мне его в спешке, у меня не было времени на выяснение всех деталей. Мне известно, что тот, кого я ищу, сейчас находится на севере, что он следопыт и дунэдайн, что на Пустошах его называют Странником. Если ты знаешь больше, может, поделишься хотя бы его настоящим именем? Трактирщик неопределенно пожал плечами. — Я владею этим заведением много лет. Попробуй представить, столько людей прошло при мне через эти двери. Кто-то коротает здесь ночь, кто-то остается подольше, но представляются и рассказывают о себе далеко не все. Вот ты, например, тоже не назвал свое имя. А я и не требую, ведь это право каждого постояльца. Север жесток и опасен, многие приходят сюда не от лучшей жизни, и не мне ворошить их прошлое. О том, кто тебе интересен, мне известно не больше твоего. Я слышал, что следопыты Серого отряда обращаются к нему по имени Странник, сам он так же себя называет. Бывает здесь редко и почти никогда не остается надолго. Пожалуй, этим мои знания и ограничиваются. «Ложь», — заключил Леголас. Трактирщик упомянул про отряд следопытов, а значит, уже был осведомлен намного лучше. Вдобавок ко всему, он слишком нервно стал сворачивать свиток, едва речь зашла о Страннике. И почему Серый отряд называется Серым? Уж не потому ли, что его члены облачаются в темно-серые плащи, какой был и у Эйнара? Мысли беспокойно заворочались в голове, выстаивая цепочку из новых вопросов — казалось, им нет конца. Зато теперь у него было хоть что-то! Леголас даже отвел глаза, боясь, что не сдержит эмоций и на его лице в какой-то миг проскользнет торжествующее выражение. Но, быстро взяв себя в руки, он с невозмутимым видом продолжил прощупывать почву. — Слушай, я понимаю, почему подноготная постояльцев тебя не интересует. Понимаю, почему ты не задаешь лишних вопросов и не спрашиваешь имен. Но ты ведь не раз смотрел на Странника, как сейчас на меня, а для того, чтобы оценить, как человек выглядит, лезть в душу не нужно. Трактирщик ненадолго задумался (или сделал вид), быстро облизнул губы и ответил: — Обычная внешность для дунэдайн. Темные волосы до плеч, светлые глаза, почти как твои, щетина на лице. Рост выше среднего. Особых примет не припомню. Темные волосы, про глаза он уже слышал, а остальное? Леголас мысленно усмехнулся, понимая, что под такое описание подходят едва ли не все знакомые ему люди, даже сам трактирщик. Но кто сказал, что выудить информацию будет просто? В конце концов, это уже слабо напомнило обычное общение в форме вопросов и ответов. Трактирщик вел с ним игру, и Леголасу снова пришлось делать необдуманный ход, чтобы разговор не перетек в другое русло. — О нем наверняка можно сказать что-то еще. Как он бывает одет? Он молод? — Одет в простой, неброский походный костюм, как и все следопыты. Молод ли? — теперь пришла пора трактирщика усмехнуться. — Ты тоже на вид молод, но я не удивлюсь, если ты скажешь, что с десяток таких жизней, как моя, прожил. Странная аналогия… Леголас так и не понял, какой факт трактирщик ей завуалировал. Что Странник выглядит более юным, чем есть на самом деле? Что его возраст на вид трудно определить? Впрочем, более конкретного ответа было уже не добиться. Леголас решил, что теперь куда важнее разузнать о Сером отряде, но пока его мысли лихорадочно сменяли друг друга, пытаясь нащупать назревающий вопрос, трактирщик воспользовался затянувшейся паузой. — На этом у тебя все? — спросил он, поднимая с пола пустой ящик. — Я бы с радостью еще побеседовал — все же вы, эльфы, очень интересный народ… Но сейчас надо забрать медовуху из подвала, скоро гости начнут подтягиваться. Захвачу и для тебя. Такого дивного напитка ты в своем королевстве точно не пробовал. Леголас кивнул, выдавливая слабую улыбку. Один — ноль в пользу трактирщика. Нет, не так. В пользу Странника. Потому что правила здесь устанавливал именно он. Он окружил себя надежной защитой явно не без причин… Может, дело в его прошлом. Может, он нажил много врагов. А может, для такой конспирации имелись объективные причины. Леголаса начинало раздражать, что жизнь этого человека покрыта завесой тайн, но все же он не питал к Страннику ненависти наподобие той, что еще вчера голодным зверем на куски рвала его сердце. Слишком уж восхищало, с какой преданностью люди хранили его секрет. По правде сказать, Леголас и не знал, что так бывает. Живя в Лихолесье, он наблюдал, как отец порой применяет довольно жесткие методы, чтобы укрепить свою власть. После смерти матери ситуация только усугубилась. Но Странник… Люди стояли за него горой, потому что верили. Кажется, он и правда мог стать великим человеком. Трандуил как всегда оказался прав. Каким-то образом отцу удавалось быть правым при любых обстоятельствах. Леголас нахмурился, закусив губу. Мысли снова поплыли куда-то не туда. Еще раз оглядев зал, он выбрал стол недалеко от камина и сел так, чтобы была хорошо видна дверь. Вскоре трактирщик поставил перед ним бутылку своей хваленой медовухи, и Леголас удивился тому, насколько этот жест его обрадовал. В Лихолесье, помимо прочих обязанностей, он возглавлял пограничный отряд, а потому так редко имел возможность выпить, что уже не ощущал потребности. Но сейчас это было как раз то, что нужно. Напиться и забыться. Хотя нет, забываться пока нельзя. Леголасу все еще не давал покоя свиток, что виднелся из нагрудного кармана трактирщика. Почему он так быстро его свернул, но не убрал далеко? Потому что хотел в скором времени кому-то отдать? Вздохнув, Леголас сделал глоток из бутылки. Терпкая жидкость приятно обожгла горло. Он не знал, с чего вдруг подумал, что свиток имеет какое-то отношение к Страннику. Наверное, ему очень хотелось, чтобы это было так, и он уловил связь в вещах, которые являлись простым совпадением. Ладно, пускай. Леголас решил, что от него все равно не убудет, если он еще какое-то время посидит здесь, потягивая медовуху, которая в самом деле оказалась отменной. Едва он сформировал эту мысль, как дверь в трактир резко открылась. Вошли четверо. Первые трое ничем особенным не отличались: старая поношенная одежда, запачканная дорожной пылью, уставшие глаза, сумки с вещами. Но четвертый… От волнения по спине Леголаса разбежались мурашки. Он никогда прежде не видел следопытов, но был готов биться об заклад, что последний переступивший порог незнакомец не мог быть никем иным. Его плечи покрывал темно-серый плащ, застегнутый серебряной пряжкой в виде многолучевой звезды, из-за спины выглядывал колчан со стрелами. Взгляд мудрый, спокойный, пронизывающий. В изъеденных шрамами руках он держал черные кожаные перчатки. Леголас поднес бутылку к губам, мельком косясь на трактирщика. Сейчас он подойдет к ним, вот прямо сейчас!.. И предчувствие не обмануло: прихватив выпивку, тот без промедлений двинулся к столу, за которым сидели спутники следопыта. При этом сам следопыт почему-то стоял у окна, задумчиво глядя на небо, словно прохудившееся под тяжестью туч, хотя все четверо были знакомы и явно пришли вместе. Леголас затаил дыхание, наблюдая за происходящим. Трактирщик снабдил гостей медовухой, и теперь они вели разговор на бытовые темы, которые не могли никак коснуться ни Странника, ни его отряда. Пожар, разгоревшийся прошлым летом, оставил без крова пять семей. Северный Тракт опять затопило. Лошадей в деревнях не хватает. И прочее в этом духе. Когда пространная беседа закончилась, трактирщик обернулся на следопыта. Их взгляды встретились. Они не просто смотрели друг на друга — обменивались мыслями, хоть это длилось не больше десяти секунд. Леголас снова потянулся к бутылке, чувствуя, как растет напряжение. И вдруг следопыт спросил что-то очень тихо, слов было не разобрать. Трактирщик кивнул, подошел ближе и вложил свиток в покрытую шрамами ладонь. Леголас опустил глаза, чтобы не выдать нездорового интереса к этой сцене. Когда прошло достаточно времени и он снова смог поднять голову, трактирщик уже вернулся к стойке, а следопыт, закончив читать, скрутил свиток обратно. Послание явно не оставило его безразличным, но Леголас все равно затруднялся ответить, какие именно чувства выражало его сосредоточенное лицо. Тревогу? Растерянность? Огорчение? Или все это вместе? Тем временем к следопыту обратился один из его спутников: — Дружище, ты там долго стену подпирать собрался? Остальные двое подхватили: — И правда, садись уже! Выпей с нами! Тот коротко кивнул, но вместо того, чтобы направиться к столу, прошел мимо Леголаса. Вот только зачем? Ведь сзади ничего не было. Однако вскоре все стало предельно ясно. Действительно ничего. Кроме камина. Леголас знал, что если сейчас обернется, чтобы проверить замысел следопыта, это наверняка навлечет кучу подозрений. Несколько секунд он боролся с собой, изнывая от мучительного любопытства, но все-таки не устоял и глянул через плечо на камин. Чернея, свиток корчился в танцующих языках пламени. К счастью, пергамент оказался толстым, и на миг документ развернулся так, что стали видны последние не сгоревшие строчки. Почерк был мелкий, небрежный, человек бы не смог совершенно ничего разобрать, как не удалось это и Леголасу. Зато острый эльфийский взор уловил другое — подпись в самом конце свитка. Конечно, если ее вообще можно было так назвать, ведь автор послания обозначил себя всего одной буквой. Заглавной «А». Расстроенный мыслью, что пергамент был всего в паре футов от него, но это не помогло узнать больше, Леголас снова отпил медовухи. Буква в конце свитка не давала абсолютно ничего. С нее могло начинаться имя Странника или человека, который знал Странника, но таких имен было сотни. Он не мог опрашивать и без того недоверчивых северян, зная лишь то, что чье-то имя начинается на «А». И он снова стал забывать, что связь между свитком и тем, кого он искал, возможно, существовала исключительно в его воображении. Бросив на стол пару монет, Леголас встал. Торчать здесь и дальше уже не имело смысла. Направляясь к выходу, он заметил, что трактирщик не сводит с него беспокойного взгляда. Когда до двери оставалось не больше пары шагов, тот крикнул: — Эй, эльф, ты что, уже уходишь? — Меня зовут Леголас, — сказал он, давая понять, что открыт к диалогу и скрывать ему нечего, — сын Трандуила из Северного Лихолесья. Я задержусь здесь на пару дней. Думаю, еще встретимся, поговорим о чем-нибудь. Ведь вы, дунэдайн, очень интересный народ. Не оглядываясь, Леголас вышел прочь. Он не мог видеть лица трактирщика в этот момент, но знал, что тот замер в замешательстве. Что, расставляя бутылки по полкам, он будет еще долго задаваться вопросом, сумел Леголас что-то понять или все-таки нет, и какого Моргота ему вообще вдруг понадобился Странник. Будет думать об этом сам, спрашивать следопыта, которому отдал свиток, и не находить ответов. От осознания того, что теперь и с его персоной связана какая-то неопределенность, Леголас испытал почти злорадное удовольствие.