После падения

Леголас открыл перед Тинтур тяжелую дверь конюшни, пропуская ее вперед. Пахнуло влажным теплом лошадей и навоза. У ящика с овсом стоял Эйнар. Голодные животные с нетерпеливой радостью волновались и хватали овес из ковша в его руках, не дожидаясь, пока он заполнит кормушку. Эйнар с упреком качал головой, бормоча себе под нос: — Что же они вас тут голодом морят? Исхудали, как гончие собаки! Тинтур с растущим уважением отметила, что сейчас он ухаживает за чужими лошадьми, в то время как их с Леголасом кони, сытые, напоенные и довольные, были выведены из стойла и приготовлены к долгой поездке. — Эйнар! — позвал Леголас, кивком головы приглашая его подойти. — У нас с Тинтур есть разговор. Тот растянул губы в странной, загадочной улыбке, спеша навстречу. — Я заинтригован! Твоя знакомая поведала что-то интересное? Искра огня, верно? — спросил Эйнар у нее и снова обратился к Леголасу: — Но она ведь не та, о ком я сперва подумал, я прав? — Это сейчас неважно, — буркнул Леголас, закрывая тему. — Помнишь, при нашей первой встрече ты сказал, что если я назову имя Странника, ты сам отведешь меня к нему? Эйнар мгновенно изменился в лице. Брови сошлись к переносице, недоверчивый взгляд впился в Тинтур. — Ты ведь не могла… — он осекся. — Откуда бы ты узнала?.. Леголас с нажимом продолжил: — Я готов назвать его имя. Эйнар медлил с ответом. Повисла тишина, лишь мерно хрустело в полусумраке от дружного жевания лошадей. Леголас не спешил нарушить молчание, словно чувствовал, как необходима эта пауза. В стойлах блестела золотистая солома, с потолка свешивались пыльные лохмотья паутины. Эйнар стоял в проходе — терзаемый сомнениями, со сведенными на груди руками. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он наконец заметил: — А ты обещал, что день, когда мы вновь встретимся, будет для меня последним… Леголас негодующе нахмурился, напирая вперед. — Эйнар, что ты знаешь о Кольце Всевластия? Тинтур почудилось, что охапки сена, щедро разбросанные по полу, едва заметно движутся, раздуваемые призрачным ветром, хотя двери и ставни на окнах были плотно прикрыты. Стало как-то зябко, промозгло. После упоминания о Кольце… Эйнар, видимо, тоже что-то почувствовал и сразу сдался: — Ладно… Твоя взяла. Уговор есть уговор. Так как, ты сказал, его зовут? — Арагорн, сын Араторна, — вполголоса ответил Леголас. — Все верно. Не знаю, как вам удалось его узнать, — Эйнар перевел многозначительный взгляд на Тинтур, которая уже начала ощущать себя лишней, — но это действительно его имя. Я помню свое обещание, Леголас. И все же я не смогу представить тебя ему лично. Ветер переменился… Надо встретиться с членами отряда. Я назову тебе точное место, где ты сможешь найти Странника, если отправишься в путь сегодня. Но сперва закончу кормить лошадей. Он удалился вглубь конюшни, что-то тихонько насвистывая. Тинтур вопросительно посмотрела на Леголаса. Вздохнув, тот махнул рукой, как бы говоря: «не бери в голову», поднял с пола второй ковш и последовал примеру Эйнара, направляясь к ближайшему деннику. Пегий жеребец стукнул землю копытом, заливаясь нервным ржанием. Леголас ласково погладил его по морде, заполняя кормушку, и умные глаза благодарно блеснули из темноты. Тинтур восхищенно присвистнула — она бы не смогла так быстро успокоить чужую лошадь, — чем вмиг привлекла внимание Леголаса. Нужно было что-то сказать… И она спросила первое, что пришло на ум: — Ты уверен, что Эйнару можно доверять? Уверен, что он укажет то самое место? Леголас шагнул к следующему деннику. — После знакомства с ним я поехал в этот трактир, но так и не узнал ничего стоящего. Прежде чем снова сюда вернуться, я объездил все ближайшие деревни, в одной из которых мы встретились вновь. Орки тогда совсем вышли из-под контроля. Еще сутки мы бились с Эйнаром плечом к плечу, а по тому, как человек ведет себя на поле боя, сказать о нем можно очень многое. Так что да, в нем я уверен. «В нем я уверен», — прокрутила в голове слова Леголаса Тинтур. Фраза была построена так, что невольно напрашивалось продолжение: «в отличие от тебя». Хоть другого трудно было и ожидать, мысль о том, что ей заслужить доверие вряд ли удастся так скоро, внушила Тинтур беспокойство. Она обошла Леголаса с другой стороны и попыталась заглянуть ему в глаза. — Эйнар сказал, ветер переменился. Что, по-твоему, это значит? — Понятия не имею, — пожал плечами он, продолжая возиться с лошадьми. — А почему ты упомянул про Кольцо Всевластия? И почему Эйнар так отреагировал? — Не слишком ли много вопросов, Тинтур? — Леголас улыбнулся, но она так и не поняла, что кроется на дне его льдисто-голубых глаз. Тинтур закусила губу. Оглянулась назад, нашла взглядом Эйнара — тот, закрыв дверцу дальнего денника, уже возвращался к ним. Он по-прежнему выглядел каким-то странным, взволнованным, возможно, даже сбитым с толку. — Вы найдете Странника в Пригорье. Это поселение расположено на пересечении двух дорог — Великого Западного Тракта и Зеленого Тракта, к северо-востоку от Шира и к югу от руин королевства Арнор. Знаешь, где это? — спросил он у Леголаса. — Да. С этого города я начал странствия по Пустошам. Эйнар кивнул. Шагнул к своему жеребцу и поправил закрепленные ремнем сумы с провизией. Взяв лошадей под уздцы, они с Леголасом вышли из конюшни. Тинтур направилась следом. На улице стало холоднее, постоялый двор в глубокой задумчивости застыл под пепельно-серым небом. Ветер сразу набросился на ее теплое лицо и принялся кусать щеки. — Пора прощаться, — с грустью заметил Эйнар, кутаясь в темно-серый плащ. — Вы ведь отправитесь за Странником вместе? — Так будет лучше всего, — уклончиво ответил Леголас. Тинтур опустила голову, предаваясь раздумьям. Почему вечно какие-то тайны, недоговорки? Он что, не может сказать все, как есть? Она ведь и так в его власти, согласилась идти за ним аж в Ривенделл! Может, у Леголаса были причины так поступать, но разве он не понимает, что она всецело на его стороне? Тинтур со злостью пнула подвернувшийся под ногу камешек. Эру, как же ему об этом сказать? Она подошла к Леголасу, и он приподнял ее, помогая забраться в седло. Сам сел спереди и уверенно взял в руки поводья. Эйнар все еще стоял рядом с лошадью, глядя на них снизу-вверх. Они разговаривали о чем-то, но Тинтур даже не пыталась вслушаться и разобрать суть, потому что все ее мысли занимал лишь один вопрос: за что следует держаться? За седло? Но что-то ей подсказывало, что Леголас лихой наездник, а значит, вряд ли это будет надежно. Тогда как же быть? Держаться за него самого? Об этом нужно спрашивать или можно просто обхватить его сзади? Щеки пылали, пора было что-то решать. Леголас почти простился с Эйнаром и крепче сжал бедрами бока Гнедого, готовясь пустить его вскачь. Сердце забилось в груди, Тинтур в панике посмотрела на Эйнара. Тот снова загадочно улыбался, и на какой-то миг ей показалось, что он едва заметно кивнул. Она восприняла это как сигнал к действию и обвила руками торс Леголаса. Слишком порывисто, слишком крепко. Наверное, он почувствовал, как ее грудь вжалась в его спину. Мучительно краснея, Тинтур ослабила хватку. «Ладно. Подумаешь, неловкость, — мысленно сказала она. — Это ты еще не знаешь, что я спала в твоей постели». Порыв ветра ударил в лицо, Гнедой загарцевал, не в силах стоять на месте, и Эйнар внезапно посерьезнел. — Ну вот и все. Рад, что все же смог помочь тебе, Леголас. Надеюсь, исполнив поручение своего короля, ты вернешь на сердце покой, — он вскочил в седло и потрепал своего жеребца по шее. — Тинтур, — теперь он смотрел на нее, заглядывал в самую душу. — Мы почти не знакомы, поэтому я могу сказать тебе только одно. Не погасни. С этими словами Эйнар дернул поводья и, не обернувшись, умчался вдаль.

***

Фродо бежал впереди, на сотни ярдов обгоняя друзей. Сердце, как кролик, металось в горле. Он давно не мог нормально дышать, во рту стоял кислый привкус. Казалось, еще четверть часа, и придется выплюнуть легкие, но он не мог остановиться даже для того, чтобы подождать Мерри, Пина и Сэма. Фродо волновался за друзей, но сейчас ему было плевать, отстали они или нет. Прямо в эту минуту их могли добивать Черные Всадники, но он об этом не думал. Проклятое Кольцо, смертельным грузом висевшее у него на шее, заставляло заботиться лишь о собственной шкуре, хотя никогда прежде он таким не был. Оно меняло его. Меняло до неузнаваемости. Когда Фродо добежал до конца улицы, взволнованный и обессиленный, с безумно бьющимся сердцем, удары которого молотками отдавались в ушах, когда наконец оглянулся, выяснилось, что за ним никто не гонится. В голове царил кавардак, последние несколько часов прошли, как в тумане, и Фродо вдруг осознал, что вообще не помнит, видел ли он Черных Всадников и что именно заставило его нестись со всех ног. Пустовали и улица, и выгнутый дугой мост, и сворачивающий в тень проулок. Лес в поле зрения не попадал, но Фродо чувствовал, что и там не было ни души. Оглядываясь через каждые несколько минут, он пошел по старой булыжной дороге. Весь путь от Западных ворот вдоль по тракту, который, огибая гору, превращался в главную улицу Пригорья, остался позади, и вскоре Фродо увидел трехэтажное здание с большим количеством окон по фасаду. Трактир, судя по вывеске, назывался «Гарцующий пони». Здесь можно было остановиться — в конце концов, Фродо не помнил, когда им удавалось поспать больше трех часов подряд, не срываясь никуда посреди ночи. Но он не решился заходить один. Спрятавшись в кустах недалеко от входа так, чтобы хорошо просматривалась главная улица, Фродо приготовился ждать Сэма, Пина и Мерри. Наверное, друзья здорово перепугались, когда он ни с того ни с сего бросился бежать сломя голову. Впрочем, неважно… Они поймут. Они так долго терпели его, что эта выходка вряд ли кого-нибудь удивит. Сердцебиение медленно приходило в норму. Фродо откинулся на тугие ветки кустов, как на спинку кресла, ища более удобную позу. Когда веки опустились и глаза заволокло пеленой, сквозь подступающий сон он услышал, что по дороге к трактиру кто-то идет. Желание выглянуть было почти непреодолимым, но Фродо заставил себя не двигаться с места, пока окончательно не удостоверится, что это свои. Звук шагов раздавался все ближе. Наконец он различил знакомый голос: — Куда он побежал? — шепотом негодовал Мерри. — Пин, я же говорил тебе поторапливаться! Где нам теперь его искать? — Он не мог уйти далеко! Надо просто его окликну… — начал было Пин, но, кажется, ему зажали рот рукой. — Не смей! — шикнул Сэм. — С ума сошел, что ли? А если услышит кто-то чужой? Фродо затрепетал от переполнявшего его счастья. Они здесь! Они нашли его! Теперь все будет в порядке! Раздвинув ветви, он позвал хриплым, срывающимся голосом: — Я здесь, Сэм!.. Тот завертелся по сторонам, не понимая, откуда исходит звук. Мерри сделал пару неуверенных шагов вперед, указал на кусты. — Мистер Фродо? — спросил Сэм, подходя ближе. Он осмелился выйти из укрытия, и друзья бросились ему навстречу. Но когда, радостные, они обнимали его и расспрашивали, что случилось, на его плечи вновь навалилась смертельная усталость. — Что ты увидел, Фродо? Это были они? Всадники? — не унимался Пиппин. — Да. То есть нет… Я не знаю, не уверен… — голова гудела, как медный колокол, и он попятился ко входу в трактир. — Нельзя так долго стоять на улице. Поговорим внутри. Они зашли в «Гарцующий пони». Брякнул колокольчик, прикрепленный к двери. Оказалось на удивление шумно. Смесь нескольких гудящих наречий, лишь одно из которых Фродо было знакомо, безжалостно врезалась в уши. Посетителями преимущественно были местные: темно-русые, ширококостные, приземистые люди, просто одетые, с такими же простыми лицами, не скрывающие ни крепких слов, ни смеха. Фродо чуть успокоился и посмотрел на поставленную перед ним тарелку с лапшой. Впервые с того дня, как они покинули Шир, он ел с удовольствием, трижды просил добавки, и после каждой следующей порции Черные Всадники, гнавшие его по Великому Тракту, становились все более далекими и эфемерными. Да, той ночью в лесу враги действительно их настигли, но им удалось укрыться. Погони больше нет. Пока нет. К тому же Пригорье расположено не так далеко от Ривенделла. Кто знает, может, они смогут беспрепятственно туда добраться? Фродо откинулся на спинку стула, смотря в высокий, обитый деревом потолок. Такими же непримечательными были и стены, которые уютно озарялись огоньками свечей. Атмосфера «Гарцующего пони» пришлась им всем по душе, и вскоре Мерри и Пин расслабились настолько, что предложили выпить по пинте эля, раз уж они по стечению обстоятельств оказались в трактире. — Нет! — рявкнул Фродо, скрещивая на груди руки. — Это может выйти нам боком! — Но, Фродо, мы проделали огромный путь! — возмутился Пин. — Мы прошли пешком от Шира до Пригорья, обдурив самих Черных Всадников! Мы в безопасности первый раз за долгое время. Ты только посмотри на этих людей! У них веселый и независимый нрав, да и с хоббитами они ладят намного лучше, чем все, кого я встречал! Перегнувшись через стол, Фродо произнес раздельно и жестко: — Мы. Никогда. И нигде. Не можем. Быть. В безопасности! Пин и Мерри, отпрянув, переглянулись между собой. Сэм уставился в пустую тарелку. Повисло молчание. Фродо почувствовал себя виноватым, сознавая, что под влиянием Кольца снова повел себя как болван. Конечно, друзья не понимали и не могли его понять. Груз висел только на его шее. Они делали непомерно много, но… и этого было недостаточно. Фродо хотел, чтобы они узнали, какое бремя он несет. Ощутили на себе, каково это, когда Кольцо начинает жечь грудь, когда цепь от него сворачивается вокруг горла, как удавка. Если они друзья, почему они не могут забрать часть его боли? Почему Гэндальф решил, что нести Кольцо должен он один? Фродо сгорбил спину, закрывая лицо рукой. Эру, он ведь тоже этого хотел! Выпить эля, расслабиться, забыться хотя бы на час! Может, все-таки стоит прислушаться? Посидеть совсем чуть-чуть, поболтать, как в давние времена? — Ладно! — сдался он. — Но не сейчас. Думаю, будет лучше задержаться на пару дней. Если Всадники все еще где-то рядом, это может сбить их со следа. Проведем здесь ночь, и, если все пройдет хорошо, завтра вечером позволим себе небольшой отдых, а следующим утром двинемся в Ривенделл. — Отлично, Фродо! — радостно воскликнул Мерри. — Вот это совсем другое дело! Узнаю тебя прежнего! Осталось только хорошенько поспать, чтобы из-под твоих глаз исчезли эти бездонные лиловые круги! Фродо слабо улыбнулся. Мерри был прав: он выглядел просто ужасно и так же ужасно хотел лечь. Он встал, попрощался с друзьями и вышел из-за стола, краем уха слыша, как Сэм подговаривает Пина и Мерри пойти следом, чтобы не оставлять его одного. «Ах, Сэм! Мой старый, добрый друг! — грустно подумал Фродо, поднимаясь на этаж с жилыми комнатами. — Я никогда не буду тебя достоин. Но если мы переживем эти несколько дней и доберемся до Ривенделла, я обязательно расскажу тебе, как много ты для меня сделал и как часто спасал меня такими простыми словами от падения в пропасть!» Наконец Фродо достиг нужной двери. Трактирщик заселил их в одну просторную комнату с четырьмя кроватями, расставленными по углам. Войдя внутрь, он испытал облегчение. Так лучше, надежнее. Если что-то случится, хоть один из них наверняка почует неладное. Оставив мешок с вещами у входа, Фродо плотно задернул шторы, бросился на ближайшую кровать, не раздеваясь, уснул и не видел снов.