После падения

Фродо тяжело дышал, привалившись спиной к стволу дерева. Паника черным потоком заливала разум. Горизонт качался. Было еще темно, он стоял у самой опушки леса, и полоса городской стены едва угадывалась в предрассветном мраке. Он потряс головой, пытаясь вспомнить, как пересек поле, как бежал среди волн качающейся на ветру травы, — и не смог. Тело пронзали судороги, сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, его удары можно услышать за тысячи лиг вокруг. По лицу градом струился пот. Фродо огляделся и громко втянул в себя воздух. Надо идти вперед, дальше и дальше. В этом лесу Всадники станут искать его в первую очередь. Он сделал пару шагов, остановился и бросил еще один взгляд в сторону Пригорья. Сэм, Мерри и Пин остались там, вдруг подумал он. Но эта мысль не всколыхнула в нем никаких чувств — ни боль утраты, ни ненависть к их убийце. Фродо ощущал себя крохотным суденышком в штормовом море — надежная пристань потеряна, ориентиры утрачены, все внутри замерло при виде огромной надвигающейся волны. Он знал, что она вот-вот обрушится. Стиснув зубы, Фродо нашарил на шее цепочку и коснулся Кольца — оно вибрировало. С трудом подавив желание сорвать его, бросить на землю и унестись прочь, он побрел вглубь леса, понимая, что не может позволить себе такой медленный темп, но не имея сил что-нибудь с этим сделать. Казалось, он тонул в вязком сиропе из трав и листьев — настолько отяжелели ноги. Почва была неровной, кое-где встречались глубокие ямы, скрытые охапками валежника. В одну из них Фродо едва не угодил. Он бранился, проклинал все на свете, но продолжал идти, готовя себя к тому, что дальше будет еще хуже. День в пути после бессонной ночи. Или двух, трех ночей? Он не мог вспомнить. Его состояние было таким, будто он не спал целый год. Ветер рванул, как пар из чайника, но Фродо не почувствовал холода — лишь то, что Кольцо затрепетало на цепочке сильнее, чем от любого, даже самого сильного шквала. Фродо безжизненно усмехнулся, продираясь сквозь тернии. Оно решило его одурачить. Обвести вокруг пальца. Заставляло поверить в то, что носить на шее такую вещь слишком рискованно, что нужно надеть его как подобает… Фродо резко мотнул головой. Ну уж нет. Он этого не допустит. Скорее он отрубит себе палец клинком, который подарил Бильбо, чем позволит себе его надеть. А если будет необходимо — отрубит все десять. Решимость плескалась в нем, как вино в бокале, когда тихий, вкрадчивый голосок зашептал: «Ради чего такие жертвы, Фродо? Ты можешь использовать Кольцо, добраться до Ривенделла целым и невредимым, отдать его эльфам и забыть обо всем этом, как о страшном сне. Кольцо защитит, если его надеть. Ты ведь понимаешь это. Ты чувствуешь. Так зачем усложнять то, что может быть таким простым?» Хотелось списать на злые чары и эти нашептывания, вот только на самом деле Фродо знал, что так звучат его собственные мысли. Он знал и то, что они правдивы. Почти… Да, он может надеть Кольцо и спокойно прийти в Ривенделл — оно действительно его защитит. Но вторая часть была ложью. Если эта мерзкая вещица окажется на его пальце еще хоть раз, хоть на краткий миг — он никогда больше ее не снимет. Вдруг Фродо сообразил, что почти бежит, и принудил себя замедлиться. Сейчас нельзя было сбить дыхание, ведь идти еще очень, очень долго. Он протер лицо и шею от пота, запрокинул голову и замер, уставившись на небосвод. Звезды начали угасать, край горизонта окрасился серым, словно кто-то приподнял бархатное покрывало ночи. Рассвет был так близок, что у Фродо от радости закружилась голова. Еще ни разу в своей жизни он так отчаянно не ждал утра. До дрожи хотелось, чтобы этот день скорее прошел. Хотелось сбросить его с себя, как грязное белье. Конечно, рассвет не сотрет воспоминаний о грохоте, с которым приземлилось мертвое тело Пиппина, и том, как он злился на всех троих в этот роковой вечер… Но, возможно, вместе с утром к нему явится призрак надежды. А это уже не мало. Фродо углубился в заросли и вскоре заметил, что постепенно поднимается в гору. Когда деревья стали реже, он разглядел вдали силуэты поломанных шпилей и развалившихся стен. Руины находились почти на самой вершине холма, и Фродо подумал, что оттуда, скорее всего, виден почти весь лес. Ощутив в себе острую необходимость добраться к ним и посмотреть с высоты, нет ли поблизости Всадников, он слегка отклонился от ранее намеченного курса, сворачивая влево. Лишь теперь Фродо в полной мере прочувствовал свою усталость. Перед глазами все плыло, дыхание рвалось из груди с глухим хрипом. Он брел, шатаясь из стороны в сторону, беспорядочно цепляясь за ветви. Два раза он падал, обдирая руки о застилающий землю валежник, а когда упал в третий, цепочка с Кольцом зацепилась за торчащий из-под травы корень и стала душить его, заставляя пригибаться все ниже. В какой-то миг Фродо подумал, что это конец, что Кольцо убьет его и Всадник легко сорвет цепочку с мертвого тела. Он конвульсивно дернулся. Корень треснул и обломился. Дрожа всем телом, Фродо с трудом поднялся на ноги. Глаза щипало. Это было выше его сил. Он не бывалый воин, привыкший к походам и лишениям. Он всего лишь маленький хоббит из Бэг-Энда. С чего вообще Гэндальф решил, что он способен преодолеть этот путь? С чего он решил, что хоть кто-то на это способен? Душа подступающую к горлу истерику, Фродо бросил взгляд на руины. «Ладно, — сказал он себе. — Я не железный. Дойду до этого места, осмотрюсь, и если решу, что опасности нет, позволю себе прилечь ненадолго. Конечно, у самих руин оставаться нельзя — они слишком привлекают внимание. Но где-то чуть поодаль можно найти укромное место». Когда, подгоняемый этой мыслью, Фродо взошел на холм, ночная тьма отступила и небеса затопил безжизненный серый свет. Он шагнул к развалинам. Наверное, когда-то это была высокая башня с острым шпилем и реющими флагами, но сейчас Фродо смотрел на обломки, в центре которых стояла пирамида из разбитых обожженных глыб. На самом верхнем камне виднелась какая-то руна. Присмотревшись, он обнаружил три черты, проведенные рядом с ней, но предпочел не задумываться об этих знаках, которые, вероятно, были оставлены много веков назад. Холм оказался пологим, и с него действительно хорошо просматривался лес. Фродо подошел к краю, забрался на груду камней и оглядел лежащее перед ним пространство. В воздухе что-то изменилось. Ветер теперь дул тихо и размеренно, напоминая собой дыхание спящего великана. Казалось, мир напряженно замер, и Фродо это ощущение не понравилось. Он пытался сосредоточиться на просветах между деревьями, но взгляд рассеянно блуждал по верхушкам. Лес внизу не был густым, и если б кто-то шел к подножию холма, Фродо бы без труда его заметил, но эта мысль не принесла ему покоя. Он смотрел несколько минут, пока глаза не начало жечь, а когда наконец развернулся, чтобы уйти, то понял, что левая нога застряла по щиколотку между обломком стены и развалившейся колонной. Фродо яростно выругался. Присев на одно колено, он попытался освободиться, в то время как взгляд снова неосознанно скользнул вниз. Охватившее его чувство было таким, словно в груди повернулся нож. Фродо судорожно хватал ртом воздухом, не смея поверить в то, что видит. Фигура Всадника материализовалась между деревьями. Черный конь неторопливо втаптывал копыта в землю у подножия холма. Поддавшись панике, он выдернул ногу так резко, что колонна сдвинулась и опасно повисла над склоном. Когда Фродо понял, что натворил, было уже слишком поздно. Он бросился вперед, пытаясь удержать ее и не позволить обломкам сорваться вниз, но силы подвели, и он беспомощно рухнул на землю. Прошел еще один невыносимо долгий миг — и камни покатились с холма, набирая скорость. Всадник придержал коня. Его голова описала полукруг и обратилась в сторону Фродо. Какое-то время они смотрели друг на друга — если, конечно, под этим бесформенным капюшоном вообще были глаза, способные смотреть. Никто не двигался. Потом конь сорвался с места внезапно, как стрела. Вскочив, Фродо помчался прочь от руин, не разбирая дороги. В этот раз он знал, что не сможет убежать. Былая решимость не надевать Кольцо испарилась, как роса в лучах солнца. Теперь он понимал, что иного выхода нет — все равно это лучше, чем отдать его Всадникам, — однако не спешил ничего предпринимать прямо сейчас. Может, еще найдется какое-нибудь укрытие, как можжевеловые кусты или заросли возле трактира, уже спасавшие его раньше… Но впереди была только неровная почва с ямами и ухабами, а среди полуголых деревьев спрятаться было непросто. В глазах плескались волны черноты. Фродо бежал все медленней, а позади раздавались тяжелые удары копыт и отвратительный скрежет, с которым Всадник доставал меч из ножен. Ну вот и все, решил он. Потянулся к цепочке на шее дрожащей рукой, нащупал металл, который оставался холодным… и внезапно понял, что падает, а ошметки земли, трава, прелые листья летят ему в лицо. Левую голень пронзила резкая боль, и Фродо почувствовал, как наползающая на него тьма становится совсем непроглядной. Сознание вернулось через мгновение. Он резко сел, понимая, что подвернул ногу на очередной кочке и пролетел вперед несколько футов. Проверил Кольцо — оно было на месте — и попытался встать, когда меч резко вонзился в землю в дюйме от его головы. Фродо лихорадочно дернулся, перевернулся на спину. Второй удар обрушился еще ближе. Он пополз назад, в ужасе наблюдая за тем, как Всадник снова заносит меч, ощущая волны мерзкого могильного запаха, и в этот раз не смог увильнуть. Третий удар пригвоздил лопатки Фродо к земле. Сначала он ничего не почувствовал, и лишь когда Всадник с противным чавкающим звуком вынул клинок из раны, ужасная боль впилась в тело, как зубы гигантской змеи. Рубашка в районе плеча обагрилась кровью. Он закричал и снова пополз назад, в то время как ладонь в латных перчатках поднимала меч для последнего удара — решающего. Фродо вздрогнул, попробовал отвернуться и вдруг увидел, что за его спиной начинается обрыв. Он не думал — на это просто не было времени. Сжав рану руками, он оттолкнулся из последних сил, прокатился по земле и упал вниз. Когда, лежа на дне оврага, Фродо с трудом приоткрыл глаза, боль пульсировала уже во всем теле. Хватаясь за ветви кустов, он медленно встал. Времени оставалось ничтожно мало. Он знал, что потеря крови вскоре лишит его последних сил, но можно было успеть выбраться из оврага и затеряться в лесу — по крайней мере, склон с другой стороны казался более пологим. Шипя и ругаясь сквозь сжатые зубы, он кое-как взобрался наверх. Оглядевшись, понял, что бежал от Всадника по кругу и холм с руинами опять виднеется впереди. Мысли спутались. Куда идти было непонятно. Фродо не представлял, как близко находится его преследователь, да и не хотел представлять. Он чувствовал себя выжитым как лимон и жаждал лишь одного — ничего не видеть, не слышать и не чувствовать. Боль нарастала. Он сделал несколько бесцельных шагов вперед и привалился к стволу ближайшего дерева. Мир подернулся чем-то серым, и в следующий миг Фродо оказался на земле. Он не помнил, как падал, но это было неважно. Казалось, он только это и делал весь путь от Шира до Пригорья, однако теперь чувствовать под собой твердую почву было наслаждением. Совсем рядом заржал конь, но ведь это тоже не имело значения, так? Его жизнь — какой она была прежде, какую он знал и любил, заканчивалась, и ему было наплевать на всех Черных Всадников Средиземья. Фродо снял Кольцо с цепочки и сжал в ладони. Закрыл глаза. — Прости меня, Гэндальф. Прости, Сэм… Пин… Мерри… Простите, друзья. Я не справился… Кольцо вибрировало, когда он подносил его к пальцу, и в этот миг его руку накрыла чья-то другая рука. Она была теплой, а прикосновение — очень бережным. Потом послышался голос: — Не делай этого, Фродо. Он приподнял голову, но смог увидеть лишь глаза василькового цвета на бледном лице. — Кто ты?.. — спросил он, еле шевеля губами, сухими и шершавыми, как наждак. — Меня зовут Арвен, — мягко сказала она. — Я из Ривенделла. Я приехала, чтобы забрать тебя отсюда. Фродо что-то почувствовал. Облегчение? Не совсем… Он знал, что не перенесет пути, что точно умрет где-нибудь в дороге, хотя примочка, которую Арвен приложила к его ране, немного ослабила боль. Но теперь хотя бы Кольцо будет в безопасности. Потом Арвен помогла ему забраться на лошадь, а сама села сзади так, чтобы он мог на нее облокотиться. Когда конь пустился вскачь, все, что Фродо копил в себе эти месяцы, все, что мучило, раздирало его сердце, все, чему он так долго не позволял взять над собой верх, наконец вырвалось наружу и захлестнуло его стремительной штормовой волной. Он разрыдался. Жгучие слезы хлынули по щекам. В них можно было захлебнуться, и даже дышать удавалось с трудом. Потом он почувствовал, как Арвен теснее прижалась к нему и положила подбородок на его голову. — Ничего, ничего… — повторяла она. — Ничего. — Из Шира мы в-вышли вчетвером, — проговорил Фродо, когда соленый поток из его глаз почти иссяк. — Всадники убили всех… Сэма, Мерри, Пина… Когда мои друзья умирали, чтобы я вынес Кольцо, я… я… — но он так и не смог закончить. — Мне очень жаль, — тихо сказала Арвен, и ему показалось, что она тоже плачет. — Но ты сделал так много, чтобы в будущем число подобных смертей стало меньше… Эру, ты ведь даже не представляешь, как много ты сделал… Фродо сглотнул подступающий к горлу ком. Дрожь все еще сотрясала его тело. — И все-таки недостаточно… Арвен что-то ответила, а, может, это ему почудилось — в любом случае он не смог разобрать слов. Серый водянистый свет, льющийся с неба, почти вогнал Фродо в состояние вязкого забытья. Хотелось закрыть глаза и обрести долгожданный покой, но не все еще было закончено. Он разжал ладонь, в которой лежало Кольцо, и протянул его Арвен. — Возьми его. Я прошу тебя. Забери его, пожалуйста! Арвен переложила поводья в правую руку, а левой сжала его пальцы в кулак, оставляя Кольцо внутри. — Прости. Я не могу этого сделать. Фродо отчаянно замотал головой. — Нет. Ты не понимаешь… И Гэндальф тоже не понимал… Это Кольцо… Его было чудовищно, непостижное много для меня одного!.. Он закрыл глаза, мечтая о том, чтобы хоть теперь это был конец, но нить, связывающая его с миром, все еще оставалась, напоминая о себе смутным ощущением боли. Легкая судорога прошлась по спине, и после нее, как ни странно, стало полегче. Фродо прислушался к своим ощущениям. Нет, не то… Это не по-настоящему! Он забился в руках Арвен, будто беспорядочные движения могли как-то помочь ему покинуть свое израненное, уставшее тело. Но покой все не наступал, и прошло еще очень, очень много времени, прежде чем его сознание заполнила гулкая безбрежная пустота.

***

Минула вечность, потом другая и еще одна, когда Арагорн, закончив рассматривать кровавый отпечаток на дереве, сосредоточился на оставленных на земле следах. Тинтур устало переминалась с ноги на ногу. Вне всяких сомнений Арагорн производил впечатление человека, который знает, что делает, но ее не отпускало гадкое саднящее чувство, вызываемое мыслью, что кроме них по этому лесу рыщут порабощенные Кольцом призраки, и, возможно, их девять на них троих. Но бездействие давило на нервы сильнее страха. Не выдержав, Тинтур повернулась к Леголасу и спросила шепотом: — Если эта кровь принадлежит Фродо, а, судя по тому, как низко она отпечаталась, это действительно так, то почему мы медлим? Он ведь серьезно ранен… Леголас задумчиво свел брови. — Посмотри на следы. Они путаются и двоятся. Думаю, если мы ошибемся, то потеряем гораздо больше времени. Но я пока не могу разобраться, куда он шел от этого дерева. В следующий миг из-за кустов вышел Арагорн, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Сложив руки на груди, он серьезно взглянул на Леголаса. — Не можешь разобраться, потому что на самом деле след больше никуда не ведет. Он обрывается, — Арагорн указал на примятую желтеющую траву. — Фродо оперся на дерево, потом силы его покинули, и он упал здесь. Кто-то нес его на руках… — он склонился над едва различимым отпечатком подошвы, на который Тинтур не обратила внимания, приложил ладонь к земле и обернулся. — Очертания смутные, а дальше, среди листвы, их совсем не разглядеть. Я почти уверен, что такой след не может принадлежать назгулу, но… — Нам надо убедиться в этом окончательно, — продолжил за него Леголас. Арагорн кивнул, махнул рукой в сторону холма и сказал: — Сначала Фродо бежал туда. Думаю, тогда он еще не был ранен. — Постойте, — вмешалась Тинтур, пытаясь уложить в голове разрозненные обрывки мыслей. — Значит, Фродо ранил назгул, а забрал его кто-то другой? — Кто-то из Ривенделла? — предположил Леголас, и в глазах Арагорна заискрилась надежда. — Возможно, — согласился он. — Но как бы они узнали? Элронду, конечно, было известно о походе хоббитов, и он мог организовать патруль по ближайшим лесам, но время предполагаемого прибытия — вещь довольно расплывчатая… Впрочем, мне вряд ли стоит чему-либо удивляться, если здесь был замешан Гэндальф. Воображение Тинтур вмиг подкинуло ей другую догадку, гораздо более мрачную, которую она сразу поспешила озвучить: — Или кто-то мог заметить Кольцо в «Гарцующем пони», проследить за Фродо, когда тот покинул трактир, и пойти за ним в лес, пока все Пригорье было охвачено паникой. — Это тоже возможно, — вздохнул Арагорн. — В любом случае, если Фродо ранили моргульским клинком, ему грозит серьезная опасность. Нужно найти и осмотреть место нападения. После этого многое прояснится. Тинтур посмотрела на холм, возвышающийся над равниной примерно на тысячу футов, и поплелась за Леголасом, который уже направлялся к Гнедому. Они решили не ехать верхом, а вести лошадей под уздцы, чтобы не потерять след. К счастью, отпечатки широких босых ступней и копыт выделялись довольно четко там, где листва лежала не плотным слоем, так как почва не успела подсохнуть после дождя. Восхождение заняло больше получаса, но уже на полпути Тинтур смогла разглядеть развалины, которые, очевидно, и привлекли внимание Фродо. Леголас сказал, что они поднимаются на Амон Сул, самую южную и высокую вершину Ветреных холмов, а эти руины когда-то были башней, выстроенной Элендилом в первые дни после основания королевства Арнор. Почему-то, достигнув их, Тинтур почувствовала себя дурно. Стало холодно, но это был совершенно особенный холод. Он зародился в самой глубине живота и расползался оттуда по всему телу. Она с трудом заставила себя о нем не думать и сосредоточилась на разбитых камнях, сложенных в пирамиду. Некоторые из обломков почернели, будто когда-то давно были опалены огнем. Глядя на них, Леголас резонно заметил: — Очень странно лежат камни, если учесть, что башню разрушили больше тысячи лет назад. И нижний ярус совсем не порос травой. — Значит, их сложили так недавно, — задумчиво произнес Арагорн, подходя ближе. — Постойте-ка… Я вижу, что самый верхний камень помечен руной «Г» и тремя чертами. — Гэндальф, — выдохнули все трое. Затем Тинтур, взиравшая на надпись из-за спины Арагорна, спросила: — А что значит три черточки? Они снова склонились над руной, словно один ее вид мог как-то помочь в разгадке этого ребуса. Прошло несколько долгих минут, потом Леголас, встретив взгляд Тинтур, коротко качнул головой, и они отступили поодаль, признавая свое поражение в этой странной игре. Арагорн какое-то время еще стоял, закусив губу, и тщательно изучал послание. — Какой сегодня день? — поинтересовался он, наконец оборачиваясь. Тинтур лишь пожала плечами, потому что не была уверена даже в том, какой сейчас месяц. — Начало октября, — сказал Леголас. — Последние несколько суток слились во что-то одно, так что насчет числа я не уверен. Может, пятое… Или шестое. — Да, — кивнул Арагорн. — Шестое. Я думаю, три черты означают, что Гэндальф побывал здесь третьего октября. Он мог столкнуться с назгулами и предупредить Элронда о подстерегающей Фродо опасности. Это объясняет то, что кто-то из эльфов оказался поблизости. Теперь мы можем рассчитывать на эту версию. — Это просто как камень с плеч! — обрадовалась Тинтур. — Значит, остается лишь найти место, где на Фродо напали. Ей не терпелось покинуть холм, и даже накатившее облегчение от мысли, что Фродо спас кто-то свой, не помогло унять растущее чувство тревоги. Небо тем временем опустилось ниже, словно прогибаясь под тяжестью туч, так что пришлось спешить, пока дождь не стер следы окончательно. К счастью, Арагорн быстро указал на место, где останавливался конь одного из назгулов. Там Всадник спешился и подошел к обрыву, у кромки которого остались две глубокие борозды, образовавшиеся после удара мечом, — видимо, тогда Фродо удалось увернуться. Но рядом виднелась кровь на земле и траве, свидетельствующая о том, что позже меч назгула все же встретился со своей целью. В этот раз Арагорну не пришлось ничего объяснять — все было ясно без слов, и их сердца вновь наполнились трепетом и печалью. Повисло тяжелое, раздирающее душу молчание. Закрапал мелкий противный дождь. Не справившись с напряжением, Тинтур шагнула к Арагорну, который, кажется, принял случившееся на свой счет. — По крайней мере мы знаем, что рана не была смертельной и Фродо удалось ускользнуть. А если он сумел скрыться в овраге и выбраться из него, то, вполне возможно, он был еще жив, когда его нашел эльф из Ривенделла. Арагорн, поморщившись, качнул головой. — Не забывай про моргульский клинок, — это было все, что он ей ответил.