После падения

Тинтур осторожно подоткнула одеяло Фродо, всматриваясь в изможденное болезнью лицо, и вновь не обнаружила никаких признаков его «присутствия» в собственном теле. Если некая сущность, обуславливающая его жизнь и иначе называемая душой, еще не покинула остатки бренной плоти, то по-прежнему парила так далеко, что надежда о ее возвращении казалась почти несбыточной. Не зная, что сказать, Тинтур растерянно обернулась к Арвен. Та молча качнула головой и снова села у постели Фродо. Вот уже две недели они каждое утро приходили сюда вдвоем, надеясь уловить в нем малейший проблеск сознания, но смотрели на безжизненную фарфоровую куклу с провалившимися щеками и таким землисто-серым лицом, что сердце в груди болезненно сжималось. Тинтур знала, что не смогла бы просидеть у кровати Фродо одна больше часа — почему-то его состояние нагоняло на нее приступ непонятного ужаса, — и с трудом представляла, как это удается Арвен. Так или иначе, после своего второго визита в покои хоббита она твердо решила не оставлять ее здесь в одиночестве, насколько это было возможно. Арагорн, Леголас, близнецы и владыка Элронд тоже часто заглядывали, однако Арвен на этом поприще просто била все рекорды. С началом первой недели после прибытия в Ривенделл Тинтур пришла к выводу, что ту связывают романтические отношения с Арагорном, хотя это и не совсем укладывалось в голове, потому как последний был человеком… Но даже возвращение объекта воздыханий не отвадили Арвен от привычки просиживать у постели Фродо пол-утра, и порой Тинтур требовалось немало усилий, чтобы вывести ее на воздух. Однако в этот раз Арвен разрушила все каноны, заговорив о досуге первой: — Сегодня, скорее всего, не будет дождя, — тихо произнесла она, глядя в окно. — Как ты смотришь на то, чтобы выбраться на конную прогулку всем вместе? Тинтур вяло повела плечом. Это будет их пятая конная прогулка за время пребывания в Ривенделле, и она начала сомневаться, что поблизости от дворца остались еще леса, поля и сады, которые они не посмотрели, а уезжать надолго Арвен обычно отказывалась. Впрочем, стоило признать, что первая поездка доставила Тинтур большое удовольствие. Да и вообще жизнь в гостях у Элронда по началу была ужасно интересной. Вот только через несколько дней она, как и остальные, заметила, что все чаще смотрит в сторону главных ворот, ожидая прибытия визитеров к началу совета. То, что раньше вызывало восторг, стало медленно превращаться в рутину. Потом испортилась погода, и теперь они коротали дни в Большом Зале, куда стекались почти все жители дворца. Кто-то грел руки у камина, читал или даже точил наконечники стрел, эллет, рассевшись тесным кружком, вышивали и обменивались новостями, менестрели сочиняли новые песни или репетировали старые. В очередной раз прокрутив все это в голове, Тинтур поняла, что вырваться за стены дворца действительно не помешает, и ответила более воодушевленно: — Конечно, Арвен, я тоже хочу прокатиться. Вот только… — она опустила взгляд на украшенные изящным кружевом рукава своего платья. — Во время прошлых прогулок я чувствовала себя не совсем удобно в этих роскошных нарядах. Понимаешь, дома, в Лихолесье, я привыкла ездить верхом в чем попроще… Арвен посмотрела на нее со смесью смешливости и укора одновременно. — И почему же ты не сказала мне раньше? — Не знаю… — смутилась Тинтур. — Платья просто чудесные, но одно дело сидеть в них в Большом Зале, и совсем другое — рассекать по ривендельским просторам… Она не стала упоминать, что на самом деле удобный костюм ей нужен не только для верховой езды. Уже несколько дней она строила планы о том, чтобы вернуться к тренировкам по фехтованию. Навыки, полученные от Морохира, было необходимо развивать дальше. Тинтур на собственном опыте поняла, что от приемов, не доведенных до совершенства в учебном зале, в реальной битве и вовсе не было проку. Лишь теперь наставления Морохира обрели для нее смысл. Да, он требовал много, иной раз не давал ей продохнуть, но, может быть, именно поэтому она все еще жива? Тинтур взглянула на Арвен, ожидая ответа. Просить одолжить одежду было неловко. Особенно после того, как она уже получила в подарок несколько безупречных платьев. Но теперь она была готова пойти к самому лорду Элронду, лишь бы вечером стоять с мечом Леголаса в руках, репетируя взмахи и выпады. Если б при этом сам Леголас выступил в роли наставника, счастье Тинтур не знало бы границ… Вот только в последнее время они все так же общались посредством общих фраз, и глубина разделявшего их молчания оставалась такой же непроглядной. Что ж, может, прогулка, которую предложила Арвен, была даже более своевременной, чем сперва подумала Тинтур. Если ей удастся поехать рядом с Леголасом, им в любом случае придется о чем-нибудь говорить… Арвен между тем наконец отошла от кровати Фродо и повернулась к ней, исполненная решимости. — Пойдем подберем тебе что-нибудь из моего гардероба. Через несколько минут они были в ее покоях. Тинтур наконец начала набирать вес, и костюм для верховой езды даже не пришлось ушивать. Арвен придирчиво оглядела ее с ног до головы, потуже затянула ремешок на талии и одобрительно кивнула. Когда через час они спустились во двор, оказалось, что компания собралась довольно большая. Арагорн стоял в окружении близнецов и трех незнакомых эльфов, Леголас о чем-то увлеченно беседовал с эллет, которая, как показалось Тинтур, имела во дворце довольно высокое положение. Она даже запомнила, что девушку зовут Иримэ, что на синдарине означает «красивая». Надо сказать, имя ей полностью соответствовало. Одета она была тоже изысканно, хоть ее наряд не блистал роскошью — элегантный синий камзол и плащ украшала лишь черная окантовка, а из драгоценностей она предпочла серебро. После того, как с крыльца спустилась еще небольшая часть участников прогулки, Иримэ повела головой в их сторону, и на лице у нее отразилось неудовольствие. Возможно, она тоже рассчитывала, что компания будет не такой большой? Поймав взгляд Арвен, Тинтур вопросительно приподняла брови, но та только пожала плечами в ответ. Конечно, она не могла знать, откуда здесь взялось столько придворных, они ведь собирались вместе. Должно быть, это дело рук кого-то из близнецов. А Иримэ, скорее всего, пригласили отдельно, иначе она бы не удивилась числу собравшихся у конюшни. И, судя по тому, как мило она разговорила с Леголасом, это вполне мог сделать он… Такая мысль Тинтур не обрадовала, но это было еще не все. Ее поразило, что сейчас он выглядел не как простой воин, к которому она успела привыкнуть, а как настоящий наследный принц, красивый, гордый и приятный в общении. Все женщины постарались оказаться поближе к нему. Вторым центром притяжения была Иримэ. Арвен уехала вперед вместе с Арагорном, и эти двое вряд ли замечали кого-то вокруг себя. Тинтур ничего не оставалось, кроме как втиснуть свою лошадь между конями Элладана и Элрохира в конце процессии и молча слушать, как от скачущий впереди компании доносятся оживленные разговоры, сопровождаемые взрывами громкого смеха. Просторы Ривенделла плыли перед глазами, не вызывая в душе особенных чувств. Тинтур со скукой смотрела по сторонам. Ветер, несущийся с гор, приятно овевал лицо, но на этом положительные эмоции заканчивались. Разговор с близнецами не ладился, что вызывало особенное негодование в связи с тем, что ехавшая впереди группа веселилась на полную. Арагорн и Арвен, конечно, тоже не скучали. Вздохнув, Тинтур решила, что раз насладиться обществом узкого круга друзей ей уже не удастся, она может получить от этой прогулки пользу иного рода, и начала осторожно расспрашивать братьев о месте для задуманных ей тренировок. В ответ на ее слова Элладан удивленно изогнул бровь. — Разве Леголас не достаточно обучил тебя владеть мечом? Я слышал, в этом деле он не знает равных и его отряд мастерски справляется с защитой Лихолесья от населяющей его нечисти. — О, я не вхожу в отряд Леголаса, — качнула годовой Тинтур. — И никогда не входила. Дома у меня был другой наставник, но, к сожалению, наша повседневная служба отнимала так много времени, что часы для тренировок приходилось буквально выкрадывать у безжалостных будней. Я не успела овладеть этим искусством до конца. Конечно, я довольно твердо держу меч в руках и знаю некоторые приемы, но моя техника оставляет желать лучшего. Элрохир понимающе улыбнулся: — Тогда тебе снова не помешает обзавестись хорошим наставником. Тинтур кивнула. У нее даже был подходящий претендент на это место, вот только что-то ей подсказывало, что у этого претендента найдутся дела поинтереснее, чем тренировать бежавших из Лихолесья изгнанниц. Помедлив, она уклончиво ответила: — Я как раз об думала. И, надо признать, первой мыслью было обратиться к Леголасу, но… как Элладан справедливо заметил, он очень хорош в этом деле. Разница между его мастерством и моим скромным умением будет слишком разительна. К тому же он мой принц. И я бы не хотела так сильно упасть в его глазах. — Вряд ли это возможно, — ответили близнецы почти в один голос. Губы Тинтур дрогнули. С замиранием сердца она посмотрела то на одного, то на другого, а потом пришлось спуститься на землю и признать, что если у окружающих и сложилось мнение, будто они с Леголасом отлично ладят, то это абсолютно ничего не значит, ведь каким бы ни было его истинное отношение к ней, оно неминуемо изменится, как только тайна о побеге гномов будет раскрыта. Нет, о тренировках с ним лучше забыть. Леголас заметно отдалился, — если это слово вообще уместно употреблять в рассуждениях о мужчине, с которым она никогда не была близка. И с чувством вины стало справляться труднее: оно жутко подхлестывало воображение. Тинтур уже провела не одну отвратительную ночь: лежа без сна, сжимая в руках простыни, она перебирала варианты того, как Леголас может отреагировать на открывшуюся ему правду, и ни один ей не нравился. Нет. Он, конечно, был идеальным претендентом, но все равно — нет. Вздохнув, Тинтур неохотно выдавила: — Леголас и Арагорн слишком погружены в эту историю с Кольцом. Не хочу отвлекать их своими мелкими проблемами. Вот если бы, к примеру, один из вас взялся провести для меня пару уроков… — но, поймав удивленный взгляд Элладана, она быстро пошла на попятную: — Хотя вы ведь тоже заняты патрулированием границ… Наверное, мне стоит придумать что-то другое. Элрохир, повернувшись к ней, загадочно улыбнулся. Как успела заметить Тинтур, из них с Элладаном именно он был больше склонен ко всякого рода авантюрам. — Отчего же? Мы с братом вполне можем тебе помочь. Для некоторых тренировок придется рано вставать, но в целом время найдется. И, да, — завтрашнее утро у меня совершенно свободно. Тинтур вложила в ответный взгляд всю благодарность, которую были способны выразить ее глаза. — Спасибо! Это все, что мне сейчас нужно! Ведь до совета осталось чуть больше месяца, а о том, что за ним последует, никто не говорит… И раз я не знаю, к чему нужно готовиться, то единственное, что мне остается, — это быть готовой ко всему. — Ты присутствовала на всех важных встречах с наших отцом, так что убедить тебя в том, что ситуация решится благополучно, не выйдет… — задумчиво протянул Элрохир. — Конечно, войны не избежать. Но Ривенделл хорошо защищен, Тинтур. И даже если Леголас уедет, никто не бросит тебя здесь на произвол судьбы. Она рассеянно покивала, недовольная тем, что в сотый раз заведя разговор о совете, не услышала ничего полезного, и только спустя минуту смысл сказанного врезался в ее мозг. Тинтур порывисто вскинула голову. — Куда уедет Леголас? — А он не говорил? — Элладан озадаченно хмыкнул, косясь на брата. — Мы-то подумали, что ты после этой новости решила усовершенствовать свои боевые навыки… Тинтур посмотрела на спину Леголаса, скачущего рядом с Иримэ. Темное пятнышко в ее голове ожило, пустило ядовитые корни во все тайные извилины. Стало противно, холодно и одиноко. Уставившись на лохматую гриву своего жеребца, она почувствовала, как к щекам предательски прилила кровь. — Нет, — сказала тихим, бесцветным голосом. — Я даже об этом не знала. — Ну конечно, не знала, — Элрохир попытался беззаботно усмехнуться, но у него ничего не вышло. — Потому что вопрос еще не решен окончательно. Арагорн и Леголас только делились своими соображениями касательно судьбы Кольца, и, надо признать, эта мысль о том, что его необходимо уничтожить, — самая дельная из всего, что я слышал. Мир всегда будет в опасности, пока оно существует, потому что всегда будут существовать люди, алчущие его заполучить. И это я не говорю про Саурона, по наущению которого оно создано… — Я помню, Леголас как-то уже упоминал, что Кольцо нужно уничтожить… — перебила Тинтур, яростно вцепляясь в поводья. — Говорил, что Элронд советовал это Исильдуру. Но оно ведь не поддается внешнему воздействию. Я была уверена, что это вообще не под силу никому из ныне живущих… — Все обстоит не совсем так, — спокойно возразил Элладан. — Да, его нельзя расплавить или расколоть ударом меча. Способ избавиться от него всего один, но он есть: Кольцо нужно бросить в жерло вулкана Ородруин в Мордоре, в недрах которого оно было выковано. — Это какой-то бред, — со злостью прошептала Тинтур, потом произнесла уже громче: — Но они все равно не серьезно, да? Они ведь не собираются вот так взять и поехать в Мордор вдвоем? Элладан как-то неопределенно повел плечом, а Элрохир задумчиво проговорил: — Рано или поздно кому-то придется это сделать. Иначе войнам никогда не будет конца. Тинтур отвернулась, упрямо мотнув головой, словно поднявшийся в ней протест мог что-то изменить или хотя бы отсрочить. Продолжать разговор не хотелось. Тяжело дыша, она принялась молча смотреть по сторонам. Оказалось, они успели далеко уехать от дворца Элронда. Местность стала холмистой, скалы и деревья обступали дорогу почти вплотную. Кто-то из скачущих впереди эллет начал жаловаться на усталость, и Арвен предложила вернуться домой, но в ответ на ее слова бурно вознегодовала Иримэ. «Ну разумеется, — язвительно фыркнула про себя Тинтур, — ты же отлично проводишь время с Леголасом». Иримэ между тем совсем не спешила вслушиваться в приводимые ей доводы. — Да будет тебе, Арвен, мы ведь совсем не нагулялись! — но поскольку из всех собравшихся так никто больше не считал, ей пришлось пойти на уступки. Подведя свою лошадь к пологому откосу холма, Иримэ предложила: — Может, хотя бы проскачем вниз по-настоящему, с ветерком, и тогда уже повернем в сторону дома? Несколько окружавших ее мужчин с готовностью поддержали эту инициативу, — к счастью, Леголас в их число не входил, — однако Иримэ и этого оказалось мало. Трудно было сказать, что на самом деле она затевает, — хочет лишний раз покрасоваться, гарцуя перед всеми на породистом жеребце, или просто ждет, когда вызовется кто-то другой, но взгляд ее продолжал блуждать среди обращенных к ней лиц, пока… не остановился на Тинтур. Губы Иримэ растянулись в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Сладким, невинным голоском она осведомилась: — Тинтур, может быть, ты хочешь поехать вниз со мной? Теперь все взгляды мгновенно отлипли от Иримэ и устремились к ней. Не ожидавшая такого поворота Тинтур несколько секунд бестолково хлопала ресницами. «Почему именно я? Она что, намеренно выбрала ту, на чьем фоне будет более выигрышно смотреться?» Вот только тут Иримэ ошиблась. Тинтур считала, что отлично держится в седле, а такие скачки они с Морохиром устраивали не раз по кишащему препятствиями Лихолесью. Она направила лошадь вперед и, поравнявшись с Иримэ, ответила: — Конечно, я с радостью составлю тебе компанию. Когда, готовясь к забегу, она отстегивала не пойми зачем взятый с собой меч Леголаса, к ней пробралась Арвен и заговорила обеспокоенным шепотом: — Тинтур, тебе необязательно в этом участвовать. — Но она бросила мне вызов. И я его приняла. — Глупости! — Арвен неохотно взяла протянутый ей клинок. — Никто не будет тебя осуждать, если ты откажешься. Это просто ребячество! Тинтур мельком глянула на свои руки — почти забытая за время скитаний с Леголасом хворь вернулась, и те начали предательски подрагивать. — Я знаю, — она проглотила катающееся по горлу волнение. — Но я не откажусь. Ей еще никогда так сильно не хотелось заткнуть кого-то за пояс, как сейчас Иримэ, а поскольку за всем этим будет наблюдать Леголас, на которого Тинтур злилась еще больше, то о том, чтобы позволить себе ударить в грязь лицом, не могло быть и речи. Конечно, никто открыто не говорил, что им предстоит в чем-то соревноваться, но Тинтур не была настолько наивна, чтобы самой об этом не подумать. Она посмотрела на дорогу, уходящую вниз с холма, на застывшую в тумане долину, вдоль которой они поскачут, и сердце в груди тревожно сжалось. — Там, дальше, будет обрыв, — сообщила Иримэ таким тоном, будто они обсуждали погоду. — Остановимся за пару футов до него. Облизнув сухие губы, Тинтур молча кивнула. Ее конь, чувствуя что-то, в нетерпении бил копытом землю. Позади все затихли. Ветер встряхнул кроны вязов, и те щедро осыпали головы всадников желтыми листьями. Небо подернулось белесой дымкой, какая бывает только осенью. Прошло еще несколько невыносимо долгих мгновений, прежде чем кто-то крикнул: «Вперед!» Иримэ среагировала молниеносно и, сжав бедрами бока своего жеребца, отпустила поводья. Тинтур отстала всего на секунду. Ее норовистый конь сперва не подчинился команде: сделал странный рывок, вскинул морду, беспокойно заржав, и перешел сразу в галоп. К счастью, его длинный, стелющийся шаг позволил Тинтур довольно быстро настичь Иримэ, и теперь грязь, летящая из-под копыт несущейся впереди лошади, едва не попадала ей в лицо. Тинтур попыталась немного придержать своего коня, чтобы не уворачиваться от бесконечного потока брызг и клочков травы, — обогнать соперницу можно будет и после того, как тропа станет шире, — но тот уже не обращал внимания на поводья. Когда спуск с холма закончился, и они вторглись в долину, туман стал гуще. Трудно было что-то различить дальше нескольких футов, и окружавшая их молчаливая белизна, казалось, замыкает все вокруг в какое-то особое пространство между небом и землей. Теперь существовала только скорость. Тинтур настойчивее коснулась каблуками боков коня, и он, поднажав, наконец вырвался вперед. Она услышала, как разозлившаяся Иримэ подбадривает свою лошадь, и подумала, что та вот-вот ее нагонит, но, подобно волкодаву, взявшему след, конь Тинтур понесся еще стремительнее. Оглянувшись, она увидела, что Иримэ не собирается сдаваться, а лицо ее раскраснелось от азарта погони. «Пожалуйста, еще чуть быстрее», — взмолилась Тинтур, погоняя своего жеребца. На самом деле она не особо рассчитывала, что тот сможет прибавить ходу, но конь вдруг помчался вперед со скоростью огня, охватывающего сухое дерево. Тинтур рассмеялась от радости, вспоминая, как когда-то они с Морохиром так же неслись по просторам Лихолесья. Туман наконец начал отступать. Слева она увидела аккуратные жилища эльфов. Некоторые из них вышли на улицу, чтобы посмотреть на скачущих во весь опор всадниц, один даже что-то крикнул, но Тинтур теперь ничто не могло остановить: она продолжала лететь вперед, быстрее, чем ветер, быстрее, чем луч света, пронзающий тьму… Потом среди быстро мелькающих лиц, ее глаза различили направленный на нее взгляд — его взгляд. Такой же, каким он был за секунду до того, как Морохир произнес: «Спрячься за бочками!» Вот только сейчас Тинтур скакала по ривендельской долине, и прятаться было негде. Но… если это действительно так, почему в ушах снова шумит вода?.. Тинтур с силой зажмурилась, чтобы прогнать наваждение. Не помогло. Страшное состояние сна наяву окутало ее разум. Казалось, голова готова была разлететься на тысячу мелких осколков. В висках оглушительно стучала кровь. И вдруг Тинтур почти физически ощутила, как сердце ее расширяется до размеров грудной клетки: она вспомнила про обрыв. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она резко дернула за поводья. Испуганный конь, возмущенно заржав, взвился на дыбы. Ремешок выскользнул из дрожащей ладони Тинтур. Седло куда-то исчезло. Падая, она успела увидеть, как Иримэ обернулась, стрелой проносясь мимо. Не подумала остановиться, нет, а сильнее пришпорила лошадь. Потом все перевернулось вверх тормашками. Небо, земля, деревья… Тинтур вроде успела сгруппироваться, но бок все равно пронзила резкая боль. Спасло лишь то, что почва оказалась влажной и конь в последний момент успел остановиться. А обрыва впереди, конечно же, не было… Кряхтя, она с трудом перевернулась на спину, боясь вообразить, сколько времени у нее на это ушло. Виски сдавило. Рядом что-то вопила Иримэ. Застонав, Тинтур сжала руками голову. В груди страшно и беспорядочно стучало, будто о ребра, пытаясь вырваться на волю, в смертном отчаянии билась пойманная птица. Тяжело дыша, она попыталась шевельнуть ногой — как ни странно, эксперимент прошел успешно и почти без боли. Когда Тинтур немного отпустило, она отважилась сесть. Тело била дрожь, лоб покрылся липкой испариной. Закрыв глаза, она надавила кулаками на веки. Белые пятна, яркие точки. О, Эру… — Проклятье! Тинтур, ты жива?! — встревоженный голос Арвен заставил нервно поморщиться. В следующее мгновение ее пустой блуждающий взгляд уперся в лицо Арагорна. Тинтур молча протянула ему руку, и он поставил ее на ноги так, будто ее тело совсем ничего не весило. По-прежнему с трудом соображая, она отправилась искать своего коня. Точнее, сделала два неуверенных шага и натолкнулась на Леголаса, который остановил ее, схватив за плечи. — Даже не думай, Тинтур. Тебе сейчас лучше не двигаться. И как только все оказались здесь так быстро? Она что, успела потерять сознание? А Иримэ в это время что делала? — Леголас… — она подняла голову, пытаясь удержать себя от соблазна привалиться к его груди. — Ты случайно не заметил… там был обрыв? — Какой обрыв? — Иримэ сказала, что впереди будет обрыв, и я резко дернула поводья. — Нет там никого обрыва, — терпеливо ответил он. — А поселение эльфов? А среди них был… — Тинтур хотела назвать имя Морохира, но, как ни странно, сумела сообразить, что оно здесь вряд ли кому-то известно, и замолкла на полуслове. — Моргот, ты будто не в себе, — приподняв пальцами подбородок Тинтур, Леголас внимательно всматривался в ее глаза. — Зачем тебе вообще понадобилась эта безумная скачка? Тинтур хотела что-то ответить, но мысли разом исчезли, оставив в голове странную легкость. И хотя где-то в илистой глубине ее разума умственный процесс продолжал бороться за существование, победить ему так и не удалось: слова внезапно оказавшегося рядом Элрохира обратили вспять все попытки. — Тинтур, ты цела? Не поранилась, когда падала? А знаешь что, я лично разберусь с конюхом, который выбрал для тебя этого зверя. Когда мы наблюдали сверху, ты превосходно держалась в седле. Что случилось потом? Он был чем-то напуган? Она зажмурилась, понимая, что надолго удержать этот поток вопросов в сознании ей все равно не удастся, и решила начать отвечать хотя бы на те из них, которые успела запомнить. — Все хорошо, Элрохир. Я в порядке. Я даже могу ходить. Но… Леголас почему-то так не считает. — Он прав, тебе сейчас необходим отдых. А тренировки мы пока отменим… Нет-нет, не переживай, — спохватился Элрохир, встретив ее растерянный взгляд. — Мы просто перенесем их до того момента, пока ты окончательно не поправишься. Его ответ не вполне удовлетворил Тинтур, но она все равно кивнула, зная, что с такой сумятицей в мыслях ни один спор ей не выиграть. Толпа, собравшаяся позади них, постепенно рассосалась. Кто-то уже сидел верхом, готовясь двинуться в обратный путь. Кто-то участвовал в поимке коня Тинтур, который, не отойдя от потрясения, галопом скакал по кругу. Когда бедное животное наконец удалось отловить и успокоить, Арагорн направился к Леголасу, ведя под уздцы Гнедого. — Тинтур поедет с тобой? — Да, — он бросил взгляд на ее коня, слизывающего кусочек сахара с ладони Элладана. — Наверное, так всем будет спокойней. Тинтур едва сумела свыкнуться с мыслью, что эти двое все за нее решили, как в следующий миг руки Арагорна подняли ее в воздух, и она поняла, что сидит на Гнедом позади Леголаса. Откуда-то сбоку по ним скользнул взгляд Иримэ. То, что он выражал, так и осталось для Тинтур тайной. Отвернувшись, она решила выкинуть ее из головы и попыталась устроиться поудобней. Хотела придвинуться ближе к Леголасу, но, вспомнив, что камзол Арвен сплошь покрыт грязью, осталась сидеть на почтительном расстоянии от него. Когда, дружелюбно всхрапнув, Гнедой устремился вперед плавной рысью, Леголас вдруг спросил: — О какой тренировке шла речь? — Ах, это… — Тинтур вспомнила фразу не вовремя появившегося Элрохира. — Я просто решила взять пару уроков по фехтованию. — Зачем они тебе? — Странно задавать мне такое, — она почувствовала, как где-то внутри вскипает раздражение. — Чтобы уметь себя защитить, зачем же еще? Обернувшись через плечо, Леголас поймал ее горящий негодованием взгляд. — Или покалечиться еще больше? Слова для ответа долгое время не находились, и Тинтур уже собиралась оставить эту реплику без комментария, как вдруг помутившееся сознание неожиданно разразилось вспышкой здравомыслия. — Зачем мне понадобилась эта безумная скачка? — Тинтур вернула Леголасу его вопрос с пронзительно холодной интонацией. — И это спрашивал у меня ты? Ты, который на пару с Арагорном решил отправиться в Мордор, чтобы спасти мир? После этого тебе не кажется странным указывать на неразумность моих поступков? Она не могла видеть его глаз, но мгновенно представила, как в них засветились уже знакомые искорки гнева. — Кто из близнецов тебе сказал? Элрохир?.. А впрочем, не важно… Ты бы все равно узнала об этом после совета. Несколько минут Тинтур молчала, кусая губы. Ждала, что он произнесет что-то еще, уверит ее, что на самом деле они не все обдумали до конца, что у Арагорна есть и другой, нормальный план, но Леголас не добавил к сказанному ни слова. Не обращая внимания на мелкий накрапывающий дождик, он быстрее гнал Гнедого вперед. Тинтур не выдержала этой сжимающей сердце муки. — Эру, ну почему вы оба ведете себя так, будто вам нечего терять! Хотя единственная, кому терять действительно нечего, здесь я?! — с чувством воскликнула она. — Но при этом почему-то именно я должна взвешивать последствия того, чем может обернуться забег с холма, я должна сидеть в Ривенделле, когда нависла угроза войны, и я должна отказаться от тренировок, потому что могу покалечиться! Леголас сделал неопределенное движение головой, но, так и не обернувшись, продолжил смотреть на летящее из-под ног коня полотно дороги. — Чего ты надеешься этим добиться? Что мы внезапно передумаем? Или решим взять тебя с собой? — и когда ее дух захватило при мысли, что такое возможно, он безжалостным тоном отрезал: — Этого не будет, Тинтур. Она нервно рассмеялась. — Ну еще бы! Взять меня с собой! Я даже знаю настоящую причину, по которой вы это не сделаете! — но Леголас на банальную уловку не повелся, и Тинтур пришлось отвечать на не прозвучавший вопрос самой: — Потому что несмотря на все, через что мы вместе прошли, ты по-прежнему мне не доверяешь! Сердце ухнуло куда-то вниз. Тинтур поняла, что загнала себя в ловушку. Теперь у Леголаса были все основания, чтобы вернуться к вопросу о ее прошлом, затребовать объяснений, но, как ни странно, он не воспользовался этой возможностью. Издав усталый вздох, он лишь сказал не терпящим возражений голосом: — Отложим этот разговор до того времени, пока твое душевное и физическое состояние снова придет в норму. В первый раз в жизни ей отчаянно захотелось сбросить его с коня, однако это было бы уже за гранью. Стиснув зубы, Тинтур попыталась унять клокочущие в груди чувства. Дорога до дворца казалась ей бесконечной. Радости не добавляло и то, что Леголас постоянно понукал Гнедого, видимо, тоже надеясь поскорее избавить себя от ее общества. Оглянувшись, Тинтур увидела едва различимые в потоке брызг фигуры Арвен и Арагорна — остальные безнадежно отстали. Минул еще один час, до краев заполненный немыми, горячими угрызениями, и наконец из-за завесы дождя проступили очертания замка. Спешившись и передав поводья Гнедого конюху, Леголас неожиданно изъявил желание проводить Тинтур до ее комнаты, но она, едва ощутив под ногами брусчатку, кинулась к Арвен, сквозь зубы бросив ему в ответ, что о ней есть кому позаботиться. Леголас молча пожал плечами, и этот простой жест как нельзя точно продемонстрировал всю глубину его безразличия. Когда Арвен, вынужденная раньше времени расстаться с Арагорном из-за чужих капризов, зашагала рядом, Тинтур закончила в исступлении теребить рукава своего камзола и прицепилась уже к ней. — Ты знаешь, что эти двое задумали нести Кольцо в Мордор? — Ну, пока это слишком громко сказано, — спокойно произнесла та. — Они не вправе принять такое решение до совета. Тинтур мотнула головой, окатив начищенные до блеска перила волной мелких капель. — Какая разница? Значит, примут его после. Я только что говорила с Леголасом, и он не сделал ни намека на то, что они рассматривают возможность от этого отступиться. — Тинтур, — Арвен остановилась, и она поняла что они успели подойти к ее комнате. — Отдохни, выспись и успокойся. Завтра все обсудим на свежую голову. — Да… — Тинтур попробовала взглянуть на свое поведение со стороны и в ужасе схватилась за дверную ручку. — Просто день был такой дурацкий… Ты права… Прости меня. Проскользнув в заставшие в беспросветной серости покои, она с остервенением содрала с себя промокшую одежду, рухнула на кровать и закрыла лицо руками. Стало так страшно, что свои беды свернулись в груди крошечным комочком, никому, даже ей самой здесь не нужные. Четыре слова — Леголас отправится в Мордор — свежими шрамами отпечатались в сердце. От безысходности хотелось реветь, но слезы не шли, и Тинтур бессильно уткнулась лицом в подушку. Когда занавеска на окне посветлела, она встала, обогнула кровать, отдернула шторы и проследила за лучом света, пересекшим пополам ее комнату. В самом конце этой полосы, у двери, лежала свернутая вдвое записка. Подбираясь к ней медленным, нерешительным шагом, Тинтур внезапно поняла, что после перепалки с Леголасом ни разу не вспомнила о наваждении, заставившем ее дернуть поводья. А вспомнить бы следовало… Подойдя к двери почти вплотную, Тинтур накрыла ладонью ручку. Можно просто уйти и предоставить служанке право решать, что со всем этим делать… Но она так, конечно же, не поступит. Она прочтет то, что там написано, каких бы усилий ей это ни стоило. Набравшись храбрости, Тинтур развернула клочок пергамента так быстро, словно тот был недалек от того, чтобы загореться прямо в ее руках. Наспех выведенные слова со свистом врезались в мозг и так же быстро из него исчезли. Она перечитала записку снова, снова и снова. Голова отказывалась переваривать информацию. И, даже блуждая по строчкам в десятый раз, Тинтур не могла с уверенностью поручиться, что все поняла так, как должно, что послание действительно может оказаться правдой, что здесь не закралась ошибка и оно в самом деле предназначено ей. Потом в памяти вспыхнул взгляд. Тот самый. Такой же, каким он был за секунду до… И Тинтур заставила себя поверить.