После падения

Леголас огляделся, входя в залитый утренним солнцем зал. Он пришел последним, но не все стулья, расставленные полукругом, оказались занятыми. Арагорн стоял у стены, о чем-то негромко переговариваясь с Боромиром, сыном Дэнетора, — высоким человеком с жестким взглядом серых глаз на благородном лице. Неподалеку от них Гимли, неприятного вида гном, о чем-то важно распинался перед Гэндальфом. Элронд терпеливо расхаживал позади всех рядом с колоннами, изредка бросая взор на высокие окна. Леголас нашел взглядом Тинтур. Они с Арвен уже заняли свои места и напряженно замерли, дожидаясь начала совета. В центре зала высился постамент, накрытый серебристой материей. Издали он мог показаться пустым, но, подойдя ближе, нетрудно было заметить, что ткань наверху собралась в форме чего-то маленького и круглого. Леголас понял, что уже несколько секунд смотрит на Кольцо, не в силах оторваться. Он вспомнил ту тревогу, которую почувствовал, когда вулкан на Роковой горе начал извергать пламя, хотя тогда никто не мог этого знать, вспомнил тот холодок, вновь пробежавший по спине, когда они с Тинтур, бредя по суровым землям Пустошей, вдруг переглянулись — значит, не показалось. И вспомнил ту мысль, прочно засевшую в голове, — теперь он часть этого; как ни крути, он не сможет от этого отделаться. Кажется, задул ветер, очень слабый и очень холодный. Леголас явственно его ощутил, но ткань, скрывающая Кольцо, осталась неподвижной. Сделав над собой усилие, он отвернулся, прошел к стульям и сел на свободное место рядом с Тинтур. Кивнув в знак приветствия, она слабо улыбнулась. Леголас попытался ответить тем же, но не смог — проклятый постамент стоял прямо напротив него, источая тревогу. Потрогав языком небо, он ощутил во рту металлический привкус. Внезапно Арвен перегнулась через Тинтур, коснулась его плеча и тихо заговорила: — Леголас, вчера я весь день думала о тех словах Фродо, которые мы обсуждали за завтраком. Я наконец вспомнила точную формулировку. Он сказал: «Кольца было слишком много для меня одного». Одного, понимаешь? Скорее всего, это значит, что… — но все уже расселись, Элронд шагнул к постаменту, и ей пришлось резко оборвать свою мысль. На мгновение повисла странная, давящая тишина. Леголас осознал, что далеко не единственный, чей взгляд манит к себе Кольцо, но от этого легче не стало. Усилием воли он сконцентрировал все свое внимание на Элронде, когда тот наконец произнес: — Чужестранцы из дальних стран, давние друзья! Вас призвали сюда, чтобы ответить на угрозу Мордора. Саурон почти вернул свою прежнюю мощь. Он не может пока принять телесный облик, но его дух нисколько не потерял силы. Заключенный в своей цитадели, Властелин Мордора видит все. Его взгляд пронзает облака, землю и плоть. Огромное, лишенное век Око, окруженное пламенем… — помедлив, Элронд обвел собравшихся серьезным взглядом. — Над Средиземьем нависла угроза уничтожения. Никому не избежать этого. Мы или объединимся, или погибнем. У каждого народа своя судьба, но это общий рок, поэтому все вы сейчас здесь. По залу пронесся встревоженный шепот. Выйдя в центр полукруга, Элронд начал представлять гостей. Назвал Гэндальфа, Боромира, Гимли, эльфов из Лориэна, потом выдержал недолгую паузу, когда очередь дошла до Арагорна. — Среди вас также есть те, благодаря чьему непосредственному участию этот совет состоялся, — снова заговорил он. — Это Леголас и Тинтур из Лихолесья, Арагорн, следопыт из северных дунэдайн, и моя дочь Арвен. Однако главный участник последних событий не смог присутствовать на сегодняшнем собрании. Его зовут Фродо Бэггинс, он хоббит, полурослик из Шира. Несколько месяцев назад Фродо покинул родные края, неся с собой Кольцо Всевластия. Его сопровождали трое друзей, но все они были жестоко убиты Черными Всадниками. Фродо удалось бежать из Пригорья, где произошла последняя стычка, однако у Ветреных холмов его настиг назгул и пронзил его плечо моргульским клинком. Сейчас Фродо находится здесь, в Ривенделле, но он не приходил в себя с того дня, когда получил это ранение. В окна ворвался ветер — теперь уже настоящий. Ткань, скрывающая Кольцо, затрепетала, и в этот миг Леголасу почудилось, будто к нему обращается голос, шепчущий что-то зловещее на черном наречии. Кто-то испуганно пробормотал: — Вы слышите?.. Но оцепенение уже прошло, оставив после себя пелену вязкого беспокойства. Элронд шагнул к постаменту и стремительным жестом сорвал с него ткань. Кольцо вызывающе сверкнуло в упавшем на него луче солнца. Боромир, задумчиво поднеся руку к подбородку, ошеломленно уставился на постамент. — Так значит, все это правда… Кольцо Саурона, Кольцо Власти… — протянул он, склоняясь к центру зала. Леголас насторожился. Что-то в этих серых глазах ему не нравилось. Не нравилось, как они смотрели на Арагорна до начала совета, не нравилось, и как смотрят они теперь на опаснейшую вещь во всем Средиземье… Вдруг Боромир резко встал и, указав на Кольцо, обвел собравшихся взволнованным взглядом. — Почему не использовать его? Мой отец, наместник Гондора, много лет сдерживал натиск Мордора ценой крови нашего народа! Дайте Гондору оружие врага, позвольте пустить в ход против него! Тинтур ощутимо вздрогнула слева от Леголаса. В тот же миг сидящий справа Арагорн спокойно поднялся со своего стула. — Кольцо не подвластно никому из нас. Оно подчиняется только Саурону. Только он его Властелин. Боромир лишь презрительно отмахнулся: — Откуда следопыту знать про это? Тут не выдержал уже Леголас. Вскочив на ноги, он одарил сына наместника гневным взглядом. — Он не просто следопыт. Он Арагорн, сын Араторна. Ты говоришь с наследником Исильдура и наследником трона Гондора! Ощетинившись, Боромир шагнул навстречу и замер в угрожающей позе. — Наследник трона Гондора? Король? — он отвернулся от Леголаса и покосился на Арагорна. — Но у Гондора нет короля. Гондору не нужен король! Леголас понял, что его правая рука неосознанно ищет место на ремне, где в привычной жизни висел клинок. Левую тянула вниз Тинтур. Сев, он почувствовал, что в зале стало ужасно душно. Волна жара плыла к нему от постамента, затмевая взор дрожащим маревом. Оно исчезло, лишь когда Гэндальф вышел в центр, загородив Кольцо своей спиной. Арагорн и Боромир тоже опустились на стулья. Тинтур тихо выдохнула. — Кажется, мы все несколько отвлеклись, — наставительно произнес Гэндальф. — Мы здесь, чтобы принять серьезное решение. Силы Саурона уже собираются на востоке, в то время как ряды наших сторонников редеют. Саруман, глава моего ордена, предал нас, и его измена уже зашла очень далеко. В Изенгарде он создал новую породу орков, способную передвигаться при свете солнца и преодолевать большие расстояния. Совсем скоро он явится за Кольцом, и мы не сможем отбить эту атаку. — Боюсь, Гэндальф прав, — подтвердил Элронд. — Зло не удастся остановить силами эльфов. У нас не хватит мощи противостоять союзу Мордора и Изенгарда. Кольцо не может оставаться здесь. Его необходимо уничтожить. Это единственный способ одолеть Саурона и прекратить войну. Боромир упрямо мотнул головой. — Разумно ли делать это сейчас? Враг только того и ждет! Нужно выждать подходящий момент, и тогда… — Времени меньше, чем ты думаешь, — прервал его Леголас. — Саурон начал действовать. Черные Всадники уничтожили Пригорье, потому что Фродо проходил там, неся Кольцо. А до этого в Лихолесье проникла шпионка и выпустила на свободу Голлума — опасную тварь, которую Кольцо поработило много лет назад, даровав долгую жизнь. Мы понятия не имеем, каков будет следующий шаг и как много наши враги уже сделали! — Шпионка? В Лихолесье? Почему-то я не удивлен, — фыркнул гном, пробудив в Леголасе клокочущую злобу. — Но вообще я согласен. Не с эльфом, конечно. Враг может ослабить натиск, если мы внушим ему, что готовы использовать Кольцо. Уверен, никто не предполагает такого, даже Саруман. Леголас больше не мог слушать подобный бред. Что гном мог понимать? Его народ только и делал, что копал тоннели глубоко под землей в поисках сокровищ. Они показывались наверх, лишь когда им самим было что-то нужно. Взять хотя бы Дубощита с его отрядом. Думал ли он, сколько жизней напрасно прервется в Эсгароте, когда разъяренный дракон, которого он разбудил, вырвался на свободу, чтобы крушить все вокруг и сжигать города дотла? Нет, зацикленные на себе, гномы никогда не интересовались судьбой Средиземья. От слов Гимли стало так противно, что Леголас снова встал, чтобы его осадить. — Ты не слышал, что сказал владыка Элронд? Кольцо должно быть уничтожено! — Иного выхода нет, — кивнул Арагорн. — То, что ты предлагаешь, Гимли, слишком рискованно. В прошлом Исильдур уже совершил ошибку, решив оставить Кольцо себе, и вот Средиземье снова в опасности. — Поэтому его род, как считалось много лет, был прерван, — вскинулся Боромир с другого конца зала, недвусмысленно намекая на то, что, по его мнению, лучше бы так и оставалось. — Однако на свете есть и достойные люди! В которых нет этой червоточины, этой слабости! Внезапно вмешалась Арвен: — Ты говоришь так, потому что никогда даже не притрагивался к Кольцу. Не ты нес его на шее, продев через цепочку. Это делал Фродо. Он один мог бы рассуждать о его силе и о том, способен ли кто-то ей владеть. Я говорила с ним, пока он оставался в сознании, и, уверяю тебя, он бы подтвердил, что от Кольца необходимо избавиться! — Ну хорошо, может, это действительно так, — Леголас невольно нахмурился, услышав из уст Гимли дельную мысль впервые за утро. — Тогда чего мы же тянем? Моя секира легко расколет надвое эту побрякушку! Впрочем, радость была преждевременной. Леголас с трудом удержал себя от желания закатить глаза. Хотя чего еще он мог ждать от гнома? — Кольцо нельзя повредить таким способом, — принялся терпеливо объяснять Элронд. — Оно было слито в пламени Роковой горы, и лишь там его можно уничтожить. Его придется отнести в самое сердце Мордора и бросить в огненную расщелину, из которой оно вышло. Арагорн и Леголас вызвались сделать это. — Что-о-о? — взревел Гимли, задыхаясь от возмущения. — Да я скорее умру, чем отдам Кольцо эльфу! Эльфам нельзя доверять такое! Лихолесцам в особенности! — То же самое можно сказать и о гномах! — неожиданно выкрикнула Тинтур. Гимли издевательски сощурился. — А ты не слишком ли много на себя берешь? Кто ты такая? Его телохранитель? — он кивнул в сторону Леголаса, по-идиотски усмехнувшись. Это была просто дурацкая, самая несмешная шутка из всех возможных. Реагировать не стоило, однако кулаки Леголаса вдруг оказались крепко сжатыми. Он понятия не имел, что собирается сделать, но, вскинув голову, в любой миг готов был шагнуть вперед, если бы на плечо не легла рука Арагорна. — Судьба Кольца коснулась Тинтур задолго до того, как ты прибыл на этот совет, — веско напомнил тот. — Она имеет право здесь находиться, как и всякий из нас. Не нужно ее задирать. — Неужели? — помолчав, Гимли презрительно добавил: — Так может, она и в Мордор с вами отправится? Может, она и Кольцо понесет? — И понесу! — огрызнулась Тинтур. — У тебя-то на это явно кишка тонка! Гном шумно втянул воздух, на лице его читался не столько гнев, сколько неподдельное изумление. — Расслабься, Гимли, — снисходительно буркнул Леголас. — Она останется в Ривенделле. И тут Гэндальф, издали наблюдавший эту животрепещущую драму, сказал: — Не надо так категорично, Леголас. Между прочим, Тинтур — единственная, кто еще не высказал своего мнения, а это не совсем справедливо. Если ей, как и всякому другому из собравшихся, хочется что-то добавить, мы с готовностью выслушиваем. Если она, как и всякий другой, решит присоединиться к походу к Роковой горе, мы не станем препятствовать. В нашей борьбе ни один член отряда не будет лишним. Мы примем любую помощь. Каждый участник сможет идти с отрядом столько, сколько сочтет нужным, и будет волен прервать путешествие в тот же момент, как он это решит. Отзвучало последнее слово, и в зале воцарилась могильная тишина. Стало слышно, как далеко в горах ревут водопады, и этот шум странным образом примешивался к легкой вибрации, которую порождало Кольцо. Хотя, возможно, Леголас один это чувствовал. Он предупреждающе посмотрел на Тинтур: «Умоляю, только не ляпни лишнего!..» Память услужливо подбросила фразу, которую она однажды сказала, когда они возвращались с конной прогулки. «В Мордор собрались идти вы, хотя я единственная, кому нечего терять». Проклятье… Леголас понял, что уже слишком поздно. Глаза Тинтур сверкнули лихорадочным блеском, засияли, как котел с расплавленной рудой. — Я согласна с Гэндальфом, — произнесла она с неожиданной твердостью. — Если я хоть чем-то могу помочь, я это сделаю. Я тоже отправляюсь в поход. Зал взорвался беспорядочным гвалтом. — Два эльфа в отряде и ни одного гнома?! — бушевал Гимли. — Не бывать этому! Я тоже пойду к Роковой горе! — Это безумие! — гремел Боромир. — Черные врата Мордора стерегут не только орки! Великое Око видит все… Да будь у вас даже десять тысяч воинов, вам не справиться! Гэндальф нравоучительно возглашал: — А кто говорил, что будет легко? Орки Саурона размножились, его крепость Барад Дур восстановлена в Мордоре. Теперь ему нужно Кольцо, чтобы заполнить все земли тьмой. Он уже ищет его, на нем сосредоточены все его помыслы, а Кольцо жаждет вернуться к своему хозяину. Они одно целое: Кольцо и его Властелин. И мы должны воспрепятствовать их соединению, чего бы нам это ни стоило! В конце концов Боромир был вынужден сдаться: — Что ж, если такова воля совета, ради Гондора я исполню ее. Я отправлюсь на восток вместе с отрядом. Затем спор перетек в другую, еще более долгую и путанную дискуссию. Вопрос о том, кто понесет Кольцо, до сих пор оставался нерешенным. Боромир считал непоправимой ошибкой доверить его Арагорну, Леголас не мог допустить, чтобы после озвученных ранее идей об использовании Кольца за него отвечал Боромир. Гном выступал и против Леголаса, и против Тинтур, хотя кандидатуру последней никто всерьез не рассматривал. Нейтральной стороной оставался разве что Гэндальф, но он сразу заявил, что не возьмет Кольцо, потому что через него оно может обрести ужасающую силу, которую нельзя и представить. Обстановка накалялась. В пылу обсуждений Леголас мимоходом поймал взгляд Тинтур. Мысль о том, что она намерена участвовать в походе, неприятно кольнула в сердце. Хоть сомневаться в поспешности ее решения не приходилось, он знал, что Тинтур его не переменит. Конечно, входя в этот зал, едва ли она предполагала, что станет частью отряда, идущего в Мордор, но Гэндальф с полным пониманием последствий обратился к ней в нужный момент. Леголас надсадно вздохнул. То, что к походу отважились присоединиться другие, было отличной новостью… Однако все шло шиворот-навыворот, Кольцо сверкало с постамента притягательным, запретным блеском, и растущее предвкушение падения, осечки в и без того далеких от совершенства планах прочно засело в уставшем разуме. Наконец разговоры стихли, и наступила тишина, показавшаяся вдруг непривычной. Кто-то уставился в пол, избегая смотреть на Кольцо, кто-то, напротив, не открывал глаз от постамента. Гэндальф глухо стукнул тростью, возвращаясь к своему стулу. Арвен встала, мгновенно приковав к себе взгляды окружающих. — Друзья, споры ни к чему не приведут. Совершенно очевидно, что сила Кольца слишком велика и никто из вас не сможет его нести. Оно повлияло на Фродо, хотя его путь до Ривенделла был не так долог, как тот, что предстоит пройти вам. Страшно представить, какие мысли оно способно поселить в голове своего хранителя за это время. Риск просто огромен. Гимли неодобрительно нахмурился. — То есть мы не можем его использовать, не можем оставить здесь, а теперь выясняется, что и нести его в Мордор ни один из нас не может? Что же нам тогда остается? — Нести его по очереди, я полагаю, — ответила Арвен. Леголас почти физически ощутил, как в мозгу что-то щелкнуло, вставая на место. Она разгадала, что пытался сказать Фродо. «Слишком много для меня одного»… Ну конечно! Если Кольцо будет перемещаться между членами отряда, каждый хранитель получит время, чтобы восстановиться от его развоплощающего влияния. Струя воды может сточить даже камень. Но чтобы сточить шесть камней, ей потребуется гораздо больше времени. — Вот это хорошая мысль, — кивнул Арагорн, поймав взгляд Леголаса. — Мы сможем контролировать его мощь. Когда хранитель поймет, что тяжесть этой ноши слишком велика, он передаст Кольцо другому. — Шпионы Саурона рано или поздно прознают цель нашего похода, — задумчиво протянул Боромир. — И то, что им не будет известно, кто именно несет Кольцо, однажды может сыграть нам на руку. — Все это, конечно, замечательно, — ехидно буркнул Гимли. — Но почему никто не подумал о том, что случится, если оно поработит всех нас, а не кого-то одного? Леголасу не хотелось этого признавать, но замечание в самом деле было не лишено смысла. — Гимли прав, — согласился он. — В отряде должен остаться кто-то, кто вообще не коснется Кольца. Чей разум не будет затуманен. Я предлагаю Тинтур, раз уж она решила идти с нами. — Нет, в этой роли выступлю я, — категорично заявил Гэндальф. — Я буду сопровождать отряд до Мордора, и я не могу взять Кольцо. Более подходящей кандидатуры не найти. К тому же, лишний хранитель нам не помешает. Пятеро лучше, чем четверо. В конце концов, Тинтур может нести Кольцо реже, чем остальные. — Что ж, кажется, мы пришли к соглашению, — подвел черту Элронд. — Пятеро хранителей в сопровождении Гэндальфа отправятся к Роковой горе, чтобы уничтожить Кольцо. Вы не должны забывать главного: Кольцо пробудилось, оно слышит зов своего хозяина. Никогда его не надевайте, ибо его сила привлечет слуг Темного Властелина. Оно стремится вернуться к Саурону. Оно хочет, чтобы его нашли. Пройдя к постаменту, Элронд снова накрыл Кольцо тканью. Ощущения были такими, словно в тот же миг кто-то задул свечу в затемненной комнате, и мир потускнел, лишился красок и блеска.

***

Когда совет подошел к концу, Леголасу ничего так не хотелось, как выйти на свежий воздух. Спустившись по боковой лестнице, он направился в сад. День выдался солнечным, но ветер мчался со стороны Мглистых гор, через холмы у дворца, и был достаточно сильным, чтобы вихрем вскружить листву, устилавшую мощеные дорожки. Плащ остался в покоях, без него тело начала пробирать дрожь, однако Леголас не спешил уйти под защиту хвойных деревьев, где холод почти не чувствовался. Ему всегда нравилась такая погода — казалось, ветер забирается в голову и выметает пыль из самых потаенных и давно забытых уголков сознания. Впрочем, с тем, что тревожило больше всего, этот трюк не работал. Поход в Мордор. Отец. Тауриэль. Здесь, пожалуй, и ураган бы не справился. А теперь ко всему прочему добавилась еще одна маленькая проблемка… За спиной раздались приглушенные шаги. Обернувшись, Леголас увидел, что к нему приближается Арвен. — Понимаю твои чувства, — произнесла она, становясь рядом. Речь шла, конечно же, о Тинтур. Глубоко вдохнув холодный воздух, он медленно покачал головой. — Мы с Гэндальфом обсуждали не это. Он лишь настаивал, чтобы Тинтур задержалась в Ривенделле, пока с Кольцом не будет покончено. Мне и такой вариант был не по душе. Я хотел, чтобы она сама приняла это решение, но… если подумать, он был прав. Она знает все подробности наших планов, а мы о ее прошлом — не так уж много. Семьи у нее нет, идти ей не к кому. Покинув Ривенделл в одиночестве, она бы стала легкой мишенью для орков. Кроме того, Гэндальф считает, что Тинтур появилась в этой истории не случайно. Он чувствует, что она может каким-то образом повлиять на ее исход. — Гэндальф слов на ветер не бросает, — заметила Арвен. — И если Тинтур действительно уготована какая-то роль, мы не можем отказаться от ее участия, когда наш враг настолько силен. Очередной порыв ветра промчался по саду, пригнул почти до земли сухие стебли травы, скользнул рябью по воде запустелого пруда. Хмурясь от бьющего в лицо солнца, Леголас посмотрел на Арвен. Та нагнулась и подняла один пожелтевший листок. — Это действительно так, но… Единственная женщина среди мужчин, в походе настолько опасном, что мы понятия не имеем, чего ждать… Все это не для нее. — Ты ведь о ней позаботишься. — Да, — кивнул Леголас, с горечью вспоминая, как уже «позаботился» о Тауриэль. — К тому же, лориэнцы обещали оказать поддержку отряду, — добавила Арвен. — Их земли встретятся вам по пути. Если к тому времени станет ясно, что Тинтур не по силам продолжить путь, она будет вольна остаться там. Я хорошо знаю Халдира, стража северных границ Лориэна. Он поможет. — Ты всерьез допускаешь, что она когда-нибудь на это согласится? Арвен неопределенно повела бровью. — Всякое порой случается. — Знаешь, я совсем не ожидал, что она сделает это, — признался Леголас, разглядывая желтый ковер под ногами. — Я понимаю, почему вызвался, к примеру, Боромир. Но почему она? Предлагая участвовать в походе, Гэндальф обращался ко всем присутствующим. Ты же не изъявила желания вступить в отряд. — Это разбило бы сердце моему отцу. И Арагорн бы не обрадовался. К тому же, я нужна Фродо, — Арвен выпустила поднятый листок из ладони, и тот умчался вдаль со следующим порывом ветра. — Но Тинтур в этом отношении гораздо более свободна, чем я. — И снова ты права… — задумчиво произнес Леголас. Оставалось признать, что причины у них с Тинтур во многом похожие. — Ладно. Все будет хорошо. Знаю, ты тоже переживаешь за Арагорна… Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы он к тебе вернулся. Арвен зябко поежилась, но он знал, что виной этому был не холод, а тревога, пустившая корни в самом сердце. — Он столкнется с тем же злом, что и Исльдур когда-то, но победит его, — на ее губах скользнула легкая улыбка. — Спасибо, Леголас. Я верю, что вы справитесь. Простояв еще немного, они направились во дворец, где вовсю шла подготовка к походу.