***
Грын выбрался на поляну и, встав на колени, начал искать хоть сколько-нибудь полезные растения. К его большой радости, такие там действительно обнаружились. На поляне нашлись и травки для нового компресса для эльфа, и листики, которые помогут набраться энергии. Пока он ползал по земле собирая растения, он обдумывал короткий диалог с эльфом. Почему тот отрицал очевидное было совершенно не понятно. Ведь вполне логично, что с его повреждением отдых был необходим, без него они станут продвигаться медленнее, к тому же ранки опять могут открыться. Плюс и прочие травмы были ещё не вылечены, что могло ухудшить его состояние даже несмотря на привал. А ещё этот его сарказм… Мама тоже им пользовалась, отцу это не нравилось, но он как-то привык. Грын же был тогда ребёнком и вообще не понимал, впрочем, с возрастом это мало изменилось, потому что орки сарказмом не пользуются, и его концепция оставалась не вполне ясна. Всё, что уяснил Грын о сарказме, это то, что если что-то сказано с сарказмом — это не правда. Зачем было нужно так усложнять себе жизнь? Непонятно. Но что люди, что эльфы очень любят этим заниматься. Наверное, поэтому простым по сути оркам всегда было сложно с ними общаться. Особенно сложно было с эльфами, которые в своих дипломатичных речах правды умудрялись сказать раз в пять меньше чем лжи, про лишнюю информацию, вроде формальных приветствий, и говорить не стоит. Привычное занятие приносило умиротворение. Грын и так был всегда орком спокойным, особенно в сравнении со многими своими воинственными собратьями, но процесс сбора трав помогал очистить сознание, сфокусировавшись на деле. Сейчас над душой не стояла озабоченная судьбой племени мачеха, старый шаман не пытался навязать свои консервативные взгляды, а соплеменники не чесали озадаченно затылки — идеальные условия для орка-лекаря. Вообще в лекари и шаманы обычно шли хоть и сильные, но некрупные орки, отчего Грын сильно выделялся, будучи рослым и мускулистым. Ох и шуму было, когда учитель первый раз привёл молодого лекаря на ежегодный совет шаманов, Грын до сих пор усмехался, когда вспоминал тот день. За размышлениями и воспоминаниями время прошло быстро, он собрал всё, что могло пригодиться, заодно выкопав немного сладких корешков — не полноценная еда, конечно, но уже хоть что-то. Прежде чем вернуться к эльфу, орк решил ещё посмотреть, нет ли где рядом какого-нибудь родничка.***
Хотелось запустить что-нибудь вслед нахальному орку, но, как назло, рядом не обнаружилось ничего подходящего. Мад удручённо вздохнул, пошарил ещё вокруг руками, но не обнаружил ничего примечательного. Оставшись наедине с собой, Амадеус задумался о том, стоит ли ждать возвращения орка. Вернётся ли тот? Нужна ли эльфу такая компания? Что он вообще знает о своём зеленокожем попутчике? Да и об орках в целом? — Ну, вроде, разумных они не едят, — успокоил сам себя эльф. При мысли о еде живот его издал жалобный звук, а на попытку проигнорировать его ответил еще более громким ворчаньем. Мад заскрипел зубами. Ну вот, и что прикажете делать? Оружия для охоты нет, в травках-муравках он не разбирается, кто бы там что об эльфах ни думал, таверны поблизости уж тем более не найдётся, а если бы и нашлась — денег тоже нет. Из вещей у Амадеуса вообще оставались только туника, штаны и амулет, который работорговцы расценили как безвредную безделушку, которая придаст товару загадочности. «Трындец, загадка, ага», — подумал эльф, крутя в руках своё своеобразное украшение. Простенький камушек, оплетённый кожаными шнурками, с непонятной руной посередине и кривыми узорами по краям — вот и вся загадка. Энергии в камне не было, Мад проверял, но, тем не менее, амулетик всегда имел на него чудесное воздействие. В детстве он мог часами разглядывать своё небольшое сокровище, он искренне верил в его чудесные свойства и никогда не расставался с ним. Даже сейчас, будучи взрослым и зная о магии, амулетах и энергии намного больше, он продолжал носить камушек со странной руной с собой. — Нашёл что-то полезное? — раздался голос за его спиной. Эльф вздрогнул и поспешил спрятать амулет. — Нет, ничего, — поспешил заверить Мад. Грын пожал плечами, мол не хочешь говорить — не надо. Эльф заметил пучки травы и ещё чего-то в руках орка: — А ты, я смотрю, времени зря не терял? — Тут травы для твоих ног, немного для улучшения общего самочувствия и кое-какие съедобные коренья, — по голосу орка можно было подумать, что находками он не вполне доволен. — Этого не много, но в наших условиях что-то лучше, чем совсем ничего. Ещё я нашёл небольшой ручей неподалёку, но набрать воды не во что. Придётся отойти от тропы, чтобы напиться и перекусить чем есть. — Ого! Так ты можешь и нормально говорить, а не отмахиваться от меня короткими предложениями, — присвистнул эльф. — Я от тебя не отмахивался, — не понял орк. — На поболтать тебя тоже не тянуло, — отметил Мад. — А ты хотел «поболтать»? — удивился лекарь. Если эльфу хотелось поговорить, он мог бы и сказать, Грын ведь не может читать его мысли. — Нет, ну что ты, мне очень нравится молча тащиться в неизвестном направлении за незнакомым орком! — спаясничал Амадеус, за что и поплатился, получив в ответ полный непонимания взгляд. — Тогда в чём проблема? — сарказма орк опять не уловил. — И направление известно, мы идём по тропе в сторону ближайшего поселения или годной дороги. И мы ведь уже познакомились… — Р-р-р, — Маду казалось, что орк нарочно его бесит. — Идём уже к твоему ручью!***
Даже слово «ручей» было слишком громким для той струйки воды, что вытекала из-под корней одного из деревьев. Тем не менее, это была вода, причём вода чистая. Грын выдал эльфу его травы, но Мад смотрел на них как баран на новые ворота. Да, травы, да лечебные, ну, а что дальше? — Вот, — орк протянул эльфу плоский камень. — Этим удобнее будет размять травы. Мад принял камень, покрутил его, подкинул, взвешивая в руке, и принялся мять растения. Если бы орк мог, он бы побледнел от такой картины, но так как физиология не предполагала такой смены красок, он просто поморщился и отобрал у эльфа камень. — Чего? — насупился эльф. — Мой отец крысу в шатре забивал с меньшей кровожадностью, а она его перед этим за палец тяпнула, — прокомментировал Грын эльфийские навыки обращения с лекарственными растениями. Мад представил здорового орка, остервенело забивающего лысохвостую обидчицу, и оскорбился. Он — эльф, а не какой-то варвар! Впрочем, увидев, как ловко и аккуратно Грын размял его травы, и сравнив это со своим методом, он понял, что, возможно, сам был в чём-то не прав. Разумеется, вслух это признавать он не собирался. Когда орк без спросу размотал ткань на его ногах, слепил из размятых травок какое-то подобие стелек и замотал всё обратно, Амадеус напрягся — обычно никто не спешил заботиться о его повреждениях. Возможно, орк надеялся от него что-то получить взамен на заботу, но Мад совершенно не представлял, что с него можно взять. Грын же и не предполагал, что кто-то может так рассматривать его действия. Он давно решил быть лекарем, потому заботу о больном воспринимал как должное. Орк протянул эльфу несколько корешков. Выглядело неаппетитно, но желудок вовремя подал голос, напоминая, что ему уже всё равно, что переваривать, лишь бы не себя самого. По лицу Грына было непонятно, каковы вкусовые качества сего непривлекательного блюда, потому Маду всё-таки пришлось попробовать предложенное. — Эти корни нужно пережёвывать тщательнее, — подсказал орк. — Ты меня ещё есть учить будешь? — опять заершился эльф. — Заработаешь несварение, сам виноват будешь, — пожал плечами Грын и больше никак не комментировал процесс поедания корней. Амадеус активнее заработал челюстями, прислушиваясь к совету несмотря на своё возмущение. Молчание его нервировало, хотя обычно он и сам не стремился к разговорам с малознакомыми личностями. Когда они оба доели свой скромный перекус, эльф попробовал начать разговор. — И как же большой, сильный орк попал к работорговцам? — К работорговцам? — Грын склонил голову набок. — И спасибо за комплимент. — Что?! Это был не комплимент! — Ты назвал меня большим и сильным, — напомнил орк. — И это всё ещё не комплимент! — кончик уха эльфа подрагивал от возмущения, а на щеках проступил едва заметный румянец. Грын умилился этой картине, всё же, светлые эльфы весьма интересные существа. Не то чтобы лекарь много таких видел, но из увиденного пока делал такой вывод. — Похвала силе, размерам или умениям — одна из немногих форм комплимента, принятых у нашего народа. Ни одному орку не придёт в голову нахваливать одежду, оружие или черты лица, как это делают люди, хотя, насколько я знаю, люди тоже ценят силу, размеры и умения, — пояснил Грын. — Мы ушли от темы, — опомнился Мад, не желая больше оправдываться. — Что насчёт работорговцев? — Каких работорговцев? — В смысле? — у эльфа отвисла челюсть от такого ответа. — От тех, что нас в клетку посадили, цепью сковали и продать хотели! — Хм, так вот почему мы были скованы, — кивнул, принимая информацию, Грын. — Кстати об этом, куда делась цепь? — только сейчас вспомнил об этом их «украшении» Мад. — Она мешалась, — пояснил орк. — Я мог бы вывернуть тебе сустав и снять её, но нам повезло, сами оковы оказались не очень надёжными, я смог их просто разогнуть. — Просто разогнуть, делов-то! — чуть истерично воскликнул Амадеус, впрочем, в данном случае сила орка радовала — оказаться с вывернутой ногой не хотелось бы. Погодите-ка! — Ты собирался вывернуть мне ногу?! — Нет, но если бы пришлось, я бы вправил всё на место, — объяснил лекарь. — О да, от этого мне было бы гораздо легче! — В чём твоя проблема? Я ничего тебе не вывернул и избавился от этой цепи, что не так-то? — Грын теперь понимал отца, когда тот говорил: «Задолбался я, сына, мамку твою пытаться понять!». А ведь отец с матерью долго вместе жили, а Грын вот этого эльфа только встретил, а уже задолбался. — Ничего, проехали. Так как ты оказался у работорговцев? — попытался не отвлекаться и не задумываться о чудом не постигшей его участи эльф. — Ну… Я не уверен. Я помню, что в поле на меня напал слокот, оружия у меня не было, пришлось бороться голыми руками, я его уложил, но он меня сильно потрепал. Путешествовал я один, с ранами помочь было некому, поэтому я нанёс кое-какие лекарства, попытался залечить сам, но из-за потери крови мало что получалось; я начал терять сознание и впал в лечебный транс. Очнулся уже в этом лесу… Хотя нет, я приходил в себя, когда мы были в клетке, но всё было так мутно, я ничего не понял, — поделился своей историей орчий лекарь. — Всё ясно, кроме одного — кто на тебя напал? — Мад первый раз слышал такое слово, но судя по тому, что говорили люди-пленители, это должно было быть какое-то животное. — Слокот, — повторил орк, но видя всё то же непонимание на лице эльфа пояснил: — редкий зверь. Большой такой, как два взрослых орка, лысый, но с толстенной кожей и жировой прослойкой такой, что и кинжалом-то не навредишь толком. Морда как у толстого кота, а лапы как у медведя. И магия его мало какая берёт; говорят, тварей этих когда-то маги создали. — Да кому ж в голову такое чудище прийти-то могло, — поёжился от представленного эльф. — Ну уж точно не оркам, у нас таких магов не бывает, — рассудил Грын. — Так значит, ты такую зверюгу уложил и сам еле жив остался? — Угу, — подтвердил орк. — Отец бы был доволен, если б я такую тушу домой приволок… — Попортили тебе план работорговцы, — хмыкнул светлый. — Да не, я домой ещё не собираюсь, — безразлично пожал плечами Грын. — Жаль только, что неизвестно где очнулся, думай теперь, куда идти. — Это всё, что тебя волнует? А то, что у нас ни еды, ни денег, ни даже ботинок нет, тебя не волнует? Вот выйдем мы куда-то, и что делать будем? — поразился Амадеус орчьему пофигизму. — Подзаработаем денег, а там уже и понятно будет, что делать. — Как у тебя всё легко! — А орки вообще себе жизнь усложнять не любят, — открыл он эльфу «тайну». — Ну тебя, — буркнул Мад, — что с дикаря взять. Идём тогда уж, может, к вечеру и выйдем к цивилизации. Грын не стал спрашивать, почему эльф считает его дикарём, это было не в новинку — многие народы были невысокого мнения об орках. А оркам хватало других забот, и заниматься разубеждением каких-то там бледнокожих никому не хотелось. Мать Грына учила его относиться к тем, кто из-за расы плохо о нём думает, снисходительно, ведь те просто ничего не знают об их народе. Те же, кому будет нужно, сами узнают то, какими могут быть эти зеленокожие кочевники. Вот взять, например, саму матушку — думала ли она, что какой-то орк может быть настолько лучше человека, что она выйдет за него замуж? В итоге, Грын просто проигнорировал несправедливое обращение и, как и эльф, направился к изначально выбранной тропе. Путь продолжился.