***
— Да поставь ты меня на землю! — возмущался Мад, пытаясь оттолкнуться от орка и сползти вниз, но, несмотря на кажущуюся расслабленной хватку, орк без труда продолжал его удерживать. — Я снял с тебя повязки на ночь, чтобы ступни немного отдохнули, куда ты сейчас пойдёшь босыми ногами? Погоди, я тебя на что-нибудь ссажу, — спокойно повторил свой аргумент Грын. — Да что ты всё носишься со мной как с писаной торбой! Чего мне сделается?! Поставь, говорю тебе! — Амадеус снова попытался оттолкнуться от орчей груди и спрыгнуть на землю, но Грын его перехватил, и он повис на крепких зелёных руках. Ноги эльфа даже близко не доставали до земли, лёгкий ветерок прошёлся по голым ступням, и Маду захотелось подтянуть их обратно. — Эй, орк, а ну отпусти девку! — сзади к ним кто-то подобрался, в пылу спора они этого и не заметили. Вернее, пыл-то был только у Мада, потому только он и не заметил, спокойный Грын давно заприметил приближавшегося человека, но не счёл нужным обратить на это внимание эльфа. Теперь, когда мужик был буквально за его спиной, орк счёл невежливым и дальше игнорировать его присутствие. Стоило мужичку потребовать отпустить «девку», Грын повернулся к нему, не опуская, впрочем, Мада на землю. — Это кто ещё тут девка! — возмутился эльф, позабывший о сопротивлении и повисший в руках попутчика. Увидев перед собой нового обидчика, Амадеус взвился теперь на него: — Совсем охренел, мужик, какая я тебе девка? Мад попытался зазвездить горе-спасителю пяткой по носу, но Грын вовремя сделал шаг назад, то ли заботясь о физиономии человека, то ли о многострадальных ступнях эльфа. Пятка пролетела в нескольких сантиметрах от лица мужчины, и он всерьёз задумался о том, что ружьё ему может понадобиться вовсе не для защиты от орка, а от его странной мелкой ноши. Амадеус всё ещё возмущённо болтал ногами: — Пусти меня, я ему сейчас покажу девку! Видали, бороду как у гнома отрастил, так теперь все приличных эльфов в женщины записал?! — требовал свободы светлый. — Мад, успокойся, человек просто беспокоился о твоём положении, а твои волосы ввели его в заблуждение. В самом деле, он ведь не мог тебя издалека рассмотреть, а вблизи уже со спины подходил, — всё так же спокойно увещевал орк. — Эй! Ты на чьей стороне?! — возмутился эльф. Почувствовав, что он совсем как-то неудобно сполз вниз и, вероятно, выглядит неподобающе для «приличного эльфа», коим себя ранее окрестил, Амадеус потребовал: — И возьми меня нормально! Чего я тут болтаюсь как незнамо что! — Э-э-э… — орк немного завис. — Тебе ведь не нравиться, когда я тебя ношу. — А ты меня как невесту на руках не таскай, на плечо хоть посади, что ли, вон, сколько там места, — поучал Грына эльф. Орк послушно пересадил Мада на плечо. Тот, оказавшись наверху, одёрнул потрёпанную одежду, закинул ногу на ногу и с самым величественным видом окинул взглядом сверху вниз всех присутствовавших: мужика, кобылу с телегой и орка. — Доволен? — буркнул орк, которому теперь кончик эльфийской косы щекотал нос. Он пытался его сдуть, но упрямая косица возвращалась на место, как излишне ласковая кошка. — Вполне, — кивнул эльф. — Ну, чего стоим? Кого ждём? Вон там уже какое-то поселение виднеется. — Это… — вмешался мужик, у которого от этой странной парочки только что глаз не подёргивался. Он вдохнул поглубже для успокоения и решил всё же обратиться к орку, как к самому адекватному из предложенного, как парадоксально это бы ни казалось: — У вас всё в порядке? — Мы попали в неприятную ситуацию. Нам бы сейчас где-нибудь остановиться, дух перевести, — признал Грын. — У нас есть постоялый двор, село хоть и небольшое, но путники у нас бывают, — сказал мужчина, с подозрением косясь на успокоившегося, но игнорировавшего его эльфа. — Видите ли, нам нечем сейчас расплатиться, — орк одной рукой, той, что за колено не придерживал Мада, указал на своё скудное имущество — ободранные штаны. — Вижу, — согласился мужчина. Он опять бросил подозрительный взгляд на эльфа, пытаясь понять, стоит ли вообще помогать этим двоим. Мужичок подошёл ближе и шёпотом спросил орка: — А ваш… эм… попутчик всегда такой буйный? — Нет, — орк не врал, просто не стал договаривать «только когда чем-то недоволен, голоден, или чего-то не понимает». — Хорошо, — кивнул мужичок. — Вы тогда идите сейчас в село, там третий справа двор — мой. Жена, поди, завтрак готовит, скажите, что вы от меня, она вас накормит, а как я с охоты вернусь, мы с вами договоримся. — Спасибо, а как тебя звать, добрый человек? — поинтересовался орк. — Михей я, а вас как? — улыбнулся, протягивая руку мужчина. — Грын, — вспоминая человеческие обычаи, лекарь пожал Михею руку. — А это Ма… — Амадеус! — перебил его эльф, не хватало ещё, чтоб этот бородатый человек его кратким именем звал. — Очень приятно, — сказал мужик скорее Грыну, чем им обоим. Он ещё раз проинструктировал их куда идти и отправился по своим делам.***
В поселение они вошли почти незаметно, большинство народу либо уже было занято ранними делами, либо ещё спало, однако тех немногих, кто попался им на пути, было достаточно, чтобы произвести впечатление, которым впоследствии свидетели поделятся с остальными жителями села. А впечатление от эльфа, заехавшего в кривенькие ворота верхом на орке, было весьма сильным. Учитывая, что в человеческом поселении Амадеус буквально преобразился: эмоции ушли с его лица, он смотрел на всех свысока, и дело было даже не в том, что он высоко сидел. Он держал себя так, будто он не сидел на полуголом орке, сам одетый в изрядно потрёпанную одежду, а восседал в покрытой золотом карете. Грына это изменение неприятно удивило, но он промолчал, допуская, что у эльфа могут быть свои причины для такого преображения. Завернув в нужный двор, орк вежливо постучал в дверь, растянув губы в миролюбивой улыбке. Женщина, открывшая дверь, не оценила его доброжелательности и от удивления, смешанного с испугом, выдала такую нецензурную фразу, что цеплявшийся за её юбку мальчонка восторженно захлопал в ладоши. Грын выслушал женщину с искренним любопытством, пытаясь представить всё ею описанное, однако его воображения на это не хватило. Когда женщина умолкла, приняв свалившуюся на её голову действительность, орк поздоровался, стараясь не сильно скалить в улыбке клыки. Нижние, впрочем, прекрасно виднелись при любом выражении лица орка, строение челюсти не позволяло их скрыть; верхние, к счастью для хозяйки дома, были не столь выдающимися и прекрасно помещались за верхней губой, если орку не приходило в голову широко улыбнуться. — Доброе утро. Нас Михей сюда прислал, вы ведь его жена, верно? — уточнил Грын. — Верно, — опасливо ответила ему женщина, заталкивая сыночка за спину. Она, наконец, заметила восседавшего на плече орка эльфа, и решила, что безопаснее обратиться к нему: — А по какому вы вопросу? Мой муж отроду с орками дел не водил, а уж эльфы до нашего села и вовсе ещё не снисходили. Амадеус лишь картинно изогнул бровь, но говорить ничего не стал, предоставляя Грыну разбираться с простыми смертными. Зеленокожий поморщил нос, повёл отсиженным плечом и начал объяснять хозяйке в общих чертах в чём дело. Чем дольше женщина слушала орка, тем больше удивлялась его манере общения — не этого она ожидала, увидев зелёного громилу у себя на пороге. Жена Михея (как выяснилось, звали её Миладой) всё же пустила гостей в дом и, как мужик и обещал, накормила их завтраком. Путники ели с аппетитом, их нисколько не смущала простота блюда, каша пусть и на воде — это всё же лучше непонятных жёстких кореньев. Сынишка крестьян без всякого страха всё крутился вокруг орка, рассматривая со всех сторон, он даже пытался подпрыгнуть и потрогать Грыновы волосы, но, даже несмотря на то, что орк сидел, дотянуться до них не смог. После нескольких попыток, малой забрался на скамью между орком и эльфом, второй изначально сел на противоположный край скамьи. Человеческий ребёнок долго смотрел на Грына, решаясь что-то сказать, но бросал украдкой взгляды на мать — та суетилась на кухне. — Что? — улыбнулся ему орчий лекарь. — А можно клыки потрогать? — с восторгом в глазах спросил-таки мальчик. — Митя! — возмутилась услышавшая такое мать. — Ничего страшного, — успокоил её орк, и кивнул её сыну: — можно. Мальчонка встал на скамейку и, радостно пискнув, стал ощупывать выдающиеся зубы. После этого он переключился на уши и, рассмотрев два колечка серёжек на кончике заострённого уха, он заключил: — А уши у вас как у эльфа! — Мад на другом конце стола поперхнулся, а Митя тем временем продолжил: — Такие же острые! — Ничего подобного, даже не похожи! — всё же подал, наконец, голос эльф. — Ой! — радостно воскликнул мальчик, и с самым довольным видом сообщил орку: — Он разговаривает! — Хах, действительно разговаривает, — хохотнул Грын. — А я уж думал, он дар речи потерял, как твою прелестную матушку увидел! Женщина на кухне польщённо хихикнула, эльф опасно прищурился, пытаясь одним взглядом передать, что орка ждёт за такие инсинуации, впрочем, хотя бы с вилкой в руке он бы выглядел убедительнее, а так, с деревянной ложкой, с которой стекала каша, картина вышла скорее комичной. Митя тем временем гордо расправил плечи, как бы подтверждая, что да, мама у меня хоть куда! — Но насчёт ушей он прав, — продолжил орк. — Видишь, какие они у него длинные? Не то, что мои, да и изогнуты они у нас в разные стороны — не перепутаешь. — А-а-а, — понятливо протянул мальчишка, лицо у него было такое, будто ему открыли великую тайну. Но он быстро опомнился и заговорил уже о другом: — А давайте я вам наше село покажу? — Ма… Амадеус, — поправился орк. — Отдохнёшь пока здесь? Думаю, осмотреться действительно не помешает. Мад только махнул на него рукой, укладываясь отдохнуть на соседней скамье, той, что стояла у стены. Идти гулять по человеческому селенью ему и так не хотелось. Грын же вышел на улицу вместе с мальчонкой, тот едва поспевал за широким шагом взрослого орка, и лекарь быстро усадил его к себе на шею, ребёнок счастливо рассмеялся, и так они и двинулись дальше, изучая окрестности.