Coexisting

На середине третьего ужастика раздался громкий и монотонный стук в дверь. Амели, которая до этого неподвижно лежала, устроив голову на бедре Габриэля, неожиданно подскочила, однако поднявшийся мужчина тут же уложил её обратно. — Да иду, иду, — пробормотал он, встряхивая ногой, которая еще немного — и онемела бы. Габриэль подошел к двери и спросил: — Пароль? Сквозь маленький дверной глазок он увидел нелепо улыбающуюся девушку в не менее нелепой толстовке, которая держала в руках именно то, что он попросил как плату за вход. — Я принесла тебе пива, compadre [1]. — Лена усмехнулась. Всегда умеющая поднять настроение, она знала, что должна спасти француженку от хандры. — Bien [2], можешь войти. Открыв дверь, Габриэль протянул руки и принял упаковку пива. Не успела Лена ничего и спросить, как тот показал ей на диван. Англичанка скинула обувь и толстовку, сорвалась с места, перепрыгнула через спинку, исчезнув из поля зрения, и через мгновение приземлилась прямо на лежащую там женщину. — Привет, а вот и я! — Лена засмеялась, а Амели застонала от боли. — Mon dieu… Это было обязательно?.. Габриэль закатил глаза, а затем улыбнулся, медленно и осторожно ставя каждую банку пива в холодильник, позволяя девушкам должным образом воссоединиться. — С этой минуты ты начинаешь все с чистого листа. Больше никаких мыслей об этом плохом дне, хорошо? — Лена усмехнулась, широко расставляя ноги, и, устроившись поудобнее, решительно скрестила руки на груди. Амели фыркнула, многозначительно глядя на девушку, не в силах сдержать улыбки. — Лена, клянусь: если ты понаставила мне синяков… Женщина не успела договорить — чужие руки неожиданно опустились на её бока, и она залилась смехом. — Ну же, начни все с чистого листа. Договорились?! Амели вовсю извивалась, пытаясь выскользнуть, а когда Лена наклонилась, осыпая шею женщины нежными поцелуями, завизжала так, что даже Габриэль выглянул из кухни, чтобы убедиться, все ли в порядке. Он еще никогда не слышал, чтобы его подруга настолько заливисто смеялась. — Ла… ладно. Ладно! Согласна! — судорожно выдохнув, ответила француженка, аккуратно отстраняя девушку лишь для того, чтобы заключить её ладонь в свою. Лена откинулась назад, победоносно улыбаясь, и переплела их пальцы. — Я не знаю, что сегодня произошло, да ты и не обязана об этом рассказывать, если не хочешь, но я здесь, чтобы смотреть ужастики до тех пор, пока ты обо всем не позабудешь. Амели не сразу удалось перевести дух. Не потому, что её защекотали, а скорее потому, что эта глупая девчонка буквально ворвалась в её жизнь и смотрела на неё так, словно она была её собственной вселенной. Привстав на локтях, Амели высвободила руку и убрала непослушные пряди волос с глаз Лены. — Я скучала, mon cherie, — промурлыкала она, и не предполагая, что её голос прозвучит настолько слабо. Нет, даже не так — настолько нежно. — Я тоже по тебе скучала. Габриэль досмотрел оставшуюся часть фильма на кухне, держа в руке банку пива и ожидая, когда приготовится очередная упаковка попкорна, пока девушки не затихли. «Джек, приезжай ко мне как можно скорее». «Я и так уже в пути. Что случилось?» «Я не чувствую своих ног. Вытащи меня». «Так в чем дело?» Джек остановился посреди дороги, когда ему отправили фотографию. Он дважды просмотрел вложение, прежде чем истерично рассмеяться от увиденного на экране телефона. Габриэль прислал нелепое селфи, на котором его зажало между диваном и Амели, мирно спящей у него на бедре и обнимающей другую девушку с непослушными каштановыми волосами. «Черт возьми, не видел ничего более очаровательного». «ПОМОГИ МНЕ». «Хорошо-хорошо. Уже иду — повиси немного». Разумеется, у Джека был дубликат ключей от квартиры. Их отношения с Габриэлем всегда были лишены ясности и полны взлетов и падений, и не раз и не два Джеку по-настоящему хотелось избавиться от последнего, что связывало его с мужчиной. Однако он никогда не терял надежды и именно поэтому держал маленькую связку ключей в надежном месте — в бумажнике. Джек медленно открыл дверь, проскользнул внутрь и тихо постучал костяшками пальцев о дверной косяк. — Помоги… — прохрипел Габриэль, не имея возможности развернуться всем телом — на нем буквально лежали два человека. Проскользнув внутрь и медленно закрыв за собой дверь, Джек с опаской подошел к нему. Девушки и правда лежали в точности такой же позе, как и на фотографии. Они мирно спали, обнимая друг друга и используя мужчину то ли как подушку, то ли как источник тепла. Джек хохотнул, быстро доставая телефон, чтобы сделать снимок получше, теперь уже с раздраженным Габриэлем. — Джек, клянусь Богом… После тщательного продумывания «побега» Джеку удалось высвободить Габриэля, при этом не разбудив спящую Амели. В последний раз, когда Габриэль нарушил покой женщины, он покинул квартиру с синяком под глазом. Быстро помолившись, Джек аккуратно просунул ладонь под голову Амели, придерживая, пока Габриэль дюйм за дюймом выползал из-под неё настолько медленно и тихо, насколько это было возможно. Словно воссоздавая сцену из фильма «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега» [3], Габриэль быстро схватил ближайшую подушку и, полагаясь на ловкость и долю везения, подложил её под голову Амели, как только Джек убрал свою руку. Француженка ничего и не заметила бы. И все же Амели заворочалась, что-то бормоча себе под нос, из-за чего оба мужчины сделали шаг назад, встав на расстояние вытянутой руки. Они на мгновение задержали дыхание и замерли на месте на тот случай, если женщина заметит движение или же почувствует страх, но та спала мертвым сном. С облегчением вздохнув, Габриэль, слегка прихрамывая — кровообращение начало восстанавливаться, — отправился в свою комнату, чтобы переодеться. Джек остался молча стоять в гостиной. Он знал Лену долгие годы. Они познакомились в местном центре подготовки новобранцев, вместе тренировались и собирались вместе сражаться. Но в итоге Лене пришлось сражаться в своей собственной битве. Несмотря на такие тяжелые операции в столь юном возрасте, она не позволяла, чтобы на неё смотрели как на жертву или выжившую, как на ту, кто заслуживал жалости или снисхождения. Лишь некоторые знали о её состоянии, еще меньше — знали детали. Лена же, смеясь, отмахивалась от вопросов или же и вовсе их избегала. Её жизнерадостность и беспечность поддерживали моральных дух друзей, но вместе с тем она в одиночку несла в себе груз боли. И вот теперь Лена была в крепких, покровительственных объятиях Амели. — Что ж, я готов выходить, как только ты скажешь, — прошептал Габриэль, натягивая на голову вязаную шапочку. — Не стану кривить душой: я очень сомневался насчет неё и Лены, — фыркнул себе под нос Джек, качая головой. Габриэль, стоящий перед ним, проследил за его взглядом, который был направлен на двух спящих девушек. — Но они, пожалуй, нужны друг другу?.. Лена что-то пробормотала себе под нос, зарываясь лицом в шею француженки и обвивая руками её талию. Габриэль невольно заулыбался, взял небольшое, откинутое ранее одеяло и аккуратно набросил его на девушек. Он быстро перевел взгляд на блондина, ожидая подкола, но тот в ответ лишь слегка усмехнулся. Выключая свет при выходе из комнаты, Габриэль молча взял Джека за руку и повел его к двери, прямиком на улицу. Как только Лена твердо встала на ноги, она снова начала бегать — к огромному разочарованию Амели. Она не смогла остановить её, да и не то чтобы она хотела. Уж чего было не отнять у Лены, так это необычайной решимости и отсутствия меры. Англичанка постоянно усердно работала над собой, и это могло бы вызывать восхищение, если бы она не дышала настолько тяжело уже после третьего круга. Поэтому в один день, пробегая мимо балетной студии, Лена застыла на месте, понимая, что высокая красивая женщина снаружи была на самом деле её девушкой — она сменила балетное трико на кроссовки и выжидающе стояла на тротуаре. Будучи неопытной бегуньей, Амели то и дело просила Лену сбавить скорость, когда хотела нагнать её — она вполовину уступала англичанке в выносливости. Она попыталась осилить еще несколько кругов, но оказалось довольно трудно отказаться от йогуртового мороженого, ради которого француженка и решила остановиться. Они вернулись обратно в квартиру со сладким угощением в руках, и так все закрутилось-завертелось. В течение нескольких дней в комнате Амели неожиданно появились пижама, шампунь и немного запасной одежды. — Я могу покормить твоего паука, пока ты в душе? Кошмар, казалось, и не имел ничего против шумной девчонки. Пауку объективно было бы еще более безразлично, если бы Лена совсем не беспокоила его, не прижималась лицом к стеклу и не прислоняла к террариуму мобильный телефон, наблюдая, как тот поедает огромную гусеницу. — Ничего себе, как грубо, — произнесла она, с восхищением и одновременно благоговением глядя, как огромные ядовитые жвала паука-птицееда вонзались в корчащееся насекомое. Друзьям Лены было хорошо известно о местоположении девушки благодаря истории «Снапчата», которая содержала видео с Кошмаром крупным планом, поглощающим свой ужин, и редкие фотографии с Амели, безмятежно держащей своего питомца в руке. Комментарий гласил: «Моя девушка выглядит как злодей из “бондианы”». И хотя жилище Амели превратилось в штаб-квартиру, она однажды побывала у Лены. К огромному смущению англичанки, у неё закончились чистые вещи, и она не нашла причины, почему Амели не может пойти с ней. Лена жила в нескольких домах вниз по улице вместе со своими лучшими друзьями, Лусио и Ханой, что удивило Амели. Едва войдя, она предположила, что здесь проживает как минимум десять человек, судя по состоянию квартиры. Неожиданно бутылки из-под пива, которые порой валялись на полу, потому что Габриэль их не заметил или же поленился поднять, показались и не столь ужасной вещью. Здесь царил беспорядок, едва возможно было сделать шаг, не наступив на пустые банки или упаковки из-под чипсов, а от музыки едва не закладывало уши. Но Лусио оказался необычайно милым: он сразу поприветствовал Амели, извинился за бардак, убавил громкость и продолжил вести вежливую беседу. Лена же рванула в свою комнату, закидывая вещи и другие туалетные принадлежности в сумку. Лусио представил Хану, которая, казалось, поначалу и не заметила гостью, а затем она быстро взметнула руку над компьютером, стоящим в углу, и приветственно помахала, прежде чем продолжить печатать, активно щелкая мышкой. За несколько секунд до того, как смущенная Лена вытолкала Амели из квартиры, Лусио вытащил визитку из своего бумажника. — Это номер её доктора. Лена еще та упрямица и, вероятно, ничего тебе не расскажет, пока вы не поженились, но, пожалуйста, пусть это будет у тебя на всякий случай. Амели мысленно занесла Лусио в необычайно короткий список Габриэля: список тех людей, которых нужно защищать и за которых можно убить. — Это было и не так ужасно. — Но ты не видела мою комнату… — Non, но та плюшевая обезьянка была симпатичной. Кончики ушей Лены запылали, и она поспешила закрыть лицо руками. — Боже мой… Закатив глаза, Амели обняла краснеющую девушку за талию, игриво ударяя по бедру. — Перестать. Это мило. Вернувшись в квартиру, они в полной мере ощутили, насколько большим был контраст. Лена испустила вздох облегчения. — Не пойми меня неправильно, я люблю их обоих до смерти, но я и не осознавала, как сильно недосыпала, пока не перебралась сюда. Здесь так спокойно. Легко задев женщину локтем, Лена первой ушла в душ, оставив Амели наедине с телефоном и визиткой в руке. — Доктор Циглер? Здравствуйте, это девушка Лены… Я… У меня есть один вопрос… «Эй, спасибо за прошлую неделю». «Ты же знаешь: я всегда прикрою тебя». «Значит, ты поймешь, если я попрошу тебя об еще одной услуге?..» «Хм, две услуги подряд? А не слишком ли?» «А за большую пиццу “Пепперони” с ананасами и оливками?» «Я слушаю…» Несколько дней спустя, объевшись йогуртового мороженого, девушки вернулись домой за рекордное время. Помимо этого, Амели нужно было сделать важный телефонный звонок. Их последний отрезок пути превратился в состязание на скорость, а затем в спринтерский забег по лестнице до квартиры. Лена могла бы выиграть, не забудь она ключи. К тому времени как Амели добралась до входной двери, она тяжело дышала и как-то умудрялась самодовольно улыбаться. — Ничья? — По рукам. Закрывая за собой дверь, Лена прошла к холодильнику, чувствуя себя как дома, в то время как Амели мыла руки. — Хм, здесь как-то слишком тихо… — пробормотала англичанка себе под нос, облокотившись на стол, держа бутылку воды в руке. — Где Габи? — Эй, ты дома? Лене пришлось перевеситься через стол, чтобы обнаружить источник шума — Габриэль оказался на балконе. — Привет… Гейб, что ты здесь делаешь? — невинно спросила она, заметив огромную коробку с пиццей, упаковку пива и причудливую сигару в руке, которую мужчина вот-вот собирался зажечь. — Так ты не знаешь? — он рассмеялся. — Развлекаюсь! — И с этими словами он задвинул шторы и закрыл балконную дверь, оставляя Лену недоумевать. — Нашла его? Лена повернулась обратно к ванной и поймала себя на том, что с удивлением разглядывает Амели. Женщина редко распускала волосы, но каждый раз без исключения она была сногсшибательна. А сейчас она еще была в коротких шортах для бега и спортивном бюстгальтере. Умывшись, Амели начала методично собирать волосы на затылке, держа маленькую черную резинку в зубах. Именно тогда она присоединилась к Лене на кухне. — Эм… Да. Он заперся на балконе. Амели замерла. — Подожди, в самом деле? Француженка бросила взгляд на балкон, роняя резинку изо рта, не веря услышанному. Лена неожиданно ощутила волнение. — Ну да. С облегчением вздохнув, Амели опустила руки — пряди волос свободно упали ей на плечи. — Слава богу. Едва Лена успела моргнуть, как Амели перекинула волосы назад и заключила лицо девушки в свои ладони, утягивая в глубокий поцелуй. Лена тихо пискнула от неожиданности, а её глаза расширились от удивления от столь внезапного проявления любви, но не то чтобы она возражала. Девушке потребовалось меньше десяти секунд, чтобы оказать ответную услугу и обвить Амели руками, крепко прижимая к себе. Однако ей потребовалось куда больше времени, чтобы понять, зачем её развернули и легко толкнули. Короткое мгновение — и толстовка Лена оказалась брошена где-то на полу в гостиной. Все медленно встало на свои места. Лена охнула, когда осознала, что она в комнате Амели и за ней только что захлопнулась дверь. Англичанка еще более протяжно охнула, когда с неё стянули майку, а спустя несколько секунд опрокинули на спину. — Ладно, ладно, теперь я все пониманию, — усмехнулась Лена, когда Амели взяла её за лодыжки и притянула настолько близко к краю кровати, что их бедра соприкоснулись. Женщина наклонилась, ставя свежий засос прямо на старом, который вот-вот исчез бы. Довольная тихим писком и вздохами, Амели выпрямилась, любуясь следом, представшим во всей красе, и медленно сняла спортивные шорты. Лена привстала на локтях, с трепетом глядя на Амели и покусывая костяшки пальцев. Она видела её в лифчике множество раз, но внизу живота разгорался все тот же жар, а сердце все так же бешено колотилось. — Я бы хотела воспользоваться моментов и поблагодарить Бога и вселенную. Амели замерла, так и не успев до конца сбросить обувь. — Что, прости? — Черт возьми, ты прекрасна. Ей-богу, словно в извинение за жизненно важный орган с патологией вселенная дарит мне необычайно горячую девушку-француженку! — Лена рассмеялась, притягивая Амели за талию, решив, что их губы слишком долго не соприкасались. Женщина воспользовалась этой возможностью, чтобы стянуть яркий спортивный бюстгальтер — к огромному облегчению Лены. Они устали и вспотели после вечерней пробежки, а их мышцы ныли, но ничто из этого не имело значения. Амели ненавязчиво предложила сходить в душ позже, скользя руками по телу девушки. Но как только француженка прошлась дорожкой поцелуев по скуле, вниз по горлу и по груди, перед ней снова предстал тот самый шрам. Теперь, когда тот был настолько близко, она видела, что он такой же ширины, как и её указательный палец, и в сравнении с другими участками кожи — очень бледный. Легко целуя шрам, Амели приподнялась и нависла над англичанкой. — Лена, прежде чем мы продолжим, я хочу кое-что спросить. Девушка тупо уставилась на Амели. — Я, конечно, люблю тебя, но сейчас чертовски неподходящее время. — Я звонила доктору Циглер. Эта фраза привлекла внимание Лены. Амели откинулась назад, садясь на ноги, когда англичанка решила выпрямиться. — Зачем? Нет, в самом деле — как? — Лусио. Лена фыркнула, сдувая пряди волос с лица, и проворчала: — Черт возьми, ох уж этот Лусио… — Я звонила, чтобы узнать, можем ли мы… — Ты… ты звонила моему кардиологу, чтобы узнать, могу ли я заниматься сексом? — Амели кивнула, и на Лену нахлынуло осознание того, почему каждый раз в самый жаркий момент француженка останавливалась, выглядела взволнованной, а её руки дрожали. — Постой, именно поэтому ты… — Послушай, я не хочу, чтобы у тебя случился сердечный приступ, когда ты восседаешь сверху. Разве это плохо? — Амели скрестила руки на груди в защитном жесте, бросая суровый взгляд на англичанку, несмотря на то, что та глупо улыбалась. — Нет, но я искренне надеюсь, что теперь это не столь важно. — Лена, я не шучу. — Так и я тоже, — девушка усмехнулась, протягивая руки к Амели. — Это без преувеличения самая очаровательная вещь, которую когда-либо делали для меня, — Лена улыбнулась, проводя большим пальцем по костяшкам француженки, прежде чем легко поцеловать их. Между ними повисла комфортная тишина. Амели наклонилась вперед, прислоняя свой лоб ко лбу Лены, легко скользя пальцами по шраму. Она чувствовала каждый удар сердца о грудную клетку. — С учетом того, что тебе удалось выдворить Габи, я смею предположить, что мой доктор дал тебе добро? Амели кивнула, убирая пряди волос с глаз. — Да, но сейчас я спрашиваю тебя о том, устраивает ли тебя это. Я не хочу, чтобы… Лена аккуратно взяла француженку за руку, и её взгляд стал неожиданно серьезным. — Послушай: я хочу, чтобы ты свела меня с ума. Сердце Амели в считанные секунды застучало где-то в горле, а на лице расцвела хитрая улыбка. — Ладно, но, чтобы ты понимала… — промурлыкала она, роняя девушку на спину и выбивая у той весь воздух из легких, — …ты сама напросилась. Лена никогда в своей жизни не выглядела настолько напуганной и взволнованной. «А я вот отправился к Джеку». «Хорошо, будь аккуратен». «А вы чем занимаетесь?» Ответ пришел спустя некоторое время — сначала Габриэль подумал, что его собеседница заснула. Уже был поздний час, но девушки лишь сейчас погрузились в царство Морфея. Лена едва смогла отправить сообщение, пестрящее грамматическими ошибками и непристойными подробностями, и обозначить, что можно возвращаться. В какой-то момент англичанка, по-видимому, отрубилась, но перед этим захотела убедиться, что Габриэлю известно, насколько талантлива его соседка. Мужчина был более чем уверен, что они обе заснули, пока спустя несколько секунд не получил приложенную к сообщению фотографию. Взяв ключи и дорогую сердцу шапочку, Габриэль открыл снимок и почти сразу же сохранил его. Лена крепко спала, зарывшись лицом в подушку и держа за руку Амели. Уставшая француженка лежала прямо за ней, счастливо улыбаясь из-за каштановых взлохмаченных волос, и смотрела на свою девушку, освещенную тусклым светом от экрана телефона. «Очаровательно». «И так по-гейски». «Замолчи и передай Джеку привет, когда вы закончите целоваться в его джипе». «Нам необычайно повезло, не думаешь?» «Определенно». «Buenos noches mi amiga». «Bonne nuit mon ami».