Где бы ты ни прятался

      Я снова просыпаюсь от телефонного звонка. Дежа вю. Наверное, ещё до сих пор вчера. Ох, нет, сегодня. Что это у меня с головой? Уберите телефон. Кто-нибудь. Звонок обрывается на половине — кто-то взял трубку. Голос:       — Алло? Нет, это Криденс. Да, спит. Я передам. Спасибо, всё хорошо!       Я резко сажусь на диване (чувствуя, что при этом движении стены и пол как будто бы сжались вокруг меня, а затем вернулись в своё обычное состояние), продолжая обнимать диванную подушку, дабы скрыть утренний стояк. Давно такого не снилось, чтобы. С того самого сна, где мы с Тиной плаваем в бассейне.       Посреди комнаты стоит Криденс в моей старой футболке и трениках, которые смешно на нём болтаются. В руках он до сих пор держит телефон.       — Доброе утро, Грейвз. Звонила Тина.       — Тина всегда звонит в самое нужное время…       — Уже почти десять.       — Я раньше двенадцати не встаю. И Тина это знает. Но почему же она всегда звонит мне от девяти до десяти утра…       Криденс пожимает плечами. Вид у него немного неуверенный. Ладно. Я всё равно уже проснулся.       — Есть хочешь?       — Если можно…       — Всё можно. Всё вообще. Нам с тобой ещё…ещё работать вместе. Если ты согласен, конечно.       Криденс улыбается едва-едва.       — Я согласен.       — Ну вот и славно. Тогда иди на кухню и свари нам кофе. Красная банка на второй полке. Кофейник на столе. Его, наверное, надо ещё вымыть. В общем, разберёшься. А я пока что в душ. Ну, марш!       Дождавшись, пока Криденс положит на пол телефон и уйдёт на кухню, я встаю и ковыляю в душ.       Откуда это ощущение, что мы уже несколько лет живём вместе? Интересно. Жить с Криденсом. В Санта-Карле. Ха. Ха. Ха. А, по сути, — это же как мужская общага. Только без девушек. Ну, Тина будет заходить. Тогда-то она поймёт, что упустила. А если она зайдёт со своим Скамандером? Надо будет повесить на двери объявление: «Англичанам вход воспрещён!». Да что же это я, впрочем. Я же не нацист. Ночью мне снился Криденс. А снился ли я ему? Вообще, чего это я о нём столько думаю? А это… чёрное… это часть Кридеса или какой-то паразит? На «тонком» уровне? Вполне, вполне… вот сюда бы Константина… не под душ, а просто… он бы объяснил…       В это время из кухни доносится крик и звон посуды — я слышу это по той причине, что как раз завернул кран, и шум воды прекратился. Чёрт, что он там… Схватив полотенце, я вылетаю из душа. Криденс затаился на корточках под окном, перед ним — осколки жёлтой чашки со смайликами. Увидев меня, он прикладывает палец к губам и делает жест рукой, чтобы я пригнулся. Что за… я тоже опускаюсь на корточки и, чтобы хоть как-то это мотивировать, начинаю собирать осколки. Потом спрашиваю:       — Что, привидение увидел?       Криденс мотает головой. Опять эта бледность — бледнее бледного, как там… «A Whiter Shade of Pale», Procol Harum, 1967 год. Бритишская группа, а хорошие песни есть. Отец их любил.       Кофе перекипает и заливает плиту.       Запах горелого кофе бодрит.       Глаза Криденса — как два блюдца. Осколки на полу. Я мокрый и в полотенце.       — Грейвз, — говорит Криденс. — Мне нужно отсюда убираться. Как можно скорее.       — Криденс, — говорю я. — Мы уберёмся отсюда только вместе. Я не знаю, кого или что ты там увидел. Но я не хочу, чтобы тебя подвозил кто-то, кроме меня. И, помни, я — Настоящий Охотник на Привидений.       Вот так вот пафосно и сказал. Как будто ему пять лет.       Что-то чёрное, словно тень той тени, той клубящейся тьмы, мелькает вокруг Криденса, тянет любопытную ложноножку в мою сторону, и снова пропадает.       — Вот видишь. Твой демон тоже «за».       Я встаю и осторожно выглядываю из окна. Ничего там нет. Какая-то серая машина как раз сворачивает за угол — и только.       — Всё чисто, Криденс. Погоди, я оденусь… и сварю кофе заново.              ***              После завтрака я перезваниваю Тине. Она обдумывала наш разговор и пришла к выводу, что Криденсу нужно дать шанс. Потом она говорит, что сделала расклад на Таро, и в результате получила Искусство и Шестёрку Чаш. Но нужно остерегаться Повешенного и Королевы Мечей, потому что эти две карты как-то связаны со мной и Криденсом (я не вник). Что, впрочем, интуиция ей подсказывает наш успех. И что, может быть, я стану хоть немного более ответственным. Последнее утверждение вызывает у меня саркастическую усмешку. Женщины. Ещё Тина попросила перед отъездом заехать к ней, захватить какую-то передачу для Куинни, её сестры, а сама она собирается куда-то с Ньютом. Наблюдать каких-то нюхлеров в их естественной среде. Я закатываю глаза, но насчёт передачи соглашаюсь. Мне и самому было бы приятно повидать Куинни. Куинни — это тот тип женщин (и людей вообще), которых приятно видеть всегда. В отличие от Скамандера, которого мне видеть абсолютно не хочется. Так что даже хорошо, что мы разъедемся на какое-то время. Я и Криденс — охотиться на байкеров-призраков, Тина и Ньют — наблюдать нюхлеров. Каждому своё. И никаких следов Серафины.       Мы ещё немного болтаем чисто по-дружески и договариваемся о встрече на завтра.       Так что сегодня можно посвятить день сборам.       Я планирую доехать до Лос-Анджелеса на собственном «бестормозном» «Ауди 5000», отдать его там в перегонку до Нового Орлеана, а самим, как и было решено ранее, отправиться автостопом, имея при себе лишь самое необходимое и фотоаппарат.       Другое дело, что у Криденса нет даже этого «самого необходимого». Так что я упихиваю Криденса в машину, и мы отправляемся по магазинам, и, честное слово, это куда приятнее, чем ходить по магазинам с Тиной. Наверное, потому, что Криденсу всё в новинку (а, может быть, он и правда из средневековья?). Сперва он ничего не хочет принимать от меня «так», но я обещаю ему, что, если ему от этого станет легче, он сможет потом отработать. Сам не уверен в том, что подразумеваю под этим словом. Но Криденс вполне серьёзно соглашается. Первым делом надо его переодеть. Я не могу второй (или уже третий?) день подряд смотреть на этот исторический маскарад а ля «южная готика» (хотя, если он из Айдахо, то не совсем «южная»), это просто выше моих сил. Поэтому мы едем в лавку «От А до Я» с одеждой в любом вкусе, где обычно одевается половина неформалов Санта-Карлы. Самое удивительное, что Криденс даже умудряется сам (!) подобрать себе вполне приличный образ — армейские брюки, высокие ботинки и чёрную футболку с логотипом The Sisters Of Mercy — схематичной головой на фоне пентаграммы (интересно, знает ли Криденс The Sisters Of Mercy? Очень вряд ли. Тем любопытнее выбор религиозного мальчика). На этом фоне даже его дурацкая стрижка начинает смотреться стильно. Я напяливаю ему на голову чёрную бейсболку. Криденс теперь похож на музыканта из готической группы. Люди оборачиваются ему вслед. Прихватываю ещё кое-что на смену — чёрные джинсы, ещё пару футболок (кажется, одна Black Flag’овская, а другая — с портретом Иисуса), носки, бельё и подержанную кожаную куртку — и чувствую себя гордым папашей. Или старшим братом. У нас обоих тёмные волосы и карие глаза. Я вполне могу быть его старшим братом. Продавщица-мексиканка многозначительно подмигивает мне.       А потом, когда мы сидим в кафе, на Криденса опять что-то находит — он на мгновение (но только на мгновение) исчезает в чёрном облаке, откуда успевают блеснуть два белых светящихся глаза. Чашка с чаем подпрыгивает, неловко опустившись на блюдце, и я быстро оборачиваюсь. Сложно сказать. Слишком много людей. Это может быть кто угодно — женщина-монашка, раздающая листовки, кровожадно осматривающийся блондин в мотоциклетной куртке, группка тинэйджеров, поглядывающих в нашу сторону, мужчина в зеркальных очках, направляющийся к выходу. Один из подростков, видимо, договорившись о чём-то со своими приятелями, идёт к нашему столику, но, подойдя поближе и внимательнее вглядевшись в Криденса, разворачивается. Я слышу сдавленный шёпот: «Это не он!» Наверное, перепутали с кем-то.       Однако Криденс, похоже, то ли испуган не на шутку, то ли не на шутку зол. Я пока ещё не навострился считывать его мимику. А вот насчёт эмоционального фона — взбудоражен, да.       — Грейвз, — ого, да это просто кипящая ярость. — Нам лучше уйти. И вообще как можно скорее уехать.       — Мы же договорились с Тиной на завтра…       — Перезвони. Она поймёт. Нам нельзя здесь оставаться.       — Будешь мне приказывать?       Криденс очень медленно переводит на меня взгляд, тяжёлый, как танк «Абрамс».       — Буду.       Я принимаю вызов и отвечаю тем же — глаза в глаза — так мы сидим, наверное, с минуту. Ещё немного, и что-нибудь вспыхнет. Или электричество вырубится во всей Санта-Карле.       — Хорошо, ваше готическое высочество.       Зачем лишать людей электричества?              Когда мы возвращаемся к автомобилю, я понимаю, что ухмыляюсь от уха до уха. Доза допамина — это то, что всегда возвращает к жизни.