Где бы ты ни прятался

      Я был уверен, что проснусь не раньше полудня, но меня выводит из сна какой-то резкий звук. Даже сначала не могу сообразить, что именно, а потом понимаю — надрывается телефон. Неужели я вчера на автомате в какой-то момент снова положил трубку на место? (Или это сделал Криденс?) Я слышу, как включается автоответчик, с ледяным спокойствием интересующийся у всех звонящих раньше двенадцати, не желают ли они узнать, где именно живёт чёртова бабушка, а затем звуковой сигнал и весёлый голос Константина:       — Привет, Грейвз! Что, всё-таки не отключил телефон? Считай, что тебе повезло, буду через час-два на месте. Поставь к этому времени кофе и будь добр, отнеси использованное вами постельное бельё в прачечную, наверняка оно всё в крови... и прочих интересных частях инкубов… До встречи!       «Не инкубов, а суккубов,» — думаю я про вторую часть ночи. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Если бы я поднял трубку, возможно, ещё был бы шанс поторговаться. Но шанс упущен. Я понимаю, что, в конце концов, именно Джон хозяин этого места.       Криденса, к счастью, будить не приходится, телефонный звонок уже сделал это за меня. Мы переглядываемся, и я не знаю, как мне начать этот день. В свете утра всё вчерашнее кажется просто сном. Хотя вот мы здесь, рядом. А Криденс просто говорит:       — Доброе утро, Грейвз.       — Доброе утро, Криденс.       — Константин терроризирует?       — Ага. Считает, что я его горничная.       Криденс смеётся. Я понимаю, что если сейчас же, сию минуту же не встану с кровати, то я не встану с неё никогда. Поэтому я резко сажусь, хватаю Криденса за руку и, увлекая его за собой, падаю на пол. Пол жёсткий, мы без ничего, и долго так явно не пролежим.       Как я ошибался.       Вставая уже с пола полчаса спустя и прикидывая общее количество синяков на нас двоих, я всё же чувствую себя намного бодрее. С какой женщиной будешь начинать утро так?       — Грейвз, — говорит Криденс, всё ещё не спеша подниматься. — А ты уверен, что кофе так уж нужен Джону?       — Кофе нужен нам, — ухмыляюсь я и, натянув джинсы, протягиваю ему руку помощи. — Единственно по этой причине я его и буду готовить. И, кстати, давай всё-таки проведём операцию «двери», я думаю, остатки подарка Ковальски нам не помешают.       — Остатки Ковальски, — бормочет Криденс и как-то плотоядно облизывается. — Грейвз, хочешь, я всё-таки сварю кофе сам? В этот раз не убежит, обещаю.              Кофе и правда получается ничего, хотя и не такой вкусный, как у меня. Но, может быть, дело в сорте. Булочки, к моему удивлению, не зачерствели вообще — как будто только что из печки. Магичат Ковальски там что-то, вот уж точно магичат…       Разумеется, в десять никакого Константина нет. Нет его и в одиннадцать. В начале двенадцатого я всё-таки собираю мятые простыни, пододеяльник и наволочки, и, присовокупив к ним полотенца, а также ту из нашей с Криденсом одежды, которая наиболее (на мой взгляд) нуждается в стирке, иду в прачечную, где выбираю незанятую машину, на корпусе которой виднеется маленькая наклейка с пентаграммой. Воскресенье, позднее утро. Район тих. Я стою в дверях прачечной, щурюсь на высокое солнце, отражающееся в окнах верхних этажей кирпичного дома напротив и думаю, что, даже если у меня ничего не получится с моим проектом «Легенда о Беспечном Ездоке», даже если мне не удастся помочь Криденсу в поисках его сестры, даже если всё вот так и закончится прямо сейчас — допустим, внезапно наступит конец света — я не буду жалеть ни о чём. Ни о своих амбициях, ни об ошибках. Мне очень нравится то, как преломляются солнечные лучи в стёклах, и я отхожу к автомобилю за фотоаппаратом и дорожным атласом, а затем развлекаюсь тем, что делаю снимки — солнечные зайчики в тёмных окнах напоминают глаза. Словно за стеклом стоит кто-то и наблюдает. Любопытный эффект. Карточки вылетают одна за другой, и я тут же рассовываю их между страниц атласа.       Из-за необычных пятен света мне неожиданно вспоминается вчерашний странный тип в зеркальных очках, и я ощущаю озноб. Мне очень хочется проверить, как там Криденс, и я бегу к телефонному аппарату в прачечной. Какое счастье, что ещё есть какая-то мелочь. Снова этот дурацкий автоответчик, обрывающийся, впрочем, на полуслове, а затем голос Джона:       — Константин.       — Ээ, привет, Джон. С добрым утром.       — И тебя с добрым. Ты чего звонишь? Уже уехал?       — Да нет. Хотел узнать, как там Криденс.       — А я уже решил, что ты его мне оставил для опытов.       — Не смешно.       — Не параной, Грейвз. Всё в порядке.       — Окей… я, наверное, буду минут через двадцать… переложу твои бесценные постельные принадлежности в сушку…       — Так ты и правда в прачечной, Грейвз? — голос у Джона становится заинтересованным.       — Константин, ты…       — Ублюдок, знаю. Ну что же, каждый делает свой выбор. Кто-то отдаёт приказы, кто-то подчиняется им…       Я со всего размаху хлопаю трубку на рычаг. Немногочисленные посетители дружно делают вид, будто и не слушали нашего разговора.       Единственный плюс ситуации — ну что же, Джон, по крайней мере, уже дома. Пусть сам разбирается со своими визитёрами. Даже если они утверждают, что ищут вовсе не его. Мне снова становится не по себе, и я опять вглядываюсь в окна дома напротив. Но солнце успело несколько сместиться, и эффект пропал.              ***              Когда я возвращаюсь в лофт, то первым делом ехидно сообщаю, что забирать свои вещи из прачечной Джон может сам. Если они к тому времени ещё уцелеют. На что Джон невозмутимо спрашивает:       — Машина с пентаграммой?       — Она самая…       — Мог бы и не следить. Это всем известная машина Джона Константина. Никто туда лишний раз не сунется из боязни быть проклятым навечно и гореть в Аду.       Не знаю, шутит он или нет, но говорит совершенно серьёзно. Чтобы успокоиться, я снова вспоминаю, что сильнее Джона и даже продумываю наш гипотетический бой один на один без использования магии. А Криденс кидал бы алую розу победителю. Мне. Поэтому вместо того, чтобы снова ронять Джона на пол вместе со стулом, я просто утвердительно произношу:       — Засранец.       Это, вроде как, перемирие.       Джон кивает и закуривает очередную сигарету.              ***              Когда мы уже стоим в дверях, а Криденс успел на целый пролёт спуститься по лестнице, Константин как бы между делом спрашивает:       — Так… никто вчера не заходил?       — Заходил. Странного вида тип в зеркальных очках. Причём искал меня. Как ты это объяснишь?       Джон задумчиво выпускает дым через нос.       — Я бы объяснил это синхрониями. Так как ты говоришь, что он был в очках, это означает, что ты видел его лицо, и, стало быть, открывал дверь.       — Я ждал доставки из «Великого Императора». Кстати, спасибо тебе за наводку на эту лавчонку, а то мы бы померли с голоду вчера.       — Да не проблема. Что-то ещё странное было кроме очков?       — Если не считать его маниакальной улыбки, ничего. Серый плащ. Волосы светлые. Похож на какого-нибудь СС-овца в помеси с Дэвидом Боуи из «Голода»…       — Будем считать, что обошлось. Я думаю, это… это был Фермер.       — Что за…       В этот момент снизу доносится крик Криденса, и я лишаюсь возможности как следует обсудить с Константином вчерашние странности.       Прыгая через ступеньки вниз я думаю, что надо будет обязательно ему позвонить потом… ага, если он ещё будет дома…       Внизу мы сталкиваемся с Криденсом. Он хватает меня за руку и тащит к автомобилю.       — Грейвз, надо уезжать, как можно быстрее.       Я ощущаю, что сегодня его паранойя явно передаётся мне. Так что я завожу мотор, и мы срываемся с места. Через пару минут мы уже в плотном Лос-Анджелесском трафике.              ***              — Нам всё-таки надо будет заехать в офис перегона машин.       — Это хорошо. Потому что автомобиль легче выследить, чем человека.       — Сдаётся мне, кто-то что-то не договаривает… — я кошусь на Криденса.       — Грейвз… я обязательно расскажу… только сперва нам надо потеряться… — слово «отчаянный» очень хорошо описывает его взгляд.       «Потеряться». Отличный план.       До офиса мы едем молча, сквозь гудки и шорох шин автомобилей.              ***              Я оплачиваю услугу и заполняю бланк. Фамилия перегонщика — Ковальски, и мне это кажется хорошим знаком.       Офисный работник, краснолицый мужик в белой рубашке с короткими рукавами, комментирует:       — Повезло! Ковальски — это настоящий профессионал. Машину доставит в мгновение ока.       — Да, вроде бы, так быстро и не нужно. Мы как минимум на неделю идём стопить.       — Неделю — не неделю, а временами планы меняются, — мужик кидает взгляд на Криденса и неприятно хихикает.              ***              Мы добираемся до автовокзала на метро. В вагоне на Криденса находит приступ чего-то вроде клаустрофобии, он на мгновение «вспыхивает» чернотой и судорожно хватает меня за руку. Тройка девчонок, стоящих рядом, начинают перешёптываться, поглядывая на нас, до меня долетает «Ривер Феникс». Странно это. На Ривера Феникса Криденс уж совсем не похож… Девицы провожают нас до самого выхода, шушукаясь и подталкивая друг друга локтями, но так и не решаются подойти.       — Теперь мы пойдём пешком?       — Нет, теперь мы сядем на автобус, иначе никогда в жизни не выберемся из ЭлЭй… а за городом — да, будем идти и наблюдать. И останавливать машины. Вкус свободы и всё такое, — я толкаю Криденса плечом. — Возможно, нам даже удастся потеряться.       Его лицо серьёзнее, чем я ожидал.       — Нам необходимо потеряться, Грейвз.       Я направляюсь к билетной кассе.