Где бы ты ни прятался

      Надо сказать, что дни мои проходят, с одной стороны, довольно уныло, с другой — абсолютно фантастически.       Унылость заключается, например, в том, что трижды в день мне дают одну и ту же пищу — что-то вроде овсянки, но явно с повышенным содержанием белка. Пища для сверхлюдей, несомненно. Мне приходилось есть нечто подобное во время некоторых периодов занятий в тренажёрке. Подобное, но не такое же точно. Здешний вариант, скорее, напоминает рацион команды космического корабля. Но и там, наверное, было бы поразнообразнее. С утра к этой непонятной каше полагается стакан сока — обычно апельсинового, но как-то был и яблочный, а в остальное время — просто вода.       Вторая — и основная — составляющая унылости заключается в комнате, из которой я не могу выйти, и где нет абсолютно ничего, на чём можно было бы задержать взгляд. Ни сетки с мандаринами, присланной друзьями, как в настоящей больнице, ни открыток «поправляйся скорее!», ни вазы с цветами. Нет книг. Нет никаких писчих принадлежностей. Нет ни радио, ни ТВ. Просто голая белая комната, почти такая же, как в фильме «Терминатор: Судный день». Я бы хотел, как Сара Коннор, перевернуть кровать, но она оказалась привинченной к полу. Кроме того, меня, в отличие от Сары Коннор, никто никуда не выводит отсюда.       Попытка бегства? Смешно. Дверь слишком надёжная, окно — тем более (начать с того, что до него просто не добраться по гладкой стене). Кроме того, Геллерта всегда сопровождает пара големов с непрошибаемыми монголоидными лицами. В какой-то момент я серьёзно усомнился в их реальности как живых людей. Какие-то биороботы… чертовски сильные, притом. И, по-видимому, общающиеся со своим патроном телепатически.       Взять Геллерта в заложники? А вот тут мы подходим к самому интересному. Я его не то, что в заложники взять — я его ударить не могу. Не могу, и всё. Я хотел бы. Поводов было предостаточно. Но у меня есть сильные подозрения, что это может быть каким-то побочным либо запланированным эффектом от его «магии». Импульс, едва возникнув, сразу же гаснет. Это непостижимо. Я не знаю, как объяснить. Это как попытаться взять в заложники свою левую руку. Или нос. Собственно, мои отношения с Геллертом — это уже из области фантастического.       Ему нравится приходить ко мне. По-моему, здесь нет какой-то чёткой системы: он заявляется в любое время дня и ночи, оставив своих горилл под дверями. Если это часть его эксперимента — что же, я научился принимать её с буддистским спокойствием. Как и многое другое.       Я временами задумываюсь, что, всё-таки, здесь происходит? Никаких других людей, кроме Геллерта и упомянутых уже охранников-дробь-санитаров я никогда не видел. Ничьи больше шаги не звучат в коридорах. На улице — тишина, временами далёкий шум мотора. Возможно, какая-то доставка или ещё что, я не знаю.       Я вспоминаю слова Геллерта о том, что могу «послужить науке» и пытаюсь хоть как-то связать с этим моё положение. Я служу науке, находясь в белой комнате и медитируя в то время, когда меня не навещает Геллерт? Или я служу науке, получая очередную дозу «магии»? Или выслушивая бесконечные рассуждения Геллерта о Новом Мировом Порядке? Или, может быть, трахаясь с Геллертом?.. А вдруг сам Геллерт тоже лишь часть эксперимента? Такой же заключённый, как и я? А рептилеподобные инопланетяне, наблюдающие за нами, заносят очередную запись в свой блокнот: «Такого-то апреля 1993 года, 10 вечера, подопытный А, приняв препарат N, обнаруживает у себя резко возросшую сексуальную активность и удовлетворяет её при помощи подопытного Б, также находящегося под действием препарата N, акт длится с перерывами около двух с половиной часов».       Возможно, это всё-таки фильм Кроненберга.              ***              Сейчас я запоздало благодарен Тине за все её увлечения. И особенно за курс медитации, на который она меня затащила в попытке вернуть мне человеческий вид после развода с Серафиной. (Ну, то есть, я думаю, что всё было не настолько уж и плохо… но, впрочем, я не сопротивлялся.) Мы с Тиной посещали занятия в буддистском центре примерно в течение полугода. Сидели в позе лотоса, расслаблялись, растождествлялись с привычными мыслями и образами, пытаясь найти свой центр, свою внутреннюю суть и силу. Но только сейчас я понял, действительно понял, как это делается. Хотя, как сказал как-то мастер медитации, именно экстренная обстановка может временами сыграть решающую роль. «А вот вы попробуйте сделать то же самое, просто придя домой не в духе.» Смешно, но тогда именно это «просто» мне не давалось. Просто развод с Серафиной… прошлая жизнь теперь.       Мне приходит в голову, что, если, всё-таки, даже эта буддистская штука пригодилась, то, возможно, и мистер Скамандер не так уж и плох. Где-то они сейчас с Тиной… под звёздным небом.       Свобода.       Что ж. А я буду искать внутреннюю свободу. Ту, которую у меня не может отнять никто.              ***              Я продолжаю вызывать Криденса. Иногда это удаётся лучше, иногда — похуже (как с блуждающей радиоволной), но связь явно установилась и крепнет.       Сегодня, например, была не просто картинка, а я как бы увидел мир глазами Криденса. Увидел — и почувствовал. Я, конечно, не мог прочитать его мысли, но ощущения передавались вполне убедительно: вот он я, я лежу на животе, уткнувшись в сложенные руки… я ощущаю шевеление ткани на спине — кто-то тянет за тесёмки, а потом горячая ладонь гладит мне позвоночник, сверху вниз, сверху вниз… и голос… голос говорит: «хороший мальчик»… Вместе с тем всё это, вроде бы, неважно, так как я (я-Криденс) куда в большей мере направлен вглубь себя и пытаюсь уловить слабые сигналы, несколько судорожно ощущающиеся в районе солнечного сплетения, словно второе сердце, бьющееся робко и не совсем уверенно… я (уже я, Персиваль) понимаю, что сейчас очень удобный случай для выхода на связь, и зову: «Криденс!» — зов эхом отдаётся в голове…       Такое странное ощущение, словно живёшь сразу на два тела.       И, тем не менее, я уверен, что у меня получается то, что надо.              ***              Сегодня меня впервые повели в душ. Как сказал Геллерт — «раз в неделю». Значит, я здесь уже неделю? В сопровождении всё тех же двух биороботов я вышел из своей комнаты (или камеры?) и прошёл в конец коридора. Душевая оказалась без дверей, как в тюрьме. Тёплая вода полилась, когда я встал под лейку, вделанную в потолок (видимо, работают фотоэлементы). Из краника, торчащего в стене, мне удалось выжать немного мыла. Что же, волосы мне теперь мыть не надо, а в остальном расход небольшой… По выходе меня ждало полотенце и чистая одежда — точно такие же, как и до этого, белые штаны и майка. Однако всё произошедшее воспринималось как настоящее Происшествие, с большой буквы. Да ещё и целая Прогулка.       Надеюсь, мне удастся в ближайшие дни окончательно убедить Криденса в том, что я жив, и что нам пора отсюда делать ноги.       Потому что я начинаю подозревать, что эксперимент может затянуться очень надолго. Наверное, до тех пор, пока он не надоест Геллерту. А потом он превратит меня в баночку серебристой субстанции с пометкой «Персиваль» и будет ширяться мной, пока не получит передоз…       …интересно, можно ли вообще получить передозировку магии?              Ответ на этот вопрос пришёл буквально через пару дней.       Но до этого произошло ещё кое-что.              ***              Она явилась ночью, девочка. Села на краешек моей кровати и внимательно вгляделась в лицо. Худенькая, в больничной рубашке, мышиного цвета волосы заплетены в косичку. Исключительно серьёзные бледно-голубые глаза.       «Ты новенький?» — спросила она.        «Я тут… уже неделю. Но, можно сказать, что новенький.»       Сон или нет? Мы разговариваем, не произнося слов.       «Как тебя зовут?»       «Грейвз.»       Её глаза расширяются.       «Тот самый Грейвз?»       «Ага… Грейвз-охотник-на-привидений…»       Она непонимающе хмурится. Я осознаю, что сквозь контуры девочки просвечивает квадратик окошка в двери.       «Нет, не тот…»       Ааааа… Боже, какой я дурак!       «Ты — Модести? Сестра Криденса?»       Девочка кивает.       «Я… эээ… тот Грейвз, который-с-Криденсом. Это он тебе сказал?»       «Да… только я больше не слышала Криденса…»       Модести куксится, но тут же пытается выправиться, вернуть серьёзное выражение лица.       «Модести, Криденс здесь. Я его видел. Он ему что-то дал. Какое-то средство. Заглушку…»       Девочка поджимает губы. На минуту она задумывается, взгляд становится расфокусированным, она словно бы к чему-то прислушивается.       А потом на её лице появляется лёгкая улыбка. Внезапно Модести похожа на дьявола из фильма Феллини «Тоби Дэммит».       «Это ненадолго. Криденс очень сильный… а почему у тебя нет волос?»       «Это просто такая стадия…»       Мы болтаем ещё некоторое время.       Фантастическая сторона явно перевешивает.