Где бы ты ни прятался

      Мне знакомо уже это чувство, я хорошо запомнил его тогда, у Константина (кажется, что прошло несколько недель или даже месяцев) — чувство захлёстывающей тьмы, проникающей, растворяющей. Сейчас демоническая сила Криденса, кажется, способна смести всё здание под фундамент, я слышу звон стекла — это лопаются окошки в дверях. Тьма несётся, словно жидкий дым, клубами, напоминающими капли чёрной туши, расходящейся в воде; я вижу сияющие белые глаза, которые устремляются прямо ко мне, и кричу «Нет!» — не о себе, а о Геллерте, потому что знаю: Криденс его непременно убьёт, и не могу этого допустить… чувствую, как поток отрывает меня от пола, подхватывает, словно пёрышко, и несёт куда-то… слышу, кажется, чей-то крик, высокий и тонкий, превращающийся в звон в ушах, — и, должно быть, теряю сознание, поскольку мир перестаёт существовать, заполненный одной только тьмой.              Когда я прихожу в себя, то сперва никак не могу понять, что я, где и каким образом. Довольно сумрачно. Воздух сырой. Прохладный ветерок холодит кожу. Жёстко. Какие-то камни…       Раздаётся тихий голос:       — Он очнулся.       Я пытаюсь приподняться и обнаруживаю, что лежу на земле, а моя голова — на коленях у Криденса. Мы на обочине дороги. Над нами — затянутое тучами небо, совершенно непонятно, какое время суток. Потом я ощущаю, что кто-то гладит меня по голове. Я перехватываю эту руку. Такая знакомая рука… Я разворачиваю голову и вижу Криденса. Выглядит он измождённым, но пытается улыбнуться. Я целую его ладонь.       — Спасибо, — шепчу я.       Криденс помогает мне сесть и прислоняется к моему плечу.       В поле зрения попадают и новые фигуры: четыре девочки, все босиком и в больничных рубашках. Одна из них — Модести, именно её голос я и слышал недавно.       — Мы… сбежали? — довольно тупо спрашиваю я.       — Криденс нас вытащил, — отвечает Модести. — Всех, кто ещё…       Она не договаривает и морщит личико.        «Всех, кто ещё жив,» — понимаю я.       Мне удаётся подняться, но я сейчас же вынужден сесть снова, так как ноги слишком сильно дрожат. Я перевожу дыхание и пытаюсь собрать себя в кучу.       Что мы имеем? Мы имеем нас, живых, посреди Долины Смерти в больничном облачении. Все, за исключением меня, в этих дурацких рубашках с завязками на спине. Я в своей полупижамной паре, уже изрядно запылённой. Все мы босиком.       Нам надо как-то двигаться. Здесь явно собирается дождь, и день не особенно тёплый.       Я оглядываюсь и вижу в некотором отдалении дым. Криденс, не поворачивая головы, поясняет:       — Ферма.       Затем, тише, чтобы не услышали девочки:       — Надо было его убить. Он же нас поймает…       — Он не в том состоянии, — отвечаю я, пытаясь собраться с мыслями. — И, потом, таких людей нужно судить… это во-вторых… А во-первых, на самом деле, Криденс, убийство — это не выход. Я не допущу крови на твоих руках.       Он горько усмехается:       — Грейвз, ты ещё меня не знаешь… — и замолкает, уткнув голову мне в шею.              Модести выступает вперёд и спрашивает:       — Мистер Грейвз, что мы теперь будем делать?       — Мы непременно выберемся отсюда, — говорю я, как можно более уверенным тоном. Вдали раздаётся раскат грома, ещё тихий. Всё происходящее кажется нереальным, словно фотографии Дэвида Лашапеля.       Модести внимательно смотрит на меня, делая, по-видимому, какие-то свои выводы, а затем представляет девочек: «Мерси» (совсем крошка, шесть-семь лет, пушистые волосы в сумерках кажутся пепельными), «Черити» (должно быть, лет двенадцати, очень тоненькая, с длинными каштановыми волосами), «Дакота» (постарше, на вид лет тринадцать или четырнадцать, прямые чёрные волосы выдают явно индейскую кровь, как, впрочем, и имя). Черити остаётся серьёзной, а Мерси и Дакота искренне мне улыбаются.       — Грейвз, — отвечаю я. — А это — Криденс.       Повисает пауза. Девочки переминаются с ноги на ногу. Я со второй попытки поднимаюсь и, неизвестно зачем, вглядываюсь в даль. С каждой минутой становится всё темнее. С каждой минутой — и я это понимаю — у нас всё меньше шансов уйти отсюда.       — Криденс, — я наклоняюсь над Криденсом, кладу руки ему на плечи.       Мне приходит в голову, что его демон мог бы нам очень помочь… Нет, не мог бы. Криденс поднимает лицо, и я понимаю, что бегство с «Фермы» отняло у него все силы.       — Наверное, я просто… всё сделал не так… — он пытается улыбнуться. — Мы ничего не добились…       — Не говори так. Ты всех нас спас.       Криденс снова опускает взгляд.       — Не знаю, мне кажется…       — Шшш…       Я прерываю его и оглядываюсь на трассу. Мне показалось, или это действительно шум мотора? Хотя, конечно, кто ещё захочет брать таких попутчиков, как мы, выглядящих так, словно они сбежали из сумасшедшего дома (хотя это близко к правде)?       Я вижу два огня. Шум становится всё более явным. Боже мой, хоть бы автомобиль…       В это время Черити, вглядывающаяся в сторону «Фермы», вскрикивает.       Обернувшись, я вижу далёкий пока отсвет фар, заметный только потому, что уже сильно стемнело. Неужели Геллерт уже пришёл в себя или отдал кому-нибудь приказ?.. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видел его в том коридоре — видел сверху, как он пытается встать, как его рука скребёт пол?..       И всё-таки шум мотора приближается с обнадёживающей скоростью. Даже двух моторов… Сумерки между тем сгущаются всё сильнее, а тучи кажутся удивительно низкими, ещё немного — и рванёт.       Не вытерпев, я выскакиваю на трассу и начинаю размахивать руками.              Два мотоцикла. Это два мотоцикла — понимаю я.       Они действительно тормозят, но… два мотоцикла, а нас шесть человек…       — Вас подбросить? — голос, спокойный, как августовский вечер.       Я беспомощно оглядываюсь на Криденса, который с трудом поднялся, и стоит, опираясь о Модести.       Черити опустила глаза, Мерси растерянно вертит головой, переводя взгляд с мотоциклистов на меня. Дакота, напротив, совершенно спокойна и как будто глубоко задумалась.       — Так вас подбросить?       — Нас тут… слишком много, — выдавливаю я. Я никак не могу понять, почему мир стремительно превращается в выставку сюрреалистической фотографии. Я просто не верю своим глазам. Должен был бы, но не могу отделаться от ощущения, что просто сплю.       — Хей, ребята, да в чём проблемы-то? — это задорно кричит второй мотоциклист. Мать моя женщина. Я снова оглядываюсь на Криденса, и вижу, что его глаза тоже расширены от удивления. Я рискую упустить свой единственный шанс.       — Вы можете взять детей? Этих девочек? — с трудом произношу я, стараясь не смотреть в сторону мотоциклистов.       — Нет, кореш, не по две сразу.       — Тогда просто вызовите поли…       Внезапно всё озаряется вспышкой молнии, и почти мгновенно следующий за тем раскат грома заглушает мои слова. И тут же раздаётся радостный вопль Дакоты:       — Езжайте! Вы поедете!       — Что?! — все оборачиваются в её сторону. Дакота смотрит в небо и широко улыбается.       — Вы поедете… а мы полетим!       Она прикладывает ладони рупором ко рту и издаёт удивительный вопль-клёкот.       — Мы полетим на гром-птицах!       Мы все задираем головы и смотрим вверх. Две молнии устремляются пикирующим полётом вниз, и вскоре рядом опускаются огромные птицы. Их оперение отсвечивает электричеством.       — Не бойтесь, — говорит Дакота. — Они добрые…       Она без страха подходит к одной из птиц и гладит её по шее.       — Мои предки заклинали их.       Надо сделать стоп-кадр, думаю я, и отобразить на снимке всю картину: индейская девчушка рядом с фантастической крылатой тварью, ещё три девочки с широко распахнутыми глазами следят за ней, Криденс повернулся в мою сторону и ищет моего взгляда, два призрачных байкера таинственно улыбаются, а Персиваль Грейвз пытается подобрать челюсть и выглядеть при этом достаточно авторитетно.       — Это точно безопасно? — единственное, что я могу выдать сейчас.       Дакота прижимается к огромному клюву:       — Точно.              Потом мы подсаживаем девочек парами — Дакота с Мерси, Черити с Модести, Дакота объясняет, как можно удобнее взяться за шею птицы.       Мы — это я и Уайат, потому что именно он это и есть. Честно говоря, всё внутри у меня трясётся и вибрирует, как наэлектризованное. Чудо. Магия, совершенно естественная. Оглядываясь в сторону «Фермы» — ВОТ ЧЁРТ! — я замечаю, что машина оказывается куда ближе, чем я мог подумать.       — Все по местам! — ору я, как на каком-нибудь корабле в бурю.       Уайат снимает с себя куртку и накрывает ею плечи Криденса.       Мне сейчас не до ревности и не до споров. Мы рассаживаемся по мотоциклам — Криденс с Уайатом, я с Билли (от которого, несмотря на призрачность, очень ощутимо пахнет потом, виски и табаком).       Дакота кричит:       — Не бойтесь! — и снова издаёт клёкот.       — Подальше отсюда! — кричу я.       Байкеры снимаются с места, птицы взмывают в воздух, девочки визжат, а прямо за нашими спинами на трассу выезжает серый автомобиль.