Где бы ты ни прятался

      — Постой! Нет, я решительно против, чтобы ты выходил из дома в этом.       Всё-таки, шорты фасона семидесятых годов — это выше моего разумения. Криденс в них напоминает ребёнка-дебила.       — Ты можешь… можешь надеть мои джинсы. Если тебя не смущает. А я поищу что-нибудь ещё…       — Меня не смущает, — облизывается Криденс. — Это даже здорово, что они только что были на тебе…       Нам будет, о чём поговорить долгими зимними вечерами под завывания океанического ветра, от которого дребезжат оконные стёкла...       Так что мы выходим из дома в несколько более адекватном виде. Отцовские рабочие штаны, застиранные и выгоревшие на солнце, смотрятся на мне даже стильно. Я почти Индиана Джонс. Ещё бы избавиться от чёртова Мики-Мауса…       Внизу у крыльца толпятся девочки, хихикают. Ну что же, они теперь тоже куда больше похожи на людей.       — Мы тоже прокатимся в город, — говорю я и делаю величественный жест. — Нам нужно сменить эти обноски…       — Это не обноски, а вполне нормальная одежда. Твой отец носил эти брюки лет двадцать…       — Оно и видно.       — А твои джинсы вообще практически не ношены! Да, кстати, правильно, что сменил причёску. Я же тебе сразу сказала, бритым тебе не идёт.       Почему она ничему не удивляется?..       Пропустив девочек, мать задерживается, отсчитывая деньги:       — Нам с тобой надо будет поговорить. Девочки таких сказок нарассказывали…       — Я боюсь, что всё это правда.       Она смеривает меня глазами.       — Возможно, и так… в любом случае, от разговора не отделаетесь, молодой человек.       Когда мы подходим к «Тойоте» вишнёвого цвета (совсем новая, я её не помню), вслед мне несётся:       — И купи кокосового молока! Я собираюсь готовить карри…              ***              — Я не особо люблю Новый Орлеан, но согласен, в нём есть своё волшебство. Для меня он слишком влажный, слишком гниловатый, а река похожа на булькающий суп... да-да! Мне больше нравится Западный берег: океан, волны, горы… здесь же суша не обрывается внезапно, а словно бы растворяется: дельта Миссисипи тянется на многие мили. Всё зыбко. Старые французские кварталы кажутся населёнными призраками, но я знаю, что настоящих привидений здесь не так много. Гораздо больше — от самих людей, от их мыслей, их жизней, потихоньку гниющих, как древние стены домов, в которые они заключены… даже Марди-Гра не является больше весёлой переменой в циклах времён года, он тоже встроен в повседневность, растерял весь свой настоящий блеск, заменил его дешёвой мишурой на потребу туристам. Мне было душно в этом городе, и при первой же возможности я уехал учиться в Калифорнию. Калифорния — моя настоящая родина.       Примерно так я рассказываю Криденсу, пока мы едем к городу, а потом по улицам — мне хочется дать ему хотя бы небольшой обзор. Криденс вертит головой. Для него всё это, без сомнения, в новинку. Я пытаюсь вспомнить какие-нибудь примечательные места и интересные лавочки, но слишком многое успело перемениться, а заточенная на туристов бутафория мне отвратительна. Семь лет назад я лишь однажды выбрался в город — с намерением крепко напиться в ближайшем баре, а затем добраться до дома хоть на такси. Напиться мне почти удалось, но затем вышло то дурацкое приключение с молодыми людьми, утверждающими, что они вампиры, о котором до сих пор не очень хочется вспоминать. На плёнке они так и не оставили никакого следа, так что я потом долго не мог решить, приснилось мне всё это или же нет. Но, вполне возможно, что в коктейль и правда добавили чего-то интересного… я, помнится, уже успел развеселиться и был готов на любые эксперименты… Иначе с чего мне бродить среди ночи по кладбищу Сен-Луи и фотографировать надгробия?              Я делаю крюк и еду к кладбищу. Возможно, Криденсу это будет интересно.       Мы долго бродим между могил. Несколько раз натыкаемся на компании молодых людей и девушек в чёрном, с бледными лицами и волосами неестественных оттенков. Они толпятся по четыре-пять человек и пьют вино из чёрных бутылей. Наверное, вино. А ведь ещё даже не вечер. «Это готы,» — поясняю я, несколько неуверенно. Должны быть готы. Хотя их улыбки кажутся несколько острее, чем надо... Криденс кивает и комментирует: «Как в Санта-Карле?» «Нет,» — говорю я, — «в Санта-Карле были… байкеры…» (На самом деле, мысль о том, что и в родном пригороде Фриско могут водиться настоящие вампиры уже не кажется мне невозможной. Магия?.. Мой мозг определённо расширил свои горизонты…) Затем кто-то окликает нас, и вскоре показываются два наших давних знакомых — Стив и Дух. Дух выглядит как оживший ангел с надгробия, если бы одежду этого ангела раскрасили разноцветными мелками, а на голову надели бы старую соломенную шляпу с лентами. У Стива в каждой руке по бутылке пива и ещё две торчат из карманов куртки. Почему-то я даже не удивлён, снова встретив этих ребят, да ещё в таком месте. Наоборот, всё кажется закономерным… всё больше закономерностей. Мы обнимаемся. Я благодарю Духа за то, что он предупредил миссис Грейвз. Он улыбается:       — Я знал, что вы выберетесь. Гроза прошла и кончилась.       Потом я спрашиваю, не знают ли они, где можно достать приличную одежду, поскольку, похоже, один из моих любимых магазинов молодости закрыт.       — Они просто переехали. Но мы можем показать.       Мы упаковываемся в «Тойоту» («Представляешь,» — говорит Стив, — «Ти-бёрд было ожил, но сегодня с утра опять сдох. Стоит на ремонте.» «Эта птица, воистину, феникс. Он ещё оживёт.» «Ты думаешь?» «Я уверен.»). Стив предлагает мне пива, но я отказываюсь: машина не моя. И у меня нет с собой прав.              В магазине приходится задержаться дольше, чем я думал — слишком много интересного. Дух и продавщица болтают, похоже, они старые друзья. Стив расположился на диванчике в глубине и посасывает пиво. Мы с Криденсом бродим между вешалками с одеждой, складывая вещи для примерки в корзину. Мне хорошо, но я всё-таки не чувствую себя дома. Хочется обратно в Санта-Карлу. Я знаю, что где-то здесь — моя верная «бестормозная» «Ауди», которую я даже не могу забрать. Я не представляю, как вообще отсюда выбираться. Занять денег на автобус?.. Мне претит жить на чужие деньги, пусть даже это «помощь в экстремальной ситуации». Сколько лет прошло, но это место так меня и не принимает…       Я вздыхаю. Рядом материализуется Криденс, он незаметно берёт меня за руку и быстро сжимает, а потом показывает глазами на примерочные кабинки.       — Пора переодеться.       Как здорово привести себя в нормальный вид. Мики-Маус наконец уступил место надписи «ТОЩИЙ ЩЕНОК»* — судорожные белые буквы на чёрном фоне, это куда больше подходит Криденсу. Джинсы он оставил мои. Ну, его дело. Хотя мне незамедлительно хочется подогнать их к складывающемуся образу. Я прошу у продавщицы ножницы, и, сделав по паре надрезов, обрываю ткань над коленом. Сперва Криденс округляет глаза, а затем начинает мне помогать. Скоро у него настоящие грандж-джинсы, обрезанные повыше колен.       — Только так, — говорю я, — можно носить старые джинсы. Джинсы не должны долго жить. Их нужно убивать.       Я делаю зверское лицо.       Самому себе я подбираю чёрные джинсы по размеру и простую чёрную футболку. Криденсу мы покупаем ещё чёрные кроссовки, а у меня остаются отцовские ботинки. Они немного непривычно разношены, но чертовски удобные.       Наконец, мы прощаемся — ребята остаются в лавочке — и уходим.       — Теперь ещё кокосовое молоко… знаешь, заедем-ка в гипермаркет на окраине. Центр города меня угнетает.              ***              Как много, всё-таки, значит для меня подходящая одежда. Я пребываю в совершенно благодушном состоянии, когда мы паркуемся перед «Гигантом» и выходим на улицу. Я чувствую себя настолько уверенным и неотразимым, что, едва увидев скрытую горой коробок фигуру, явно теряющую равновесие, подбегаю и подхватываю часть уже начинающей рушиться башни.       — Премного благодарен, — доносится явно британский акцент.       — Да нет проблем… Вам явно нужна помощь.       — Есть немного… Не рассчитал…       — Давайте мы поможем.       Мы с Криденсом берём часть коробок и идём вслед за немного нескладным высоким типом. Мы успеваем дойти до пикапа (эта чертовски знакомая наклейка на борту, логотип «Настоящих охотников на приведений»), сложить часть коробок в открытый кузов, когда внезапно до моего уха доносится визг. Через пару секунд я уже понимаю, что это не просто визг, а Визг™, а потом на меня сзади набрасывается рукасто-ногастое радостно визжащее существо и душит в объятиях. Я нежно провожу ладонями по голым коленкам.       — Тина!       Она спрыгивает на землю и заключает меня в объятия уже спереди.       — Ох, Грейвз, как же я рада тебя… то есть, вас увидеть! Привет, Криденс! Как здорово, что вы уже познакомились с Ньютом!       — Это… Ньют?!       Англичанин оборачивается и улыбается. На его лицо падает вечерний луч, и оно кажется отражением солнца — такое же рыжее и тёплое.       — Вообще-то, мы ещё не успели познакомиться… но я тоже рад неожиданной встрече. Тина очень много о вас рассказывала…       Зная Тину, я уверен, что это не просто формула вежливости. К тому же я помню то своё видение — звёздное небо, костёр…       Чёрт. Всё-таки этот Скамандер оказывается действительно… очень даже. Он вовсе не в твидовом костюме и не в галстуке-бабочке. Узкие брюки «карго» песочного цвета, высокие ботинки, белая футболка и рубашка цвета хаки. На руке — часы на широком кожаном ремешке. Я говорю себе, что мне вовсе не жаль передать Тину в эти веснушчатые руки. Возможно, я немного лицемерю, но у меня тоже кое-кто есть… К тому же, они так друг на друга смотрят. Нет, право же, Персиваль, будь честен с собой: такого взгляда ты от Тины никогда бы не добился…       Потом мы долго разговариваем.       Оказывается, в понедельник утром они собираются выезжать в сторону Фриско, там у Ньюта основная база. А здесь были какие-то временные исследования и спасение Болотной Твари. (Я полагаю, что Ньют имел в виду не монстра из комиксов. Ведь нет же?)       — Слушайте, а у вас не найдётся места ещё для пары человек? Дело в том, что все мои документы пропали, но если бы вы подкинули нас хотя бы до ЭлЭй, я бы связался с Серафиной… думаю, через неё получилось бы довольно быстро всё восстановить…       Они переглядываются. Чёрт. Если эти двое не поженятся в ближайшие несколько месяцев, я испанский лётчик.       — Мы как раз думали как нам справиться, нам бы нужен ещё водитель. Дело в том, что я не настолько уж профессионально вожу, — начинает объяснять Ньют.       — Я могу подменять на несколько часов. Мне приходилось совершать долгие поездки.       Мы договариваемся на понедельник. У меня гора падает с плеч. Я, конечно, благодарный сын и всё такое, но… чёрт возьми. У меня есть своя жизнь.       — Грейвз! А у вас получилось с этими призрачными байкерами? А с сестрой? — Тина наконец вспомнила цель нашей с Криденсом поездки.       — Сестру вызволили. Байкеров встретили. Но у меня не было в тот момент фотоаппарата. И вообще, это долгая история.       Условившись ещё раз созвониться в воскресенье вечером, мы расстаёмся.       Теперь остаётся только купить это чёртово кокосовое молоко.       И ещё — разговор с родительницей.       Почему это Криденс так таинственно улыбается?..