Уйти, чтобы вернуться

      Я так и сидела на полу, обхватив плечи руками, когда в дверь постучали. — Анна, это Дэвид.       Открыв дверь, я впустила в номер слегка сонного продюсера. — Где Том? — Ушёл. — Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, говоря, что лучше тебе не возвращаться? Если бы дело касалось одного Билла, то проблем бы не возникло. Но тут уже вся группа включилась в ваш с ним роман. И скажи спасибо, что они с Томом ещё не начали выяснять отношения. Уезжай, мой тебе совет. Дай им успокоиться. Забыть о твоём существовании. И ты про них забудь. — Думаешь, получится? — я взяла со стола сигареты, вытряхнула одну из пачки и закурила. — Так будет лучше для всех, — Дэвид развернулся и вышел в коридор.       Шикарно. С одной стороны, я понимаю Дэвида, насколько ему сейчас трудно держать группу в подчинении. Но он же должен понимать, что мальчики взрослеют и им нужна своя собственная личная жизнь, отличная от той, которой они жили до сих пор. Что им, в конце концов, хочется хотя бы иллюзии тепла и покоя, которых ими так не хватает во всех этих гастрольных поездках. Но с другой стороны, я знаю, какой занозой в заднице я стала для Йоста. Господи, как всё невинно начиналось — и чем в результате это обернулось: с Биллом на грани разрыва, Том меня теперь ненавидит, Густав… Густав так и будет молча продолжать страдать. И как это всё разгребать, чтобы снова не причинить никому боль?       Вылет задерживали из-за начавшегося ливня с градом. Тяжело вздохнув, я пошла в зал ожидания, нашла свободное место и раздражённо плюхнулась на жёсткое сиденье. Достала из сумочки плеер. Но расслабиться мне не дали, ибо, как только я погрузилась в музыку и прикрыла глаза, кто-то похлопал меня по плечу. — Привет, Манана, — улыбнулся мне сидящий рядом Георг. — Что ты тут делаешь? — Приехал проводить тебя. Больше никого Йо не отпустил. — Спасибо, Георг, но делать этого не надо было. С Томом всё в порядке? — Ну… как сказать… — Говори, как есть, — я выключила наконец плеер и повернулась к Георгу. — Он вчера с Биллом подрался, — нехотя признался Георг. Мне медленно становилось дурно. Но одновременно с этим просыпалась какая-тот нездоровая, практически маньячная злость. — Машина далеко от входа? — Нет… — Георг слегка опешил от моего резкого тона. — Отлично! Идём, — я вручила ему чемодан, и быстро пошла вперёд. — Подожди, я ничего не понимаю, — Георг догнал меня и пошёл рядом. — Сейчас тебе не нужно ничего понимать, Йорки, — я увидела маячившую перед входом фигуру Тобиаса. — но пришло время расставить всё по своим местам.       Мы с Георгом нырнули на заднее сиденье джипа. Тобиас покосился на меня, но, видимо, у меня было такое выражение лица, что ничего спрашивать он не стал, а просто дал команду водителю двигаться. Мысли в моей голове скакали бешеным галопом, не желая останавливаться и выстраиваться в логически правильную последовательность, но я знала, что мне нужно серьёзно поговорить с обоими братьями.       В дом семьи Каулитц я просто таки влетела, чуть не впечатав открывшего мне дверь Дэвида в стену. Не обращая внимания на его протестующие возгласы, бегом поднялась на второй этаж и постучалась в дверь Тома. Из-за неё послышался отборный немецкий мат, который я пропустила мимо ушей, продолжая методично стучать. — Я же сказал, пошёл на хуй! — с этими словами дверь распахивается и на пороге предстаёт Том. Размахиваюсь и со всей силы отвешиваю ему пощёчину. Тут же отворачиваюсь и пинком открываю твою дверь, поскольку слышала, как она скрипнула, когда ты решил посмотреть, кто беспокоит твоего брата. Левой рукой бить неудобно, но приходится. Ты отшатываешься, держась за щёку. За моей спиной маячит Том в такой же позе. — Ну что, теперь мы можем поговорить? — стараюсь сдерживаться, но так и тянет устроить грандиозную истерику. Две пары карих глаз с обидой и непониманием смотрят на меня. Я, не дожидаясь приглашения, захожу в твою комнату и сажусь на кровать. Ты и Том тоже заходите. Ты садишься на стул, лицом к спинке, обняв её руками, а Том, сурово сдвинув брови, падает в кресло. — Что с вами происходит? — я смотрю на твою перебинтованную руку и на синяк на скуле у Тома, — Ваши мозги надолго в отпуске? Вам не кажется, что пора бы уже вести себя как взрослые люди, а не как бесящиеся с жиру мальчишки? — Но ты же не хотела разобраться во всём с нами, — ехидно заметил Том, — поэтому уж разбираемся как умеем. — Я просила тебя не лезть в это дело. Какого чёрта вы устроили драку? — А я тебе сказал, что это такое же моё дело, как и ваше. — Ты сидишь и наблюдаешь, не принимая в нашей перепалке ни малейшего участия. Со стороны может показаться, что тебе вообще всё равно. Только нервно постукивают длинные пальцы по спинке стула, да гибкий язык часто облизывает пересыхающие губы, дразня блеском пирсинга. — Давайте наконец решим, что же нам всем нужно. Иначе этот психоз так и будет продолжаться. — Сначала скажи нам правду, — ты наконец решил подать признаки жизни, — кого из нас ты любишь? С кем ты хочешь быть? — По-моему, Билл, это глупый вопрос. Один раз я на него ответила. Или ты думаешь, что моё решение могло измениться? Только теперь… теперь я боюсь тебя. И, где-то в глубине души, может даже и ненавижу. Но любить не перестаю. — И ты продолжаешь утверждать, что лгала, когда говорила, что и мне есть место в твоём сердце, — глаза Тома впервые на моей памяти были такими серьёзными и настороженными. — Нет, Том. И тебе я тоже не лгала. Простите, мальчики. В наших отношениях всё действительно стало столь запутанно, что нужно сидеть и кропотливо разбираться. Но пока мы все находимся во взвинченном состоянии, это нам вряд ли удастся. И именно поэтому, я сейчас сижу тут с вами и пытаюсь успокоить, а не жду своего вылета, который может произойти с минуты на минуту. У меня к вам одна просьба — не нужно больше выяснять отношения на кулаках. Том, этот же была твоя идея, да? —       Том хмыкнул и отвёл взгляд. — Ну, если мы наконец хоть что-то выяснили, то я поехала обратно, а вы успокаивайтесь и думайте, как нам жить дальше. — Ты вернёшься? — ты протягиваешь руку и касаешься моего плеча. — Конечно вернусь, несносный ты мальчишка… — робкая улыбка тронула твои губы.

***

      Это была первая ночь, которую я провела в их автобусе. Дэвид явно отнёсся к этому с большим неодобрением, но выставлять меня посреди ночи он тоже не решился. Поэтому где-то откопал плед и подушку и показал мне место в нижнем салоне, где можно было разместиться. Но просто так наша компания распадаться не захотела, поэтому все впятером сначала долго сидели на кухне, поглощая холодное пиво, а затем засели за Playstation. Яростные бои в нетленный Mortal combat то и дело грозили перетечь в настоящую рукопашную, но Георг уже имел опыт успокоения старшего Каулитца, поэтому, можно сказать, всё было мирно. Не считая разлитого пива. Первым ушёл спать Густав. Георг и Том снова сошлись в виртуальной битве. — Пошли, — шепнул мне Билл и потянул за руку, — только тихо, а то Густи разбудим.       Мы поднялись в верхний салон и прошли в его переднюю часть, где было огромное окно, открывающее вид на бегущую дорогу. — Я люблю смотреть на дорогу, — Билл сел на диван и усадил меня к себе на колени, — в такие моменты в голову приходят очень интересные мысли. Но чаще я думаю о том, чтобы скорее вернуться домой. А в последнее время о тебе… Представлял, как мы будем так сидеть, прижавшись друг к другу и … — Засыпать от твоей болтовни, — раздался зловещий шёпот Тома. Мне едва удалось сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Билл недовольно нахмурил брови. — Пошли вниз, чего вы тут торчите? Нам без вас скучно уже стало, — Том потянул меня за плечи и стащил с коленей Билла. Я успела схватить младшего Каулитца за руку, и такой цепочкой мы вернулись в нижний салон. Мы сидели там до тех пор, пока нас не вытурил оттуда проснувшийся Дэвид. Пожелав всем спокойной ночи, я сняла ботинки и с наслаждением вытянулась на диване. Сон пришёл удивительно быстро.       Утро, а точнее день, начался с зычного крика Дэвида: — Подъём! Через три часа мы въезжаем в Вену!       Через полчаса после этого, когда я уже успела привести себя в порядок, на лестнице раздались шаги, и вниз спустился взлохмаченный Георг. Он попытался улыбнуться и дружественно помахал мне и сидящему у телевизора Густаву рукой. Вслед за Георгом спустился Том в своей забавной вязаной шапочке, похожей на медузу. Вид сонного старшего Каулитца был весьма забавен. — Гус, ты чайник не ставил? — поинтересовался он ещё сиплым ото сна голосом. — Я похож на домработницу? — не отрываясь от просмотра новостей, буркнул Густав. — Чайник вскипел пару минут назад, — встряла я, — так что если ты поторопишься, то тебе достанется вполне приличный кофе. — Со сливками? — Если они у вас есть, то с ними. Ещё есть тосты с сыром, с омлетом и с мёдом. — Ты решила озаботиться нашим питанием? — улыбнулся Том. — А ты против?       К нашему завтраку присоединился Дэвид, и, надо сказать, с огромным аппетитом сжевал три тоста с омлетом. Билл появился в нижнем салоне где-то через час после того, как была побудка. Он надолго заперся в импровизированной ванной, и вышел оттуда уже накрашенный и почти уложенный. Мы с Георгом и Густавом смотрели фильм, Том сидел, уткнувшись в ноутбук, Дэвид давал кому-то ценные указания по телефону. — Мне оставили что-нибудь позавтракать? — Билл стоял возле стола, скрестив руки на груди и притопывая ногой. — В микроволновке ещё есть пара бутеров, хлопья сам знаешь где, — не поднимая взгляда от клавиатуры, протянул Том. — Я не хочу завтракать один! — Билл, вставать надо раньше, когда и все, тогда будешь завтракать в компании, — отрезал Георг, — выключай свою звезду, завтракай и не порть всем настроение.       У меня мелькнула мысль составить Биллу компанию, но поскольку все остались безучастны к его «трагедии», я поняла, что его наезды тут в порядке вещей и все уже научились не слишком бурно на них реагировать.       Билл в последний раз топнул ногой и пошёл насыпать в свою чашку хлопья. Йост закончил трепаться по телефону и, подсев к Биллу, начал о чём-то тихо с ним переговариваться.       Вена встретила нас не по-зимнему ярким солнцем и практически полным отсутствием снега на улицах. Ребята вышли из тур-баса, зябко кутаясь в тёплые куртки и чуть ли не бегом, под присмотром охраны, пошли в гостиницу. Я натянула капюшон по самый нос и вышла из тур-баса вслед за Дэвидом. — Ребята живут в номерах люкс, — объяснял он мне ещё в первый раз, когда мы останавливались в гостинице, — там же живёт охрана и стилисты. Остальные живут в номерах попроще. Передвижения по нашим этажам только при наличии бейджа. Без него тебя дальше лифта вообще никуда не пустят. Он просто всегда должен быть у тебя с собой.       Твёрдо запомнив эти правила, я чуть ли не спала с бейджиком, безропотно размещалась в отведённом мне и Корине номере и старалась не слишком часто заходить на верхний этаж, где жили ребята. Но только почему-то последнее у меня плохо получалось, поскольку два весёлых чертёнка и сотоварищи, если они не были заняты репетициями, интервью и концертами, повсюду таскали меня с собой. А с Биллом, если выдавалась такая возможность, мы ночами не вылезали из кровати. Он словно бы навёрстывал со мной всё, что не хватало его юному телу.

***

      Апрельская Москва встретила меня пронизывающим ветром. Поплотнее запахнув не слишком тёплую куртку, я вышла из здания Шереметьево. Ко мне тут же метнулось жёлтое такси. — Едем? — высунулся из салона водитель. — Едем, — вздохнула я, уже прикидывая, сколько он с меня сдерёт. Внезапно сбоку что-то ярко вспыхнуло. Я инстинктивно обернулась. Еще одна вспышка ослепила меня окончательно. — Анна, Вы приехали одна или с Биллом? — послышалась немецкая речь. Ничего не ответив, я нырнула в салон такси и захлопнула дверцу. — Едем, быстрее! — взвизгнули шины, и автомобиль сорвался с места. — Поклонник? — поинтересовался водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида. — Скорее наоборот, — я вжалась в кресло и отвернулась к окну. Итак, охота началась. Надеюсь только, что никто ещё не добрался до моих родителей и дочки. Всё равно, я решила последовать одному из советов Дэвида и сменить место жительства. Так как я тратила только небольшую часть своей зарплаты, оставшиеся деньги я поместила на счёт, что в конечном итоге позволяло мне купить вполне приличную двухкомнатную квартиру. Чем я и собиралась заняться в ближайшее же время. Но для начала надо уладить одно очень личное дельце…       Набраться смелости и выйти наконец в сеть, я смогла только глубоким вечером, когда вдоволь наговорилась и с мамой, и с сестрой, а главное с Алинкой. Моя девочка безумно радовалась, что я так надолго приехала, и так переполнилась эмоциями, что уснула ещё до того, как настало девять часов. Уложив её, я расчехлила ноутбук и засела на кухне. Сашка в сети появилась около одиннадцати. И только в одиннадцать я решила-таки вылезти из «невидимости». — Привет. — Здравствуй, Анна. — Саш, я понимаю, что возможно ты мне откажешь и будешь по-своему права, но я хотела бы с тобой встретиться. Нам нужно поговорить. — Я уже давно думала об этом. Можем завтра встретиться с «Марракеше». В три. — Хорошо. Спасибо, что согласилась встретиться. — Посмотрим, стоило ли оно того… — с этими словами Сашка вышла из сети.       Пока я добиралась до «Марракеша», я вся извелась. Я вообще не знала, что и как говорить Сашке, как ей объяснить всё произошедшее. Вообще никаких мыслей на этот счёт. В голове полный сумбур.       Девушка-официантка проводила меня за заказанный столик в нижнем зале. Я скинула кроссовки, забралась с ногами на диван и нервно закурила. Буквально через пару минут после этого в зашторенный отсек вошла Сашка. — Привет, — я затушила сигарету. — Привет, — она села напротив и посмотрела мне прямо в глаза. Сказать, что мне было стыдно, значит, ничего не сказать. Но проваливаться дальше уже было некуда. — Ты простишь меня? — пролепетала я. — А тебе нужно моё прощение? — Саша испытующе посмотрела на меня. — Думаю, да. Потому как чувствую себя предательницей. Я не знала, что у нас с ним зайдёт всё так далеко. — Почему ты мне всё сразу не рассказала? — Боялась. Боялась твоей реакции. Да и не думала, что всё закрутится настолько сильно. Я потерялась в этом круговороте. А затем обманула тебя. А потом снова и снова. Пока мне самой житья не стало от этой лжи. Пока мне самой не надоело скрываться. Я очень виновата перед тобой, но также я очень не хочу терять тебя. — Похоже, тебе это вряд ли удастся, поскольку именно мы ты обязана всем тем, что с тобой произошло. И если ты мне сейчас же всё не расскажешь, я тебя на месте придушу!!! — зарычала Сашка и потянулась руками к моему горлу. Я облегчённо вздохнула и с радостью подставила ей свою шею на растерзание. — Ты правда на меня не сердишься? — Сержусь! И ещё как! Ведь вместо того, чтобы всё мне рассказать, ты полтора года пряталась как партизан, хотя я ещё в прошлом году видела ваши фотки. Тебя там практически невозможно узнать за этими очками. Только когда вы официально появились вместе, я поняла, кого мне напоминала та «коза», — рассмеялась Сашка. — Официально мы не появлялись. Этот был чистый Билькин экспромт. Они тогда жутко переругались с Дэвидом. Только, Саш, я хоть и знаю тебя, но договор: о том, что я тебе расскажу, не должен знать никто — ни Ира, ни Марина, ни Оксана. Я доверяю тебе как подруге, ближе которой у меня нет. — Буду нема, как могила!       Наш разговор продлился до вечера. Даже идя к метро в девять часов, мы продолжали говорить. При расставании договорились встретиться завтра в сети и продолжить. Домой я ехала с лёгким сердцем, омрачённым только расставанием с моими мальчиками.             Ломки начались на следующий же день. Рука безудержно тянулась к вынутой из телефона симке, чтобы вставить её обратно. С тоской глядела я на красный глаз рядом с зелёным цветком аськи Тома и Георга. Ты в сети не появлялся, решив, видимо, тоже испытать свою силу воли. Письмо от Тома было удалено ещё на этапе проверки почты антивирусом. Прямо слёзы на глазах, но приходилось сдерживаться.       После обеда я забрала Алину из школы, мы посидели с ней в кафе, потом немного погуляли и пошли домой делать уроки. Пока она прилежно выписывала фразы в тетради, я общалась с Сашкой. — Слушай, у нас в доме продаётся двушка, — отреагировала Сашка на моё заявление, что я хочу купить квартиру. — Отлично! В вашем подъезде? — Ага, прямо под нами. Если хочешь, завтра сходим на разведку. Я сегодня попробую поговорить с хозяйкой. — Это было бы здорово! Тогда ты могла бы присматривать за ней, когда я снова уеду. Если я уеду.

***

— Я не хочу, чтобы ты ездила на концерт, — Билл приподнялся на локте и провел ладонью по моей руке. — А особенно, чтобы ты видела меня за сценой перед ним. Во-первых, зрелище это неприглядное, а во-вторых, я начну ещё сильнее нервничать. Ты же понимаешь, да? — Понимаю. Ладно, больше настаивать не буду, — я пальцем вычертила у него на груди сердечко. — Ну вот почему временами мне достаточно просто быть с тобой рядом, а иной раз хочется залюбить тебя до смерти? — Билл перебирал мои пальцы, прикасаясь каждым из них к своим губам. — Не знаю. Но меня порой посещаю схожие желания. Только иногда мне ещё хочется побить тебя за твои капризы, — я убрала свою ладонь от его лица и, придерживая на груди плед, встала с кровати. Собрав свою одежду, впопыхах скинутую вчера вечером, я ушла в ванную. Одевшись, снова вышла в спальню, где на кровати лежал уже одетый Билл. — Я пойду, а то ещё Дэвид вдруг заглянет. Неприятно будет потом слушать его лекции о морали. — Ты думаешь, он не в курсе того, что тут происходит? — Думаю, что в курсе. Но зачем лишний раз искушать судьбу? К тому же всё равно нам уже надо собирать вещи и готовиться к отъезду. Да и Корина просила, чтобы утром я помогла ей с вашими вещами.       Взъерошив ему волосы, я вышла из его номера. Кивнув в знак приветствия Саки, я подошла к лифту. — Извините, фройляйн, — послышался тихий девичий голос. Я обернулась и увидела двух прячущихся в уголке девчонок. — Вы работаете в команде «Токио отель»? — Мм… да, работаю. — Вы не могли бы передать письмо Биллу? Пожалуйста! Герр Пелка отказался и вообще прогнал нас с этажа. А мы хотели только письмо отдать. — Быстро в лифт! — махнула я им рукой, услышав поступь Саки. Они как две мышки юркнули в кабину. — Давайте ваше письмо. Я постараюсь передать его. — Спасибо большое, фройляйн… — Анна. — Рона и Этель. Мы такого натерпелись, пока пробрались в гостиницу, — девочки нервно подпрыгивали от возбуждения. В их глазах теплилось столько надежды на чудо, что я невольно улыбнулась. Конечно, я передам Биллу письмо, пусть это будет маленьким волшебством для них.       Я вышла на своём этаже, а девочки продолжили своё путешествие вниз, на выход. Я положила письмо в свою сумку и занялась сбором чемоданов с одеждой ребят.       Снова дорога. Серая лента убегающая прочь под колёсами тур-басов. Укоризненные взгляды Дэвида и острые подколы Тома. Нежные губы и тепло Билла. Переезды и редкие остановки в гостиницах слились для меня в одну бесконечную поездку. Только когда мы оставались с Биллом вдвоём, я чувствовала себя вынырнувшей из этого огромного круговорота. Рядом с ним было спокойно, уютно и … безопасно. В его присутствии даже Дэвид сдерживался и не читал мне морали. Единственным, кто мог меня выбить из колеи в такие минуты, был Том. Не знаю точно, чем можно было оправдать его поведение, но мой небольшой опыт в роли психолога мне подсказывал, что это элементарная ревность. Причём ещё было непонятно кого и к кому он ревнует.