***
— Здравствуйте, у вас есть книги Джека Лондона? — Да. Вам налево, четвертая секция. Снова усевшись в кресло, я прокрутился вокруг своей оси, принявшись вновь вслушиваться в истории Магнуса о его последней девушке и о их сексе в кинотеатре. — Да что с тобой?! — вдруг воскликнул блондин. — С тобой уже третий день какая-то херня происходит. Ты меня нагло игнорируешь. — Ты ведь знаешь, что у Эвена… что… в общем… — Рак? Мы все об этом знаем, — отложив телефон в сторону, Фоссбакен откинулся на спинку стула, на секунду о чем-то задумавшись. — Стоп, он рассказал тебе? — Эм, да. На вечеринке. — Вот черт, это круто. Не в смысле круто, что у него рак, а… — Я понял. — перебил я. Мне хотелось задать столько вопросов, но я также хотел приберечь их для Эвена, которого третий день уже не видел. Так что сейчас я просто пытался хоть как-то поддержать диалог, который мне захотелось закончить сразу же, как он начался. — Это важно для него. Эвен не говорит об этом с кем попало. — И что это значит? Дверь в библиотеку вдруг распахнулась и на пороге появился Насхайм, который выглядел еще хуже, чем обычно, если это вообще было возможно. Казалось, что вся гниль мира вдруг свалилась на этого человека ранним утром, превратив его в настоящего зомби. Казалось, что все эти три дня, которые Эвен не ходил на работу, он не спал и не ел. Он действительно выглядел настолько хреново, что мне просто захотелось его пожалеть. — Привет, чувак, — улыбнулся Магнус, протянув другу руку. Тот пожал ее, при этом ни сказав ни слова и, даже не взглянув на меня, ушел переодеваться в комнату для персонала. — Не обращай внимания, — проговорил Фоссбакен, наклонившись ко мне. — У него частенько бывают плохие дни. — Если бы у меня был рак, каждый день был бы плохим, — уткнувшись в книжку Кинга, я лишь через минуту заметил строгий взгляд Магнуса, направленный на меня. — Что? — Говоришь так, будто тебе плевать. — В смысле? На Эвена? Ну это у него рак, а не у меня. В том смысле, что мне жалко его, но что я могу сделать. — По-моему он все же ошибся. — пробормотал парень, вновь уткнувшись в экран своего телефона. — Ошибся? — не понял я, но ответа так и не узнал, потому что из угла появился Эвен. — Маг, помоги мне в пятой секции. — попросил Насхайм, поставив на стойку стопку книг. — Пусть Исак поможет, у меня важная переписка. — Ладно, справлюсь сам. — вздохнул шатен и, пройдя мимо меня, будто нарочно отвернулся, чтобы наши взгляды не встретились. Я понятия не имел, что происходило. Либо Эвен действительно был просто в плохом настроении, либо открыто меня избегал. Я не знал, связано ли это как-то с его признанием на вечеринке. То, что Насхайм отталкивал людей, к которым у него появлялся интерес, было вполне нормальной вещью в его положении. В тот вечер я подумал, что, раз уж нравлюсь ему, то, возможно, он будет относиться ко мне снисходительнее и мы станем хотя бы друзьями, но, судя по всему, я ошибался. Я недолго сидел на месте и вскоре отправился следом за ним. Парень стоял в полусогнутом состоянии, пытаясь найти нужные книги в картонной коробке. Услышав мои шаги, он вздрогнул, но головы так и не поднял. — Тебе помочь? — решился спросить я, переминаясь с ноги на ногу. — Нет. — сухо ответил шатен, повернувшись ко мне спиной и принявшись поправлять полки. — Я что-то не так сделал? Как-то обидел тебя? Вдруг остановившись, Эвен медленно обернулся, сунув руки в карманы брюк. Теперь вблизи я мог лучше рассмотреть его измученное лицо. Того огонька в глазах, который горел в них еще несколько дней назад, теперь я не наблюдал. От широкой улыбки не осталось и следа, а розовые губы, которые казались мне такими нежными, сейчас были бледными и пересохшими. — С чего ты взял? — Ты меня избегаешь. Я думал, что нравлюсь тебе, но ты ведешь себя странно. — Ты ведь не гей, — усмехнулся сосед. — А если и да, то это уже не имеет значения. — Потому что ты болен? Из-за этого всех отталкиваешь? Почему? — Потому что это элементарная забота. Ты влюбишься в меня, а потом я умру, — выпалил Насхайм, тяжело дыша. — Давай закроем тему? — Ты думаешь, я влюблюсь в тебя? Это смешно. — поправив волосы, я вдруг почувствовал как стало жарко. — На самом деле, я думаю, ты уже в меня влюбился. И, подняв голову, я ожидал увидеть на лице Эвена самодовольную ухмылку, но вместо этого увидел легкую тень разочарования. Будто всё, что он сказал было на полном серьезе. Мы впервые стояли, вот так буравя друг друга взглядом. Мне казалось, прошла целая вечность. Я не чувствовал того обычного стеснения и дрожи в конечностях, но при этом и не ощущал себя достаточно комфортно. Эта тишина, повисшая между нами, казалась однако необходимой, но такой мучительной. Ни я, ни он не хотели что-либо говорить, потому именно в этот момент к нам обоим пришло осознание того, в чем мы погрязли. Эвен сделал первый шаг в мою сторону и он был таким широким, что расстояние между нами сократилось сразу вдвое. Рука Насхайма мягко легла мне на бедро и он принялся поглаживать большим пальцем тазовую выпирающую косточку, и даже через рубашку это абсолютно невинное движение до чертиков возбудило. — Ты когда-нибудь делал это с парнем? — устроив вторую руку на моей шее, шатен склонился ниже, коснувшись кончиком носа моего. — Секс? — шепотом спросил я, боясь, что кто-нибудь нас услышит. — Поцелуй, — усмехнулся Эвен. — Когда-нибудь целовался с парнем? — Только по пьяни. Один раз. — и эта нелепая фраза показалась мне оправданием. — Закрой глаза. — попросил Насхайм, и я вмиг почувствовал себя несчастным подростком, который готовился к первому в жизни поцелую. Обхватив мое лицо ладонями, Эвен обдал теплым дыханием мою щеку, затем подбородок. Кончик его носа щекотал кожу, отчего мне хотелось смеяться. И когда, наконец, обветренные губы коснулись моих, слегка влажных, с еще оставшимся на них привкусом кофе, я потерял голову. Слегка прикусив мою нижнюю губу, парень оттянул ее настолько осторожно, насколько это было возможно. Он двигался очень медленно, чересчур мучительно, но я не смел его торопить. Обвив руки вокруг талии шатена, я вдруг почувствовал книжные полки, упирающиеся мне в спину, и уже более настойчивые и требовательные губы Насхайма, терзающие мои. Когда его язык проскользнул в мой рот, я всего на секунду подумал о том, что он мог бы оказаться в более интересном месте. От этой мысли мне стало до жути тесно в собственных штанах. Внутри творилось что-то невообразимое. Я сиял, казалось, всеми цветами радуги. Где-то внизу живота вновь и вновь взрывался фейерверк, распространяясь по телу с дикой скоростью. — Ты такой горячий, Исак, — отстранившись, Эвен оглядел мое лицо, продолжив вжимать меня в шкаф. Я молчал, жадно хватая ртом воздух и пытаясь наладить в себе спокойствие. Я еще никогда в жизни не испытывал от поцелуя с кем-то столько возбуждения. — Иди за стойку. — попросил парень, сделав шаг назад. До конца дня я больше не выдал ни слова.***
— Нам нужно переехать, — выдала Рагна посреди ужина, застав меня врасплох с набитым макаронами ртом. — Мне предложили работу в Германии. Там очень крупная фирма ищет новых сотрудников. Им нужны свежие идеи. — Что? — проговорил я, не веря своим ушам. — Я уже приметила нам квартиру. У тебя там будет своя комната. Там достаточно мило и рядом есть неплохой цветочной магазинчик. — Что? — Ты тупой? — отложив вилку и нож, брюнетка выпрямила спину, расправив плечи. — Мы переезжаем. — Но я не хочу переезжать. Здесь… здесь у меня работа. — Найдешь другую. — Здесь мои друзья. — Ты нормально жил и без друзей, — чуть отодвинув стул и откинувшись на спинку, Рагна скрестила руки на груди, слегка надув губы. — Я пытаюсь наладить нашу жизнь. — Ты можешь уезжать. Я останусь здесь и буду сам платить за квартиру. — Очень смешно, — протянула женщина. — Близится весна, а мы оба знаем что это значит. Вскоре тебе понадобится психиатр и кто по-твоему будет его оплачивать? — Я-н-и-к-у-д-а н-е п-о-е-д-у. — Кто тебя спрашивает? — рассмеялась брюнетка, запрокинув голову назад. — Никому ты кроме меня не нужен! Я забочусь о тебе уже два чертовых года и ты должен мне за это ноги целовать. Так что просто заткнись и приготовься к тому, что завтра нам рано выезжать. К восьми часам ты должен быть собран. — Я никуда не поеду! — вскочив на ноги, я швырнул тарелку с ужином на пол, вздрогнув от звона, разлетевшегося по квартире. — Я совершеннолетний! Я могу о себе позаботиться! — Да как ты можешь позаботиться о себе, если ты неуравновешенный? — стукнув кулаком по столу, Рагна уставилась на меня безумным взглядом и, клянусь, я уже был готов к тому, что в меня полетит нож или стакан. — Твоя мать не смогла позаботиться о тебе и скинула все на меня. — Она умерла, не смей о ней так говорить! — Может и к лучшему, что моя сестра умерла, — сжав губы, тетя медленно встала из-за стола, опустив голову. Ее плечи вздрогнули, а затем я услышал тихий всхлип. Мне уже приходилось наблюдать за срывами Рагны, но лишь издалека. Видеть ее плачущей было невыносимо. Может, это было из-за того, что я действительно осознавал, как Хетланн тяжело со мной, а, может, потому что она так была похожа на маму и оставалась единственным ярким воспоминанием о ней. — Ты житья ей не давал. Она считала тебя драгоценным ребенком и постоянно говорила о том, как тебя любит, но я то знаю, что на самом деле она еле сдерживалась, чтобы не придушить тебя. Только и успев открыть рот, я понял, что не в состоянии что-то сказать в ответ. Лишь придвинув стул к столу, я развернулся, направившись к себе. Быстро забравшись по лестнице, я завалился на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Мне хотелось кричать, и в тоже время хотелось утонуть в тишине, вслушиваясь лишь в свои несвязные мысли. Мои глаза заливали слезы и все, что я мог, так это хвататься за остатки тех сил, что еще теплились внутри и делать то, что велено, потому что так я и жил. Мною управляла Рагна. Ею управляло желание разбогатеть. Приподнявшись на локте, я кинулся к письменному столу, открыв верхний ящик. Подняв фиолетовый блокнот, я достал маленькую коробочку, вынув из него железное лезвие, купленное когда-то в хозяйственном магазине в Польше.***
— Да тише, тише, не долбись ты так! — поспешив открыть дверь, Эвен уставился на как всегда веселого Юнаса, что стоял перед ним в расстегнутой куртке и шапке, сползающей на глаза. — Какого черта? Уже почти полночь. — Я соскучился. Ты не можешь меня выгнать. — Неубедительный аргумент. — усмехнулся Насхайм и все же собирался пустить друга внутрь, как вдруг дверь в соседнюю квартиру открылась и в подъезд вылетела заплаканная женщина, прижимающая к лицу платок. По ее щекам была размазана тушь, а на костяшках пальцев и бежевой блузке виднелись пятна крови. — Быстрее, пожалуйста. Двигайте вы своими задницами! — вопила она, стоя в стороне. И наконец на лестничную клетку вышли двое мужчин с носилками в руках, на которых лежал Исак с перемотанными запястьями. — Несите его быстрее. Только аккуратнее! — Мы знаем свое дело, дамочка. — пробурчал рослый мужчина в синей униформе, крепко державшийся за носилки и с опаской смотрящий на крутые ступени. — Исак? — прошептал Эвен, рванув за стремительно спускающимися по лестнице санитарами. Рагна, чьи волосы были завязаны в нелепый пучок, бежала следом вновь и вновь смахивая с лица слезы. — Исак? Что с ним? Выбравшись, наконец, на улицу, Насхайм подскочил к санитару, вцепившись ему в плечо. Адреналин внутри превышал все допустимые нормы и сердце парня отчаянно пыталось вырваться наружу. — А сам-то не видишь? — возмутился мужчина, закрыв дверь уже за погруженными в машину носилками. — Суицид. Эвен остолбенел, наблюдая за тем, как Рагна прыгает в свое авто и дает по газам, чтобы не отставать от скорой. Голова шатена вдруг стала на удивление тяжелой. Поддавшись притяжению, парень опустился на колени на влажный от дождя асфальт, игнорируя попытки Юнаса вытащить его из оцепенения. Красные огни машин все продолжали отдаляться, и все, что мог делать Насхайм лишь оставаться на месте, предполагая, почему Исак захотел умереть.