***
— Я взял еду. Захвати одежду и ноутбуки, — выбравшись на лестничную клетку, Насхайм поправил рукава джинсовой куртки, с умилением взглянув на меня, пока я пытался засунуть в рюкзак технику и толстовки, которые сейчас казались чересчур огромными. — Помочь? — усмехнулся парень, облокотившись на дверь, придерживая одну лямку рюкзака, висящего на плечах. — Я… справлюсь… — протолкнув наконец вещи на дно сумки, я накрыл все это сверху парой джинс и с победным лицом направился на выход. — Все, можем идти. — Эм, ты забыл остальное, — вздернул бровями, шатен уставился на небольшой пакет с таблетками, зарядки для мобильников, множество футболок и трусов. — Ладно, окей, — выдохнул я, оглядев свой переполненный рюкзак. — Нам нужен чемодан.***
Домик находился на самой окраине Осло, где огромные сосны стеной окружали небольшую поляну с зеленеющей травой и аккуратными кустами, на которых начинали распускаться почки. От узкой дороги к строению вела еле заметная тропа, заканчивающаяся у самых ступеней, рядом с которыми сделали аккуратную клумбу, на которой уже начинали прорываться ростки, сквозь толщу земли. На маленькой скрипучей террасе находились качели, подвешенные цепями к потолку, а рядом плетеное кресло, накрытое искусственной шкурой медведя. И я представил как мы с Эвеном бы сидели на этой террасе по вечерам, под светом лампы и последних лучей солнца, читая друг другу книги и вслушиваясь в пение сверчков. — Здесь даже лучше, чем я себе представлял! — воскликнул Насхайм, подойдя сзади и заключив меня в крепкие объятия. Устроив голову на моем плече, он оставил легкий поцелуй у меня на шее, растянув губы в улыбке. — Это будут охренительные выходные. — Не сомневаюсь. Внутри дом был до безумия милым и уютным. Приятного светлого оттенка стены, мягкая мебель, сосредоточенная в основном вокруг небольшого деревянного столика. На окнах шоколадного цвета занавески, сочетающиеся с небольшим круглым ковриком, постеленным посреди комнаты. Дальше, слева от двери, находилась кухня, где все было скромненько: холодильник мне по плечо, плита, небольшой гарнитур серого цвета, со шкафчиками и ящиками, и квадратный стол с белой скатертью. — Я обязан что-то приготовить прямо сейчас! — воскликнул Эвен, кинув рюкзак в проходе и принявшись оглядывать каждый уголок, будто мы были здесь не временно, а собирались остаться навсегда. В голове тут же промелькнула мысль, что я бы хотел остаться с Эвеном где угодно, лишь бы у нас было время. — Я пойду спальню посмотрю, — проговорил я, но кажется Насхайм уже этого не слышал. Он с горящими глазами доставал из сумки еду, раскладывая половину по полкам в холодильнике, а остальное выкладывая на стол. Комната, которую я ожидал увидеть больше всего, скрывалась прямо за кухней, за белыми раздвижными дверьми. Помещение было настолько тесным, что кроме кровати туда больше ничего и не влезло. Она начиналась у одной стены и заканчивалось у другой, располагаясь прямо под окном, над которым висело какое-то подобие гирлянды, на которую вместо крошечных светильников были прицеплены обычные лампочки. Нагнувшись к полу, на котором лежал черный провод с маленьким пультиком, я нажал одну единственную кнопку и все вокруг осветило приятным желтым светом, что переливался на черных старых пластиках, висящих в ряд на стене по обе стороны. Не то чтобы мы с Эвеном ехали сюда только ради спальни. Хотя, наверное по большей части. Я определенно не считал, что секс самая важная часть отношений, но тем не менее, порой, мое желание было настолько сильным, что не спасала даже мастурбация. Она давала временное облегчение, но стоило Насхайму вновь ко мне прикоснуться, и в моих трусах снова становилось тесно. — Вау, — послышалось сзади и я почувствовал пальцы Эвена на своих бедрах. От одних только мыслей, что сегодня ночью эта кровать будет всецело принадлежать нам, становилось тепло внизу живота. Сейчас мне казалось даже немного странным, что мы не занимались сексом в то время, когда я жил у Эвена, несмотря на то, что мы спали в одной постели, прижимаясь к друг другу вплотную, и не стеснялись утренних стояков. Будто мы двигались по какой-то ступени, на которой в первую очередь стояли хобби и безумные фантазии, которые мы обсуждали целыми днями. Мыслей о чем-то пошлом не было и близко. Но сейчас, чувствуя теплое дыхание соседа на своем затылке и его пальцы поглаживающие крохотный участок кожи, между футболкой и линией штанов, я ощущал дикое желание сорвать одежду с Насхайма прямо сейчас. — Нам нужно поесть, — прошептал парень на ухо, выводя меня из ступора. Развернувшись к Эвену лицом, я кивнул растянув губы в улыбке. — О, ты покраснел! — усмехнулся парень, поцеловав меня в кончик носа. — Отстань. — махнул я, поспешив скрыть в кухне под громкий смех шатена. Мы собирались обедать за столом, стоящем вблизи огромных окон, из которых открывался вид на озеро, в котором яркими бликами отражался солнечный свет, превращая колышущуюся гладь воды больше похожей на чешую рыбы. В кухне стоял невероятный запах мяса и сладкого перца, что Эвен нарезал на доске. Как бы я не уговаривал его ему помочь, он все же не подпустил меня к продуктам, сунув мне в руки телефон и велев что-нибудь по фотографировать. Взяв камеру и наведя ее на Насхайма, я всего на несколько секунд вернулся во времена, когда повсюду носился с фотоаппаратом, подаренным родителями. Каждый раз прибегая с прогулки домой, я распечатывал те фото, что нравились мне больше всего и развешивал их по комнате. И сейчас, снимая Эвена, ловя каждое его движение и мимику, я думал о том, что если бы встретил его раньше, то обклеил бы всю комнату только его портретами. — Почти готово. — сообщил парень, ставя на середину стола миску с салатом. — Пахнет вкусно, — подметил я, втянув носом приятный аромат специй. — Это же будет вкусно? — указал я на духовку, в которой уже около получаса пропекалось блюдо. — Конечно! — взмахнул рукой шатен. — Скорее всего. — Скорее всего? — захохотал я, вздернув бровями. — Ну, мясо обязано получится вкусным, иначе мне придется утопить тебя в озере, — с серьезным лицом заявил Эвен, закусив губу. — Никто не должен знать, что я в чем-то плох. Обед был волшебным. Насхайм был волшебным. Все вокруг приобретало такие обыденные очертания и казалось, что не на долго мы попали в полне себе стандартную реальность, в которой нет неминуемой смерти. Я всегда ненавидел обыденность. Эти каждодневные походы на работу, одни и те же вопросы за ужином: как дела? как прошел твой день? Я хотел добиться чего-то большего и в тоже время не хотел ничего. В какой-то момент я потерялся в своих желаниях и целях. Не знал где лучше: в будущем или в прошлом. Не было той грани, когда бы я сказал: «Вот так хорошо.» Сейчас, сидя перед мужчиной своей мечты, натыкая на вилку мясо и слушая песню, играющую из радио, я понимал, что кажется нашел ту самую грань. Это не тоже самое, что попасть в какой-то момент и желать остаться в нем навсегда. Это желание жить ради таких моментов. Смотреть на этот сменяющийся калейдоскоп событий и неважно насколько они будут повседневными и незамысловатыми, важно то, что это будет та самая жизнь, которую я подсознательно всегда хотел. Сегодня я любил Эвена и весну. Любил солнце и тишину. Любил, когда для меня готовят и спрашивают как у меня дела. Любил закаты и рассветы, пусть и все они были похожи. Любил повседневность и спокойствие. Каждой клеточкой своего тела, я ценил то, что сейчас был не один в своей пустой квартире и не с Рагной в чертовой Германии. Радовался, что не валялся в гробу после попытки суицида и все-таки был счастлив, что встретил Насхайма. Казалось еще недавно я проклинал день нашего знакомства, потому что выносить столько боли, от которой не убежать, не спрятаться, было невыносимо. Но теперь я понимал, что значили слова мамы, которая была еще той набожницей. Она всегда говорила, что грехи — это искупление и чем больше мы страдаем сейчас, тем больше любви получим от Господа потом. И если сейчас я и Эвен терпим эти мучения, то возможно после смерти мы попадем во вселенную, где снова встретимся, и надеюсь, там мы будем вечными.***
Вечер медленно опускался на поляну, от чего тени сосновых деревьев приобретали более устрашающий вид. На улице было все еще тепло, так что мы не спешили уходить с террасы. Ну и потому что Эвен велел дочитать главу книги, иначе я сегодня останусь без минета. Я усмехнулся, но все же перелистнул страницу. — Трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость, — проговорил я, внимательно вдумываясь в слова автора. — Счастье не оставляет памятных шрамов. (Цитата из книги Чак Паланик «Дневник») — Исак? — окликнул Насхайм, повернув голову в мою сторону. Он сидел в плетеном кресле, устроив руки на подлокотниках и скрестив ноги, вытянув их вперед. Его спортивные штаны собрались в гармошку в районе щиколоток, а красная худи капюшоном скрывала волосы, которые хотя бы на время выходных, я уговорил Эвена не скрывать под шапкой. Они выпали не до конца, просто стали более редкими, так что теперь парень зачесывал их назад, чтобы закрыть небольшие просветы, где была лишь голая кожа. — Я никогда не спрашивал, счастлив ли ты. — нахмурив брови, шатен, уставившись в какую-то невидимую цель у моих ног. — Конечно счастлив. — не задумываясь ответил я и это была чистая правда. — Серьезно? — удивился Эвен, сменив положение. Теперь, сидя в позе лотоса, он опирался ладонями в свои икры, подаваясь чуть вперед и изучая взглядом мое лицо. — Да, — улыбнулся я. — Я бы не стал тебе врать. — Ладно, ты просто не так понял, — сосед тряхнул головой, от чего тонкая прядь волос спала на его лоб. — Сейчас все хорошо, но в те моменты, когда все действительно паршиво, ты не можешь быть счастлив. И как можно быть счастливым, осознавая, что однажды наступит день, когда ты проснешься, а я нет? Не то чтобы я считаю себя персоной из-за которой надо страдать, но я бы не был счастливым, зная, что теряю тебя. Сердце защемило, и на самом деле я едва не расплакался, но все же попытался выдавить из себя улыбку. — Ты тоже меня не так понял, — загнув уголок страницы и отложив книгу в сторону, я поднялся со своего места, сев на корточки у ног Насхайма. — Когда ты в стабильном состоянии, как сейчас, и тебе не больно, не страшно, я счастлив, потому что ты чувствуешь себя хорошо. Когда у тебя головные боли и ты начинаешь что-то забывать и плачешь, потому что не понимаешь что с тобой и как это остановить, я тоже счастлив, но потому, что ты позволяешь мне быть рядом, чтобы тебе было немного легче. Счастливым ведь можно быть по-разному, так? — взглянув на озадаченное лицо Эвена, я коснулся кончиками пальцев его щеки, от чего парень прикрыл глаза и едва ли не замурлыкал. — Когда всего этого не станет… и тебя… — я сглотнул. — Мне будет обидно, что все это закончилось, и еще обиднее будет то, что я буду продолжать цепляться за все хорошее, что было, зная, что этого уже нет. Но… но тем не менее, я все еще буду счастливым, потому что всю эту боль мне причинил такой необычный человек, как ты. Я люблю тебя. В этой вселенной и в миллионах других. — Я больше не хочу с тобой разговаривать, — опустив голову, Эвен потер глаза, тихо шмыгнув носом. — Потому что ты заставляешь меня рыдать. — Я так тебя люблю. — засмеялся я, выпрямившись и навалившись на парня в прямом смысле этого слова. Обхватив руками его плечи, я присел на подлокотник, устроив подбородок на макушке шатена. — И я тебя люблю, но серьезно, прекрати толкать такие речи. — Хорошо, Эв. Как скажешь. Когда мы вернулись в домик, я отправился на кухню заваривать чай. Эвен кажется остался в гостиной и я слышал странные шорохи, но не обращал на это внимание. А потом я вдруг ощутил слегка холодные руки Насхайма на своей талии, а его губы на шее. Оставив легкий поцелуй, он провел кончиком носа по моему затылку, медленно выдохнув, от чего по моему телу прошелся табун мурашек. — Если ты продолжишь, мы останемся без чая. — усмехнулся я, на что получил короткий и уверенный ответ: — К черту чай. Скользнув одной рукой мне под футболку, Насхайм повел ладонью вверх, мучительно медленно, от чего мои ноги начало сводить судорогой и я схватился за края гарнитура, чтобы иметь хоть какую-то опору. — Кажется я обещал тебе минет. — прошептал сосед мне на ухо и все, что я смог выдать, перед тем как Насхайм резко развернул меня к себе, было: — О, боже... Жадно впившись в мои губы, превратив это уже не в поцелуй, а в борьбу зубов и языков, Эвен снял с меня футболку, обведя кончиками пальцев контуры пресса и остановив руку на линии резинки трусов, которую он слегка оттянул. Таким я парня еще не видел. Это было не похоже не на дрочку в бассейне, не на минет в библиотеке. Сейчас мы были одни, уверенные в том, что нам никто не помешает, потому что за много километров вокруг никого нет. И сейчас мы оба знали, что зайдем гораздо дальше простого отсоса. Глаза Эвена горели такой подходящей ему похотью. На лице красовался звериный оскал, а брови были слегка сведены вместе, что говорило о том, что даже сейчас Насхайм все пытался контролировать, анализируя каждое свое движение. Проведя кончиком языка от ключиц и до соска, шатен обхватил его губами, слегка прикусив, от чего я не смог сдержать стон. Проделав тоже самое со вторым, он поцелуями повел дорожку вниз, приближаясь к моему паху, который уже горел адским пламенем. — Расслабься, — улыбнулся Эвен в тот момент, когда я дернулся, потому что его пальцы совершенно неожиданно сжали мой член через плотную ткань джинсов. — Это же не в первый раз. — Это да, но все остальное. — я запрокинул голову назад, лишь бы не видеть Эвена, стоящего на коленях и плавно спускающего с меня штаны. Эта картина была настолько эротичной, что мне казалось не успеет парень ко мне и прикоснуться, как я кончу. — На счет остального будем переживать потом, — и Насхайм одним движением погрузил мой член себе в рот почти на половину, а затем дальше, так что я почувствовал головкой теплые стенки горла. Эвен был нежным, неторопливым. Проведя языком по уздечке, он спустился вниз к основанию, сильнее сжав переполненные спермой яйца в руке. То, что вытворял сосед ртом ни шло вообще ни в какое сравнение с минетом, который делали мне девушки. Черт, в этот момент я поднимал белый флаг, потому что не было сомнений в том, что я больше никогда в жизни не смогу даже просто поцеловать девушку. — Повернись ко мне спиной. — раздалось снизу, и я послушно выполнил, что велели. Моя голова была затуманена от возбуждения, поэтому когда Насхайм ухватился за мои ягодицы, раздвинув их в стороны, я не сразу понял, что он собрался делать. Но когда горячий язык прошелся по сжатому колечку, я обмяк, уперевшись лбом в шкафчик с посудой. С губ сорвался тихий стон, а затем еще и еще. Протолкнув кончик языка внутрь, парень сильнее сжал мои бедра, и я был уверен, что на утро найду там парочку свежих синяков. — Черт… — с жалостью выдохнул я, когда Эвен отстранился и вновь поднялся на ноги, принявшись покрывать мою шею поцелуями, оставляя крошечные засосы, которые так же покажут себя в полный красе лишь с рассветом. — Нам нужно в спальню, — проговорил Насхайм мне в плечо, а затем резко рванул снова вниз, буквально сдирая с меня штаны и белье вместе с носками. — Обними меня, — и обхватив руками шею Эвена, я ощутил как меня подхватывают на руки, абсолютно голого и несут в комнату. Мягко опустив меня на постель, парень встал на колени, между моих ног, без стеснения любуясь моим обнаженным телом. Я в это время лежал неподвижно, чувствуя как пылают щеки, но похоже Насхайма это только раззадоривало. Стянув свою кофту и бросив ее по направлению к двери, он тоже самое сделал и с футболкой, а затем со штанами, и вот наконец я видел свою любимую картину: Эвен, в одних трусах, переполненный уверенностью, медленно начинает снимать и их. В своей голове я представлял подобное сотни раз, но сейчас, когда это происходит на яву, меня вдруг окутывал стыд и что-то похожее на страх. Наклонившись, шатен вновь припал к моим губам, переплетая наши языки. Когда Эвен потянулся к полу и я увидел у него в руке заранее подготовленный презерватив и смазку, стала понятна причина громких шорохов в гостиной, в то время как я пытался заваривать чай. — Не передумал? — поинтересовался парень, заметив мой растерянный взгляд, бегающий от резинки к розовому флакону. — Издеваешься? — я кинул взгляд на свой возбужденный член, который уже кажется готов был взорваться от возбуждения, и Эвен коротко кивнул, открыв тюбик и выдавив из него прозрачную субстанцию себе на пальцы. Лубрикант был холодным и еще было весьма странно чувствовать его у себя в заднице, но приятный запах клубники делал все более терпимым. Протолкнув сначала один палец, Насхайм поднял на меня глаза, сделав несколько движений и сразу протолкнув следом второй. Теперь ощущение были уже более ярким и необычными, но не сказать, что неприятными. Сделав один рывок вперед, парень попал в нужную точку, от чего по моему телу прошелся легкий разряд и руки с ногами стали ватными. Когда в проходе я почувствовал третий палец, то наружу вновь полезло волнение, потому что три чертовых пальца, и так причиняющих достаточное количество боли, ничто по сравнению с членом Эвена, что был не самых маленьких размеров. — Больно? — обеспокоенно спросил сосед на секунду замерев, но, дождавшись моего кивка, вновь продолжил растягивать мышцы, ударяя по простате. А уже через минуту шатен отстранился, потянувшись к презервативу. Дернув зубами край упаковки, он вытащил резинку, принявшись плавно раскатывать ее по своему пенису. Я в это время, приподнявшись на локтях, наблюдал за каждым его движением, потому что Эвен был слишком прекрасен, чтобы я просто отвернулся и лежал спокойно. Обхватив мои бедра, Насхайм придвинулся ближе, подставив головку члена к пульсирующему анусу. Медленно толкнувшись вперед, он тяжело выдохнул, не отрывая глаз от моего лица. С каждым дальнейшим сантиметром, проталкивающемся в меня, я не чувствовал ничего кроме боли и жжение и мне уже хотелось просто соскочить и с криками: «Я передумал!» бежать и охлаждаться в озеро. Но вдруг Эвен остановился, склонившись ниже и переплетая наши пальцы. — Потерпи немного. — попросил он, оставляя поцелуи на моих губах и щеках. Первый толчок был до одурения болезненным. Казалось я в жизни ничего ужаснее не ощущал. Боль распространялась по всему телу и все, что мне оставалось, лишь терпеть стиснув зубы. Второй был по-прежнему неприятным, но давался уже не так тяжело, что все же давало мне надежду на то, что сегодня я все-таки получу оргазм. Последующие движения Эвена были медленными и глубокими. Парень старался попадать по простате, благодаря чему жжение чередовалось с приятными вспышками наслаждения. — Все хорошо? — потеревшись кончиком носа о мой, Насхайм еще плотнее прижался ко мне, немного ускорив темп. В этот момент мы были в той вселенной, которую никогда не хотелось покидать. Все было так, как должно быть. Губы Эвена гуляли по моей шее, наши руки и ноги переплетались, что не давало нам отстраниться друг от друга даже на секунду. — Я скоро… — прошептал парень мне на ухо и высвободив одну руку, я обхватил ею свой член, принявшись быстро дрочить, так что терял любую связь с реальностью. Все смешивалось воедино: Эвен, его голос, его запах. Уперевшись носом в мой лоб, шатен обхватил мою руку, лежащую на члене, двигаясь в такт со мной и, сделал последний толчок, излился в презерватив, и я следом кончил, измазав наши животы теплой спермой, на которую Насхайму уже было далеко плевать. Повалившись на меня сверху он коснулся моих губ и прикрыл глаза. — Я тебя люблю. — последнее, что он прошептал перед тем как провалиться в сон. Чертовы таблетки.