Гламурная чикса

Последующая за этим ночь выдалась для меня бессонной и тяжёлой. Неуёмная память, игнорирующая важность отдыха, то и дело возвращала меня к состоявшемуся разговору, и роящиеся в голове мысли отгоняли малейшие подступы сна. Впрочем, спать моё сознание и не хотело. Пережив мощную встряску, оно утопало в душевной боли и одновременно подстёгивало совесть, ощущавшую себя пристыженной и больной. Да, она чувствовала себя виноватой. Ведь ей изначально не нравилась эта затея, и она обдала меня мощным протестом, едва миссис Карбрей озвучила свой заказ. Но что я предприняла, чтобы помешать ему осуществиться? Что я сделала, чтобы его отменить? Ничего. Ровным счётом. Напротив, я, кажется, с ним смирилась и делала всё для его выполнения. Почти всё. Так стоило ли удивляться полученным результатам? И всё-таки чувства не хотели с этим мириться. Сердце так рьяно спорило с рассудком, что я даже ощущала физическую боль. Засев где-то в груди, оно ширилось и разрасталось, оседая колюще-режуще-давящей тяжестью, не дающей свободно дышать. Сложно всё-таки устроено наше тело: всего какая-то, на первый взгляд, безобидная новость — и уже настоящая рана в душе. Мне было больно и неуютно. Мне было стыдно перед самой собой за то, что я смалодушничала, не отказав миссис Карбрей, за то, что взялась за её глупый заказ. Но был ли на тот момент у меня другой выход? Тогда мне казалось, что нет. А теперь... Теперь я распадалась на части от мысли, как позвоню злобной тыкве и обрадую её. Как затем Джаред отправится на вечеринку, приедет в назначенное место, откроет дверь... И там его будет ждать бесстыдница Санса в соблазнительно обтягивающем неглиже. Или и вовсе без него. Интересно, что он почувствует при этом? Что подумает обо мне? Повернувшись на бок, я глубоко вздохнула. Не хотела бы я, чтобы со мною так поступили. И скорее всего, подобный расклад не вызовет восторга и у него. Ведь он с завидным упорством всегда избегал младшую Карбрей. Но что, если ей удастся осуществить свой грязный план? Ведь для этого существует множество разных уловок: задействовать обаяние, сыграть на низменных чувствах, подсыпать что-то в угощение или подлить в бокал, наконец. И что-то настойчиво мне говорило, что в достижении цели эта бесстыдница не остановится ни перед чем. Такие раздумья били по нервам — хлёстко, безжалостно, вразнобой, — и от этой пытки не было спасенья. Какой уж тут сон? Только к утру они немного утихли. Вернее, истерзанное за ночь восприятие лживо притупило остроту наносимой мне боли, создавая своего рода изоляционный барьер. Но к тому времени я уже была изрядно разбита и, так и не уснув ни на минуту, поднялась с пудовой чугунной головой. Именно с ней я и примчалась на работу. А вернее сказать, приползла — только так можно было назвать мою тяжёлую поступь, больше смахивающую на восхождение на эшафот. И как я ни утешала себя мыслью, что любимое занятие поможет воспрянуть духом, результатов это не принесло. Напротив, работа не ладилась, силы подводили, а присущий мне энтузиазм неожиданно куда-то пропал. И, поддаваясь вязкому угнетению, я часто застывала на месте, глядя перед собой. И при этом не видела ничего, кроме недоумения Жаклин и Кэнди, озадаченно переглядывавшихся друг с другом, — такое моё поведение, конечно же, было им в новинку. В таком черепашьем темпе я сделала не много. И, хоть мысленно обязала себя закончить пошив последнего финального платья, сделать этого до конца дня всё-таки не смогла. Но и после работы не стала оставаться. Напротив, ушла раньше других, использовав удобный случай, коим стала заминка у девушек-коллег. Поскольку пошив вверенных им моделей они уже завершили, на время своего отсутствия Дэкс обязал их распечатать пригласительные билеты. И, добросовестно выполняя это поручение, к концу дня они обнаружили, что в принтере закончилась краска. Офис-менеджер, к которому они обратились, посетовал на перебои в поставке канцелярских товаров и пожурил поставщиков, по вине которых они произошли. И заодно посоветовал посетить ближайший супермаркет. Разумеется, за счёт фирмы. Девушек такая идея не очень-то вдохновила. А вот я увидела в ней хороший способ отвлечься от работы, не приносящей плода. И потому сама отправилась за покупкой, не собираясь возвращаться, поскольку до конца рабочего дня оставался всего какой-то час. На улице в эту пору уже стемнело, поэтому окунуться в атмосферу магазина, — ярко освещённого, украшенного красочными гирляндами и наполненного предвкушением праздника, — было особым удовольствием. Почему-то никогда раньше я этого не замечала — входила внутрь с непроницаемым каменным видом, строго выбирала необходимую вещь и сразу же направлялась на кассу. Словно делала рядовую работу. Сегодня же мне не хотелось спешить, и, прогуливаясь вдоль длинных рядов, я прислушивалась к музыке, разглядывала ценники и изучала товары. А потом и вовсе сделала нечто невероятное: зашла в кафетерий и, усевшись за столик, заказала тыквенно-пряный латте. Навскидку ничего невероятного в этом не было. За исключением того, что никогда раньше я так не поступала. Но сегодня я была не такой, как всегда, — то ли от бессонной ночи, то ли от долгих раздумий — и, видимо, потому совершала немыслимые поступки. Невзирая на то, что всё ещё длился рабочий день, а у меня была куча недоделанной работы. Ожидая свой заказ, я скользнула глазами по залу. Большой и светлый, с белым плиточным полом и белым потолком, с розовыми креслами-стульями у круглых столиков и с большой плазмой на дальней стене, он создавал ощущение уюта и погружал в атмосферу отдыха и спокойствия. Хотя спокойным назвать его было сложно — в этот час он переполнялся людьми, чьё время и желания передохну́ть совпадали с возможностями. Поглядывая на них, я улыбнулась под нос, поймав себя на мысли, что тоже принадлежу к их числу. И пусть на самом деле меня ждали дела, а душу обременяли проблемы, всё же очутиться среди успешных и расслабленных счастливчиков было более чем приятно. — Ваш кофе, мисс! Я оторвалась от созерцания зала и оглянулась на официанта, принесшего мой заказ. Молодой, приятной наружности парень в превосходно скроенной рубашке. Он работал, тогда как другие — в частности посетители этого места — наслаждались покоем. Потому что всё в этом мире взаимно связанно. Кто-то сшил ему рубаху, когда он, возможно, кутил с друзьями. Теперь же, чтобы кто-то мог отдыхать, ему нужно было трудиться. — Спасибо! — шепнула я, улыбаясь собственным мыслям. Он отошёл, открывая мне обзор на другую сторону зала, и, потягивая кофе, я принялась лениво разглядывать её. И вдруг внимание моё заострилось, блуждающий взгляд удивлённо застыл, а улыбка с лица тотчас упорхнула. В дальнем углу, у окна, за столиком восседала парочка, которую я без труда узнала, но которую никак не ожидала увидать. Дэкстер и Дениз. Сидя друг против друга, они увлечённо о чём-то болтали и, казалось, не замечали ничего вокруг. Живое внимание, заинтересованные взгляды, воодушевление на лицах — всё это принадлежало лишь им двоим. И им было вполне комфортно вместе, о чём свидетельствовали взаимно горящие глаза. Я невольно улыбнулась, глядя на эту картину и задаваясь вопросом, о чём они могли говорить. А в это время за соседним столиком кто-то уронил вилку, и, оглянувшись на звон, Дэкстер заметил меня. — Эйвер! Он обрадованно встрепенулся, чем, признаться меня удивил. Почему-то я была готова к замешательству, стеснению и даже к лёгкому испугу, только не к безоговорочной радости от встречи со мной. И на какой-то миг я растерялась, судорожно соображая, как дальше быть. А в это время Дениз тоже оглянулась и, одарив меня приветливой улыбкой, зазывно махнула рукой: — Иди к нам! Деваться было некуда. Взяв чашку, я направилась к их столику, имея твёрдое намерение улизнуть после парочки приветственных фраз. — Привет! — проронила подходя. — Не ожидала вас здесь увидеть. Вы уже приехали? — Да. Полчаса назад. Но слегка продрогли и решили согреться чаем, — Дэкс указал на дышащие паром чашки. — А ты? — А я... вздумала выпить кофе. — Что? — и он недоверчиво приподнял бровь. — Неутомимый трудоголик устал от забот и отважился на перерыв? Это звучало иронично, но без насмешки, с добрым оттенком и даже с наличием одобряющих нот. И, реагируя на шутку улыбкой, я затем сдвинула плечом: — Сама удивляюсь. Но что-то работа у меня сегодня не идёт. — А что случилось? — поинтересовалась Дениз. — Да вроде бы ничего, но..., — и я опять пожала плечами. — Но последнее платье у меня как-то застопорилось. Я уже два дня с ним мучаюсь, а закончить не могу. — Это плохо, — заметил Дюрден. — Назавтра я планирую начать подготовку к показу, и на этом этапе твоя коллекция должна быть завершена. — Знаю, Дэкс. Я завершу. Останусь на ночь и завершу. — На ночь? — в его голосе зазвучали возмущённые нотки. — Ты ещё Бог весть что придумаешь, Эйвер! Никаких "на ночь"! Домой и — спать! Но сначала посиди с нами. Посидеть? С ними? И это мне поможет? — Нет-нет, что ты! — поспешила я отказаться. — Мне уже давно пора бежать. — Глупости! — приподнявшись, Дюрден отодвинул стоящий рядом стул и, взяв меня за плечи, усадил на него. — Никуда ты не уйдёшь! По крайней мере, пока не выпьешь кофе. И не расскажешь, что происходит на фирме. А что, собственно, рассказывать? — Так ведь..., — и я опять сдвинула плечами, — ничего. На ней тихо и спокойно. — Джулия тебя не донимала? — Нет. Я её не видела целый день. Думаю, она выполняет твоё поручение. — Пусть только попробует этого не сделать! Завтра с самого утра потребую от неё отчёт, — Дэкстер молча проутюжил меня глазами. — И всё же что-то случилось. Ты бы не ушла с фирмы раньше времени, не будь на то какой-то причины. — Верно, — улыбнулась я, удивляясь, как хорошо он меня изучил. — Но она проста и банальна: у девочек в принтере закончилась краска, и я вышла её прикупить. — Всего-то? Хм, я думал, серьёзное что-то. А почему вы не обратились к офис-менеджеру? — Обращались. Он сказал, что канцелярскую утварь не завезли поставщики. — Ах, вот как? — он помолчал минуту. — А впрочем, я не удивляюсь: перед Новым годом у всех всё — кувырком. Да уж. Такой он, это праздник — вносящий в привычный порядок настоящий разлад. И все не только мирятся с этим, но и оправдывают его. Возможно, поэтому даже я, привыкшая к строгим правилам, позволяю себе от них отойти? — А как ваша поездка? — обрадовалась я возможности переменить тему. — Понравилась? — О, ещё бы! — загорелись глазки у Дениз. — Вейл — восхитительное место! — Оно настолько красиво? — Не то слово! — Вообще-то, его нужно увидеть воочию, чтобы это понять, — воспользовавшись случаем, интриговал Дэкстер. — Но представь себе снега́... — И горные вершины, — поддержала его мисс Янгер. — Морозный воздух, кедры в снегу. — И на них можно взглянуть с какой-нибудь горки. — И даже упасть, если повезёт. — А какие там шикарные спуски! Если не удержишься, может унести. — А внизу — городок из коттеджей. Что-то вроде деревеньки. И вечером в окнах загорается свет. Далёкий свет среди снегов. Это потрясающе красиво! Они говорили под наплывом эмоций, по очереди, иногда перебивая друг друга, и воодушевление на их мордашках свидетельствовало о том, что ездили в Колорадо они не зря. — Вижу, вам понравилось, — заключила я с улыбкой. — Очень, — созналась Дениз. — Тебе тоже необходимо там побывать. В следующий раз, мистер Дюрден, давайте возьмём Эйвер с собой? — Непременно, — улыбался тот, выуживая из кармана затрезвонивший телефон. — Хотя, думаю, кое-кто сделает это раньше нас, — он взглянул на монитор и вдруг поднялся. — Простите, девочки, мне нужно ответить. Выскользнув из-за столика, он отошёл к барной стойке, где было намного тише, и, проводив его глазами, я повернулась к Дениз. — Пожалуй, пока Дэкс ушёл, я тоже тихонько улизну. — Почему? — даже поразилась та. — Неужели наше общество тебе неприятно? — Нет, что ты?! Как ты могла так подумать?! Я просто не хочу мешать вашему уединению. Вам наверняка хочется побыть вдвоём. — Эйвер, — губы Дениз украсила мудрая улыбка, — мы вдвоём уже целые сутки. И даже друг другу поднадоели. Поэтому новое лицо послужит нам хорошей разрядкой. Это была всего лишь шутка. Иначе по возвращении из Вейла они расстались бы ещё в аэропорту — разъехались-разбежались и отправились бы по домам. Но ни за что бы не решились на дополнительное время и не зависли бы за чаем в кафе. Поэтому я всё ещё упиралась: — И всё же мне лучше уйти. — Ну, что за глупости, Эйвер? Только не говори, что ты, подобно многим, тоже нафантазировала что-то о нас. — Конечно нет. Я хорошо знаю вас обоих, чтобы не делать таких предположений. — Тогда останься. Мне будет это приятно. Да и мистер Дюрден огорчится, если ты уйдёшь. А кроме того, тебе нужна передышка: ты выглядишь уставшей. Мятой, жёванной, с красными глазами... Как будто всю ночь не спала. В самом деле? Вот это комплиментик! Хотя, наверное, так и есть. — Так ведь я и не спала. Ты угадала. — Что? — она даже опешила, уставившись на меня. — Почему? — Потому что у меня сейчас такой период... Трудный, сложный, непростой. — Из-за предстоящего показа? — Не только. Мне нужно принять решение. Важное решение. И сделать выбор. Правильный выбор. Не знаю, можно ли было что-то понять из моих объяснений, да только моя собеседница помолчала, не отводя от меня красивых разумных глаз. И проносящиеся в их глубине чувства выдавали целый набор вопросов, которые ей хотелось задать. Но она не посмела, очевидно, не желая лезть мне в душу. И высказала только один, по её мнению, видимо, самый главный: — И ты боишься ошибиться? — Да. — А ты знаешь правильный выход из своей ситуации? — Знаю. Но он нелёгкий. Для меня. — Правильный выход чаще всего таким и бывает. Поэтому, если не хочешь, чтобы тебя мучила совесть, не бойся трудностей, Эйв. Понимание того, что ты поступила правильно, и есть правильный выбор. Она говорила негромко, но в глазах горела решительность, доносящая до моего ведома, что это были не просто слова. Дениз знала, о чём говорила. Это было прожито ею, испытано на собственном опыте, которым она и делилась со мной. Что в её устах звучало как настоящая мудрость. — Дениз, а можно тебя спросить? — неожиданно отважилась я сделать то, что давно хотела. — Почему в своё время ты сделала именно такой выбор? — О чём ты? — Об этой истории с испорченными платьями. Почему ты осталась на фирме? Почему не ушла? Она помолчала, на какой-то миг опустив голову и издав короткий едва уловимый вздох. И это подтвердило мои опасения, что данная тема для неё тоже была нелёгкой. — Потому что это как раз и был правильный выбор, — ответила она затем. — Правильный? — в моём голосе отразились сомнения. — Остаться — и слететь с должности консультанта в ведро для мойки полов. Остаться — и стать объектом насмешек и пересудов, злобных ворчаний и осуждающего тыканья пальцами вослед. Это, по-твоему, правильно? Дениз опять улыбнулась — покровительственно и очень мудро — и посмотрела на меня открыто, без капли негодования или какого-либо упрёка. — Я понимаю тебя: навскидку это действительно глупо. И, думаю, большинство сотрудников именно так и считают. Но, милая Эйвер, не всегда то, что другим кажется лучшим, является таковым на самом деле. — То есть ты настаиваешь, что всё-таки сделала лучший выбор? — Да. — А чем? Чем он лучший? — Чтобы это понять, нужно знать эту историю. — Расскажи мне! — признаться, мне давно этого хотелось, а это был очень удобный момент, чтобы его упустить. — Зачем? — моя собеседница скептично ухмыльнулась. — Тебе ведь и без меня всё давно рассказали. — Не всё. В слухах, дошедших до меня, множество тайн и непоняток. И, сказать по правде, они порождают больше вопросов, чем дают ответов. Люди ведь не знают, что там на самом деле произошло. — Ты будешь смеяться, Эйв, но я тоже не знаю, — тихонько призналась Дениз, породив во мне удивление. — То есть? — Видишь ли, всё произошло так необъяснимо, что стало для меня настоящим шоком. И я до сих пор в этом не разберусь. Как так? Человек, бывший непосредственным участником событий, сам затруднялся понять, что к чему? — А что же там всё-таки случилось? Дениз всё ещё сомневалась, стоит ли трогать эту тему. Несколько раз она даже оглянулась на Дэкса, видимо, опасаясь, чтобы тот не услышал; но, видя, что он увлечённо беседует по телефону, затем наклонилась ко мне. — Ты ведь слышала, что перед весенним показом по вине работников у мистера Дюрдена испачкались несколько платьев? — Да. — И что они были выстираны и помещены в сушку? — И даже что следить за этим процессом доверили тебе. — Верно. Так вот я всё делала, как полагалось: задала определённую температуру, перевела все датчики в щадящий режим. А затем периодически их проверяла — с интервалом в пятнадцать минут. Она на мгновенье умолкла, мысленно коснувшись тех событий, и недобрые чувства с новой силой тенью прошлись по её лицу. — А что потом? — я боялась, как бы пауза не затянулась. — Когда изделия немного подсохли, я снизила температуру до минимальной и стала наведываться к ним реже — раз в полчаса. Не было необходимости делать это чаще, ведь всё шло хорошо. Но когда я в очередной раз пришла с обходом, датчики показывали сбой. Они не просто выдавали максимальные показатели, они зашкаливали, Эйвер! А платья... А на платья уже было страшно смотреть. Она опять умолкла, нахмурясь и помешивая в чашке чай, который давно остыл. А я не сводила с неё поражённого взгляда и всё пыталась представить на её месте себя. Вот я, полна уверенности, что всё под контролем, со спокойной совестью ухожу из сушки — ведь в ней жарко, в ней не усидеть. А когда возвращаюсь, вижу, что всё кувырком. Шок. Потрясение. Удар по нервам. И главный вопрос, пронзающий нокаутированный мозг: — А как же так получилось? Почему датчики дали сбой? — Хороший вопрос, Эйвер. Вот только ответа я не знаю. — Но ведь они не могли изменить заданные параметры сами собой? — Нет, это исключено. — Значит, кто-то намеренно это сделал? — Получается, да. Но так как дело было ночью и в офисе не было никого, выходит, что только я к этому причастна, — она подняла глаза и посмотрела на меня в упор. — Но я-то знаю, что это не так. — Нет? — машинально вырвалось у меня. — Эйвер, амнезией я не страдаю. И провалов в памяти у меня нет. И я не стала бы покрывать свою вину, если бы действительно была виновата. Но, видит Бог, там не было моей вины. Сказать по правде, у меня не было причин сомневаться. Не потому, что я симпатизировала Дениз и считала её своим другом. Просто заручившись поддержкой памяти, мой разум сопоставил некоторые факты и выдвинул доводы в пользу того, что она не лгала. Дениз не была честолюбивой. Ещё при знакомстве она представилась мне всего лишь уборщицей на фирме. И в последующем ничем не выдавала, что была на ней вторым человеком после Дюрдена. Напротив, смиренно мыла полы, таскала другим воду, укрывала меня пледом, проявляя заботу... Да ни один человек с амбициями честолюбца не стал бы вести себя так! А значит, у неё не было поводов лгать мне. Тем более, что ни сыграть определённо роли, ни что-либо изменить в этом я никак не могла. К тому же моё внимание привлёк тот факт, что моя собеседница не нервничала, не смущалась, не тушевалась, не пыталась уйти от ответов или данного разговора избежать. Напротив, она держалась спокойно и отвечала на все вопросы. Даже на те, что были более чем неприятны ей. Я ощутила, что понимаю версию Дениз и, как и прежде, поставила себя на её место. Что бы я сделала, и в самом деле очутись на нём? — Ты попыталась наутро объяснить, как всё было? — выдавал мой язык. — Конечно. Только я не могла этого логически обосновать, потому как сама ничего не понимала. К тому же на фирме я дежурила одна, и у меня не было доказательств своей невиновности. А факты говорили совсем другое. С ними трудно спорить, Эйв. Особенно, когда никто тебе не верит. Всё это выглядело как попытки выгородить себя — жалкие и унизительные. И я перестала это делать. — Ты перестала защищаться? — Я перестала оправдываться — именно так это выглядело со стороны. Стену недоверия сломить невозможно. Особенно когда ты идёшь один против толпы. А я была одна, Эйвер. На меня упали все подозрения, и каждый на фирме меня осуждал. И я не могла выдерживать это молчаливое, но в то же время громогласное порицание за спиной, упрекающий шёпот и презрительные взгляды. А главное, я не могла вынести мысли о том, что из-за меня плохо мистеру Дюрдену. А ему было плохо, хоть он и не подавал вида. Но я видела, как он, стиснув зубы, угрюмо молчал или, сжав кулаки, застывал, глядя в одну точку. А затем и вовсе пропал на целых три дня, — она глубоко вздохнула, пытаясь совладать с разбередившим душу волнением. — Это были ужасные три дня, в ходе которых я приняла решение уйти с фирмы. Написала заявление и, когда вернулся мистер Дюрден, положила его ему на стол. — Серьёзно? — слетело с моих губ. — Да. Помню, как я дрожала, входя к нему в кабинет. А он сидел за столом, глядел на меня — пронизывающе, словно желая разобрать на части, — и молчал. И я тоже не отважилась произнести хоть слово. Молча положила перед ним бумагу, развернулась и пошла к двери. И уже подумала о том, как, выйдя за порог, зальюсь слезами, как вдруг его рука остановила меня. И я услышала над ухом тихое: "Дениз, постойте! Неужели вы не понимаете, что тот, кто это сделал, именно этого от вас и ждёт?" — Что? — меня словно огрели по лбу. — Да, так и сказал. Именно эта фраза всё и решила. — Да, но... Как ты сказала? "Тот, кто это сделал"? — Именно так. Мой разум тогда тоже за это зацепился. В тот момент я поняла, что этот человек верил в мою невиновность. Только этот человек. Именно этот человек. А больше никто другой мне и не был нужен. — И потому ты осталась? — Да. Ради мистера Дюрдена. Это было важно для него. — Но..., — я поосторожничала, спрашивая дальше. — Почему же он перевёл тебя в уборщицы, если верил, что ты невиновна? И опять Дениз сделала паузу, колеблясь с ответом. И дальнейшие её слова объяснили, почему. — Вообще-то, Эйв, я не должна говорить тебе этого. Но всё это лишь часть плана. — Какого? — По усыплению бдительности истинного виновника происшествия. Мистер Дюрден уверен, что в ту ночь в офисе всё-таки кто-то был. — Кто? — слетало с моих губ машинально. — Не знаю. Кто-то из работников фирмы. Кто-то, у кого есть какие-то счёты — либо с шефом, либо со мной. И, если мы оставим всё без изменений, при удобном случае он повторит попытку нам насолить. Чем наверняка себя выдаст. — И тогда вы его поймаете? — Да. Ведь теперь мы настороже́. Но при таком раскладе, сама понимаешь, мне нельзя было уходить с фирмы. — Конечно. — Но и остаться без наказания — тоже: для других это было бы непонятным. — И потому Дэкс тебя наказал? — я не знала, как мне к этому относиться — принимать или осуждать. По логике вещей это было понятным, однако что-то во мне не хотело с ним мириться. — Не совсем. Он только сделал вид, что наказал. На самом деле мы всего лишь играем эту роль, Эйвер. Роль? Мой разум опять сделал молниеносный скачок, выдавая некоторые объяснения. Ну, конечно! Это всего лишь роль! На самом же деле Дениз по-прежнему консультант Дэкса. Негласный. Вот почему он берёт её в деловые поездки и решает некоторые вопросы сообща. Я вспомнила, как в день нашего знакомства он подорвался с места, помогая ей с ведром. Ай, да конспираторы! Вот нелегалы! — Дениз, но ведь таскаешь тряпку-то ты не понарошку. — А кто сказал, что играть роль будет легко? — глубокомысленно заметила она. — Но это неважно. Главное — другое. Помнишь, я говорила, что невозможно идти в одиночку против толпы? Но вдвоём с мистером Дюрденом мы сила. В её глазах горела такая уверенность в этом, которая буквально восхитила меня. Ведь ни воинственной, ни нахраписто-наглой Дениз не была, но, не раздумывая, бросалась в омут борьбы, безоговорочно доверяя Дюрдену. И это ещё больше возносило её в моих глазах. Как человека, не боящегося отстаивать свою правоту, как преданного товарища и надёжного друга. — Если вам понадобится помощь, я готова её оказать. — Что? — Дениз явно не ожидала от меня такого. — Я на вашей стороне. А идти против течения втроём значительно легче. Я говорила от всего сердца, ничуть не сомневаясь в себе, ловя себя на мысли, что на месте Дениз тоже бы так поступила — осталась бы на фирме, несмотря ни на что, пусть даже весь белый свет стал считать меня полной дурой. И я заметила оторопь на её лице, затем сменившуюся лёгкой улыбкой. Видимо, в этот момент она поняла, что обрела союзника в моём лице. Чего, наверное, не ожидала. В эту минуту у нашего столика вырос официант, принявшийся выставлять с подноса вазочки с мороженым. А из-за его спины выглянул Дэкстер, лучащийся таким интригующим задором, как если бы он удумал грабонуть швейцарский банк и при этом непременно удачно смыться. — Девочки, — проронил он, — а не подсластить ли нам наши посиделки, коль уж выпал такой удобный случай? А то ведь завтра, когда начнётся вся эта подготовительная возня, у нас не будет времени на передышки. А вот глюкоза очень даже понадобится. Он подождал, пока официант испарился, а затем плюхнулся на стул и, пряча телефон в нагрудный карман куртки, посмотрел на меня чуть озадаченно и неспокойно. — Кстати, Эйвер, ты не могла бы оказать мне небольшую услугу? — Конечно, Дэкс. Всё, что в моих силах. — Сможешь завтра утром по дороге на фирму кое-куда заскочить? — Куда? — на моём лице отразилась заинтересованность. — В известный бизнес-центр города — небоскрёб "Wells Fargo". — Куда? — теперь моя рожица окрасилась красноречивым удивлением. — В Даунтаун? — О! — выдохнул Дэкс. — Вижу, ты знаешь это место! Ещё бы! Я вспомнила, как накануне, стоя на смотровой площадке "Skyspace", любовалась этим зданием, находящимся напротив. И оно казалось мне таким величавым и гордым. — Да, я... была там. Вчера. Не в нём самом, но... по соседству. — Прекрасно. Значит, искать тебе его не придётся. — А... зачем он тебе? — Видишь ли, мне позвонил один человек, — Дюрден даже ткнул пальцем на карман куртки, — и попросил отправить по факсу некий запрос на его фирму. Она новая и ещё не функционирует, но уже устанавливает контакты и налаживает связи. Добравшись до офиса, — а я после кафе планирую это сделать, — я отправлю запрос. А вот ответ придётся забрать завтра утром. — Погоди, этот человек должен передать ответ в письменном виде? — Да. В конверте. Несколько деловых бумаг. — А почему он не сделает этого по тому же факсу? Или с помощью компьютера, например? — Потому что, как я сказал, он только открывает фирму и ещё не оснастил её оргтехникой. Или не подключил её. — Но если он сможет принять твой запрос, то, как минимум, факс у него подключён. Почему бы ему не воспользоваться им? — Кажется, сам в этом он не сечёт, а штат у него ещё не набран. Поэтому нет никого, кто мог бы это сделать. — А кто же тогда мне ответ передаст, если там нет никого? — я удивилась ещё больше. — Ну, кто-то там всё-таки есть. Ведь собирается же мой запрос принять кто-то. Я уже хотела возразить, что именно этот кто-то мог бы и подсуетиться над передачей ответа. Но не стала: не желала давать Дюрдену повода думать, что не хочу оказывать услугу. К тому же я доверяла ему — он не стал бы напрягать меня без причины. Вот только было одно "но", о котором также подумала и Дениз. — Но, мистер Дюрден, — возразила она, — у Эйвер ещё куча работы. С платьем. И у неё каждая минута на счету. — Вы правы. Но много времени это не займёт. К тому же ей по пути. Вот я и подумал... Он умолк, вопросительно поглядывая на меня и давая возможность решить всё самой. И я осознавала, что время поджимает меня, но отчего-то реагировала спокойно. К тому же все мои мысли уносились за пределы работы, и я ловила себя на том, что очень хочу посмотреть изнутри на красавца "Wells Fargo". Да ещё и на какую-то фирму, которой посчастливилось обосноваться в его пределах. — Хорошо, я заеду, — согласилась я. — Прекрасно. Девять ноль-ноль. Четырнадцатый этаж. Там тебя встретят... Кстати, Эйв, — и Дэкс чуть игриво сузил глаза, — не подскажешь, как мне убедить мисс Янгер называть меня на "ты"? Как ты знаешь, я всем своим друзьям позволяю делать это. А её я уж и так прошу, и эдак, а она — знай своё. — Но ведь и ты "выкаешь" ей. — Разве? — он искренне удивился, очевидно, только теперь осознав, что это действительно так. — А ведь и правда. Я и не заметил. Не заметил? Что ж, можно сказать и так. Хотя я понимала позиции обоих. Их отношения только зарождались, а случившаяся переделка здорово их тормозила. И чтобы они начали развиваться, необходимо было эту проблему решить. — Я думаю, ещё рано, — шепнула я, оглядывая обоих. — Пока ещё рано. Придёт время, Дэкс, и Дениз сделает это сама.