Гламурная чикса

Четыре месяца спустя... В мой рабочий кабинет щедро заглядывало майское солнце. По-весеннему радостное и нарядное, оно обильно золотило стены, опадая косыми лучами на ширму, за которой я в который раз за день сменяла свой наряд. А что оставалось делать, если жизнь владельца фирмы подразумевала такой насыщенный темп, при котором я не успевала всякий раз заезжать домой переодеваться? Вот и сегодня я всего десять минут как вернулась с важной деловой встречи и должна была отправиться на новое мероприятие уже через час. Где ж тут было успеть-то? При таком раскладе всё, что оставалось, — это пускаться на хитрость, помогавшую в данной переделке сохранять лицо. Благо, это мне удавалось, а окружавшие меня люди всячески оказывали помощь. К примеру, моя секретарша Теа — та самая девушка, работавшая на "Lee" ещё до моего появления, — частенько доставляла в офис мою сменную одежду, экономя при этом моё драгоценное время. Сегодня она тоже сделала это — привезла на фирму мой костюм — и, пока я одевалась, стоя в кабинете, знакомила меня с текущими новостями. — Фирма "Jivers", — уведомляла она, заглядывая в свой рабочий блокнот, — прислала вам пригласительный билет на празднование годовщины своего создания, которое состоится в следующую пятницу. Также на будущей неделе вас приглашают посетить выставку тканей и швейной фурнитуры в "Los Angeles Convention Center". — Отлично, — замечала я, шурша тканью. — Включите всё это в мой рабочий график, Теа. Быстро сделав запись, она продолжила: — Миссис Хансен из компании "Novelty" запросила у нас партию брендовых рубашек. По самой выгодной цене. — Что? — я даже перестала шуршать. — Вы ничего не путаете? Теперь зашуршала секретарша, проверяя записи в своих руках. — Нет, мисс, — ответила через минуту. — Всё именно так и есть. — Интересно..., — я задумчиво помолчала, не в силах удержать вереницу бегущих вдаль мыслей. — Что-то ещё? — Да. Тут у меня — документы на подпись. — Положите на стол. Я потом посмотрю. — Это всего лишь заявка менеджера пошивочного цеха на получение материалов со склада, — пояснила Теа, видимо, стараясь и в этом сэкономить мне время. — Обычная формальность, не требующая особого внимания, мисс. — Вы ошибаетесь, считая формальность обычной: порой именно с неё и начинаются серьёзные дела. К тому же я помню урок, преподанный вами. Поэтому бумаги всё же просмотрю. Моя тихая фраза, высказанная вполне спокойно, выдалась для секретаря настоящей оплеухой — она сникла, опустила глаза и непроизвольно залилась краской. И хоть я и не могла этого видеть, всё же услыхала её извиняющееся: — Я... тогда действовала по указке свыше, мисс. — Я знаю. И не сержусь. Но оставляю за собой железное право перед подписанием прочитывать содержимое бумаг. — Да, конечно, — она нашла это разумным, потому как в последующий миг постаралась взять себя в руки и снова заглянула в блокнот. — И, наконец, последнее, мисс Линфорд. Звонил мистер Дюрден. Спрашивал, будете ли вы на сегодняшнем показе. — Вне всяких сомнений, — отдёрнув ширму, я ступила к ней в кабинет. — Я просто не могу его пропустить. Теа лишь улыбнулась, прекрасно понимая, что я имела в виду. И, окидывая меня добросердечным взглядом, в котором отчётливо горело одобрение, позволила себе высказаться: — Вы очаровательно выглядите, мисс Линфорд. Этот костюм вам очень идёт. — Спасибо, Теа. — Хотя, мне кажется, я ещё не видела на вас вещи, которая бы вам не шла. — Это не потому, что мне идёт всё на свете. Просто я таких не ношу. Я поглядела на неё с таким лукавством, что она не удержалась и тихонько рассмеялась. — Кстати, — затем проронила, — вас хотел видеть мистер Баркус. Спрашивал несколько раз. — Сообщите ему, что я вернулась. Пусть он зайдёт. Теа согласно кивнула и, направившись на выход, выскользнула из кабинета. И, оставшись одна, я подошла к зеркалу. Вскинула голову, слегка повертелась и скрупулёзно оглядела себя. Я действительно выглядела обворожительно-мило в костюме винного цвета, состоящем из зауженных брюк и туники, округлый вырез которой украшала драпировка и декоративная позолоченная цепочка. А главное — в месте её фиксации с левого плеча вдоль по длинному рукаву спадала россыпь замысловатых узоров, вышитых золотистой нитью. Эта модель выглядела оригинально и утончённо. Когда-то её прообраз создала великая Коко Шанель. А я сделала удачную имитацию и отдала Дениз, дабы она дополнила её оригинальным узором. И для сегодняшнего вечера я не случайно выбрала этот наряд — для данного мероприятия он был как нельзя кстати. Ведь я собиралась ни куда-нибудь, а в гости к пресловутой "DD" на дебютный показ той самой мисс Янгер. Да, вы не ослышались. Вдохновившись моим примером, она таки засела за машинку и создала серию удивительных нарядов, которые вечером собиралась выставить на всеобщий суд. Вернее, фасоны создавал Дюрден, а Дениз, специализировавшаяся по вышивке, украсила их, превращая в потрясающие модели. И это мероприятие я не могла пропустить. Ведь оно знаменовало полёт ещё одного страуса, наконец-то оторвавшегося от земли. Отныне я знала, что они тоже летают. Дверь в кабинет распахнулась — так неожиданно, что я даже встрепенулась, — и на пороге выросла Фин. На фирме она была моей помощницей — практически, правой рукой. И, как однажды заметил Дэкстер, обладала рядом ценных качеств, помогавших ей с вверенной должностью бойко справляться. Мне импонировала её смелость — даже если чего-то не знала, она принималась за дело. В процессе его многому училась — ведь наша сфера деятельности была для неё в новинку, — рассматривала примеры, советовалась с более опытными людьми и выдавала результат. И таким образом проходила свою школу и обретала умения. И пусть на этом пути ей не всегда было легко, со всеми трудностями мы справлялись вместе. — Эйв, слышала новость? — начала было она прямо с порога, но, завидев меня, так и застыла с открытым ртом. И только сумела издать: — О, мой Бог! Эйвер, ты ошеломительна, как и обычно! Иногда мне кажется, что превзойти свой предыдущий наряд просто невозможно. Но ты это делаешь всякий раз. Что-то мне даже подсказывает, что на этом показе тебя осадят журналисты. — На это и рассчитываю, — поправляя причёску, призналась я. — Это позволит продемонстрировать на костюме вышивку Дениз, что не только будет ей чрезвычайно приятно, но и создаст дополнительную рекламу. — Ага, — подруга расплылась в белозубой улыбке. — Так это твоя тонкая стратегия? — Можно и так сказать. Я прекрасно знаю, насколько сейчас важна для Дениз поддержка. И вовсе не против её оказать. Финелла лишь улыбнулась, поощрив данную идею одобрительным кивком и, подойдя ближе, стала помогать мне с причёской. — Так что же там с новостью? — поинтересовалась я. — Ах, да! Ты слышала, какой финт выкинула эта старая сводня? — Ты — о запросе миссис Хансен из "Novelty"? — О, вижу, ты уже знаешь. — Теа сказала мне минуту назад. — И что ты думаешь об этом? — Что всё это очень странно — фирма-старожил и вдруг запрашивает у нас товар. — Ну, что поделать, твои рубашки нравятся многим. Да, я это прекрасно знала. Они пользовались особым спросом. Разные по цвету, но одинаковые по фасону, они сразу же привлекли внимание представителей сильного пола и раскупались быстро и легко. И даже стали лидерами по продажам и узнавались среди себе подобных. Более того, как сказала Финелла, за прошедшие месяцы они получили брендовый статус и дополнились неизменным атрибутом: красующейся на косой нагрудной кромке маленькой нашивке — серебристыми буковками "Lee". Но чтобы ими заинтересовалась неприступная миссис Хансен, казалось мне фантастичным. — Неужели о нас уже и она узнала? — пролепетала я. — А почему тебя это так удивляет, Эйв? В мире бизнеса мы становимся известны, и многие узнают и нас, и о нас. К тому же "Novelty" имеет родственный с нами профиль, поэтому обязана как-то отреагировать на наше появление. — Это-то и удивляет. Для "Novelty" мы в какой-то степени конкуренты, и я бы не стала обольщаться на их счёт. А кроме того, миссис Хансен — известная гордячка, довольно нетерпимая к новичкам. А тут вдруг — такое внимание! — Да, мы новички, — согласие Финеллы отдавало нотками протеста. — Но с хорошим потенциалом и уже кое с какими достижениями. Так что не стоит себя недооценивать, Эйв. Это тоже было правдой. В последнее время самые смелые мои надежды обрели свойство сбываться, и за период моего главенства на фирме — пока ещё очень короткий период — "Lee" достигла кое-каких высот. Нет, она не стала мегапопулярной, не зажила славу первой в Штатах, не переплюнула именитых брендов, но уверенно развивалась. Заключала договора, налаживала партнёрские связи, ставила перед собой посильные цели и постепенно их добивалась. И такая тенденция давала право думать, что всё у неё было впереди. Конечно же, на первых порах хорошую поддержку ей оказывал Дэкстер. Его имя было известно в деловых кругах, а слово имело вес, и, хоть я и не знала этого наверняка, всё же догадывалась, что он использовал и то, и другое, дабы заявить о своей благосклонности к новоиспечённой "Lee". Да и Джаред, надо признать, вносил в это дело свою лепту. Он по-прежнему одевался в мою одежду и при любом удобном случае — а их у известного человека выпадало немало — афишировал её производителя. В результате к пришедшей весне и о моём имени, и о моей фирме не слышал разве только тот, кто до сих пор не вышел из зимней спячки. Словом, пока слаженный тандем Лето-Дюрден создавал мне так называемую крышу, защищающую от лопастей мощной деловой машины, я постепенно становилась на ноги и обосновывалась в мире моды. И кое-какие достижения уже были заметны: меня стали приглашать на профильные мероприятия, интересоваться моим мнением и даже узнавать в своих кругах. Что же касается моей пробной коллекции, то, как и предсказывал Дэкстер, она раскупилась. И даже не раз окупилась, так как её производство было поставлено на поток. И это вселило в меня уверенность, что, считая качество и практичность главными показателями в одежде, я была на правильном пути. Имя производителя составляло ей лишь дополнительный аксессуар. И, если за своими изделиями я хотела его закрепить, от выбранной позиции не должна была отклоняться. О чём, в общем-то, даже не помышляла. В своей новой коллекции — теперь уже самостоятельной и полной, — выпуск которой планировала на июнь, я по-прежнему делала акцент на тех же критериях. И почему-то была уверена, что и на этот раз людям она придётся по душе. — И всё же тут что-то не то, — заключила я, задумчиво поглядывая на Финеллу. — Я не исключаю, что причина, по которой миссис Хансен к нам обратилась, кроется в чём-то другом. — Считаешь, она что-то задумала? — Очень может быть. И просто выстраивает стратегию, позволяющую ей и прозондировать почву, и в то же время нас задобрить. — Хм..., — теперь задумалась Финнела. — И что же в таком случае мы будем делать? — Удовлетворим её запрос. — Ты уверена? — Конечно. У нас нет оснований поступать иначе. К тому же это единственный способ выяснить, чего она хочет на самом деле. И надеюсь, он не заставит себя долго ждать. Что-то подсказывало мне, что я не ошибалась: со стороны миссис Хансен это была своего рода тактика. Ведь дельцы, как известно, порой пускались на различные хитрости, помогавшие достичь цели. Какими они были у опытных мэтров по отношению к нам, желторотикам, я доподлинно не знала, но у меня был прекрасный шанс выяснить это. За дверью послышались голоса, подступившие к ней шаги, затем она отворилась, впуская в кабинет бесценную особу Лойда. Набирая команду, я даже не сомневалась, оставлять ли его у себя, потому как отлично знала, что мне не найти лучшего претендента. У меня на фирме он занимался менеджментом. И делал это так лихо, что ему мог позавидовать любой профессионал. Правда, завышенных требований я ему не выдвигала, прекрасно зная, что в управлении производством он тоже был человеком новым. Но он показал себя понимающим и умелым, а главное — очень надёжным, и это я ценила больше всего. Всё-таки глупа́ была миссис Карбрей, в своё время не ценившая Лойда, — впрочем, как и каждого из нас. Он действительно хорошо работал. Просто она не умела разбираться в людях и поощрять присущий им потенциал. Лойд держал в руках какие-то бумаги и явно был настроен что-то сказать — даже рот уже было открыл, — но, увидев меня, так и застыл на минуту, выдохнув затем короткое: — Ух, ты! — Нравится? — не удержалась Финелла. — Ещё бы! И, главное, я вижу эту красоту каждый день — пора бы и перестать удивляться, — а привыкнуть никак не могу... Эйвер, ты очень эффектна в этом костюме! — Спасибо, Лойд. А это что у тебя? — кивнула я на бумагу в его ладони. — Полученный минутой назад факс — мне его дала Теа. Но поговорить я хотел о другом. Мне тут звонили из рекламного агентства. Предлагали свои услуги. И я подумал, что это могло бы нас заинтересовать. — О, нет Лойд, — отойдя к окну, я уселась на подоконник. — Я уже думала об этом. Мы ещё недостаточно крепко стоим на ногах, чтобы позволить себе лишние траты. — Но послушай, Эйв, нам бы не помешала хорошая реклама. В наше время в развитии фирмы она немаловажное звено. Можно сказать, одна из движущих шестерёнок. — Она нам не по зубам. По крайней мере, пока. Мы ещё только заявили о себе, и у нас нет лишних ассигнований. — Ну... нужно как-то выделить на это необходимую сумму. — Не из чего выделять. У нас ещё довольно скромный доход, едва перекрывающий расходы. И подобная расточительность нам ни к чему. — Это так, — согласился Баркус, хотя сожаление в его глазах свидетельствовало, что он не хотел терять такую возможность, а потому выискивал дополнительные аргументы. — Но хорошая реклама работала бы на нас и, следовательно, себя окупила бы. А кроме того, повысила бы наш статус. — Будем делать это другим путём: честно выполняя свою работу. А к рекламе прибегнем, когда сможем это себе позволить. Ответом мне послужил всё же соглашающийся кивок, и, считая данную тему закрытой, я развернула полученный от Теа факс. Отметила отправителя, прочла коротенький текст и вдруг выдохнула поражённо: — О, Боже! — Что там? — не ожидая такого, даже насторожились друзья. — Это невероятно! Не может быть! Компания "Novelty" приглашает нас к сотрудничеству! Немая пауза заполнила собой последующий момент, в который меня даже посетила мысль, что это была всего лишь шутка. Но данный документ шутить не мог. Зато перевернуть в моей душе всё вверх дном, кажется, намеревался. Я подняла на подругу ошарашенно-торжествующий взгляд. — Ну? Что скажешь? — Скажу, что ты была права: эта старая сводня миссис Хансен не просто так интересовалась рубашками. — Она даже не стала дожидаться ответа — пошла напролом! И это просто... вынос мозга. — Это ещё одно признание, Эйв, — в улыбкой поправила меня подруга. — И очередное завоевание в копилке наших достижений, — подкинул Лойд. Да, похоже. И, не буду кривить душой, это было чертовски приятно. — Что ж, — промямлила я, всё ещё стараясь очухаться от приятного шока, — тогда, похоже, придётся составлять проект договора. Это порадовало друзей — о том, что сотрудничество с "Novelty" открывало перед нами новые перспективы, они прекрасно понимали. И, видя, как радость переполняет меня, Лойд решил её дополнить: — А угадайте-ка, кого я сегодня видел? — Неужели господина президента? — проиронизировала Бреддок. — Ха! Бери круче: миссис Карбрей! Кого? Прилив удивления захлестнул нас с головой, порождая новые вопросы. — Где? — вырвалось у Финеллы. — Я ездил решать вопрос с подрядчиками, зашёл в кафе выпить кофе, а там она сидела у барной стойки — похожая и непохожая на себя: задумчивая, молчаливая, со стаканом бренди и большой сигаретой в руках. Меня покоробило от такого её вида, ведь раньше она как-то следила за собой, не позволяя себе так опускаться. Но тем не менее, мы пообщались, — она первая затронула меня. Слышишь, Эйвер? Раньше она воротила от меня нос, а теперь... В общем, она рассказала, что "Best holiday" в последнее время упорно сдаёт позиции. К примеру, в этом году она утратила лидерство среди себе подобных и её обошли конкуренты. И теперь в своём рейтинге она занимает далеко не первую ступень. Я помолчала, вспоминая, как миссис Карбрей всегда гонорилась высоким положением, занимаемым средь других, на каждой планёрке донимала нас тем, что своего лидерства упустить никому не позволит. Что же теперь с ней случилось? А впрочем, я, кажется, знала ответ. — Этого и следовало ожидать, — заметила негромко. — Старые рабочие от неё разбежались, а новые, по всей видимости, уже не работают с прежней отдачей. — Да и те не задерживаются надолго, — согласно кивнула Финелла. — Я слышала, что на "Best holiday" — ужасная текучка. — Да, злобная тыква никогда не умела ценить людей. — За что и поплатилась, — подытожил Лойд. — Причём и в личной жизни у неё не всё гладко. Она поведала, что Пол Зендер женился. На той самой держательнице паба. Месяц назад. И, кажется, счастлив. А она по-прежнему одна. Так и живёт с Сансой, которая, по её словам, совсем уж от рук отбилась: без конца скандалит, шляется неизвестно где, не приходит на ночь... Этого тоже следовало ожидать. И, наверное, надо было пожалеть миссис Карбрей, но она сама была во всём виновата. Потому как нельзя пускать воспитание ребёнка на самотёк — ничего хорошего это не приносит. — Кстати, Эйвер, — продолжал Баркус, — она заикалась и о тебе. — Обо мне? — меня накрыли смешанные чувства. — Да. Оглядела меня и вдруг говорит: "Лойд, ты такой ухоженный и холёный. Это Эйвер так приодела тебя?" "Да, — ответил я. — Я представитель её фирмы, поэтому должен иметь соответствующий вид". После этого она молчала. Долго молчала. Как-то нервно отхлёбывала из стакана и затягивалась пару раз. А потом произнесла: "Я всегда знала, что Эйвер очень разумна. И видела, что ей нужна своя высота". В последующую минуту в кабинете вновь зависла пауза. Заслышав такое, я ощутила, как внутри что-то шевельнулось, — что-то противоречивое и неспокойное, — и, отвернувшись к окну, выглянула в него. Миссис Карбрей знала? Видела? А что же тогда так прессовала, не позволяя подняться хоть на ступень? Хотела задавить мой потенциал? Не позволить прорваться ему наружу? Боялась, что, если это случится, больше не сможет контролировать меня? Что я перепрыгну её высоту? Обойду на крутых поворотах? Стану успешнее её? Но я не задавалась такой целью. Всё, чего я хотела, — это просто работать. Работать в своё удовольствие и получать за это достойную награду. Но у неё это оказалось нереальным. Зато теперь у меня была такая возможность. И я даже могла предоставить её другим. — Да, — задумчиво шепнула я под нос, — знала бы миссис Карбрей, замышляя у себя вечеринку, что даёт мне судьбоносное задание, которое предоставит мне эту высоту. И которое меня у неё уведёт. Я даже улыбнулась, это представив. И была более чем уверена при этом, что тогда бы она не озадачила меня им ни за что. На моём столе ожил мобильный, и, оторвавшись от мыслей, я поднялась с подоконника и приняла звонок. — Слушаю! — Эйвер, милая, как ты там? — коснулось меня с другого конца. — Хорошо, Джаред. Всё в полном порядке. — Вот и отлично. Ты уже собралась? — Да. — Тогда спускайся. Я уже жду в машине у входа. Кстати, ты сумочку берёшь с собой? — Конечно. — Хорошо. Тогда хватай её и — галопом ко мне. Признаться, меня удивил его вопрос — зачем ему понадобилась моя сумка? — но, поддаваясь наплыву радости от предстоящей встречи, я тут же об этом забыла. Бросила в неё телефон и, стянув со стула, развернулась к друзьям. — Джаред приехал. Мы отправляемся на показ вместе. Так что я убегаю. — Удачи, Эйв! — А вы не задерживайтесь здесь долго. Закройте офис и — отдыхать. — Хорошо. Выскользнув из кабинета, я спустилась вниз и выпорхнула на улицу, где, стоя у машины, меня поджидал красавец-мужчина. Мой мужчина. Одетый в мою одежду — чёрные брюки и брендовую рубашку тёмно-синего цвета с синими вставками ткани-компаньона. Признаться, в этом одеянии он выглядел очень стильно и навскидку дорого. И, если бы не я создавала эти наряды, но подумала бы, что он приоделся в одном из именитых домов моды. Завидев меня, он улыбнулся и, заключив в объятия, скользнул губами по щеке. — Очаровательно выглядишь, — шепнул при этом на ухо. — Женственно-мило и, как всегда, гламурно. — Я старалась, — парировала я с лёгким озорством. Он лишь улыбнулся и, слегка отстранившись, несколько минут разглядывал меня. Впитал мой костюм, отметил вышивку-отделку и, подняв глаза, остановился на лице. — У тебя горят щёки. Что-то случилось? — Нет. Просто сегодня невероятный день. Впрочем, в последнее время все они у меня такие. Он на мгновение сдвинул брови, видимо, стараясь угадать, чем было вызваны подобные речи. Но доискиваться не стал, а лишь лукаво сузил глаза. — Это здорово. Я рад, что ты довольна ими. Но позволь напомнить, что нас сейчас ждут. Дэкстер уже трижды звонил мне. Просил приехать пораньше. Поэтому, — и он открыл дверцу машины, — садись. Я послушно юркнула в салон, и вскоре наше авто затерялось в городских лабиринтах. Вечер между тем уже вовсю устанавливал на них своё господство, спроваживая с небосклона солнце, растянувшее по нему рыжевато-красный шлейф. Воздух стал терять тёплые нотки, а пространство — наполняться бодрящей прохладой, которая, впрочем, была очень комфортной. Застывала суета, оставались позади дневные проблемы, и даже здесь, на оживлённой дороге, суматоха казалась совсем другой — какой-то расслабленной и размеренно-тихой. Мне выдавалось, что даже указатели и вывески проносились как-то плавно, словно подтверждая, что деловой насыщенный хаос остался позади. Справа от нас проплыл красочный билборд, и, взглянув на него, я даже оторопела. А с губ сорвалось: — О нет! — Что случилось? — Джаред бросил на меня недоумевающий взгляд. — Кажется, Лойд меня всё-таки не послушал. — Что? — Видишь вон тот рекламный щит? Он рекламирует нашу фирму! — А я думал, "Best holiday" миссис Карбрей, — каверзно ухмыльнулся он, притормаживая на светофоре. — Эйвер, милая, разве это плохо? Каждая уважающая себя фирма пользуется рекламой, помогающей ей развиваться. — И разориться до цента. Джаред рассмеялся — негромко, себе под нос — и, бросив в мою сторону неоднозначный взгляд, затем заметил: — Ты маленькая скряга. — Я называю это хозяйственностью — подобная расточительность мне не по карману. Но Лойд, видимо, считает иначе, — и, ещё раз оглянувшись на оставшийся позади щит, я огорчённо вздохнула. — Я непременно вздую его за это. — Не надо, — Лето снова нажал на газ. — Он ни в чём не виновен. — Ни в чём? — в моём голосе зазвучала претензия на возмущение. — Да он ослушался меня! Повёл игру за моей спиной! А ты говоришь, не виновен. — Он ничего такого не помышлял. И никогда бы не решился на такую подставу. И вообще это не он. — А кто? Я выпалила это резко, с нотами досады, и в тот же миг меня накрыло прозрением — таким внезапным, что с губ слетел едва слышимый поражённый вздох, затем сменившийся вопросом: — Это ты, что ль, постарался? Его наигранно виноватый взгляд, больше смахивавший на озорную гримасу, ответил мне лучше всяких слов. И, не ожидая такого, я изумлённо покачала головой. — С ума сойти! Как я сразу не догадалась? Джаред, ты не должен был так поступать! Ты... должен был посоветоваться со мной прежде. И вообще ты обещал не вмешиваться в дела фирмы. — Я и не вмешиваюсь. Я лишь оказал маленькую спонсорскую помощь. — "Маленькую"? — вновь возмутилась я. — Да мне ни за что с ней не рассчитаться! — А постараться придётся, — продолжал притворствовать он. — Кстати, это ещё не всё. Я также вознамерился открыть твою собственную торговую точку. — Чего?! — только слетело с моих губ в ответ на поражение чувств и мыслей. — Твоя продукция становится узнаваема и обретает статус. И она должна иметь своё представительство на рынке продаж. Всё признанные фирмы их имеют. Да, это было мне хорошо известно. И сама идея не казалась такой уж нелепой — я и сама о ней не раз помышляла, — но всё опять же упиралось в деньги. — Но "Lee" ещё не признана, — возразила я на то. — У неё всё впереди. И если позволишь тебе немного помочь, это станет возможным значительно быстрее. Я улыбнулась, подумав о том, что спрашивал моего разрешения он чисто формально. Ведь намерения его были тверды — я это видела по глазам, — и отступать от них он не собирался. Но не хотел действовать у меня за спиной и потому был готов убеждать, пока я не сдамся. — Но, Джаред, я и так тебе много должна. — Так какая разница, если твой долг возрастёт ещё на пару тысчёнок? Он шутил. В его голубых глазах танцевали игривые бесенята, вызывающие у меня поражённую, но добрую улыбку. — А тебе это нравится, как я погляжу? — я наигранно возмутилась. — Конечно. Почему нет? Мне очень нравится взимать с тебя проценты. Нет, ну, вы слышали? Прожженный шельмец! Хоть бы постеснялся в этом сознаваться. — А если я не смогу выплатить их? — Сможешь. Я знаю тебя — ты не успокоишься, пока не сделаешь это. А кроме того, темп, который ты взяла, и методы, которыми управляешь фирмой, позволяют утверждать, что "Lee" обоснуется в мире моды надёжно. Даже Дэкстер — а он ведь профессионал — отметил это. Так что не терзай себя сомнениями, Эйв. Расслабься и позволь всему идти по плану. Я откинулась на спинку сидения и, на минуту прикрыв глаза, неслышно вздохнула. Наверное, Джаред прав: не нужно себя накручивать понапрасну. Может, сто́ит быть посмелей и благосклонно принять предложенную помощь? Тем более, что она действительно была мне нужна. Забегая наперёд, скажу, что в последствии я так и поступлю. И это даст свои результаты: взрастит мой рейтинг на деловом рынке и повысит репутацию среди конкурентов. А также придаст энтузиазма и благотворно скажется на производительности. В итоге через полгода я создам серию женских нарядов, узнаваемых по всему побережью. А ещё через год — свой вариант вездесущих джинсов, главным показателем которых буду практичность и удобный покрой. И они так полюбятся покупателям, что, устремившись за пределы Штатов, слава о них прокатится по всему миру. С Джаредом я, конечно же, расплачу́сь. Уже через три года у фирмы "Lee" не будет никаких долгов, пусть даже негласных. Замечу, что их выплату он примет неохотно, пытаясь отнекиваться и придумывать всякие отговорки. Но, поняв, что этот вопрос является для меня принципиальным, всё-таки уступит. Правда, меня ещё долгое время будут терзать подозрения, что истинную сумму долга он изрядно приуменьшил. Но из-за отсутствия письменного договора между нами что-либо узнать или, тем более, доказать я так и не смогу. А вот проценты он примет охотно. И я до сих пор выплачиваю их. И, если повезёт, буду выплачивать ещё долго. Но это — в будущем. Сейчас же я ехала с ним в машине, на показ Дениз, знаменующий для неё не только личный праздник, но и, вполне возможно, новый виток в деятельности. И на душе у меня было по-настоящему радостно. Миновав оживлённый участок, авто свернуло с шоссе и направилось к небольшому лесочку, виднеющемуся впереди. — Что случилось? — я даже растерялась, непонимающе оглядываясь по сторонам. — Куда мы? Джаред, почему мы свернули? — Так надо. — Кому надо? Нам надо — прямо. Нас ждут! — Подождут. Чего? Свихнулся он, что ли? — Но мы опоздаем. Дэкстер ведь просил приехать пораньше. Ты сам так сказал. — Я солгал. С тем, чтобы вытащить тебя побыстрее и кое-куда завезти. Я лишь таращилась на него, гадая, когда же он говорил правду, — тогда или сейчас. А он делал вид, что ничего не замечал, и между тем вёл дальше: — Так что у нас — уйма времени, Эйвер. И мы можем выкроить минутку и для себя. — Где? — я всё ещё мало что понимала. — Вон в том леске́? — Сейчас увидишь. Асфальт сменился грунтовкой, которая, устремившись в лесок, вывела на большую поляну, расположившуюся на холме. У его подножия блестела речушка, а с него самого открывался удивительный пейзаж. — Приехали, — остановившись, Джаред распахнул дверцу. — Давай выйдем. Только сумочку прихвати. Далась ему моя сумка! Интересно, зачем? Несказанно удивлённая, я всё же выполнила эту просьбу и вслед за ним спустилась к воде. — Смотри, как здесь красиво, — указал он на поникшие над рекой деревья, в ветвях которых всё ещё сверкали золотые лучи. — На трассе кажется, что солнце уже село, а тут его всё ещё можно увидать. Да, так и было. Оставив позади величавые постройки, пространство утопало во владениях первозданной природы, каким-то чудом закравшимися в городской ландшафт. Сочная трава, свежая зелень, на покатых поверхностях — ряды деревьев, затейливо устремляющихся за горизонт. А с него садящееся за далёким холмиком солнце ласкало взор прощальным лучом. И, разлив по небу оранжевую дымку, отбрасывало на лениво застывшие вечерние тучки остатки огненного тепла. — Ты поэтому заехал сюда? Чтобы ещё раз им полюбоваться? — Не только. Ещё потому, что у нас осталось одно незаконченное дельце, которое давно пора завершить. — Какое дельце? О чём ты? — О капсуле, выуженной тобой в пироге. Помнишь? Она ведь так и хранится в твоей сумочке? Признаться, я удивилась ещё больше. Ведь я уж и думать о ней позабыла и даже не догадывалась, что кто-то может помнить об этом. Но, видимо, Джаред не выпускал её из памяти никогда — Да, — я неосознанно закивала. — А что́ в ней, ты так и не смотрела? — Нет. — Тогда давай, наконец, сделаем это. — Сейчас? — Почему нет? По-моему, подходящее время. И тихое укромное местечко, где нам никто не помешает. И мы здесь вдвоём — однажды ты обещала, что мы сделаем это вместе. Да, я помнила. Был у нас такой уговор. Вот только, что придётся его выполнять, я как-то до конца не осознавала. Достав из сумочки капсулу, я повертела её в руках, бросая на Лето настороженные взгляды. — Быть может, всё же не сто́ит? — неуверенно произнесла. — Эйвер, милая, это всего лишь игрушка. Так чего же ты боишься? Да я и сама не знала. Но меня охватывало какое-то мерзкое чувство, которого я не могла победить. — Я уверена, что там — розга. И лучше мне её не тревожить, не то она опять начнёт хлестать меня. — Глупости. Ведь ты же говорила, что не веришь в это. — Да, но всё указывает на то, что эти игрушки имеют свойство сбываться. К примеру, Пол Зендер женился, а миссис Карбрей осталась одна, тогда как они вытащили соответственно кольцо и напёрсток. — А Шеннон? — возразил на то Джаред. — Ему досталась машинка, но транспорт он не купил. Брось, Эйвер, это все лишь совпадения и не больше. Мы сами строим свою жизнь, и никакие капсулы абсолютно не руководят нами. Да и потом, — он даже подбадривающе взял меня за плечи, — за минувшее время у тебя были не только проблемы, но и достижения. Верно? Так, может быть, там не такая уж и розга? На минуту я опустила глаза, раздумывая над его словами. А ведь и правда, в моей судьбе произошли грандиозные перемены. И если всё привязывать к капсуле, то... Интересно, что же в ней всё-таки хранилось? — А ты в свою заглядывал? — Давно. Ещё в тот самый вечер. — И что в ней? — Скажу не раньше, чем ты откроешь свою. Ещё один повод посмотреть. Но я всё ещё не могла решиться. И, видя это, Джаред вдруг предложил: — Давай так, — он извлёк из кармана свою капсулу, — сейчас мы вместе отвинтим крышки, — и он неспешно сделал это. — Затем, не глядя, накроем нижнюю часть рукой. Перевернём. Вытряхнем содержимое в ладонь. И зажмём кулак. Все эти комментарии он сопровождал соответствующими действиями, и, глядя на него, я проводила те же манипуляции. — А теперь вытяни руку, — он выставил вперёд свой кулак. — И открывай. — Сначала — ты. — Ладно. Он разжал пальцы — и в его ладони в лучах уходящего солнца сверкнуло маленькое серебристое сердечко. — Сердце? — вырвалось у меня. — Да. Как символ любви. И в моём случае тоже сработало совпадение: я действительно влюбился. В одну предприимчивую трусишку, боящуюся заглянуть в свой кулак. — Я и без этого могу сказать, что тоже люблю тебя. Он улыбнулся — покровительственно и очень тепло — и привлёк меня к себе, проронив: — Я рад это слышать. Но, что лежит в твоей ладони, увидеть всё-таки хочу. Отступать было некуда. Глубоко вздохнув, я всё же разжала кулак. И с губ моих слетело: — О, Боже! Какое-то время я не могла поверить глазам и лишь таращилась на ладонь, окидывая взглядом... такое же сердечко. — А где же розга? — неосознанно промымрила при этом, услыхав затем над собой добрый смех. — Пошла трепать кого-то другого. Того, кто действительно нуждается в этом. Ведь каждому достаётся то, чего он достоин. Он улыбался, в его глазах голубизна чистого неба смешивалась с синью речушки, и, утонув в этом омуте, я потянулась к нему. Ощутила, как его руки обхватили меня, крепче прижимая к себе, а сам он наклонился и накрыл поцелуем мои губы. И я растворилась в охватившей меня мягкой неге, успев подумать, что полностью с ним согласна. Ведь каждый обретал то, над чем трудился, то, что заслужил. А я не заслужила розги. Да, я всегда считала, что главным в жизни были успех и работа, но это ещё не служило поводом бичевать меня без причины. Тем более, что в последнее время я пересмотрела свои взгляды и открыла для себя другие ценности — намного больше, намного важней. И отныне ставила перед собой другие цели, другие задачи. И пусть будущее сулило мне статус довольно успешного дельца, всё же главным своим достижением я считала не фирму, а склонявшегося сейчас надо мной мужчину. Ведь именно он помог мне открыть в капсуле своей заскорузлой брони живое и жарко пылающее сердце.