Я подожду, пока ты меня убьешь

Голос Хинаты зазвенел от напряжения: — С детства я часто слышала, как взрослые повторяли «В метель волки подбираются к жилью». Они говорили так, думая, что меня нет рядом. Но я … Она, из застенчивого подростка превратившаяся в красивую девушку, полностью побороть этот милый недостаток так и не сумела. Запнувшись, посмотрела на старшего омегу, словно призывая того на помощь. Фиалковые глаза умоляли «Ведь это именно так?». Ирука отвёл взгляд. Он думал о том, что, скорее всего, проезд к их дому отрезан и связь тоже. Природный катаклизм. Рука привычно легла на небольшой животик, в защитном жесте прикрывая его, и Наруто очнулся. — У нас есть немного ф̀оры. — Если ты о том, что они смогут войти в дом и нанести вред, только если мы пригласим их внутрь? — Именно так! Однако взгляды, которыми собеседники обменялись, опровергали только что сказанное. Просто они не хотели пугать Хинату. — Что с ней такое?! — Хината, невольно вздрогнув от особенно резкого завывания метели, привлекла к себе внимание, указывая на барса. Самка, с точностью до минуты предсказавшая начало снежной круговерти, принялась нервно расхаживать вдоль входной двери, коротко мяукая. Впрочем, это было мало похоже на дружелюбное «кошачье» мурчание. Скорее всего, это был сдерживаемый, злобный рык. Рык зверя, чувствующего другого зверя, не менее опасного и безжалостного. Тщательно обработанные раны, видимо, давали о себе знать, самка чуть прихрамывала, но продолжала наматывать круги. От двери — к окну и обратно. Время от времени дикая кошка останавливалась, словно прислушивалась к чему-то, что слышала и понимала только она. Чёрные пятнышки мелькали при каждом движении хищника, серебристый мех вспыхивал пушистыми, словно снег, искорками. Внезапно барс остановился и пригнул голову, прижав уши к голове. Шерсть вздыбилась не только на загривке, но и на основании хвоста, который возбуждённо дёрнулся в сторону. Мощные лапы чуть согнулись, как будто … Как будто животное собралось атаковать. — Наруто… — прошептала Хината, — ты говорил, что она … тебя защищала? — Всё это время, — подтвердил Наруто и повернулся к Ируке: — В доме есть оружие? Отчаянный взгляд Хинаты был красноречивее любого ответа. — Блять … — шёпотом выругался Наруто, так, чтобы Ирука не услышал, — я только сейчас подумал … что … это всё из-за того, что я пришёл сюда … Вздрогнув, Хьюга сжала руки. Она хотела возразить, хотела объяснить, что Наруто так долго был вне Долины, что практически утратил связь с родной землёй, раз смог подумать про Ируку — сана подобное. Конечно, есть ли ещё более странная пара — охотник-альфа, бывший капитан Лесного отряда и пацифист-омега, способный рыдать над сломанным цветком. Но, тем не менее, девушка не раз становилась свидетелем того нежного, трепетного отношения, что явно испытывал Хатаке к своей омеге. И ещё. Когда у молодого альфы вырвалось « … Это всё из-за того, что я пришёл сюда», снежный барс неожиданно оглянулся, и Хината испытала чувство дежа вю. Как будто зверь понял всё, сказанное Наруто, и даже уловил интонацию, наполненную сожалением о своей невольной оплошности, о тревоге за друзей, за то, что он подверг их жизни опасности, принеся сюда раненое животное. Хьюга открыла рот, чтобы сказать, что Наруто ошибается, очень ошибается. Что он действительно забывает главное правило Долины. Ни при каких обстоятельствах не оставлять в беде тех, кто нуждается в помощи. Иначе не выжить. Иначе однажды ты останешься наедине со своими бедами и поймёшь, что нет никого, кто поможет лично тебе. Кто спасёт … Вот что собралась объяснить своему другу детства Хьюга Хината, когда та самая жизнь, о которой размышляла эта чудесная девушка, внесла свои коррективы. Очередной порыв ветра швырнул в окно горсть снега. Стёкла задрожали. Огромная трещина возникла словно сама собой, и, не выдержав, стекло посыпалось вниз, на пол. Прежде чем люди очнулись от столбняка, великолепное животное оттолкнулось всеми четырьмя лапами и в один мах взмыло вверх. Наруто закричал. Крик его потонул в рёве метели, и только Хината, стоявшая к альфе ближе, чем Ирука, услышала, чт̀о он выкрикнул, сам не осознавая этого. Однако необходимо было срочно заделать разбитое окно. Но, едва Хината и Наруто, добыв нужные инструменты, быстро принялись забивать образовавшуюся дыру, то, что принесла метель, снова дало о себе знать. Вой, встревоживший всех, вдруг, без всякой на то причины, замолк ненадолго и также неожиданно послышался вблизи дома семейства Хатаке. Словно его источник переместился сюда, причём с неожиданной скоростью. Он вибрировал на одной ноте, то усиливаясь, то затихая, всё настойчивее и настойчивее, практически действуя на нервы, так, что постепенно разбушевавшаяся стихия отошла на второй план. — Разве могут волки т̀ак выть? — не выдержала Хината. Вместо ответа Наруто крепко взял девушку за руку. Не сводя взгляда с забитого окна, он потянул омегу за собой. Чтобы отойти как можно дальше. — Есть! Ирука, торжествуя, продемонстрировал свой старенький смартфон, то и дело показывающий, что «связь отсутствует», но иногда на пару секунд оживающий. — Возможно, если быть настойчивым, мне удастся послать сигнал Хатаке или Морино. Омега хотел ещё что-то добавить к сказанному, но не успел. Замелькали причудливые тени, уродливо искажаясь в разных направлениях. Снова послышался вой. Только теперь он больше походил на издевательский хохот и был очень громкий. Как будто его обладатель находился где-то тут, рядом. Практически около входной двери. — Не смотри! — вдруг закричал Ирука и дёрнулся к Хинате, чтобы оттащить ту вглубь комнаты. Однако было поздно. Тени задрожали, попеременно меняя причудливые очертания. — Хи ... на … та — тян … Тебе при ... вет от Сатори — чан … * Глаза Хинаты округлились от ужаса. Застыв посреди комнаты, она уставилась в сторону, откуда раздавался этот жуткий, утробный голос. От толстого листа фанеры, которым они с Наруто заделали разбитое окно. Словно то существо стояло, приникнув к имитации стекла, и издавало эти жуткие стоны. Девушка с секунду боролась сама с собой, затем с силой вонзила ногти в ладони. Нет. Она всегда была более чем рациональна, даже несмотря на свою ранимость и тягу к мистике. Даже несмотря на то, что она родилась в Долине, с детства наслушалась мифов и искренне верила в соулмейтов … Нет. Иначе она сойдёт с ума. Они все сойдут! Тряхнув головой, Хината решительно объявила: — Нас мистифицируют. Это … Прежде чем девушка решительно договорила свой «вердикт», в фанеру ударили с такой сокрушительной силой, что плоды их с Наруто трудов затрещали и развалились на две части, словно это была бумага. Две руки показались в образовавшемся проёме, отрывая остатки дерева, а за ними показалась голова возбуждённого альфы с всклокоченными волосами. Едва завидев застывшую девушку, он оскалился с таким торжествующим видом, словно красноречиво говорил «вот вы где!». Но Хинату напугало не это. В принципе, на испуганную омегу смотрел довольно заурядный альфа, не слишком опрятный и довольно вульгарно себя ведущий. Странными были руки альфы и его дикий, неприятный взгляд. Исподлобья, в сторону. И в то же время цепкий и преследующий тебя всегда. — Не смотри на него прямо, — подтверждая опасения, тихо прошептал Ирука, оказываясь всё-таки около застывшей девушки, — он может расценить это как угрозу и атаковать. Хината ощутила, как по спине пробежал озноб. Она сглотнула: — Он? — хрипло переспросила девушка. Пальцы Наруто неожиданно наткнулись на что-то в кармане парки. Парки, одолженной у старого китайца. А дальше … Произошедшее дальше напоминало дурной, сбывшийся наяву, сон. Дыхание едва не прервалось: тело незваного гостя вдруг рванулось вперёд, выламывая остатки фанеры. Тени, ворвавшиеся вслед за ним, заплясали, рваными кляксами оседая на полу. Искажая увиденное, приглушая услышанное. Бездушные, лишённые сострадания глаза полыхнули ледяным огнём. Безошибочно найдя Наруто, незнакомый альфа довольно осклабился: — Каково это, убить любимого человека, а, Нарруто — чан? Ты получил ответ? — Убей! — провыла темнота сзади существа. Лопнула ещё одна лампочка, с таким шумом и снопом искр, что часть из них попала прямо на незнакомца. Хината зажмурилась. А когда услышала хруст костей, её элементарно затрясло. Иррациональность происходящего не желала укладываться в голове девушки, которая, несмотря на наличие сурового старшего брата, не очень-то и доброжелательно относящегося к ней, по сути, выросла в традиционной японской семье. У которой всегда на первом месте были именно семейные ценности. И гадальный салон младшая Хьюга открыла только потому, что нии — сан, Хьюга Неджи, всё сильнее и сильнее отдалялся от неё, и девушка искала утешения в звёздах. А ещё она ценила дружбу и восхищалась доверительными, крепкими отношениями в семьях, подобных немного шумной, крикливой семье Кибы, задорной семье кокетливой Ино, или наполненной светом семье Хатаке — сана. Хаотичность мыслей прервалась. Хината порывисто вздохнула и пару раз моргнула, приходя в себя. Вернее, разом приказав себе прекратить паниковать. Потому, что неожиданно девушка вспомнила про Ируку — сана. Доброго, улыбчивого омегу, за всю свою жизнь никому и ничему не причинившего зла, а, наоборот, старающегося помогать окружающим по мере сил. За то время, что они провели вместе, Хината неожиданно почувствовала в нём родственную душу, и, несмотря на то, что омега был старше неё, девушка поняла, что отвечает за того, кто носит под сердцем новую жизнь. А значит … значит, времени на то, чтобы бояться, нет. Она искренне переживала за Наруто … но сейчас в помощи нуждался Ирука. Мысль о том, что есть кто-то, кто нуждается в ней, придала сил, омега решительно отняла руки от глаз и вскрикнула. — Ирука — сан! В сторону Ируки тянулась покрытая шерстью рука … и тогда стало понятно, отчего слышался хруст. Могучие челюсти капканом сошлись на волосатой, скрюченной конечности, не давая твари пошевелиться, едва не отрывая её напрочь. С визгом невидимый враг попытался спрятаться в тени, из которой появился, но барс, вернувшийся также неожиданно, как и исчез, держал крепко. «Смотри внутренним взором, Наруто». Голос Цу Ти, старого китайца, возник словно извне, заставив Наруто вздрогнуть и оглядеться. Он уже не удивился, когда взор окрасился кроваво-красной пеленой. Только прищурился, вглядываясь в изменившуюся картину. До чёрных точек, заплясавших в мгновенно воспалившихся глазницах. До прерывистого дыхания. До рычания, когда ты больше и сильнее, чем когда-либо, ощущаешь своё бессилие. Он увидел, как заструилась кровь по шее снежного барса, пачкая серебристую шерсть. Как вспарывают светлую, нежную плоть уродливые когти. Как корчится Ирука — сан, прикрывая живот. Как кричит Хината. И как вспыхивает осознание, что он должен спасти только одного. Тени насмешливо смотрели на него сквозь время, словно перемешавшись с теми, чьи изломанные очертания обступали их со всех сторон. Вот уж воистину, когда воет метель, волки подбираются близко к жилью. Но он уже не видел, где граница между вымыслом, бредом и тем, что оказалось явью. Не менее страшной, чем все сказки, до этого воспринимаемые им как нечто иное, что если и есть, то где-то там. Не с ним. Не с ними. Вот только прозрение всегда не слишком любезно обходится с теми, кто сначала не готов, а потом оказывается почти поздно. «Почти». Если ты быстро учишься впитывать в себя то, что долгое время не хотел замечать. Рванувшись вперёд, альфа выхватил изломанное тельце омеги прямо из чернильных, косматых лап. Скользя, падая на спину и ухитряясь в падении упасть так, что Ирука оказался за его спиной. Одновременно нащупывая то самое «нечто», найденное в кармане куртки. Нож из чёрного обсидиана, оправленный в серебро. Старики говорили, что этот камень способен на многое … в частности, аккумулировать энергию космоса, концентрируя её во владельце, придавая сил. Так это было или нет, проверять времени не было. Наруто действовал, словно на автомате. И — одновременно — наблюдал за собой словно со стороны. За тем, другим Наруто, чьи глаза окутала красная пелена, но, тем не менее, видеть он стал намного чётче и действовать стал намного быстрее. Внутренний взор, так, оядзи? ** Пальцы Наруто дрогнули, едва он коснулся лезвия. Нехорошо усмехнувшись, он сдул чёлку и метнул нож в сторону темноты. — Ты пожалеешь, ты пожалеешь, — залаяла темнота, кривляясь и застонав, — и всё равно убьёшь! Ты уж̀е убил! Наруто действовал, скорее, на неведомых ему рефлексах. Тогда, когда ум холоден и анализирует, сердце горячее и не позволяет отступить, а тело действует, чётко и слаженно. Не вступая в дискуссии, потому что именно этого от него и ждали, Наруто успел вытащить нож и нанести ещё один удар по твари, что, рыча, пыталась освободить ту, пригвождённую ножом к полу. Визг перерос в крик, темнота вдруг разом отступила, как будто рассыпалась, и стало светлее. Лампочки — те, что уцелели, загорелись в полную силу. И стало слышно, как утихает метель. Одновременно он огляделся, ища взглядом Хинату и своего снежного зверя. Хината, прикусив губу, разрывала юбку, чтобы перевязать Ируку. А барс ... барса нигде не было видно. Только следы. Омега подняла голову. Прошептала: — Я видела, как твой … как они сцепились. А потом ... я такого не видела! Вдруг барс замотал головой, как будто ему причиняют невероятную, мучительную боль ... и это не были даже когти тех тварей … А потом ... я не заметила, как барс исчез. Его как будто заставили уйти. И ещё ... У него воспалился шрам … тот, что мы перевязывали … бинт лопнул, и я увидела … Но такого не бывает! Я только читала об этом … Остановившись, Хината сглотнула и стиснула руки. — О чём ты читала? — хрипло переспросил Наруто и не удивился, когда не узнал собственный голос. Мало того, что он всё минуту назад воспринимал так, будто это действовал не он, так и говорил тоже не он. Настоящий Наруто стоял в подвале. Стоял и смотрел на ширпотреб, оказавшийся сбывшимся пророчеством. — Его как будто призвали назад. Твоего снежного ирбиса. Наруто ... ты что-нибудь понимаешь? Наруто!! Покачнувшись, Наруто оперся о стену. Мысль, вспыхнувшая в подсознании, была в тысячу раз ужаснее самого ужасного предположения. Он ощущал себя человеком, долгое-долгое время бродившим вокруг истины, упуская нечто самое важное в жизни. Тем, кто отрицал саму суть. Кто вернулся в Долину, чтобы получить ответ на некоторые вопросы. А когда эти самые ответы были получены, он просто-напросто не захотел их услышать. Но он был не просто человек. Он был альфа, альфа, который только что лишился своего омеги. Потому что был слишком уверен в победе. Неужели прошлое, смотрящее на него сейчас столь похожими глазами, ничему его не научило?! — Неджи ... да? — всхлипнула Хината. Судорожно сжав на горле порванный воротник тоненькой кофточки, она нашла в себе мужество признаться: — Я видела, что он сделал с соплеменниками Саске, чтобы вынудить его добровольно придти к нему в дом. Видела, как ему ставили метку. И промолчала. Так же, как много лет назад промолчала, когда нии — сан собирался на свидание с твоей девушкой. Я никогда не верила в то, что нии — сан отнесётся уважительно к кому бы то ни было, особенно если речь идёт о том, в чём заинтересован лично ты, Наруто. Потому что знала: как бы мой брат ни гордился нашей кровью Хьюга, он всегда стремится превзойти тебя, Наруто. Я не знаю, почему так вышло, но это … так. Всегда было, с самого детства. И так и осталось до сих пор. — Самое горькое, — тихо ответил Наруто и рука, на которую он опирался, дрогнула, — что я тоже это знал. И, тем не менее, допустил ошибку, за которую расплатился дорогой мне человек … Наруто и не подозревал, что это не единственная его ошибка. Красиво очерченные губы дрогнули. Не произнесённое имя черноволосой омеги камнем легло на сердечко девушки, но что она могла поделать? Слишком сильна оказалась привязанность к старшему брату и внушаемая с детских лет преданность семье. «Наруто … неужели ты всё разгадал, всё понял, но ... не так?». Невыносимая тоска сжала сердечко младшей Хьюга, но и здесь она была опять не властна над собой. Вздохнув, девушка решила положиться на судьбу, в которую так верит её старший брат. Тем более … — Хината … — Ирука пришёл, наконец, в себя. Попытался приподняться, но не смог. Хотел что-то сказать, но вместо слов вырвался только стон. Девушка тотчас склонилась к нему, чтобы услышать мольбу: — Хината … мой … ребёнок. Наруто тотчас оказался рядом с друзьями. — Он может потерять ребёнка, если мы не приведём помощь. Хината успокаивающе погладила по руке Ируку, тот слабо улыбнулся и вновь впал в забытье. Отыскала смартфон, на то и дело вспыхивающем экране которого застыл набранный номер, и нажала вызов, с замиранием сердца ожидая, пройдёт ли сигнал. — Что это было? Вопрос Хинаты застигнул врасплох. Наруто, осторожно держащий Ируку — сана за другую руку, вздрогнул и в замешательстве замер, ласково поглаживая пальцы омеги. Сильная, мускулистая рука альфы сжимала кисть так осторожно, что Хината залюбовалась этим простым действием, невольно представив на месте полубесчувственной омеги ту, другую. Из-за которой её брат поклялся «стереть одно проклятое имя Намикадзе» с лица Земли. Первый и последний раз, когда Хьюга Неджи позволил себе «потерять лицо». Если это и вправду могло бы утешить носителя «проклятого имени», она бы с удовольствием повторяла злые слова брата снова и снова. И покраснела, стыдясь минутной слабости. Вряд ли Наруто доставило бы радость знание того, что и у таких бесчувственных, жестокосердных, как её нии — сан, есть свои сокровенные, уязвимые места. Да он итак это знает, но, видимо, радостнее от этого не стал никто. Связь упрямо не желала восстанавливаться, сигнал то и дело пропадал, пару раз удавалось услышать обрывки « … алло?», и тотчас шли короткие гудки. Хината посмотрела на Наруто: — Я знаю, что в Долине творятся ужасные вещи. Когда ты маленький, ты многого не понимаешь, но потом … Потом мы повзрослели, а Долина … Не один ты искал ответы, Наруто. Замолчав, девушка прижала к груди руку Ируки. Другой по-прежнему пытаясь дозвониться. Иногда младшая Хьюга была очень упряма. Но зато именно упрямство не дало ей в своё время стать бессловесной тенью могучего Клана. И за это Наруто по-своему уважал упорство подруги. Во всяком случае, Хината — тян умела признавать свои ошибки. Кивнув своим мыслям, Наруто твёрдо произнёс, как отрезал: — Если тебе станет легче, я не держу на тебя зла, Хината. То, что ты не стала докладывать про Неджи … это прошлое. Сложилось, как сложилось, и давай забудем. Хьюга на секунду замерла. «Забыть. Забыть. Как я была бы рада всё забыть! И никогда не думать о том, что я, к сожалению, знаю намного больше, чем говорю. Мне хочется кричать … Зачем ты приехал, Наруто!». Она так и не решилась сказать своему другу детства это. Даже несмотря на пережитый ужас. Может, нии — сан прав, когда во всех своих делах полагается, прежде всего, на судьбу? Судьба. А чьё имя она носит? Хината осторожно достала носовой платок и промокнула пылающий лоб Ируки, продолжая размышлять о человеке, чьё сердце покрыто шрамами, как лицо супруга последнего. Но разве можно изменить свою судьбу, как-то повлиять на неё? Разве случилось бы что-то другое, когда Наруто застал свою девушку с её старшим братом? Горестно вздохнув, Хината тотчас вскрикнула. Глаза девушки расширились в том самом, пережитом ужасе. А теперь … Собственный вопрос завертелся в мозгу, подсказывая только один ответ. Твари вернулись. *** Ему удалось схватить нож прежде, чем уродливые когти вонзились в его плоть. Не теряя ни минуты, Наруто ударил со всей силы, целясь в оскаленную морду. Мелькнули клыки с капающей слюной, растопыренные пальцы с длинными, изогнутыми когтями щёлкнули в паре сантиметров. Послышался визг: тварь явно испугалась блеска обсидиана, оправленного в серебро. Визг и рычание, больше похожее на яростный, злобный вопль, когда ты не получаешь желаемого. Распалённая злобой, со сверкающими огнём глазами … до омерзения похожая на что-то, или кого-то. И его поразило, как всё оказалось просто. Косматая, вздыбленная фигура, вынырнувшая из тьмы … один в один была как та. С того ублюдочного плаката из магазина старика. «В бизнесе необходимо иметь холодную, расчётливую голову и горячее сердце». Так любит говорить Минато — сан. Его отец. Но только сейчас, когда его сын сражался не в офисе, а в гостиной, он понял, какой смысл вкладывал отоо — сан в эти слова. Наруто удалось сделать невозможное: отшвырнуть мерзкую тварь, так, чтобы она не дотянулась до Хинаты, прикрывающей собой впавшего в беспамятство Ируку. При каждом рывке она вздрагивала, но не двигалась с места. Только лицо было белое, как мел. Снова послышался вой. И Наруто понял, почему он казался ему таким странным. Клыки щёлкнули едва ли не в паре сантиметров, возвращая к пугающей реальности. Напоминая, что отвлекаться нельзя. Он ловко скользнул в сторону, вынуждая следовать за собой. Губы Хинаты, не менее бескровные, дёрнулись, с трудом омега прошептала, но он сумел услышать: — Сколько мы сможем продержаться? — Сколько т̀ы можешь продержаться! Уловил Наруто. В лающем смехе второй твари, что набросилась на девушку со спины. -Хината, пригнись! С чавкающим звуком сухожилие отделилось от предплечья, а вслед за ним и вся конечность, выламываясь из сустава прочь, разбрызгивая тёмную, вязкую жидкость. Несколько капель попало на лицо Хинаты, когда та наклонялась вперёд, крепче обнимая тело Ируки. Прежде чем до Наруто дошло, что он окружён. — Что, — издевательски прохрипела тьма, — ты убил своего любимого? — Убил? — Убил? Быстрый, гортанный возглас, сопровождаемый стоном, отражался от стен, несся, казалось, со всех сторон сразу. А вздох и всхлип, перешедший в отрывистый, раскатистый смех, и вовсе заставлял думать, что у всей этой шайки поехала крыша, причём давно и основательно. И что легче от этого знания не стало абсолютно. Потому что жизни омег и одного альфы зависели оттого, сможет ли альфа справиться с её порождением. «… Если волки начинают преследование, от них трудно уйти». Когда он услышал это, внутри не дрогнуло ничего. Абсолютно. Несмотря на то, что на тот момент случилось достаточно много странного в его жизни, никакого д̀олжного впечатления на него слова бывалого, прожжённого охотника не произвели. Разве что … Разве что легкое раздражение оттого, что их произнёс посланец отца. Отца, который очень не хотел, чтобы Наруто возвращался сюда, в Долину. Наруто напрягся и ногой отшвырнул нечто бесформенное, что упало куда-то в угол, издавая то ли причитания, то ли бормотание, смахивающее на захлебнувшийся рык. Несмотря на то, что твари лезли к нему, то одна, то другая норовила зацепить омег. Видимо, чтобы посредством беззащитных омег досадить альфе. Сверкнуло серебро. Тьма поспешно отступила, зализывая раны, огрызаясь. Готовясь к ещё одному, последнему, броску. Чтобы теперь уже наверняка. Чтобы теперь уже достать … Ведь зачастую главное в подобных схватках вымотать противника, дождаться, когда он устанет и станет делать ошибки. Одну за другой, а потом, когда бдительность притупится и он ослабеет, можно будет нанести последний удар. Самый последний. Поэтому … Поэтому, когда прогремел выстрел, разбивая кривляющийся оскал тьмы в клочья, Наруто привалился к стене. На секунду прикрывая глаза и выдыхая сквозь стиснутые зубы воздух, рвано дыша. Не произнося ни слова. Опуская окровавленный нож лезвием вниз. Просто никогда ещё молодой альфа не испытывал такого облегчения, как в ту минуту, когда прогремел этот выстрел. Спасение в последнюю секунду. Вот что это было. — Привет, детки! Морино Ибики, собственной персоной, стоял в дверях, держа дымящийся «Грейд» ** стволом вверх, на плече, растягивая губы в подобии ухмылки. Даже учитывая, что они общались не так уж и много времени, Наруто успел понять, что Морино — сана, также, как и Хатаке Какаши, весельчаком можно назвать только с глубокого похмелья. Потому, что оба альфы редко когда улыбались. Только взгляд Какаши едва уловимо теплел, когда он смотрел на своего омегу. Ирука … Не двигаясь, Наруто, как в замедленной съемке, наблюдал за Какаши, мимо которого беты с надписями на форменных куртках «Только для омег» торопливо проносят к выходу носилки с Ирукой. На ходу прилаживая маску с искусственной вентиляцией лёгких и прослушивая биение сердца. Вернее, двух сердец. — А ты храбро сражался, — одобрительно кивнул Наруто Морино. — Так я сын Шторма, — Наруто хотел убрать нож обратно в карман но, заметив, с каким пристальным вниманием уставился на блеснувший обсидиан Морино, передумал, — и, несмотря на жизнь в Городе, драться я не разучился. — Это у тебя в крови, — хриплый голос вернувшегося назад Какаши немного разрядил напряжённость, незримо вставшую между старым альфой и молодым, возбуждённым только что закончившейся схваткой, — и, Наруто. Хатаке медленно опустил вниз повязку, открывая уродливый шрам: — Минато — сама меньше всего на свете хотел для тебя того, чего не смог избежать. — Чего же? — Наруто крутанул нож, наблюдая, как засверкало серебро оправы и более внимательно, из-под чёлки, за реакцией альф, — Я так подозреваю, речь идёт о моём ... эпичном возвращении в Долину. Хатаке и Ибики обменялись странными взглядами. Морино отрицательно качнул головой, но Хатаке, видимо, уже принял решение: — Может, я и неправ и эгоист. Но я рад этому. Правда. Благодаря тебе у Ируки и моего малыша есть шанс. Наруто вздрогнул. Плечи опустились вниз. Ужасная мысль о том, что ничего этого могло и не быть, если бы … если бы он не пришёл сюда, раскалённым гвоздём засела в мозгу и снова потревожила его, заставив ощутить укол вины. И только слова Хатаке немного приободрили его, не дали окончательно потонуть в пучине самоедства. А воспоминание, при каких, собственно, обстоятельствах он пришёл сюда, за помощью, застало его врасплох. Радость спасения, приправленная горечью, вот что это было. Какаши, внимательно наблюдавший за сыном легендарного Четвёртого, кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание: — Думаю, встреча с кое-кем будет более чем кстати. — Наруто! Киба и Канкуро стояли в дверях. Сзади выглядывала Ино. Как тотчас пояснили парни, белокурую омегу прихватили для «моральной поддержки». Хината, до этого сидевшая чуть в стороне, бледная и безучастная, вскочила на ноги и спустя минуту уже ревела в объятиях опешившего Инудзуки. Её буквально трясло, судя по тому, как помрачнел Киба, слушавший сбивчивую речь девушки, увиденное этой ночью оставило слишком глубокий след в её душе. Одной рукой Киба неуверенно, но нежно поглаживал вздрагивающие плечи, другой осторожно показал себе за спину. Как раз, чтобы Наруто увидел, как Морино и Какаши выходят на улицу. — Мы волновались за тебя, чувак, — Киба, оторвавшись на минутку от перешёптываний с Хинатой, переступил с ноги на ногу, — тебя где носило?! Хината, внезапно перестав плакать, обернулась. Залитое слезами лицо было бледное и расстроенное и сердце Наруто в который раз кольнуло чувством вины, как бы его ни уверяли, что он ничего изменить не смог бы. Как и сделать больше того, что сделал. Он всё равно переживал. Но следующие слова, произнесённый тихим, запинающимся голосом младшей дочери Клана Хьюга, повергли его в ступор. Делая паузу, чтобы не было так заметно, что голос слегка дрожит, омега произнесла: — Я считала, что тебе, Наруто, грозит только одно. Киба мне говорил. Только если мой брат … Мой нии — сан … сообщит Харуно Сакуре, что ты вернулся в Долину. Помнишь, я накричала на тебя, заставила выключить телевизор? Недоумевая, Наруто провёл по лицу, будто снимая паутину. Да, если он собрался коллекционировать «странности», вернувшись в «Землю обетованную», то неожиданный срыв обычно спокойной, дружелюбной девушки его, признаться, здорово удивил! А, оказывается … Насторожившись, Наруто внимательно оглядел непривычно тихих Кибу и Канкуро. Киба, хотя бы, произнёс несколько стандартных слов, но Канкуро молчал. Да и Инудзука вдруг онемел, и отводил взгляд, смотрел куда угодно, только не ему в глаза. Да что … — Какого чёрта?! — озвучил Наруто обстановку. В конце концов, имел право. После того, как бился, сам не зная, с кем и почему. Он реально не понимал. Осекшись, посмотрел на Инудзуку: — Это она о чём? О какой опасности «имени моей бывшей» идёт речь? Чт̀о ты наболтал Хинате — тян? И почему наболтал? Ещё договаривая, Наруто увидел восхитительную картину. Оба, и Киба, и Хината, синхронно покраснели. Наруто ещё раз оглядел их, и тут до него дошло: — Да вы вместе! — Догадливость года, — проворчал Канкуро. Молодые альфы заулыбались. И тут вернулись старшие.  — Наруто … — заговорил Морино, останавливаясь в дверях, в то время как Какаши прошёл вглубь и загремел — зашуршал, собирая рюкзаки, — мы с Хатаке — саном осмотрели следы. И мы считаем, тебе надо уехать отсюда как можно скорее. Ты знаешь, куда. — Магазин Цу Ти Ооноки. Я прав? — прищурился Наруто. — Похоже, старик его предупредил, — ворчливо заметил Морино, на что Какаши развёл руки в разные стороны. Наруто насторожённо оглядел обоих: — Может, хватит терзаться догадками, и пора заняться просветительством? Это я о себе, если кто недопонял. И, думаю, поскольку меня не огрели по голове, не связали и не отослали «живой посылкой» моему отцу … думаю, что молчание отменяется. Я прав? — Эммм … — Какаши потёр переносицу. Непоследовательно заметил, — Оказывается, «растяжки» сломаны. А мы всё гадали … — Какаши — сан. Тон Наруто был достаточно вежлив, но блеск покрасневших глаз говорил, что молодой человек на грани. Догадываться, складывать два плюс два, это одно. А услышать конкретно … Давая старшему поколению время, светловолосый повернулся к друзьям, таинственно переминающимся с ноги на ногу. — Всё-таки … Почему вы свистели про истребление волков? Он задал этот вопрос спокойно, не повышая голоса. Чтобы не напугать Хинату. Омега немного пришла в себя, и решила перед отъездом прибраться. — А что, Хинату напугали волки? — наигранно удивился Киба, заслужив лютый взгляд «От Наруто» и обещание кастрации «От Канкуро», если не заткнёт пасть. Не сводя взгляда с Кибы, «отзеркалив» Какаши, Наруто потёр переносицу. Выразительно показал глазами в сторону Хинаты, расставляющей цветы около низенького столика, приговаривая что-то про «Ируке — чану будет приятно». И спросил, как отрезал: — Хината упоминала своего брата. Почему Неджи? И почему ты, Киба — кун? А ещё … не так давно у нас с Хинатой случился маленький инцидент … ну да она о нём упоминала … Одна сука делает головокружительную карьеру по медицинской части. Наруто в упор посмотрел на Кибу, видя, что тот сразу догадался, кто эта сука. Инудзука шумно вздохнул. Тоскливо поскрёб подбородок. И сдался: — Я скажу, если девушек увезут. — Мы все скажем, — добавил Какаши, — скажем все и всё о шрамах в сердце. Я говорю о твоём сердце, Наруто. * Кукла Хинаты, которой, видимо, всё же оторвали голову в далёком детстве. ** Одна из наиболее известных моделей охотничьего ружья.