Я подожду, пока ты меня убьешь

Чуть постукивая пальцами по рулю, Какаши внимательно наблюдал, как Наруто возвращается к машине и, чуть подавшись вперёд, толкнул дверцу: — Успокоился, Наруто - кун? Наруто молча бросил сильное, поджарое тело на сиденье. Захлопнул дверцу, пристегнулся и только тогда кивнул в сторону работающих моторов: — Едем? Усмехнувшись, Хатаке посигналил. Два резких, отрывистых гудка и один длинный. Заурчав, темно-вишневый «Nissan» тронулся вперёд, коротко мигнув задними фарами. Сзади взрыхлил снег более мощный «Land Cruiser» Канкуро. — Звонил Минато - сама. Он не может до тебя дозвониться. Настоятельно просил вернуться. Я … знаешь, я забронировал билет. Хатаке Какаши произнёс это отстранённым, чуть хриплым тоном. Если бы Наруто слушал внимательно, он уловил бы даже встревоженные нотки. Но молодой Наруто, едва опустился на кресло внедорожника, молчал. Короткие, отрывистые фразы не в счёт. Покачав головой, и не дождавшись хоть какой реакции, Какаши убрал ногу с тормоза. Он догадывался, что происходит с отпрыском Шторма. По-своему переживал. Но помочь не мог. Потому что … Никогда не знаешь, что придёт завтра. Следующее утро или следующая жизнь. * Старый китаец стоял на пороге, как будто знал об их появлении ещё тогда, когда своеобразный «караван» свернул на трассу, ведущую к его магазину. Как только машины, одна за другой, остановились, он бесшумно развернулся и скрылся в дверях. А вывеска «Закрыто», тотчас сменившая приветливую «У Цу Ти Ооноки открыто всегда! Открыто для Вас!», красноречиво досказала остальное. — Я отгоню машины. Безапелляционный тон Ибики не удивил никого, потому что все были погружены в себя. Если можно было так обрисовать ситуацию, не ставшую более дружелюбной и менее напряжённой. Ты понимаешь, что ничего не изменишь, но беззаботно смеяться не в силах. Возможно, помогло бы время, но ни у кого его не было. Канкуро и Киба сели около входа на корточки, опустили головы. Оба альфы искали слова, но не находили. И, поразмыслив, пришли к выводу. Пусть решение будет за их другом, названным братом. Возможно, он поймёт, что всё не так, как выглядит с первого взгляда. Во всяком случае, поймёт самое важное и главное. Что никто из них не желал ему зла. — Если ты настаиваешь, Господин Ооноки скажет всё. Бровь Наруто взлетела вверх. Всё-таки он был достаточно молод и сердце ещё не закаменело. — А разве это так уж необходимо? Теперь, когда я знаю про себя, когда я, наконец, понял, что происходящее отнюдь не плод воображения … Что ещё я услышу? Враньё про то, что дедушка убил бабушку?! Я не желаю это знать и слышать! Хотите, пусть я монстр, но не моя семья, нет! — Ну … Какаши поправил повязку. — Могу сказать только одно. Иногда хорошо не тревожить прах мёртвых. Но, если это помогает уберечь живых, тайнам лучше выйти на свет. Может, тогда ты согласишься с нами и возьмёшь билет. И улетишь к отцу. Мы все желаем тебе добра, Наруто. Сжав челюсти, Наруто обошёл Хатаке. Он знал, куда идти. Старый китаец ждал его там, в подвале. Сидел, спокойно поджав ноги, и смотрел, как Наруто показывается из-за угла. Образы, уже давно знакомые, окружили молодого альфу со всех сторон, едва он ступил на первую ступеньку. Как будто он только отсрочил неизбежное, и сейчас некто щёлкнул пальцами, и реальность вернулась, ровно с того места, где он остановился. Отматывая время назад. Когда два друга стояли посреди помещения. И видели то, чего не должны были видеть. Вернее, чего не хотели бы видеть. Никогда. И, тем не менее, видели, потому что это и была реальность. Реальная, грёбанная, правда, черти её дери. Он словно кожей ощущал, как шипит сквозь зубы Киба, обжегшийся пламенем зажигалки. А их взгляды прикованы к тому проклятому во всех смыслах плакату. Как дрожит огонь, равнодушно выхватывая знакомый оскал во весь лист. Огромные, «рваные» буквы. «Убей любимых». Те же самые слова, что выкрикнула, кривляясь, темнота. В доме Какаши и Ируки. — Теперь ты понял, почему я не хотел, чтобы ты забрал этот плакат? Я сердился скорее всего на себя. На то, что не сумел уберечь. А ещё я понял, кто ты и испугался. Пророчество сбылось слишком рано. Кровь и слёзы не успели высохнуть … Рукой Цу Ти показал на циновку, лежащую напротив. Как будто он действительно знал, что Наруто приедет, вернётся обратно. Наруто улыбнулся. Возможно, Морино … Словно прочитав его недоверчивые мысли, китаец покачал головой и длинные, белоснежные усы в такт этому простому движению, закачались тоже: — Меня не надо предупреждать. Я всё знаю итак. Единственное, чего я не могу прочесть в твоей судьбе, это того, как ты распорядишься знанием. — Вообще-то я ничего такого совершать не собираюсь, — помедлив, Наруто опустился на циновку и поджал ноги, подражая старику, — я с самого начала абсолютно не планировал докопаться до истины, я просто устал от ссоры с отцом и рванул в Долину, чтобы развеяться. Вот и всё. Огоньки в бумажных фонариках тревожно дрогнули. Зрение на несколько секунд стало красным, а сердце сжалось. Цу Ти улыбнулся: — Даже если это и так, мы не властны над своей судьбой. «Хьюга». Имя врага пришло на ум так неожиданно, и также неожиданно в памяти мелькнул образ омеги. Такой, какой привиделся ему в снежном лесу. Ускользающий, растворяющийся в неизвестности. Вынужденный уйти. Наруто подавил вздох, сузил глаза. Теперь он знал, зачем он здесь. И благословите его дьяволы, если он уедет из Долины! Какое-то странное чувство охватило Наруто, нечто вроде азарта, и это было даже не то, далёкое чувство вечного соперничества, когда-то давно не дававшее покоя им с Хьюга. В конце концов, они повзрослели, и счёты давно закрыты. Или нет? Тем временем Цу Ти зажёг благовония. Повёл рукой и Наруто вздрогнул, возвращаясь в реальность: — Какаши словно настаивал, чтобы я поговорил с тобой, одзи - сан. ** — Потому что твоя правда поверхностная. — Ты о чём? — О твоей истинной причине приезда сюда. Зачастую подсознательное намного сильнее поверхностного. Ты всегда хотел разобраться в том, отчего вы уехали из Долины. И, разумеется, ты хочешь узнать правду. Всю остальную правду. И никто не в силах скрыть её от тебя, вот в чём настоящая правда. Именно поэтому Какаши-сан позволил тебе приехать ко мне. Только когда я скажу, назад дороги не будет. Поэтому выбирай. Или ты сейчас встанешь и уйдёшь прочь, удовлетворившись тем, что уже знаешь. Или выслушаешь мои слова. От и до. Тебе этого не надо было знать. Твой отец не хотел и не хочет. — Тогда … Я нарушу его волю. Кивнув, китаец наклонился вперёд и произнёс, глухо, расплываясь в дымке: — Смотри и слушай, Наруто. Он не понял, что случилось. Только что сидел напротив убелённого сединами старого, сморщенного как сухофрукт, китайца, слушая, как потрескивают палочки благовоний. Как дрогнули ноздри, вдыхая тонкий, едва слышный аромат розы и имбиря, и голос Цу Ти спокойно произнёс: — Пусть очистится твой разум и укрепится дух … Пусть энергия разочарования и печали станет из негативной конструктивной энергией самосовершенствования после пути … И прежде, чем Наруто спросил, что это за путь, он очутился там. Увиденное было подобно вспышке. Как будто разум Наруто растворился в воздухе, подобно космической пыли, и совершил скачок сквозь время. И он увидел всё своими собственными глазами, видел, сострадал, и ничего не мог изменить. По улицам шли люди. Обычные, спешащие по своим делам. Улыбались друг другу, омеги флиртовали с альфами. Маленькие дети, смеясь, играли в догонялки и прятки. Ярко светило солнце. И было много улыбок. Много света. Много цветов. Воздуха. Картинка сместилась. Теперь ему показывали лес. Огромная поляна. Трава, колышущаяся под порывом ветра. Вдали стоит совсем юная омега. Длинные волосы развеваются на ветру, смех разбивается, дрожит, пляшет в лучах солнца, запутавшегося в её рыжих волосах: — Рикудо, подожди! Мелькает дымчатая тень. Огромный волк выскакивает на поляну, но, прежде чем бестелесный Наруто успевает испугаться за девушку, он видит юного альфу и догадка пронзает его. И девушка не убегает прочь, а тянется к альфе, молит о поцелуе. И выглядит счастливой и безоглядно влюблённой. Но неожиданно всё изменилось. Тень ложится на Город. Опутывает Долину. Замирает, крест-накрест перечеркивает свет. Рождает слухи. Эхом отражается от стен: — Они не такие, как мы. Если позволить их выродкам жить среди нас, скоро здесь не будет нормальных омег и альф. Они вытеснят нас, заменят своими щенками наших детей. Чьи-то руки развешивают плакаты, и сердце Наруто, которое он почувствовал, несмотря на кажущуюся эфемерность, сжалось от боли: кровавая надпись «Убей любимых» была начертана на каждом плакате. Он видел, как шли по улицам те, кто развешивал плакаты. Как решимость и вера в правильности своих действий отражалась в заледенелых, утративших сострадание, взглядах. Как и слова: — Если каждый добропорядочный житель города убьёт тварь, невзирая на то, что это супруг, родственник или друг, он станет святым. Тем, кто пожертвовал былыми, ложными чувствами, благодаря чему наши будущие потомки вздохнут свободно. Потому что будут жить в мире, освобождённом от ложных идолов. — Убей любимых! Кто-то выкрикнул это, чтобы поддержать говорившего, подбодрить себя, а заодно и всех, кто присутствовал, чтобы раз и навсегда очистить себя от будущих убийств, назвав их «праведное дело». И крик мгновенно был подхвачен, и вот уже сотня глоток скандировала: — Убей! Убей! Убей! Однако почему-то большинство убийц шли, обмотав лица платками. Но клич не стал от этого тише, не замолк, а усиливался, пока не перешёл в какой-то низкий вой. Вой толпы, потерявшей самое главное. Милосердие и понимание того, что всё неправильно. Что они все совершают ошибку. И крики тех, кого убивали, разбили свет, призвали тьму, смешали страшный коктейль, оставив на память мокрую, стылую землю, пропитавшуюся пролитой кровью. Наруто вернулся в реальность, словно его вытолкнули. Скрючив пальцы, провёл по бетонному полу, оставляя багряные полосы. Чтобы свежей кровью заглушить тот тошнотворный запах разлагающихся внутренностей. — Какого чёрта ты хранил эту грязь?! Наруто не узнал свой голос, таким хриплым он стал. Но зло смотрел исподлобья. Какого чёрта?! Цу Ти повернулся, достал из-за спины несколько шкур и усмехнулся, когда, матерясь, альфа проворно отскочил к стене: — Я просил тебя видеть внутренним взором. Но твой дар позволил тебе увидеть б̀ольшее. Это искусственные шкуры, Наруто. Я поклялся. Поклялся, что никогда в моём магазине не будет настоящих. — Выходит … — задумчиво произнёс Наруто, отыскав взглядом один из плакатов: — Было время, когда оборотни и люди жили одной семьёй. Пока их не настроили друг против друга. И, если я правильно догадался … Иногда подобное повторяется. Но официально не разглашается. А объявляется «бытовым случаем». Как было с моими … — он с трудом подбирал слова, внезапно стало трудно говорить, будто во рту катались огромные камни, но Наруто упрямо договорил, чтобы, наконец, поставить последнюю точку: — Как было с убийством моей бабушки. Ооноки - сан кивнул, подтверждая. Впрочем, Наруто этого подтверждения и не требовалось. Кроме одного: — Подробности подобных случаев скрывают. Ещё, я думаю, те, «другие», выжили. И, возможно, стали действительно опасны, потому что всё то доброе, что было в них, люди уничтожили. А ведь было всё иначе. Пока не произошла та резня. Пока не появился Лесной отряд. Скажи, если я ошибаюсь. И ещё. Не все в городе знают своё прошлое. Мастер Ооноки, это так? Белоснежная голова утвердительно качнулась. И старый китаец тихо добавил: — Скажу больше. Именно поэтому и был создан Лесной отряд. Некоторое время они сидели молча. Только старик потушил благовония и зажёг другие, чтобы привести смятенный дух молодого альфы в относительное спокойствие. Убрать стресс. Но Наруто словно не ощущал аромата мелиссы и миндаля, обоняние альфы отторгало нежные ароматы сандала и чайного дерева. На подкорке намертво запечатлелась так и не смытая кровь. Кровь тех убитых. Кровь его собы, *** Фусьё - сан. И запах. Тот мерзкий запах, который они с Кибой почувствовали в ту ночь, когда Наруто решил залезть в магазинчик, чтобы проверить свои подозрения. Проверил … Запах. Запах среди всполохов, мокрой земли и внутренностей только что разделанного животного. — Наруто. Наруто встрепенулся. Глаза на несколько секунд покраснели, и зрачки приняли вертикальную форму. В голосе появились новые нотки. Боли и гнева: — Но ведь кто-то же дёргал за нитки? Кто-то же стоял за всем этим беспределом? — Это прошлое, Наруто, — мягко заметил китаец, аккуратно убирая плакаты и гася палочки, решив, что достаточно, — а прошлое тем хорошо, что оно прошло. Надеюсь, ты получил ответы. И … Наруто поднял руку. — Ты тоже человек Шторма? Ооноки ничего не сказал. Только приложил руки к груди и слегка поклонился, давая понять, что разговор окончен. *** «Необходимые меры». Вот как назвал это Хатаке, пока Наруто отсутствовал. Непривычно мягко, обойдя жестокость предстоящего: — Учитывая то, что вы, во-первых, не дети и, во-вторых, узнали реальное положение дел, я уполномочен пригласить Вас на Собрание. Киба и Канкуро вскочили с корточек, быстро переглянулись. От проницательного взора старшего альфы не укрылось их переглядывание. То, как Собаку но покосился в сторону подвала, где всё ещё был их друг, Намикадзе Наруто. — Думаю, — веско пояснил он, без колебаний опуская повязку вниз, — вам не надо напоминать, что больше проявлений слабости я не потерплю. Я, командир Лесного отряда. Действующего отряда. — То есть … — неуверенно уточнил всё же Киба, несмотря на свирепый тычок в бок от Канкуро, — Наруто на это Собрание не приглашён? Несмотря на … — Вопреки, — пришёл молодому человеку на помощь Хатаке, — возможно, когда-нибудь он скажет нам спасибо. Но, если не принять мер, в Долине опять воцарится хаос. А Наруто … что ж, он получит то, зачем приехал, и уедет отсюда. Чтобы никогда не возвращаться обратно. А нам здесь жить. Я понятно излагаю? Киба сглотнул и снова покосился в сторону подвала. Всё было так, но почему тогда так паршиво? Уловив его сомнения, Канкуро сначала слегка сжал ладонь кузена, потом хрипло уточнил: — А тема Собрания? Насколько я знаю, просто так собираться не было принято. Какаши одобрительно кивнул. Так действительно было заведено, потому что праздно рассиживаться в Штабе — не их удел. Даже когда с прошлым было покончено раз и навсегда. Страшной ценой, но покончено. Во всяком случае, они считали так. Кто ж знал, что они ошиблись? Вздохнув, седоволосый полез за пазуху. — Блять! Кибу едва не вырвало, несмотря на то, что он уже давно потерял чувствительность к вещам подобного рода: — Это … то, что я думаю? — У тебя хорошая реакция, — Морино бесшумно возник рядом и пренебрежительно взял в руки «предмет», приведший Инудзуку в шок, — видимо, от отца унаследовал. Шторм всегда об этом говорил. — Где, — Киба постарался придать голосу побольше твёрдости, — вы ̀Это нашли? И когда? — Ну, если бы ты впридачу был более сообразителен, — Какаши поправил повязку, не обратив внимания, как покраснел Киба, по уму которого столь бесцеремонно проехались, — ты бы вспомнил, как мы с Морино - саном не так давно искали Наруто. Кстати, по стечению обстоятельств укрывшемуся здесь. Здесь, где одной ночью убили парня, очень похожего на нашего юного друга. Забрав «это» из рук опешившего Инудзуки, Какаши повернулся в сторону Морино: — Я только сейчас догадался, что это знак. Не просто предупреждение, а знак. За Наруто охотятся, поэтому я и объявил Собрание. И поэтому разрешил привезти сына Шторма в единственное место, где он может быть в безопасности … даже если он и узнает всё. Всё о себе и своей семье. — Главное, — философски заметил Морино, — чтобы он принял это спокойно. Он знал, о чём говорил. Многие из его бывших товарищей до сих пор считали, что подобные Наруто при определённых обстоятельствах способны стать теми, кто по другую сторону барьера. На кого Лесной отряд вёл беспощадную Охоту. Врагом. Какаши медленно убрал страшную находку обратно за пазуху: — Благодаря Зову, Наруто притянул к себе Защиту. Я говорю о том, что его до сих пор охраняли и оберегали. Но ждать, когда это может обернуться против нас и жителей Долины, мы не станем. Потому я и объявил Собрание. Отвечая на незаданный вопрос «молодой поросли» Долины, Ибики Морино пояснил: — Пришло время объявить Охоту. А у вас, мальчики, будет время. До присяги, принять окончательное решение. Либо вы проявите слабость и проболтаетесь, либо будете молчать. Я ясно излагаю правила? Если принесёте присягу, блеять, мол, «я не знал», не получится. — Хватит пугать молодёжь! — хлопнул Какаши по плечу Морино и толкнул дверь наружу. — Ну, — Морино сделал попытку ободряюще улыбнуться, — думаю, вы всё поняли и теперь, когда Наруто поднимется к вам, вы будете вести себя как обыкновенные молодые современные люди, и ничего лишнего не скажете ему. Кроме, разве что, подбодрите его, если он решит поделиться с вами своими новоприобретёнными знаниями, и попробуете убедить Наруто-куна уехать к отцу. Думаю, он и сам придёт к подобному! — Он … — начал, было, Киба, но более качественный тычок заставил парня заткнуться. Морино чуть прищурил глаза, но Канкуро смотрел спокойно, а Киба вообще растерянно потирал бок. Покачав головой и повторив «молчите обо всём», Ибики ушёл вслед за Хатаке. — Какого дерёшься! — тотчас отскочил от родственника Киба. — А ты не понял? Ты вообще ничего не понял? Канкуро принялся расхаживать по помещению, натыкаясь на всё подряд но, то и дело, роняя вещи, и не делая попытки поднять. С растущим недоумением Киба наблюдал за братом. Нет, он знал, что ветвь Собаку но славилась некоторой агрессией, вспыльчивостью, но, даже учитывая случившуюся трагедию с Гаарой, не понимал. — Если Лесной отряд объявит «зачистку», пушистый друг нашего друга автоматически попадёт под раздачу. Киба захлопал глазами: — В смысле? — Я про снежного барса, которого приручил Наруто. Морино - сан прямым текстом говорил, что уберут всех. Я толком не понимаю, но отец мне объяснил про таких, как Наруто. Что у них особая связь с природой, и что иногда бывает, им на помощь приходят Дети природы. — Что за Дети природы? — продолжал недоумевать Киба. — Птицы, рыбы, звери, идиот! — вышел–таки из себя Канкуро. — Идиот? Сжав кулаки, Канкуро быстро развернулся. Наруто стоял около прилавка, того, что загораживал спуск в подвал. Спокойный и собранный. Братья переглянулись. «Что он успел услышать?» говорили их взгляды. Только у более чувствительного к подобному Кибы мелькнула тоска. Клятва, чтоб её … — Обычная перепалка, а про умственные способности моего братца ты в курсе, — пожал плечами Канкуро, потихоньку всматриваясь в Наруто. И делая определённые выводы. — Что, — Киба обнаружил в себе склонность к пересыханию в глотке и снова сглотнул, — старикашка тебе наболтал? — Ты же видел. Когда мы ночью залезли сюда, помнишь? Киба смущённо кивнул. Пожалуй, если разложить его жизнь по полочкам, наверное, найдётся парочка-другая эпизодов, про которые было принято говорить «не как альфа». Но, по правде говоря, увиденное тогда было не слишком приятным зрелищем. Учитывая последствия. — Но это было давно. И к нам никакого отношения не имеет, — неуверенно предположил он, размышляя, как сделать одновременно две вещи. Остаться другом и предать друга. Почему Канкуро так спокоен? — Если ты так неуклюже пытаешься меня утешить, не надо. Наруто посмотрел на обоих альф и наклонил голову набок, так, чтобы видеть обоих. Он уже начинал сомневаться, что есть такое место, где он бы дышал спокойно. Разве только … В лесу. Увидев, как заволновался отчего-то Киба и Канкуро закашлялся, Наруто осознал, что произнёс последние слова вслух. Аккуратно обойдя братьев, Наруто выглянул наружу. Ни Морино, ни Какаши поблизости не было. — Пойду, прогуляюсь. Канкуро дёрнулся было к Наруто, но Киба неожиданно опомнился. С небывалой силой схватил брата за руку, зло прошипел: — Оставь его! Наруто всегда любил побродить, когда настроение падало ниже плинтуса … Забыл? А учитывая … Вспыхнув, Канкуро опустил голову, чтобы Киба не заметил, как запоздалое раскаяние окрасило краской его щёки, как некоторое время назад щёки Кибы. Он тоже вспомнил, что подсознательно, узнав про суть друга, стал желать тому зла. Из-за Гаары. Не отказываясь, всё ещё воспринимая Наруто другом детских лет, но … словно червоточина, это чувство стало мешать. Да ещё эта клятва … Поэтому, когда Киба его встряхнул, Канкуро опомнился. Как можно перечеркнуть годы дружбы тем, что стало известно буквально недавно? Что, Наруто изменился? Или перестал быть их с Кибой, другом? А если вспомнить объяснения отца … Канкуро помотал головой. Нет, Киба, с которым у них состоялась долгая беседа, правильно объяснил ему. Что нельзя всех валить в одну яму. Тех, кто подлежит Охоте и … альфа зажмурился. Наруто. Он постоял так, пытаясь прогнать из мыслей образ Гаары, и обрести спокойствие. Веру в то, что они поступают правильно. Особенно в том, что второй раз идут на обман друга. Именно это двойное чувство послужило тому, что Канкуро задал вопрос, ставший спусковым курком последующих событий: — Ведь мы поступили правильно, что промолчали? *** Сугроб был слишком большим, но определённо вместительным. Выбравшись наружу, Наруто раскинул руки в разные стороны. Вдохнул морозный воздух, уже радуясь, услышав до боли знакомое: — Пиннь! И начавший снег воспринял, как благо. Стоял, зажмурившись, с удовольствием ощущая, как хлопья падают на лицо и только, иногда высовывая язык, с удовольствием, слизывая его. Как говорила когда-то мама? «Как малое дитя». Рассмеявшись, он открыл глаза. Отец, они все, хотят, чтобы он уехал? Отлично. Он сделает это. Прямо сейчас. И заберёт с собой своё самое главное сокровище, обретённое здесь. Как это у мудрых? Даже путь в тысячу ри начинается с одного шага? Ну что ж … он сделает этот шаг. И никто его не остановит. Наруто набрал номер телефона, там, где жил Саске. Хьюга был слишком самонадеян, если считал, что Наруто этого не сделает. -Алло? В голосе той, кто взял трубку, отчётливо слышались переливы жительницы гор. Низкие, бархатистые. Как будто река перекатывает камушки. Ласковые. И одновременно сдерживающие рычание. Совсем как у Саске. Ег̀о Саске. Наруто ощутил, что улыбается во весь рот при мысли о том, что совсем скоро они увидятся: — Добрый день. Пожалуйста … Вы не могли бы позвать к телефону Вашего … Он на несколько секунд замялся, не зная, а кем, собственно, невидимая собеседница приходится Саске или наоборот, решив выяснить это потом, уверенно договорил: — Позовите, пожалуйста, Саске - сана. — Саске - оякатасама отдыхает, — мягко ответили ему. — Пожалуйста, не кладите трубку! — тотчас испугался Наруто и настойчиво попросил: — Это очень-очень срочно. Пожалуйста! Саске, бесшумно появившийся на пороге, осторожно прикрыл дверь уютной комнатки, оборудованной в детскую, и приложил палец к губам. Изуми, та самая каштановолосая омега, которую Хьюга удерживал в заложниках, с обожанием посмотрела на своего вожака. Фиолетовое кимоно склонилось перед серебристым, расшитым жемчугом. Мимолётно улыбнувшись, Саске прошептал, прежде чем взять трубку: — Изуми-чан, наша принцесса уснула. А сердце альфы едва не выпрыгнуло из глотки, когда он услышал отдалённый, но такой желанный голос: — От тебя нет покоя нигде, верно? — Послушай, Саске. Наруто заговорил, и говорил горячо, ни разу не сбиваясь, настойчиво добиваясь своего: — Я связался со своими адвокатами, и сейчас они улаживают дела с мэрией Долины, чтобы погасить твой долг после переезда из округа Нараяма. И, самое главное, погасить долг перед Кланом Хьюга. Он вспомнил, как мечтал швырнуть в одно самодовольное лицо стопки йен, как они веером разлетятся в воздухе и невольно сжал кулаки. Но ещё не время. И вдруг испугался, что его собственное «я погасил долг» могут расценить неправильно! И практически закричал в безмолвную трубку: — Я хочу сказать … Господи, только не пойми меня неправильно. То есть, ты … вы, омеги с гор, через считанные минуты не будете никому ничего должны. Кроме … Он выдохнул, чтобы дать возможность понять то, что только что сказал, и сразу же продолжил речь, чтобы не дать возможность по-прежнему молчащему Саске прервать это молчание, и, чего Наруто подсознательно боялся, начать возражать: — Саске … Я зафрахтовал самолёт. Я хочу … я хочу забрать тебя с собой. Тебя и твою семью. Н̀ашу семью, Саске. Ты слышишь меня, родной? Я хочу забрать тебя … Пожалуйста, не говори сразу «нет». Пожалуйста … пожалуйста, подумай об этом. Я буду ждать твоего решения. Я направляюсь в сторону кафе … Помнишь, того, где я заплатил за какую-то разбитую посуду? Я буду ждать твоего звонка. Пожалуйста, Саске … Подумай. Позвони. Только знай, я настойчивый! Так просто не отступлю! И позвоню снова, чтобы услышать «да»! Быстро нажав «отбой», Наруто убрал сотовый в карман парки и принялся приводить себя в порядок. Впрочем, собственный растрёпанный вид волновал альфу в последнюю очередь. И отряхивал снег он только затем, чтобы чем-то занять себя, чтобы отвлечься и перестать накручивать бесчисленным «а если …». А если Саске всё же решит, что срываться и ехать с ним нецелесообразно, потому как ещё не готов, а если … Нет, к чёрту! К чёрту подобные мысли, особенно та, где на заднем плане мелькает лицо одного светлоглазого альфы. Вот пусть там и находится. На заднем плане. Усмехнувшись краешком губ, Наруто полез за ключами от «Инфинити» и едва их не выронил. Несколько угольно-чёрных ворон разом взлетели с капота, обдав его сметённым крыльями снегом. Пара перьев, плавно покружившись, упали под ноги. — Плохая примета, господин. Уже знакомая бета, держа за руку собрата по «снежной» баталии, покачала головой и принялась извиняться: — Я не хотела Вас напугать … — Ничего страшного, — проворчал Наруто, доставая ключи от зажигания, — я не верю в плохие приметы. Он чуть было не ляпнул «потому что живу в их окружении», но вовремя спохватился. Бета и в положении, всё же. А мальчуган запрыгал в нетерпении: — И ничего не примета! Это я их согнал! — - Конохамару! — притворно сердясь, женщина дёрнула мальчика за рукав полушубка. — Тренируешься перед нашей битвой? — А то, босс! — довольный вниманием более старшего альфы, пацанёнок довольно заулыбался и, покосившись на мамашу, заговорщически зашептал: — Ты здорово играешь в снежки! Я узнал твою машину и поэтому их прогнал! — Молодец! Ну, пока! — Мы ещё поиграем в снежки? — Конечно! Наруто подмигнул порозовевшему от гордости малышу и залез в салон. Пока Наруто выруливал на дорогу, ведущую в центр города, где находилось кафе, в котором он собирался посидеть, ожидая звонка от Саске, он всё пытался вспомнить, почему, в общем-то, обычная картина показалась ему знакомой. Ну, вороны. Ну, раскаркались. Потом разозлился, что надоели ему все эти «знаки» и решил просто быть счастливым. Он сделал для этого всё, что мог, и самонадеянно считал, что Саске не сможет сказать «нет». Ведь не сможет? Холодок страха змейкой пробежался вдоль позвоночника и он, храбрясь, прямо-таки заставил себя успокоиться и начать мыслить здраво. Это не средневековье, и плевать, что на Саске чужая метка. Он знавал много пар, когда альфы встречали подобных омег, со следами «ошибок молодости» и ничего, жили себе припеваючи. Даже детишек рожали. Так и они с Саске преодолеют эту … Наруто поджал губы. Эту неприятность. А за картину «Хьюга, узнавший, что счета закрыты» он бы многое отдал! Хмыкнув, Наруто ударил по тормозам, так как едва не проехал нужный поворот. — Проходите, пожалуйста! Администратор, рассмотрев марку машины паркующегося гостя и оценив внешний вид, кланяясь, стоял перед Наруто: — Куда прикажете принести меню? — То есть? — не понял Наруто. — Вы можете сесть здесь, а можете подняться на второй этаж, там у нас отдельные кабинки, — расшаркивался молодой бета, сверкая выучкой и улыбкой во все «тридцать два» клыка. Наруто заинтересованно проследил за его рукой. Огляделся. И вдруг понял, что ему действительно хочется посидеть в уединении. Поднявшись по витой лестнице наверх, Наруто направился к свободной кабинке, и вдруг остановился. Знакомый голос тихо произнёс: — Пожалуйста, кофе. — Хината? Хрупкая девушка, зябко кутаясь в кофту, несмело улыбнулась: — Наруто - кун, я … я просто ... Я была в больнице у Ируки - сана. И не успела позавтракать. -И, судя по всему, пообедать тоже. Омега, по осунувшемуся личику которой ясно читалось, что она ещё не оправилась после происшествия, со вздохом кивнула. Отобрав меню у омеги-официантки и не обращая внимания на тут же начавшиеся неуклюжие попытки флирта, Наруто принялся распоряжаться, и спустя пять минут официантка удалилась на кухню, получив подробные инструкции. — Как Ирука - сан? — Он попал в опытные руки. Ему оказали необходимую помощь и ... и ребёнку ничего не угрожает. — Ты смелая девушка, Хината - чан, — искренне сказал Наруто, заботливо помогая Хинате сесть на небольшой диванчик. Хината порозовела от удовольствия. — Ннаруто - кун… — Что? Хината принялась теребить салфетку, пару раз порываясь что-то сказать, но так и не смогла. Наруто снова уставился в меню. Он прекрасно видел, что подруга очень хочет поговорить о том, что было в доме Ируки - сана. Но он не хотел. Для него главное было дождаться звонка от Саске и всё. Внезапно Наруто ощутил страшную эмоциональную усталость. Возможно, подействовала уютная атмосфера этого кафе, а возможно, ему и в самом деле надоело быть героем. Он просто хотел быть альфой, ждущим свою омегу. Неужели он просил у судьбы так много? В очередной раз послав Хьюга Неджи куда подальше, Наруто перелистнул страницу. Звонок сотового застал Наруто врасплох. Он как раз придирчиво изучал страницу с алкоголем, когда тишину прервала довольно громкая мелодия, и только схватив мобильный, альфа с разочарованием обнаружил, что это звонят не ему. — Алло? Пока Наруто изучал меню, Хината успела успокоиться и даже повеселеть. Во всяком случае, когда Наруто советовался с ней по поводу того или иного блюда, девушка уже не выглядела такой расстроенной, как вначале. Но едва невидимый собеседник произнёс несколько слов, Хината побледнела так, что Наруто испугался. На том конце шли короткие гудки, а Хината продолжала сидеть в каком-то ступоре, пока Наруто не привёл её в себя, ощутимо встряхнув: — Хината! Да в чём дело! Рука Хинаты задрожала, когда она захлопнула крышку своего «Kyocera». — Наруто … Младшая Хьюга пару секунд соображала, как лучше донести до обеспокоенного парня то, что пару минут назад ей, сбиваясь и с трудом сдерживаясь, чтобы не материться, рассказал Киба: — Они … Они хотят устроить облаву в лесу. Морино - сан предположил, где может быть лежбище ирбиса, потому первым, кого они хотят уничтожить, это … Не дослушав, Наруто бросился к выходу, на ходу надевая парку. Выскользнув, мобильник вылетел из кармана и грохнулся оземь. В дверях он столкнулся с официантом, несущим первую порцию еды. — Прошу прощения … — Наруто! Бледная рука, обвитая чешуйчатым браслетом, осторожно задвинула шторку обратно. Блеснул алыми переливами розовый лак. В тусклых болотных глазах зажглись огоньки: — Думаю, теперь меня точно повысят. *** Саске долго стоял, слушая короткие гудки. Кусая губы, чтобы не рассмеяться. Этот невозможный Наруто! Саске думал, что сам управляет своей судьбой, а оказалось … Плохо зажившие шрамы вдруг отозвались резкой болью, перешедшей в тупую, ноющую. Видимо, в Долину опять придёт метель. Саске сердито нахмурился. Он словно наяву услышал сердитые мысли своего человека: — Судьба! Как бы я хотел видеть лицо Хьюги, когда он узнает, что счета закрыты. Пожалуй, это м̀еньшее, чего хотел бы Саске. А чего он хотел бы на самом деле? Может быть, признаться самому себе … что, возможно, настал тот день, когда … — Когда защищают меня. Он улыбнулся, произнося эти слова. Так и эдак пробуя на вкус. Вкус свободы, вот что это. Вот что это. Внезапно Саске подхватил полы немного длинного кимоно и решительно направился в свою комнату. Туда, куда ещё ни разу не осмелился прийти Неджи. Как бы ни намекал, что, раз Саске носит его, Хьюга, метку, им пора спать вместе. — Саске - оякатасама… Изуми показалась из кладовой, и Саске спохватился. — Пройди по комнатам, Изуми, передай Наори и остальным … пусть все оденутся и соберут самое необходимое. И главное, потеплее оденьте малышку, возьмите меньше своих вещей, главное малышка. Обычно Неджи в офисе до вечера, у нас есть несколько часов. Последнюю фразу Саске произнёс себе под нос, поэтому Изуми пришлось переспросить: — Я поняла, а … — Одеться, Изуми, не забудь сказать всем одеться! Омега изумлённо захлопала глазами: — Мы отправляемся в путешествие? Саске на секунду замер. — В Нараяму? — Ты же знаешь, Изуми-чан, — мягко заметил старший омега, — Нараяма разрушена. Но там, куда мы поедем … Он призадумался, а «там» есть горы? Потом решил, что главное, они уедут от подобных Хьюга, а там разберутся, что к чему, и сделал неопределённый жест. Впрочем, слово вожака никогда не оспаривалось, поэтому Изуми побежала к остальным. Едва Саске вытащил небольшой кофр, как услышал: — Куда-то собрался? Уже поворачиваясь в сторону голоса, Саске знал, кто это. Зло усмехаясь, в дверном проёме стоял Хьюга. * Тибетская мудрость. ** Старик, дед. *** Бабушка.