Я подожду, пока ты меня убьешь

Хьюга Неджи стоял, и, ритмично ударяя о ладонь хлыстом, пристально смотрел на Саске. На слегка растрёпанной причёске таял снег, полы длинного пальто распахнуты, позволяя увидеть безупречно отглаженный офисный костюм. Значит, в офисе он всё же был. Только, забери его яма*, какого-то чёрта вернулся. Саске медленно выпрямился. — Ты говорил, что работаешь над каким-то проектом. — Птичка напела, что нет ничего важнее вернуться домой, чтобы побыть со своим омегой, — усмехнулся Неджи, рассматривая Саске так, будто впервые увидел. — Это что? — не отводя взгляда, затылком кивнул в сторону кофра, который Саске успел задвинуть обратно, но не до конца. — Я хотел разобрать вещи, — спокойно пояснил Саске. — Здесь нет твоих вещей! — вспыхнул Неджи, — Всё куплено на мои деньги. В том числе и ты сам. Глаза Саске мгновенно потемнели, приобретая чернильно-синий оттенок. Он чуть пригнулся, не сдержав короткого рычания. Хлыст Хьюга рассек воздух. Дореи оглушительно зазвенели. Саске на секунду отвлёкся, зажимая уши, и тотчас на него сверху упала прочная серебряная сетка. — Как видишь, любовь моя, я, наконец, научился любить тебя, — сказал Неджи, делая пару шагов вперёд. Саске рванулся и тотчас остановился. Не потому, что сразу отказался от идеи попробовать освободиться. Хьюга прошёл вперёд, позволяя увидеть, что происходит у него за спиной. — Тебе нужен я, — голос Саске вибрировал всё сильнее, больше напоминая мурчание, но звон оловянных колокольчиков сдерживал ярость, — мои люди … Отпусти их. — Саске. Хьюга осторожно приблизился к пленнику, сел на корточки так, чтобы смотреть в хищные глаза, в которых плескалась ненависть впополам с отчаянием. — Я не только влюблённый альфа. Я бизнесмен. А ты уже второй раз подводишь меня. Ты всё толкуешь про своих людей. Но, Саске. Если я спущу твой бунт на тормозах, я … как это объяснить тебе? Я «потеряю лицо» перед своими людьми. Я тоже отвечаю за них. Как и ты. Саске задрожал, но изо всех сил постарался взять свои чувства под контроль, чтобы не показать врагу свою слабость. Что он сдался. Проиграл. Ни на секунду не отвёл взгляда, как бы трудно это ни было. Несмотря на озноб. На вставшие дыбом волосы на сотрясаемых дрожью руках. На страшное, дикое желание опустить вниз горящий взор. Только сглотнул, чтобы как-то успокоиться и облизнул клыки. Сзади слышался шум, впрочем, быстро затихший. И тишина, Такая, что заломило в висках. — Я подожду, пока ты меня убьёшь, — глухо произнёс Саске и в отчаянии вцепился в сетку, с трудом принимая полусидячее положение, — но отпусти их. Неджи встал на ноги. Посмотрел в сторону двора, где его подручные быстро грузили какие-то свёртки в открытый кузов грузового внедорожника. — Поздно, Саске, — сказал равнодушно. *** Высокий мужчина в белоснежном халате задумчиво смотрел куда-то вдаль. Длинные чёрные волосы, прикрытые сверху такой же белоснежной, накрахмаленной так, что казалась сделанной из железа, шапочкой, отливали синевой. Так гармонирующей с виднеющимся отворотом фиолетовой рубашки. И абсолютно — с холодом, идущим от ярко-жёлтых глаз. Не поворачивая головы, мужчина велел: — Ты ввела ему сыворотку? После перевязки? — Да, Орочимару–сама. И сделала соответствующую запись. Лицо, застывшее, словно маска. Глаза, больше похожие на неприятный, внимательный взгляд змеи, нежели яркую зелень лета. Некогда длинные, блестящие волосы, насыщенного розового цвета, чтобы походить на пламенеющие цветы вишни, теперь больше похожие на плохо разведённую марганцовку. Вряд ли Наруто, если бы оказался в эту минуту посреди коридора, от стен которого так и веяло холодом, не менее сильным, чем шел от бледного мужчины, которого почтительно назвали «Орочимару-сама», узнал бы свою бывшую. Отступив в сторону, Сакура пропустила вперед двух парней, при этом плотно прикрыв за ними дверь. Один дрожал, неловко прижимая к себе недавно перевязанную руку, другой тотчас упал на пол, униженно упираясь лбом, и принялся сбивчиво говорить. Торопливо, глотая окончания фраз, будто боясь, что ему не дадут договорить, а от того, сумеет ли он вымолить прощение, зависят никчемные жизни его и того, кто покачивался рядом, цепляясь за стену, чтобы не упасть: — Спасибо, что спасли жизнь моему брату! Вы не пожалеете, мы еще можем быть полезны, мы постараемся, вот увидите! Спасибо, что не приказали. Холеная рука с перстнем прервала его на полуслове. Словно завороженный, парень замолчал и, осмелившись поднять голову, еле-еле дыша, стал ждать приказа. Тонкие губы разошлись в неприятной усмешке, язык облизал небольшие, острые клыки, ненавязчиво продемонстрировавшие, кто здесь главный. Желтые глаза зажглись нехорошим огоньком, заставившим Сакуру подавить усмешку, прекрасно считав, что далее последует. Чуть наклонившись вперед, Орочимару мягко велел: — Возвращайтесь в вольер с братом. Когда понадобитесь, я Вас позову. Оба парня, тот, что брел, как сомнамбула и тот, что не переставал кланяться и благодарить «нежные ручки помощницы Великого» и «доброту его же», скрылись за поворотом. Усмешка в зеленых, подернутых опасной дымкой, глазах, стала еще более неприятной, когда Орочимару бросил небрежно: — В расход. Обоих. Одного серьезно зацепило, второй слишком привязан к брату, это, кстати, моя дорогая, твоя вина, я говорил, что близнецы ненадежны. Сакура не повела и бровью. Она знала, что Учитель не любит промахи, даже малейшие. Но всегда просчитывала свои действия на несколько шагов вперед, иначе не продержалась бы на Базе так долго. Здесь было мало иметь красный диплом и умение быть полезной. Здесь было важно кое-что другое … То, что она уже однажды применила. Давно … Что-то пометив в блокноте, спокойно сказала в свою защиту: — Я закончила исследования. Если вычленить фантазию, местные сказки, получается, Вы правы насчет ассимиляции. И, кстати, везение Объекта подошло к концу. — Мм? Орочимару-сама заинтересованно приостановился, даже перестал хмуриться. И Сакура, не без торжества, выложила тот самый козырной туз: — Защитник очень ослаблен. Не знаю точно причины, но он стал очень уязвим. Я помню Вашу любимую поговорку … Про удачное стечение обстоятельств. Глаза Орочимару заблестели: — Море потому велико, что и мелкими речками не брезгует. О чём ты не договорила, мисс Харуно? — О том, что Ваша гениальность, сенсей, принесла свои плоды. И да, я возьму на себя смелость назвать вещи своими именами. Оставшиеся в живых охотники Лесного отряда, который был разгромлен в Ущелье … всё это время поддерживали между собой и своим бывшим командиром связь. И сейчас Лесной отряд снова действует. Наши «друзья» объявили Охоту. — Мне какое дело? — тягучим голосом отмахнулся Орочимару, начиная идти вперёд. Сакура, наступив на горло задетому самолюбию, засеменила следом: — Орочимару-сама! Задыхаясь, принялась сбивчиво говорить омега, так как сенсей шёл довольно быстро, уже погрузился в свои размышления о великом и забыл, как всегда, о ней, решив, что она уже всё сказала. Но нет! Она не позволит украсть свой Звёздный час! — Эти неудачники … Которых я подлечила в лаборатории … Подтвердили Ваши гениальные догадки. Сын Шторма, то есть Намикадзе Минато, Особенный. Орочимару остановился так внезапно, что Сакура, не успевшая среагировать, врезалась в угловатую фигуру учёного со всего маху, едва не выронив свои папки. Впрочем, она, Харуно Сакура, никогда не обращала внимания на неудобства, когда речь шла о выгоде: — Продолжай, — прошипел Карано-сан, — и, если это пустая болтовня … Невольно передёрнув плечами, Сакура отогнала прочь некстати мелькнувшее воспоминание о судьбе «расходного материала», и, вспомнив, чем обладает, произнесла, тщательно выговаривая каждое слово и внимательно следя за реакцией любимого учителя: — Когда я позволила себе небольшой обеденный перерыв, судьба распорядилась так, что рядом со мной устроилась некая Хьюга Хината. Орочимару заинтересованно посмотрел на свою ученицу и помощницу в одном лице: — Это не та ли Хьюга, что организовала беспорядки, требуя закрыть мои исследования? Мол, я дурно обращаюсь с животными из Питомника? — Ну да. Не знаю, когда точно мисс Хьюга стала знать немногим больше, чем следовало, но важно не это. Важно то, что она — подружка Инудзуки Кибы. А того приняли в Лесной отряд, как и его отца. И практически в этот час Охотники идут на Охоту. То есть облаву. И Наруто помчался туда, потому что … И Сакура, с трудом скрывая торжество, подробно рассказала, как сумела подслушать звонок Хинаты и то, как Наруто умчался из кафе. — Сел в свою пафосную тачку, — не смогла сдержать шпильку в адрес «бывшего» Харуно, — с трудом открыл дверцу, наверное, царапины останутся, так волновался, и поехал в сторону леса! — Так. Орочимару развернулся так, что п̀олы халата взметнулись вверх: — Немедленно отправляйся в питомник. Отбери лучшие экземпляры и передай новый приказ. Как угодно, но Наруто должен быть у меня в руках. Держи чип. Это высший уровень повиновения. Точно следуй инструкциям! И, если удастся опередить Охотников … Этот день войдёт в историю! И тогда … я стану тем, кто возвеличит имя господне, кто станет Сам господом богом … И ты будешь рядом, подобно моему Апостолу … И, возможно, твое имя тоже войдет в историю. Ты все поняла, госпожа Харуно? Харуно почтительно приложила руку в белоснежной перчатке к груди: — Как прикажете, Орочимару-сама … Но Учитель не мог видеть, как зазмеилась улыбка на тонких губах лучшей ученицы и ассистентки. Ведь недаром говорят, что иногда ученики дышат в спину своих учителей. Харуно Сакура, почтительно склонившая голову, пару секунд размышляла, правильно ли она поступила, утаив самое важное, то, чего она не договорила. Почем̀у защитник Наруто-куна ослаблен. Но, прикинув, передумала. Разве это важно? Тем более, первый приказ босса ее насторожил и заставил быть осторожнее. Если она и дальше собиралась быть полезной Орочимару-саме, значит, надо действительно быть таковой. А приказ на ликвидацию двоих Обретенных был получен как никогда вовремя. Ведь она знала, и босс знал, что оба вернулись с задания достаточно целыми, во всяком случае, один точно. Но Орочимару никогда не любил тех, кто не справлялся с поручениями. Начинал считать таких «отстойным» материалом и, если и жалел, то о потерянном на селекцию времени. Возможно, это было жестоко, но Сакура прекрасно знала цену жалости и сомнениям. Когда-то она была такой. Ну, или думала, что была такой. Слёзы в глазах Наруто долго ее преследовали, пока она не встретила Орочимару-сана и он не придал ее ничтожному существованию гораздо больше пользы, чем этот предатель Хьюга. Что вытер об нее ноги и ничем не заплатил за ту сделку. Карано Орочимару, её настоящий Бог. И единственное, что сейчас имеет цену, это успех предстоящей миссии. А значит, они должны успеть опередить Охотников и захватить Наруто. Наверное, это символично, что они снова будут вместе … Хмыкнув, Сакура заспешила в сторону Сектора S. *** Бросив «Инфинити», Наруто осмотрелся. Память его ещё не подводила, поэтому проход к заветной пещере альфа нашёл, интуитивно дойдя до обрыва. Торопливо спустился вниз и на секунду замер, не в силах справиться с воспоминанием. Небольшая пещера, уютно устроившаяся прямо на излучине застывшей, скованной льдом реки. Прикрытая огромными лапами вековых, суровых елей, чьи стволы были в обхвате куда мощнее тех, росших в облагороженном Парке. Деревья плотно стояли, опуская донизу колючие, бархатистые еловые ветви, поэтому пещеру было сразу и не разглядеть. Это она … Та пещера, где он нашёл Саске, Саске, истощённого после принятия метки Хьюга. Где они занимались любовью … И куда он принёс раненого барса, прежде чем переправил его в дом Ируки и Какаши. Вернее, её. Самку … — Я не знаю, — прошептал он, всматриваясь в чёрный провал входа, — почему Саске пришёл сюда, но надеюсь, что ирбис там. Иначе … Думать, что «иначе», что в эту минуту Лесной отряд окружает великолепное животное, не хотелось. Ветер пронёсся сквозь пушистые лапы елей, прикрывающих каменистые бока пещеры. Воспоминание, как совсем недавно подобный ветер ерошил серебристую шерсть, мелькнуло и пропало. Сейчас главное не эфемерные воспоминания, а реальность. А в реальности страшно заболела рука, и усилилось чувство опасности. Наруто подозревал, что это снова соулмейт. Предупреждает. Так некстати. Энергично потерев руку, Наруто вернулся к насущным проблемам. Он хотел позвать зверя, и на секунду завис, сообразив, что до этого они общались, скажем так, «не по имени». Однако один раз … — Саске, — тихо окликнул Наруто, и, чуть повысив голос, увереннее позвал, надеясь, что, если не поможет, то запах подскажет зверю. Он здесь. Он ждёт. — Саске! — Наруто. Услышав своё имя, он обернулся. Если есть понятие «олицетворение чего-то», то Наруто на миг застыл, удивлённый. Однако спустя секунду сообразил: — Киба? Канкуро? Вас взяли на Охоту? Приятели переглянулись. Один что-то шепнул другому, и отчего-то эта заминка насторожила. — Мы пришли за тобой, — Киба, улыбаясь, шагнул в сторону Наруто и протянул руку, — давай, брат. Пошли с нами. И именно в эту секунду до Наруто дошли сразу две вещи. Что в пещере никого нет, и что перед ним кто угодно, но не его друзья. Не отводя взгляда, он осторожно сунул руку в карман парки. Пальцы ощутили холод ножа, и альфа порадовался, что не выронил его, как и свой мобильник, в кафе, когда сорвался сюда, как безумный. Но если ему не удастся прорваться, как он остановит Охоту? На краткий миг сердце замерло от ужаса, когда ему показалось, что он слышит её отдалённый Зов. Они там, а он … А он тот, кто должен немедленно что-нибудь придумать, иначе снова станет тем, про кого однажды сказали «неудачник». Впрочем … это было так давно, в такой далёкой вселенной, что казалось, этого не было никогда. Главное, то, что происходит сейчас. Здесь, в этом стылом лесу, среди ледяного безмолвия и шёпота ели, укрывшей пещеру, в которой они с Саске были так счастливы. Наруто стал медленно отходить в сторону обрыва. К своей «малышке», надеясь, что «Инфинити» не очень замёрзла и заведётся без капризов. Однако у «гостей» было своё мнение насчёт передвижений светловолосого альфы. — На друзей с оружием? — сказал тот, кто был похож на Кибу, и Наруто понял, отчего он их раскусил. Внешние оболочки не смогли передать тепло дружбы, что согревало сердца таких, как настоящие Инудзука и Собаку но. Абсолютно разные по характеру, в меру задиристые, тем не менее, они были настоящие. Во всяком случае, звонок Кибы там, в кафе, тому подтверждение. А со всем остальным он разберётся после. Они все разберутся. Когда ему удастся выбраться из очередной передряги. Синие глаза прищурились. Неужели? — Какая встреча! — он неожиданно улыбнулся, так, как будто решил начать всё сначала, и раскинул руки в разные стороны. Уже в открытую демонстрируя, что правая рука, в противовес дружелюбному приветствию, крепко держит тот самый нож. Из обсидиана, оправленный в серебро. Сослуживший неплохую службу не так и давно. И, судя по тому, как лживые улыбки «псевдодрузей» начали стекать в никуда, они это тоже поняли. Но, то ли ум у подобных тварей был слегка тормознутый, то ли они ещё надеялись на свои оболочки, «Киба» попробовал Наруто отвлечь, пока «Канкуро» потихоньку принялся обходить радостно улыбающегося Наруто по кругу, чтобы зайти в тыл. — Наверное, ты хочешь присоединиться к нам? Фраза, конечно, была обтекаемая. Возможно, существа, надевшие оболочку его друзей, были не в курсе Охоты, а, что было также возможно, в их инструктаж этот факт входил как несущественная деталь. Наруто отступил назад, и «Канкуро» разочарованно рыкнул: — Стой на месте! — Ну конечно, — в Наруто вдруг начал просыпаться азарт, и он ничего не смог с этим поделать, — я подожду, пока вы, ребята, мне вцепитесь в глотки, уж извините, но я возражаю. Как в ту Новогоднюю Ночь. Или в домике командира Лесного отряда. Здравствуй, Волчья морда. Что ж ты себе в стаю таких слабаков набираешь? То топор мой их рубит, то нож пару пальцев отсекает! — Я разорву тебя на куски!! Забывший главное правило любого боя «не теряй хладнокровия» «Киба» прыгнул вперёд, прямо на насмешливо застывшего Наруто. Не ожидая, что тот не отступит, а, наоборот, со скоростью молнии рванёт навстречу, выбрасывая нож лезвием вверх и вбок. С громким чавканьем клинок вошёл прямо в середину грудной клетки, откуда тотчас, шипя, брызнула алая кровь, смешанная с серебром. С диким визгом лже-Киба отшатнулся, падая на четвереньки. Пара кровяных сгустков упала на снег, шипя и оплавляясь, подёргиваясь оловянной плёнкой. Лицо болезненно задёргалось, меняясь на глазах. Не теряя времени, Наруто повернулся в сторону лже-Канкуро, но тот оказался намного сообразительнее и предусмотрительно отступил, как только бывший вожак прыгнул на блондина. Засунув крючковатые пальцы в рот, он оглушительно свистнул, не отводя от Наруто жестокого взгляда. Кожа лица подёргивалась, слегка вытягиваясь, и покрываясь то ли шерстью, то ли пластинами. Только глаза хищника следили за Наруто, хладнокровно и ожидая малейшей ошибки. — Он один, — роняя на снег тягучие капли крови, прохрипел вожак, — но нас могут услышать. — Ты прав, Кимимару разберётся. Инстинкты — великая вещь. Только благодаря им, а также оплошности под названием «не говори, а действуй», Наруто обернулся и кувыркнулся в сторону от летящего снаряда. Тот, кого назвали «Кимимару», поднял руку вверх, ловко поймав снаряд обратно. Как он действует, Наруто узнавать не собирался. Вскочив на ноги, он покрепче взялся за рукоять ножа. Краем глаза увидев, что, благодаря кувырку, он ещё на немного приблизился к машине. Значит, если не сводить с «Ловца», как он мысленно окрестил того парня со странными, выбеленными волосами, взгляда, и не забывать о его «боевых товарищах», шанс есть. Мизерный, но есть. И только когда твари бросились на него со всех сторон, Наруто понял, что их намного больше. Тени окружили его со всех сторон, угрожая, перерезая дорогу к свободе. Красный взор выхватывал их кривляющиеся лица с клыками и когтями, а верный нож то и дело отбивал очередную атаку. Слюна вперемежку с кровью капала на истоптанный снег. Дождавшись, когда очередной бросок твари отвлечёт Наруто, Кимимару взмахнул рукой. — Наруто! Обернись! Ровно за секунду до того, как огромные когти вспороли кожу, прорывая ткань мускулов, обездвиживая, валя в снег, мозг альфы взорвался истошным, предупреждающим криком. Огненная надпись лавиной прокатилась по плечу, обхватывая всю руку. Отбивая удар, Наруто схватил одного из нападавших и, подняв над собой, швырнул в остальных. — Дьявол, — Кимимару сузил холодные глаза, оценивая урон, — придётся по старинке … Он шагнул в сторону небольшого валуна, где оставил снаряжение, и, достав снайперскую винтовку, быстро зарядил ствол инъекционным шприцем. Навёл дуло на Наруто и прицелился. Но, прежде чем ему удалось нажать на спусковое устройство, страшный рёв заставил остановить атаку рычащих и брызгающих слюной тварей. И, против воли, рука беловолосого альфы дрогнула, впервые в жизни посылая ампулу вхолостую. Отсекая Наруто от нападающих, наперерез остолбеневшим тварям, встал во весь рост парень, одетый в алый кожаный комбинезон. Медленно распрямляясь после прыжка, он повернулся в сторону тварей и утробно зарычал, облизывая клыки и пачкая мех слюной, держа в каждой руке по огромному мечу, лезвия которых были, как и нож Наруто, из чистейшего серебра. Волосы парня были спрятаны под плотную повязку, перечёркнутую иероглифом «любовь», а совершенно дикие глаза сверкали такой жаждой крови, что оскал клыков и губы, растянутые в дёргающейся усмешке, казались издёвкой. Прелюдией к танцу под скромным названием «чьи кишки сейчас будут украшать мой пояс». Ни капли разума, только чистейшее безумие. И в то же время безумие, ведомое жестоким, как первородный грех, умом. — По-иг-ра-ем? Вопрос, произнесённый странным, вибрирующим тоном, так напоминал полурык, полувизг тварей, что в смятении застыли полукругом, но в то же время отличался каким-то своеобразным, грозным очарованием. А в следующую секунду мечи рассекли воздух. Концы повязки взметнулись вверх, прежде чем до стоящих поблизости дошло, что их атакуют. Наруто ножом отшвырнул ближайшего, попытавшегося напасть со спины. В то же время он зорко следил за Кимимару, видимо, пришедшего в себя после ошеломляющего появления «алого незнакомца». Что-то прошипев, он отбросил в сторону бесполезное оружие. Тем временем, стоящий на четвереньках, пачкая истоптанный снег кровью, продолжающей вытекать из груди, вожак пришёл в себя. Приподнялся, с усилием встал, качаясь, прорычал, прерывая рык кашлем, выплёвывая из себя каждое слово: — Активируй чип! Неуловимого движения Кимимару хватило, чтобы незнакомец в повязке захрипел. Шея неожиданного помощника ярко вспыхнула, своеобразным ошейником охватывая горло, заставив его на секунду замереть. Акценты сместились, теперь Наруто встал так, чтобы загородить собой дезориентированного парня. Не оборачиваясь, прокричал: — Уходим! Пару секунд на то, чтобы дать возможность тому придти в себя. Качнувшись, парень перестал царапать горло ногтями, рвано вздохнул, словно впитывая в себя запах альфы. И яростно рубанул мечами, отбросив парочку тварей, попытавшихся, воспользовавшись ситуацией, подкрасться со спины. С визгом отлетев, те замерли на снегу бесформенными, изломанными куклами. Ногой отбросив ещё одного, самого слабого и бесполезного, Наруто оказался около пологого спуска к обрыву. Теперь предстояла задача как можно скорее подняться наверх, и постараться не угодить под пули очнувшегося Кимимару. Наруто успел заметить его сосредоточенный взгляд, с каким беловолосый принялся, невзирая на шум оставшихся в строю тварей, снова заряжать винтовку. А небольшой фонтанчик, взрыхливший сугроб в метре от его левой ноги, подтвердил ещё раз, что у Наруто, дёрнувшегося вправо, хорошая реакция. Где-то на заднем фоне слышался разочарованный рёв. И оглушительное карканье ворон, всё время круживших в небе, пока альфы сражались. — Садись! Проверять, нажимает Кимимару на курок или нет, Наруто не стал. Выкрутив руль так, что ему на полном серьёзе послышался хруст выворачиваемых суставов, он сразу ударил по газам, посылая внедорожник прочь от места боя. Из–под колёс разлетелось в разные стороны снежное крошево. Рассыпалось на мелкие точки, белым покрывалом отсекая уходящий вниз обрыв. Стиснув зубы, Наруто направил «Инфинити» в сторону трассы. Сзади тяжело привалился к спинке сидения «мечник». Повязка развязалась, и прядь алых, как кровь, волос, прилипла к мокрой от пота шее. Хрипло дыша, он то и дело проводил рукой по горлу. Мечи лежали рядом, прикрытые другой рукой, и выглядели весьма грозно, как и их хозяин, что исподлобья наблюдал за водителем. Наруто кашлянул, чтобы справиться с невольной заминкой. Он сам не мог сказать, отчего, но у него было странное чувство, и от этого альфа испытывал невольное раздражение, как будто он по–прежнему топчется по какому–то заколдованному кругу. Словно снова оно, это реально набившее оскомину чувство дежа вю. Что он упускает из вида что-то очень важное … Парень зашевелился, попадая в полосу света. Теперь было видно, что он очень молод и очень устал. Совсем, как … как Саске тогда … в пещере … Не без усилия отгоняя видения прочь, Наруто снизил скорость и предложил: — Может … ты немного отдохнёшь? Горькая усмешка, больше смахивающая на оскал, тронула губы незнакомца, в свете фар встречной «Тойоты» вспыхнувших карминно-красным оттенком: — Мне нельзя спать. Наруто невольно приподнял брови: — Будь ты трижды крутым альфа-самцом, без сна обойтись не сможешь! «Альфа-самец» выразительно очертил горло: — Сон съедает мой мозг. Особенно я становлюсь слабым во время течки. — Что?! Держась за руль, Наруто стремительно обернулся: — Ты омега?! — Капитан очевидность, — грассирующим, недовольным тоном донеслось с заднего сиденья, — Эй! Кто будет следить за дорогой?! «Омега», с невольной тоской пронеслось, выламывая из привычного мира, насмешливо напоминая, что и это с ним было. «— Ты омега?» «— В данный момент неуклюжий ты. Причём здесь мо̀я принадлежность?» «— Омега» «— Документы показать?» «— Зачем?» «— Там указано, кто я». Указано … Наруто растерянно уставился перед собой, напоминая бредущего впотьмах человека, перед которым неожиданно забрезжил свет. — Какого … со мной происходит?! Он помотал головой, словно это поможет собраться с мыслями. Сколько раз он испытывал это чувство? Когда ты в бессилии бьёшься над задачей, а она, эта самая задача … Чужая рука протянулась вперёд, решительно хватаясь за руль: — Мне наплевать, но, ти-кусо ***, может, не будем изображать акт синдзю? ** Чисто на автомате, нога утопила педаль в пол. Послышался скрежет тормозов. Неясное воспоминание шевельнулось в мозгу Наруто. Детский смех, дружеские беззлобные подшучивания. Вздрогнув, он резко развернулся всем корпусом назад: — Гаара?! Глаза омеги блеснули бирюзовым пламенем. Он устало усмехнулся: — Нет, мать Тереза. — Гаара, — пробормотал Наруто, возвращаясь назад и откидываясь на кресло. Подняв руки, он с силой потёр веки. Мир, видно, точно сошёл с ума и он вместе с ним. — Ты же … — Умер, растерзанный волчьими клыками, — донёсся равнодушный голос, — сколько раз тебе рассказывали эту сказку, Наруто? — Только не говори, что твоя семья выдумала и это. Сжав челюсти, Наруто вдруг подумал, что не удивился бы и этому. Но дежа вю было слишком эпично. И, при всей безалаберности, Киба точно не смог бы выдумать подобное. Да и Канкуро … Нет. Он рывком снова повернулся к Гааре: — Как ты выжил, Гаара? Как ... «Как ты превратился в этого», — едва не сорвалось. Замолчав, альфа выжидательно уставился на омегу, давая тому право высказаться самому. Или Гаара предпочтёт молчать? Потому что у каждого свои секреты? У каждого … Спохватившись, Намикадзе включил зажигание. Ровно урча, «Инфинити» выбралась на более ровную дорогу. Наруто предложил: — Твоё дело … Но, может, ты не будешь возражать, если сначала заедем в одно место, а потом я отвезу тебя домой? И, наблюдая в зеркало заднего вида, как Гаара расслабленно откидывается, выпуская, наконец, оружие из рук, добавил: — Может, ты всё же поспишь? Обещаю не отвлекаться и … — И предпочтёшь, чтобы тебе перерезали горло? Сказано, мне нельзя спать! — рыкнул Гаара. Мгновенно ощетинившись, он выпрямился, нашарил оружие. — Я плохо контролирую себя во время сна, — более мирно добавил он, и, словно извиняясь за вспышку агрессии, спросил: — А куда ты хочешь заехать? — Туда, куда ехал с самого начала, — вырвалось у Наруто. Первоначальный шок от того, что незнакомец оказался омега, да вдобавок знакомая омега, прошел, и альфа встревожено подумал, что он вполне мог опоздать. — Ты всегда опаздывал, — тихо произнёс Гаара. — Что?! Глаза альфы и омеги встретились. * Яма-уба. Горный дух. ** Так называемое двойное самоубийство влюблённых. *** Фигурально: чёртово дерьмо)))