Я подожду, пока ты меня убьешь

Дежа вю. Оно, это чёртово чувство, в последнее время буквально преследовало альфу. Чёрные крылья рассекали воздух, пока Наруто во второй раз ударял по тормозам. — Чертовщина какая-то! — Может, просто стая ворон? Гаара меланхолично отвернулся в сторону окна. Неожиданно по спине Наруто пробежал озноб. Сглотнув, он попытался завести машину и едва не выронил ключи зажигания. Гаара наблюдал за ним и улыбался какой-то горькой улыбкой. Кажется, англичане это чёртово чувство называют «кто-то прошёл по моей могиле» *, но для самолюбия альфы это оказался ощутимый удар. Медленно выпрямившись, Наруто стянул парку, обнажил рукав. С минуту, оцепенев, сидел, наблюдая, как постепенно исчезает надпись «ты в опасности». Потом поднял голову, выдержал взгляд Гаары: — Значит, так? — Так, — согласился тот, обнажая рукав своего комбинезона, просто-напросто разорвав его. Чтобы дать прочесть едва уловимое подтверждение их связи. — Я знал об этом всегда. Наруто оперся о руль, чтобы дать время себе опомниться. Его соулмейт — Гаара. Не Саске. Но кто же тогда Саске? Неужели ... Неужели Хината права, и Саске … Саске — соулмейт этого ублюдка … Неджи?! Ощущение, что всё случившееся, включая ошеломляющее открытие «кто есть родственная душа», напоминает бег по замкнутому кругу, снова охватило молодого человека, буквально затопив душу бессильной яростью на свою беспомощность. Чтобы справиться с растерянностью, он вспомнил: — Мне необходимо кое с кем увидеться … Не возражаешь? — Машина твоя, — пожал плечами Гаара. Снова заводя мотор, Наруто вдруг спохватился: — Тебя же необходимо вернуть в семью! — Зачем? — Нуу … — рука взъерошила чёлку, чтобы скрыть всё увеличивающееся замешательство, — они же считают тебя погибшим … Бирюзовые глаза неожиданно блеснули лукавством: — Но разве там, куда ты едешь, нет кого-нибудь из моей семьи? Наруто замер. Мерно гудел мотор, а он смотрел прямо перед собой, на уходящую вперёд ленту шоссе, слегка припорошенную снегом. Он и не подозревал, что, отрицая веру Хьюга Хинаты в «родственные души», едва ли не высмеивая её, постепенно сросся с этой мыслью. Особенно когда решил, что Саске — его соулмейт. Или это было естественной реакцией на слова Хинаты «Неджи считает, что Учиха Саске — его соулмейт»? Просто потому, что он так и не смог отпустить прошлое? И теперь судьба его наказывает? — Ты спешил. Безэмоциональный голос Гаары вторгся в смятенные мысли Наруто, напомнив, что, пока он сидит и размышляет о том раздрае, что происходит с ним, Лесной отряд … Выматерившись сквозь зубы, альфа решительно утопил педаль в пол. *** — Осторожнее! Прежде, чем когти твари вспороли плоть и с отвратительным хлюпаньем вырвали кишки наружу, Кибе удалось очнуться от ступора и откатиться в сторону. Морино хладнокровно прицелился и нажал на курок. — Смотри под ноги, молодёжь! Насмешливый тон старого альфача немного привёл Инудзуку в себя. Он живо вскочил на ноги и отряхнулся, ни дать, ни взять Акамару после «купания» в сугробе. Сконфуженно пожав плечами, оправдался: — Я не ожидал, что эти … способны перевоплощаться. Пока Морино перезаряжал оружие, ворча, что «прицел сбит» и он об этом уже говорил, Какаши перевернул остывающее тело: — Знаешь, какое первое правило? Кибе не надо было повторять два раза. Слушать и запоминать — вот о чём гласило это правило. Но какое отношение имела эта тварь с его, Кибы, собственным лицом, к Наруто? Задался вопросом и замер едва ли не с открытым ртом, Канкуро даже пришлось его пнуть. Любящий брат … Пока старшие определяли маршрут и, понизив голос, совещались, Канкуро сквозь зубы заметил: — Пожалуй, я подарю тебе зеркало. Вскрою комнату Гаары и специально для тебя возьму! То, что старший Собаку но раздражён, говорило упоминание имени погибшего брата-омеги. Особенно в подобном ключе. Обычно Канкуро был очень щепетилен. Киба покосился в сторону старших альф: — Причём здесь это? — Ты не умеешь скрывать свои эмоции, — рыкнул Канкуро, — с самого первого дня, как нас официально включили в группу, ты сам не свой. — Меня потрясло сходство убитой твари со своей персоной, — попытался вывернуться Киба и охнул. Канкуро молча схватил его за шиворот и ощутимо приложил о ствол огромной «корабельной» сосны. — Ребятишки! Какаши и Морино обернулись. Морино осуждающе покачал головой: — С каждым может случиться, оставь его, Канкуро-кун. Это просто потому, что тварь не успела «переформироваться», то есть лицо Кибы-куна она «нацепила» где-то в другом месте. Канкуро, забыв о провинившемся, отпустил воротник парки Инудзуки: — И что это значит? Морино промолчал, только махнул рукой, призывая следовать за ними с Какаши. Ему и, судя по понимающему взгляду Хатаке, седому альфе тоже, этот «сюрприз» не понравился. Твари охотились тоже. Но не на них. Он боялся подумать, на кого. И лучше бы это «боялся» так и осталось на уровне догадок. Изучив следы, Какаши предостерегающе поднял руку. Морино подошёл поближе. — Если Наруто узнает … — тихо произнёс он, кинув быстрый взгляд себе за плечо, туда, где топтались братья, — ты же не думаешь, что его могут предупредить? По дружбе? Не выдержав, Киба переступил с ноги на ногу и окликнул: — Канкуро … — О твоих ложных ценностях поговорим потом, когда всё закончится, — сквозь зубы произнёс Канкуро, не сводя с брата рассерженного взгляда. Прошипев что-то вроде «всё зло из-за баб», он отвернулся в сторону командира и его помощника. Какаши внимательно осмотрелся. — Говоришь, зверюгу видели здесь? Морино шагнул вперёд, присел на корточки: — Светлая шерсть, — тихо, — знаешь, Какаши … моя бабка рассказывала мне … еще, когда я бегал по лесу голоштанным пацаном … что у избранных … то есть особенных … могут быть защитники. Я долго об этом думал. Может, это … — Как у ведьмы чёрный кот? Голос Хатаке, недавно едва не лишившегося своего истинного, сочился недоверием: — Я уже не верю в сказки, Ибики-сан. Я верю фактам. А факты говорят только одно. Если мы можем допустить, что Наруто, как сын нашего командира, наш … всё остальное подлежит уничтожению. — Пока «подлежит уничтожению» то, что не наше, — проворчал Ибики, доставая из-за пазухи небольшой флакон. — Не мы писали правила, не нам их отменять. — Я разве возражаю? Думаю, это самое правильное, если нет возможности возводить их в культ. Да и нехорошо, если прознает кто. Верно? Кивнув, Какаши подождал, пока Ибики польёт останки раствором и, когда от скрюченного тела осталось пятно, быстро закидал всё снегом. Заходящее солнце на несколько минут вышло из-за туч. Тень скользнула по лицу Хатаке, заострила скулы. Ожесточила глаза, на мгновение придав им оттенок кровожадности. Лес на секунду замер. «Убей, убей, убей». — Ты слышал?! Киба стремительно развернулся, принялся озираться, но ничего не увидел. Только покрытые инеем стволы елей да качающуюся ветку рябины, с которой стремительно вспорхнула какая-то птица. Под порывом ветра вверх взлетел сноп снега, заискрился лёгким облачком, осел на ближайших кустах. Не считая Хатаке и Ибики, негромко обсуждавших что-то, остальные охотники стояли молча. Только матерился негромко тот, кого умирающая тварь сумела задеть. После того, как её убили, было тихо. Так тихо, что казалось, морозный воздух вот-вот зазвенит. Даже вороны куда-то исчезли. Где-то далеко, в чаще, раздался треск упавшего дерева и всё снова стихло. Канкуро пренебрежительно, раздражённо цыкнул: — Ты сам не свой с того часа, как нас включили в эту группу. Думаешь, я реально такой равнодушный? Ничего не вижу, не слышу? И буду молчать? Блять, как те обезьяны?! — Я тоже не святой, — пробурчал Киба, принимаясь носком берц оббивать припорошенный снегом валун, — и белые одежды не ношу. *** Закатив глаза, Канкуро встревоженно огляделся, прежде чем, понизив голос, переспросить: — Может, ты со своей паникой как-то дотерпишь до дома? Чего ты мечешься? Затравленный взгляд брата только подтвердил его опасения. С Кибой точно творилось что-то странное. И то, как младший кузен отводит глаза, не вскидывается, не огрызается, как бывало обычно, когда братья «цепляли» друг друга, только подтверждало эти опасения. Инудзука Киба, несмотря на свой «шумный» нрав, был достаточно добрым человеком. И совестливым, что для альфы, конечно, было странно, и порой служило поводом для разнообразных подколов, но Канкуро со временем научился признавать эту черту за своей роднёй и иногда даже его уважал. Всё-таки брат … То, что странное поведение Кибы точно связано с Наруто, для Канкуро стало ясно практически сразу. А во время нападения твари опасения Канкуро только подтвердились. Ещё когда старшие альфы взяли след «к лежбищу ирбиса», Киба выглядел так, словно его заставляют идти против воли. Теперь же Канкуро понял, что происходит с его братом. Если точнее, из-за кого был сумбур в мозгах шатена. Из-за Наруто. Кибу все время терзала совесть. Это было видно невооружённым глазом — Канкуро видел и очень боялся, что видят и другие охотники. Они же клялись! О чём думает этот тупоголовый … Собаку но медленно оглядел татушки Инудзуки. Сглотнул. Кинул ещё один быстрый взгляд в сторону Какаши и Морино: — Ты … никому не звонил? Произнёс парень одними губами, делая вид, что вслушивается в звуки зимнего леса. Если есть где-нибудь олицетворение упрямства, то это был молодой Инудзука. Чуть поджав губы, он смотрел куда-то вдаль, поверх голов старших альф, но Канкуро знал этот взгляд. Ещё в детстве, когда Киба не хотел отвечать, но знал ответ, он просто-напросто делал вид, что не понимает вопроса. И палился сразу … — Ясно. Канкуро отошёл на пару шагов. Возможно, ничего страшного нет и это просто подозрения. В конце концов, если лавина несётся вниз, остановить её никто не в силах. А с братишкой они поговорят потом. Когда всё закончится. Едва Канкуро принял решение, ещё не подозревая о его судьбоносности **** для семьи в целом, вдали раздался странный, и на что не похожий звук. Наполненный переливами, он напоминал сдавленное рыдание, и подавленный смех сквозь рычание. Нёс одновременно затихающую боль и угрозу, словно вопли невидимого существа, зовущего на помощь. И раздавался этот вопль не оттуда, куда двигался отряд. Он шёл со стороны гор. Морино переглянулся с Какаши. Тот медленно поправил повязку, произнёс: — Я думал, что Страшные времена ушли в прошлое. А то, что пришло им на смену, сгинуло вместе с Отрядом в том ущелье. Навсегда. Как Знак, что гниёт где-то там, в парке. Как все подобные ему Знаки. Ты понимаешь, что я хочу этим сказать?! Ибики философски пожал плечами: — Понимаю. Как ни странно, понимаю. Даже тебе, взявшему эстафету, хотелось побыть альфой, воспитывающим детей со своим омегой … наверное, этого хотел бы каждый нормальный альфа? Даже Альфа из отряда Минато-самы? Но Долина давным-давно всё решила за каждого из нас. И, чёрт … теперь-то ясно видно … что ни черта не закончилось! — Поэтому Минато-сама не хотел, чтобы Наруто … Один из людей неловко оступился. Торчащие из-под снега ветки какого-то кустарника с хрустом обломились, попав под ногу растяпы. — Принимай решение, командир. Морино выразительно посмотрел на Какаши. Как ни удивительно, но оба альфы понимали друг друга без слов, несмотря на то, что со стороны зачастую было похоже, что один не выносит другого. Хатаке чуть нахмурился: — У нас не те обстоятельства, чтобы я отдал приказ разделиться. Помнишь старика Рюдзаки? — Не тот камень, чтобы убить двух птиц, — повторил Морино излюбленную поговорку вышеупоминаемого лица, почесал переносицу и прикрикнул, не заботясь об условностях: — Шевелитесь! Проверьте оружие … Новички! Хватит зевать, вы идёте за мной! След в след! — Смени лыбу, — шепнул Канкуро, уже не зная, что ему делать с Кибой. Наверное, если миссия благополучно завершится, он действительно попросит Хинату-тян торжественно подарить Инудзуке зеркало. Самое большое, какое только девушка сможет отыскать в их городишке. Иначе он сам закажет в интернет-магазине. И, что самое поганое, он, Канкуро, очень даже представляет, отчего Киба прячет улыбку в воротнике своей парки. Потому, что отряд развернулся практически на сто восемьдесят от следов ирбиса. А, если он правильно понял сумбурные рассказы Кибы, Наруто умудрился «вляпаться». Иначе куда отнести невероятные отношения их общего друга с диким животным? Тоже мне, поборник Гринписа … Канкуро раздражённо дёрнул плечом, стараясь не отставать и, одновременно, поправить висящее на перевязи выданное ему, как новичку, ружьё самой простой марки. Тревожные мысли снова атаковали его, словно рой злых гигантских шершней. Наруто … Сколько Канкуро помнил, их общий с братом друг всегда был более добрым, чем полагалось по определению быть альфе. В меру злым, чтобы не давать себя в обиду, но … Одна история с той шлюхой Харуно чего стоила! Вместо того, чтобы навалять Хьюга как следует, а Сакуру избить или что там полагается делать с проклятыми изменщиками … тем более, что омега не просто изменила, а ещё и предала … Их друг поступил по-своему. Ноздри Собаку но дрогнули, глаза недобро сузились. Это была некрасивая история. Но Наруто … Наруто просто ушёл. Даже защищал Сакуру, когда позже кто-то из их компании нелицеприятно высказался по поводу морального облика розоволосой … Точно также дико выглядит и история с этим зверем … В общем, вляпался Наруто. Снова. Вляпался, как и его чудак-кузен. На беду связавшийся с младшей сестрицей Хьюга Неджи. Ну и чёрт с ними обоими, в самом-то деле! Если человек, несмотря ни на что, рвётся создать себе проблему, кто может ему помешать в этом благородном стремлении?! Альфа зло засопел, несколько раз помотав головой в разные стороны. И запретил себе вспоминать не только заскоки кузена или Наруто, но и тот злосчастный день, навечно отпечатавшийся на подкорке сознания красным от крови снегом и крошевом разбитого автомобиля … Не думать, не вспоминать! Канкуро, подражая Кибе, поднял вверх воротник и прибавил шаг. Тем временем Морино слегка поравнялся с Какаши и тихо предложил: — Если я прав, может, стоит вернуться назад? — Мы обсуждали это. Хатаке выдохнул, лёгкое облачко пара повисло в воздухе. Им не надо было продолжать разговор, альфы действительно общались практически без слов. И маршрут, по которому Хатаке повёл отряд, только доказывал это. — Если получится … — счёл нужным пояснить Хатаке, понизив голос, — мы выследим врага на его территории. — Если доберёмся до логова твари … — также тихо сказал Морино, мельком посмотрев в сторону остального отряда, — сам знаешь, какие последствия могут быть. Но с нами новички … — Их отцам было меньше лет, когда их впервые взяли в лес. — Твари … Неожиданно Какаши поднял руку вверх: — Дальше идти нельзя. Морино огляделся. Поёжился. Следы вели именно туда, где десять лет назад их Отряд попал в ловушку. Случайность? Или целенаправленное совпадение? Заметив его нерешительность, Какаши твёрдо повторил: — Отступаем. Ему было трудно признать свою ошибку, но он не первый день командовал, а, если у тебя под началом молодые, горячие альфы и, более того, ты ведёшь за собой тех, кто вышел на тропу впервые, ты не имеешь права на подобное. Неужели ему впервые изменило чутьё? Он слегка отошёл назад и осмотрелся, ища подтверждение своим сомнениям. Едва заметные, следы переплетались с другими следами, и, если присмотреться, выглядели как обычные. Заметив колебание командира, Морино выступил вперёд и ощерился. Когда Хатаке резко повернул в другую сторону, ему показалось странным, но одним из самых главных правил выживания была безграничная вера в командира. Он стоял в сгущающихся сумерках, и смотрел в ту же сторону, куда был устремлён взгляд Хатаке Какаши. Воспоминания ворочались тяжёлыми камнями, медленно поднимаясь со дна замёрзшей души. Неужели седой альфа тоже привёл их всех сюда из-за подобного? Сошёл с тропы и устремился по следам прошлого? Выдохнув сквозь крепко сжатые челюсти, Морино тихо проговорил: — Шторм тогда велел уходить. А за неподчинение вполне мог выгнать вон, ты его характер знаешь … Какаши меланхолично пожал плечами. «Неподчинение». Когда всё обернулось так, как обернулось, многие правила ушли в небытие. По умолчанию приравнявшись к «закону мирной жизни». Всмотрелся в тропинку, заваленную валунами. За десять лет тут практически ничего не изменилось, разве что камни, сорвавшиеся тогда на их отряд, постепенно стали частью пейзажа. Словно срослись с каменистой тропой. Десять лет они жили с иллюзией, что практически ценой жизни многих бойцов Отряда они добились невозможного. Расправились с последними тварями. Во всяком случае, уцелевшие, возможно, ушли из Долины. Туда, за перевал. Или им было так удобно считать? Седоволосый ещё раз внимательно огляделся, подмечая малейшие изменения. — Это что ещё такое … Морино подошёл поближе к командиру. Удивлённо присвистнул, не сдержав эмоций. Оба альфы молча принялись разглядывать поблёскивающую на фоне постепенно темнеющего неба металлическую сетку. Ограда. С незамеченной ранее надписью «Частные владения». — Какого …? — Похоже, — пробормотал Какаши, отступая назад, — мэр действительно говорил правду. И город действительно продал эту территорию для каких-то там научных целей этого учёного … Забыл его имя … — Карано Орочимару, — неожиданно громко сказал Инудзука. И смутился, когда оба главаря резко обернулись в его сторону. Однако увернулся от тумака Канкуро. Рука Собаку но схватила воздух: — Карано Орочимару! — повторил Киба и пояснил, — Моя девушка … У её семьи с ним какие-то дела. И ... — Вот и оставим их им, — чуть грубовато оборвал молодого альфу Какаши. Перехватив внимательный взгляд Ибики, чуть кивнул и махнул рукой: — На чужой территории мы обязаны соблюдать Закон о собственности. Как командир, беру на себя ответственность и признаю, что мы свернули не туда … Возвращаемся! Канкуро дотянулся–таки до Кибы, цепко ухватил того за рукав, пропустил вперёд крепкого альфу: — Ты чего? — Откуда такая осведомлённость? — чуть рыкнул Канкуро. Несмотря на то, что выходка Инудзуки, осмелившегося подать голос, когда старшие не давали слова, осталась незамеченной, перемены в кузене очень ему не нравились. Киба озадаченно потёр переносицу, и это ещё сильнее разозлило представителя не самого дружелюбного Клана: — Почему мне всё сильнее кажется, что, с тех пор, как ты связался с Хьюга, ты стал слишком умным? Киба вовремя прикусил язык и обтекаемо пояснил: — Я знаю, о ком они говорят. — Блять, я ещё не оглох, и память не отшибло! — съязвил Канкуро, — Имя учёного так и вертится на языке! Карано Орочимару. Ну? И причём здесь этот Орочимару? Вместо ответа Киба оглянулся в сторону металлической ограды: — Говорят, — непоследовательно заметил он, тяжело ступая по снегу, — что ночью там бегают псы из питомника. То ли выбракованные, то ли специально выращенные. И ещё поговаривают, с ними проводят какие-то опыты. Не хотелось бы узнать, какие. Возможно, твари, на которых мы охотились … водятся не только за пределами Долины. — Нуу... — Канкуро тоже оглянулся на ограду. Потом перевёл взгляд на брата. Нет, с тем явно что-то творилось. Во всяком случае, обычно задорный, молодой альфа выглядел не столь уверенно, как несколько дней, да что там, часов, назад. И Канкуро эти перемены в кузене были реально словно кость в горле. Он не мог знать о звонке Кибы Хинате **, но видел, что тот ведёт себя как-то странно. Неправильно истолковав слова брата, Канкуро решительно произнёс: — Если тебя так задело то, что мы ничего не сказали Наруто ... вспомни, что случилось в нашей семье. В конце концов, Наруто не какая-нибудь чувствительная барышня, а мы охотимся на … — Можешь не уточнять. Киба на ходу перепрыгнул через небольшой овражек и, подождав брата, пояснил: — Хината однажды стала свидетелем деловой встречи старших Хьюга и того учёного. Поэтому она боится за Наруто. И поэтому Минато-сан увёз его отсюда. — Что?! Со всего размаху врезавшись в Какаши, Киба замер на одной ноге. Канкуро закатил глаза. За что небеса наградили его семью подобным болваном? — Киба-тян, — тон Хатаке Какаши не сулил ничего хорошего тому, к кому был направлен, — скрывать подобное не слишком правильно, не только от друзей, но, главное, от своего командира … ты не находишь? — Ам … — Киба в растерянности огляделся, ища замеревшего Канкуро и сигналя о помощи, — Но мы же в Отряде … недавно и потом ... насчёт Наруто … Разве можно домыслы приписать подлинному? То есть … Я хочу сказать … Прежде чем Инудзука сумел связно окончить свою путаную речь, Какаши с силой оттолкнул его в сторону, да так, что парень полностью погрузился в сугроб, продавив снег всем своим весом. Замахав руками, вынырнул, рывком вытянув себя наружу. Принялся отфыркиваться, энергично взмахивая руками в разные стороны. И только разлепив веки, на которые попало слишком много снега, догадался, что произошло. Канкуро наклонился над барахтающимся в снегу кузеном, несильно пихнул того в плечо, шепнул: — Везунчик. Бракованные собачки, говоришь? До какой степени? — Похоже, оно выбралось из-за ограды, — растерянно дёрнулся Киба, наблюдая, как поблескивает огромная дыра. Собственно, в эту самую дыру и убралось нечто, едва не отправившее наследника Инудзука к праотцам. Чтобы скрыть, что ему тоже не по себе, Собаку но решительно протянул руку: — Долго собираешься прохлаждаться в сугробе? Или ты, на манер нашего общего друга, внезапно полюбил «снежные процедуры»? Сказал и осёкся. Образ смеющегося, весёлого Наруто, танцующего в снегу, встал перед мысленным взором так явственно, что Канкуро неожиданно осознал, что всё это время пытался убедить себя, что они с братом всё сделали правильно. Раз их приняли в Лесной отряд. И что всё, что есть, включая непонятное поведение Кибы — это его собственные подозрения. Что он знает, отчего тот мается. Потому что самому тошно. И, видимо, что-то такое было в выражении глаз Канкуро, что Киба, с немой благодарностью приняв «руку помощи» и встав, наконец, на ноги, негромко открылся: — Мне не нравилось решение Какаши-сана устроить облаву на «детей леса». Не таких, как та тварь, что растворилась в жидкости, которую достал Ибики-сан. А тех … кого принято называть Защитники. Или … Хранители. — Ты тоже в курсе? — встрепенулся Канкуро. И поспешно заозирался. С облегчением выдохнул, когда убедился, что они, с неуклюжей везучестью Инудзуки, немного отстали от товарищей. Киба с силой прикусил губу. Чуть ли не до крови: — Знаешь … Хината-тян говорила мне … что снежных барсов … таких, как этот зверь … называют «ирбис». Но не просто «ирбис». Иррациональная биологическая сущность. Вот как. То есть это из области того, что не поддаётся объяснению. Хината-тян так говорит. — Как и сам Наруто, — пробормотал Канкуро, подталкивая брата, — ладно. Я вижу, что тебе совсем задурили голову … Киба набрал в лёгкие побольше воздуха и храбро выдал: — Я ей позвонил. То есть Хинате. Ну, такой вот компромисс. — Кибаа … — Что?! — агрессивно оскалился шатен, да так, что красные татушки в виде клыков угрожающе разъехались в разные стороны, — Мне надоело ощущать себя минимум заговорщиком! И, если уж на то пошло, я только позвонил Хинате … А что сделала она после этого, мне плевать! Сглотнув, умоляющим тоном договорил: — Судя по тому, что за всё это время были только мы и твари … Вот скажи что против! Канкуро едва не зарычал. Воспоминание о том, что тот, кто произнёс эти слова, едва не погиб, вдруг заставило посмотреть на перепалку с совершенно другой стороны. И потом … Они ведь защищали Наруто! И старшие альфы тоже! Двойственность клятвы слегка охладила пыл. Канкуро решил, что прямого приказа молчать не было, как и доказательства того, что его импульсивный, влюблённый братец реально слил информацию Наруто. Сбавив обороты, примирительно заметил: — Скажу, что твоя любовь вышибла из тебя все мозги. Фыркнув, Киба нарочно обогнал Канкуро, показав характерный жест. — Позёр! Канкуро с неожиданной теплотой вдруг подумал, что пусть лучше «позёр», и пусть лучше «любовь» вышибает из его придурочного братца остаток мозгов, чем эти самые мозги растекаются по снегу от когтей одной из тварей … В памяти снова встало кровавое крошево. Всё, что осталось от Гаары … И, судя по тому, как посмурнел Киба, он вдруг вспомнил это тоже. Прибавив шаг, Канкуро примирительно проворчал: — Ладно. Проехали. Я тебя не выдам. На свадьбу пригласи, если что. Тем временем Какаши, дождавшись отмашки Морино, сурово повторил: — Уходим. Быстро. Учитывая, что есть раненые, предлагаю выбрать самый короткий путь. — Сторожка? — Да, — кивнул Какаши, — там есть всё необходимое для оказания первой помощи. А утром отвезём Сина в больницу. И, когда последний охотник скрылся за поворотом, с сожалением заметил: — Плохо, что нет времени заделать дыру. — Скажи лучше, что нет повода туда заглянуть, — возразил Морино и, придирчиво осмотрев свою «малышку», угрюмо припечатал: — Никогда не любил людей науки. Когда этот субъект появился в Долине, поговаривали, что он мутит воду. Эта его пафосная программа, год назад я бы посмеялся, но теперь, сам знаешь … Подошва сапога скрипнула, словно отчёркивая дорогу. — Если то, что сказал Киба-кун, правда … — Есть повод нарушить частную собственность? Не услышав ответа, Морино тотчас настороженно посмотрел на своего командира и друга: — Несмотря на увиденное, или поэтому? — Я отвечаю за людей, — коротко заметил Какаши и тихо сказал: — Кроме того, за нами следят. Про таких, как Морино Ибики и его командир, принято было говорить « не робкого десятка». Сколько раз они были в передрягах, из которых вполне могли не вернуться живыми! А уж про то, что довелось альфам повидать на своём веку … сначала желторотыми юнцами, потом под началом Намикадзе Минато, сложилась легенда. И не одна. Но, возможно, слишком долго длилось это «междувременье», как между собой охотники называли время «без охоты». Покачав головой, седой, весь покрытый шрамами ветеран Лесного отряда, недоверчиво протянул: — Но, если даже не брать во внимание то, что уже случилось … Может, это … одна из тех элитных собак, что, по слухам, охраняют территорию? Какаши в ответ кинул такой красноречивый взгляд, что Ибики невольно отступил на шаг назад. Синхронно оглянувшись в сторону зловещей ограды, оба альфы прибавили шаг. Чувство, что за ними следят, усилилось. Впрочем, когда они углубились в лес на достаточное расстояние, чтобы можно было считать его таковым, инстинкты, до этого прямо-таки вопившие, что сейчас случится нечто ужасное, стихли, как будто их отключили. Ещё раз оглянувшись, Какаши машинально поправил винтовку. *** — Никогда не думал, что когда-нибудь обрадуюсь обыкновенным стенам. «Обыкновенные стены» представляли собой довольно красивое здание с изогнутой ввысь остроконечной крышей и двумя террасами, одна из которых была открытой. Замёрзший пруд, раскинувшийся непосредственно перед домом, поблескивал в тусклом свете вышедшей на смену солнцу луны. Полустёртые иероглифы, давным-давно начертанные на стенах, напоминали о главном правиле, введённом практически в то же время, что и предостерегающая надпись. Осторожность. Морино тщательно отряхнулся, чуть поклонился и, не обращая ни на кого внимания, произнёс про себя молитву. Матёрые воины тоже могут быть подвержены традициям. Дотронувшись до колокольчика «музыки ветра», альфа прошёл внутрь строения, на языке Отряда именуемом «Сторожка». И замер, оглядываясь вокруг. За десять лет ничего не изменилось. Практически также, как и там, на перевале. На пару секунд его посетило мистическое ощущение, что непостижимым образом всё повторяется. Так, как будто они вернулись к тому, на чём всё оборвалось. На гибели Лесного отряда. На том дне, когда они поклялись всё забыть. Или это была одна большая ложь? Что им милостиво дали время придти в себя … «зализать раны»? Бойцы уже суетились, кто включал систему обогрева, кто гремел кухонными принадлежностями, кто помогал устроить раненого. Какаши, отдав распоряжения относительно Сина, выпрямился и заметил: — Ну … «Обыкновенными» они не могут быть, раз наш мэр каждый год распоряжается о выделении средств для поддержания дома «на должном уровне», как он это называет. Иначе здесь и в самом деле были бы … как ты назвал? — Стылые стены, — добродушно рыкнул Морино, хотел добавить ещё что-то и осёкся. В дверь стучали. Всё громче и громче. Мгновенно подобравшись, охотники встали вдоль стены, приготовив оружие. -Что за дисциплина! — вызверился Морино, чтобы скрыть смущение оттого, что сразу не услышал стука. Сентиментальность, чтоб её … Какаши, снова колдовавший над начавшим метаться в бреду Сином, с силой прижал плечи того к кровати. Кивнул в сторону двери. Альфа, без слов поняв этот безмолвный жест, приказал: — Открой дверь, Аои. Едва Рокушо Аои выполнил приказ, Морино не смог сдержаться: — Что делает здесь человек Хьюга?! — Спокойно, Ибики-сан. Какаши, закрепив перевязку, выпрямился и сурово повторил: — Вряд ли это визит вежливости. К тому же … если память меня не подвела … Перед нами — не просто человек Хьюга. Родную кровь ни с чем не спутаешь. Глаза невероятного фиолетового оттенка, что всегда считались отличительной особенностью как омег или бет, так и альф Клана, сверкнули, выдавая волнение вновь прибывшего. Хмурый Морино всмотрелся в чуть худощавое лицо гостя. В ответ на изучающий взгляд, тот опустился на одно колено, чтобы подчеркнуть важность своих слов: — Я служу только Хинате-сама. Именно по её просьбе я здесь. Именно она подсказала, где возможно найти Лесной отряд. Подозревая недоброе, Какаши, тем не менее, уточнил: — Для чего Хината-сама послала Вас, Токума-сан? Молодой альфа ещё раз обежал взглядом присутствующих. Скулы чуть дрогнули, невольно выдавая разочарование. Впрочем, это была единственная эмоция, которую преданный слуга себе позволил. Опустив голову, юноша приложил руку к сердцу и произнёс: — По приказу Хьюга Неджи омеги из Нараяма были сброшены в шахту. * Если кому интересно, подобное поверье бытовало в средневековой Англии. ** Киба решился на компромисс. Позвонил своей девушке, чтобы рассказать про Охоту. *** Три обезьяны (зару или дзару). Самбики-сару, или «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» (мизару, киказару, ивазару), символизируют отречение от зла. Мол, если я не вижу зла, не слышу зло и не говорю о нем, я от него защищен. Бытует мнение, что такие фигурки можно дарить людям, стремящимся сохранить свои «белые одежды в нашем противоречивом и несовершенном мире». **** Канки подозревал нечто вроде звонка Хинате. То есть, когда им велели молчать об охоте.