***
— Гарри Джеймс Поттер, ты сходишь с ума! Гермиона хмурила брови, строго сжимая губы и пытаясь своей строгостью развеять помутневший туман около сознания её друга. Поттер лишь ёрзал на кресле, потирая костяшки пальцев. — Мерлин, Гермиона, ты же не слепая! — совсем серьезно прокричал он. — Это, чёрт возьми, Малфой! Я видел, он был там, в «Трёх Метлах». Он выходил из этого проклятого сортира. И это он — он! — проклял Кэти. Обстановка была накалена, кажется, до предела. Один лишь Рон сидел на диване и отчаянно смотрел на двух друзей, сидящих по бокам в креслах. Слава Мерлину, его не трогали. Слава Мерлину, в гостиной почти не было учеников. — И ты намереваешься рассказать об этом Дамблдору? — она гневно усмехнулась, поднимая брови и наклоняя голову. — Надеюсь, тебя прямиком отправят в «Мунго»! К психам, Гарри! — Да хоть в Азкабан! Надеюсь посетить там всю чёртову семью Малфоев. Гермиона фыркнула, качая головой. — Надеюсь, ты понимаешь, насколько всё это абсурдно. Насколько глупо и бессмысленно замешивать Малфоя в каждую ужасную ситуацию, — её тон немного смягчился. — Прошу, Гарри, остынь. Мы волнуемся за Кэти не меньше, но это не наше дело! Дамблдор и Макгонагалл во всём разберутся, слышишь? Поттер лишь усмехнулся, отворачивая к голову к камину. — Ты и вправду слепая, Гермиона. Всё, что ты можешь видеть, лишь его оболочку, — он говорил это совсем тихо, впитываясь взглядом в пылающий огонь. Она громко выдохнула, просверливая взглядом шевелящиеся губы друга. — Я узнала его больше, отчасти, — прошептала она. — Он лишь показывает себя сильным. Но он ничтожество, и ты прекрасно знаешь это, — она изогнула бровь, состроив какое-то жалкое выражение лица. И даже сам он это знает, хотела добавить. Но желание объяснять, откуда она это знает, убивало эту идею. Ей не хотелось говорить о том, что сегодня ночью Малфой забыл поставить заглушку. Поттер резко повернулся. — Именно поэтому, да? Именно поэтому на твоём запястье красуются синяки?! — Поттер кивнул на её руку. Грейнджер сжала губы, обхватывая ту руку другой. А потом наклонила голову, не в силах найти нужные мысли в голове. Тонкие пальцы Малфоя вырисовывались на её запястье маленькой дорожкой синяков, которые у неё почему-то не возникло сил и желания вывести. Уизли оживился, потягиваясь на диване и просверливая взглядом руку Грейнджер. — Я заметил это ещё утром, в Хогсмиде, — продолжил он. — Я видел этот серо-зеленый браслет на твоей руке, Гермиона. И я промолчал. Я не сказал ни слова, думая о том, что он делал с тобой. Думал, ты скажешь нам. Думал, что ты считаешь нас настоящими друзьями. Каждая буква гвоздем вбивалась в мягкую кожу, пронизывая всё тело кучей чувств. Стыд, разочарование, вина. — Знаешь, ты права, — неожиданно сказал он, нахмурившись. — Я, чёрт возьми, псих. Но я пытаюсь сделать всё, чтобы то, что мне дорого оставалось рядом. Чтобы оно не утонуло в этой пучине тьмы, которой вас заботливо окутывает Волан-де-Морт. А ты не даёшь сделать мне это. Не даешь, Гермиона, понимаешь?! Подняла подбородок, сжимая губы. И чувствуя, как глаза начинало жечь. Поттер покачал головой, махнув рукой, отчаявшись. А после встал с кресла, кинув лишь напоследок: — Я проветрюсь. Гермиона даже не обернулась. Лишь выдохнула и прикрыла глаза, когда портрет с шумом задвинулся. А потом посмотрела на Рона, который жевал губы в яростной борьбе внутри: пойти ему за Поттером или нет. — Оставь его, — будто прочитав мысли, произнесла Гермиона. — Ему нужно остыть. Уизли понимающе кивнул, уставляясь в камин. Она лишь поморщилась, осязая, как чувство неловкости неприятно окутывало дискомфортом. — Как и мне, — отстраненно заметила она после трехминутного молчания. — Я тоже пойду, — кинула она, вставая с мягкого кресла. И пошла по направлению к выходу. Чувствуя, как аккуратно касается её ушей заботливая фраза: — Будь осторожна. Прохлада от каменных стен не успокаивает — лишь бьёт ледяным ветром куда-то под кожу. Усиливая одиночество. И давая тем словам распространится в её душе, словно паразитам, радующимся идеальным для этого условиям. Каждая мысль и слово Гарри вертелось в её голове упрёком. Не сказала. Не считаешь настоящими друзьями. Не понимаешь. И каждый раз они добивали её еще сильнее, пригибая к земле. Виновата, чёрт возьми! Конечно, виновата. Как всегда. И — снова! — эта вина и злость на себя. С каждым днём она губила себя всё стремительнее, принимая эти слова так близко к сердцу. Но иначе она не могла. Её душа была слишком ранима и наивна. Особенно, когда в этом был уверен и Гарри. Тот Гарри, с которым она в первый раз почувствовала себя живой. Тот Гарри, благодаря которому она почувствовала себя нужной ещё кому-то, кроме книжных полок. Тот Гарри, с которым она стала Гермионой Грейнджер. А что она сделала сейчас? Поставила на риск их многолетнюю дружбу, крепкими ветвями которую обвили многочисленные трудности и радости. И ради чего? Ради кого?.. Громовой лязг рыцарских доспех вырвал её из утопающих мыслей. Привычная реакция — дернуться по направлению к комнате, чтобы не встретить неприятностей в виде Филча. Но какая-то песчинка ответственности и гордости за её значок старосты заставила сделать твердый шаг вперед. Она осторожно прижалась к стене, выглядывая за угол. И, заинтересовавшись, вышла полностью, когда увидела приглушенный, чуть яркий свет, выходящий из приоткрытой двери туалета. Сейчас она даже не боялась; твердо шагала к цели, прищурив глаза. Пытаясь вслушаться в звуки, помимо шума воды. И почти падая на подкосившихся ногах, когда узнала голоса. — Сектумсемпра! Последнее, что она слышит перед тем как терять сознание, отдавая во власть своё тело лишь какому-то инстинкту. Который молниеносно понёс её на ватных ногах прямиком к двери, распахивая её дрожащими руками. А между тем она пыталась придти в себя, разбудить мозг и понять происходящее. Но эта надежда вдребезги разбивается, когда, залетев в туалет, она увидела на кафельном полу лежащего Драко Малфоя, тело которого, словно по взмаху хлыста, было рассечено вдоль и поперёк. Гермиона еле отвела взгляд, поворачивая голову к Поттеру, который держал в дрожащей руке палочку. — Я не знал… — отчаянно мямлил, впиваясь взглядом в окровавленного слизеринца. — Это не я, — он повернул к ней голову, — не я… Между тем стон Малфоя разрезал его жалкие оправдания. — За Снейпом живо! — лишь смогла проговорить она, взбодряясь, падая на колени рядом с Малфоем. Сделав такой глубокий вдох, как будто выкачала весь воздух из всей школы. Лишь бы нормализовать дыхание. Лишь бы не упасть в обморок при виде его мокрого от воды и крови тела. Лишь бы не видеть его лицо, скорчившееся в нереальной боли и горечи. — Малфой… Она потянула к нему дрожащие пальцы, аккуратно кладя руку на влажный живот, обтянутый мокрой бело-алой рубашкой. И чувствуя, как его тепло обволакивает внешнюю сторону ладони, погружая в маленький океан его крови. — Убери руки, — лишь прорычал он, извиваясь от боли. Вырывая лишь хриплые стоны и быстрые выдохи. — Эпискеи, — проговорила она в ответ, достав окровавленной рукой палочку из кармана и наблюдая за мизерным эффектом. Рана почти не затянулась. И от этого Гермионе стало так не по себе. Так жалко и ужасно от того, что она не может помочь. Пусть и ему. Своему врагу. Человеку, которого ненавидит больше жизни. Но — умирающему… — Уйди, Грейнджер, — он кряхтел, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век. А потом нахмурил брови, чувствуя, как очередной приступ боли парализует тело. Ей стало жалко его, жалко как никого на свете. И она считала, что это была её вина. Она виновата в том, что произошло. Она переполнила чашу терпения Гарри, которая в итоге вылилась кровавой жидкостью на идеально-худое тело Малфоя. — Я должна… — шепотом повторяет она, скорее всего, себе, кладя руки на раны, задерживая выход его крови. И вспоминая все возможные заклинания, чтобы спасти его. Почти в забытие. Отчаянно считая, что это ужасный сон, потеряв попытки сохранить уже давно ушедший разум. Очередной стон Малфоя давит ей на слух, заставляя почувствовать его боль. Заставляя скорчить нос, видя его страдание. — Отойти! — Услышала она в следующую секунду. А после лишь почувствовала твердую руку на своём плече, которая грубо оттаскивала её от слизеринца, валяя по этому мокрому кафелю. Раздирая ей колени и, кажется, смешивая её грязную кровь с его кристально-чистой. И потом, кажется, она теряет сознание. Даже не зная о том, что её глаза закрываются в тот же миг, что и его.***
Сухость во рту и непреодолимое желание разбить себе голову, лишь бы не чувствовать гудящую боль — первое, что он смог осознать в первые секунды его прихода в себя. Потом он еле открыл сухие глаза, всматриваясь в высокий потолок, фокусируя взгляд на мелкие далекие трещины. И это помогает — даёт глазам открыться шире и понять, что он далеко не в своей комнате. Малфой повернул голову вправо, оглядывая пустую, идеально заправленную кровать рядом с собой. И с горечью зажмурил глаза, когда вновь почувствовал режущую боль в висках. Первая адекватная мысль — нащупать стакан с холодной водой, который наверняка должен стоят на прикроватном столике. И она обвенчалась успехом, когда Драко аккуратно обхватил дрожащими пальцами долгожданный сосуд с напитком. Он привстал на локте, пытаясь не корчится от боли по всему телу. И сделал глоток, чувствуя, как сухие губы пропитывает нужная влага. А по горлу растекается ободряющее спасение. — Мистер Малфой! — услышал он в следующую секунду где-то вдалеке, еле успевая ставить стакан обратно. А после схватился за голову от неожиданного звука. Чёрт… Двумя пальцами держась за висок, всё так же опираясь на локте, он посмотрел на бегущую к нему мадам Помфри, которая, как ни странно, почти роняла поднос с многочисленными склянками и пробирками. — Мерлин, — простонал слизеринец, плюхаясь затылком на мягкую подушку. А потом чувствуя, как прохладная рука женщины опустилась ему на лоб. — Ваше состояние заметно улучшилось, — вынесла она вердикт, ставя поднос на столик. Драко снова прищурился, когда их звонкий звук при столкновении больно пробил по ушам, отдаваясь эхом по черепной коробке. — Всё, что находится на этом подносе, вы обязаны выпить, — строго посмотрела она в его суженные глаза. — Если вы не хотите проваляться здесь еще неделю, конечно. Легкий стон вырывался из его уст, и он уж пожалел, что очнулся. Мадам Помфри отвернулась, наливая в стакан воду из графина. — Если всё будет хорошо, то я могу уже завтра отправить вас на занятия, — неустанно продолжает она, капая ему на мозги. — И, кстати, — она резко повернулась, — к вам посетители, вы в состоянии их принять? Малфой шире открывает глаза, почти полностью приходя в сознание. — Кто? — прохрипел он, прокашливаясь и облизывая всё еще сухие губы. — Мистер Забини, — проговаривает она, сложа руки перед собой, словно покорная служанка. — Он сидит здесь порядком двух часов. Драко задумался, всматриваясь в потолок. И он даже бы поднял брови, если бы бы в состоянии совладать со своей мимикой. — Пусть проходит, — прошептал он. Помфри кивает, разворачиваясь и пыхтя продвигаясь к выходу. Малфой всё-таки смог ухмыльнуться, про себя действительно удивляясь, что Забини к нему пришел. Видимо, ему нужно быть на грани смерти, чтобы этот гордый слизеринец перед ним извинился. Входная дверь со скрипом отворилась, и Драко уже смог разглядеть высокую фигуру юноши, которая стремительно надвигался к нему, словно страшная буря. Такой напор напрягал и заставил Малфоя нахмурится; он подтянулся на кровати, почти садясь. И он даже не успел моргнуть, как Забини уже стоял перед ним. Бешено пробегая не менее бешеными глазами по Малфою. Полностью анализируя, понимая. Брови то и дело хмурились, а из приоткрытого рта выбивалось прерывистое дыхание. — К чёрту тебя, Малфой! — почти прошептал, не поднимая шума; хватая рядом стоящий стул за спинку и разворачивая его. — Ты грёбанный придурок! Идиот! — плевался словами, садясь на хрупкий табурет, а после схватился за лоб, впиваясь рукой в волосы. — Откуда ты… — Откуда я знаю о том, что ты травишь грязнокровок? Или о том, что ты чуть не дохнешь на руках одной из них? — он все так же надрывал глотку, пытаясь не поднять голоса, яростно глядя на растерянного сокурсника. Малфой молчал, пытаясь полностью развеять плотный туман от недавнего пробуждения. — Это не я, Блейз, — отстранено помотал головой. — Я никого не травил. Не я. Не я, не я, не я. — Расскажи мне, Драко, — он схватился пальцами за основание сидения и пододвинулся ближе к кровати. Жалкий, наивный, жалеющий голос бил Малфоя изнутри. Выжидающий взгляд неприятно заставлял зудить всё тело. Зато разбил этот кокон туманности и сна. — Расскажи всё, я прошу тебя. Малфой закрыл ладонями лицо, а после потянул их вниз. И убрал руки, выдыхая. Прежние чувства испарились, словно лёд на раскаленном солнце. — Я устал, Забини, — отчаянно шептал он. — Чёртов Поттер… — прошептал сквозь зубы. Блейз кивнул головой, сбавляя обороты. — Очкарику здорово влетит, — заметил он. — Весь Слизерин уже гудит о том, сколько ласковых наговорил ему Снейп. А сколько ещё наговорит Макгонагалл… — мечтательно протянул. Малфой почти ухмыльнулся, но совсем некстати в его голову ударили воспоминания недавнего случая. — Грейнджер, — он нахмурил брови. — Все знают, что она лапала меня, когда я валялся при смерти? — пытался, чтобы прозвучало привычно мерзко и безразлично. — Я бы тебе врезал, Малфой, но тебе и так здорово досталось, — изрекает Забини, неодобрительно дёрнув головой. — Грейнджер почти спасла тебе жизнь, отчаянно пыхтя над твоим окровавленным огрызком тела. Малфой не соображал. — То есть? — он заинтересованно наклонил голову. — То есть она напрягалась, чтобы спасти твою шкуру. И да — об этом никто не знает, кроме меня, естественно. Я постарался над этим. Малфой выдохнул, облегченно закрывая глаза. Лишь для того, чтобы сделать вид. Зарывая мысли о том, что его действительно волновало, зачем она делала это. Зачем она так отчаянно спасала ему жизнь. — Надеюсь, она не отбросила свои грязнокровные лапки, спасая, как ты сказал, «мою шкуру», — он ухмыльнулся, пытаясь больше узнать. — Ещё одно слово и я не сдержусь, чтобы врезать тебе, — замечает Забини, действительно сжимая кулаки. — С ней всё намного лучше, чем с тобой. Она уже на ногах, в заботливых объятиях Поттера и Уизли. Драко вновь облегченно радуется, когда понимает, что его забота о Грейнджер тут же испарилась, заменяясь привычно злостью и отвращением. — Так насчет Белл… — осторожно протягивает Блейз, рассматривая пол. — Ни слова, Забини, — перебивает Малфой. — Не здесь. Забини вновь кивает, закусывая губу. И полностью меняет выражение лица с заинтересованно-строгого на беззаботно-повседневное. — Прошёл слушок, что в Хогвартсе намечается что-то весёлое, — улыбнулся, пытаясь смахнуть напряжение с лица сокурсника. — Окей, Блейз, — Малфой снисходительно растянул уголки рта. — Валяй. Забини потёр ладони. А Драко лишь посмотрел на него уставшим взглядом, со слабой ухмылкой, мысленно благодаря за то, что не дал сдохнуть окончательно.