Та, которую прозвали зеркалом Неба

С момента приезда Реборна прошло чуть меньше месяца. Что странно, он ни разу не применял те самые пули, что и в аниме и я заметно расслабилась. Я не знаю, как будет вести себя пламя и примет ли оно меня. Уверена, это будет опасно. Разбудил меня сегодня нежный поцелуй в висок и если вы сейчас подумали, что это Реборн, то я вас разочарую. Я была у Ято и он так меня будил каждый раз, когда я у него оставалась. Честно скажу, это было очень мило, но он мне нравился только как друг и собутыльник. Он это понимал и не лез на рожон, как остальные парни, с которыми я общалась в своем мире. После вкусного завтрака и кружки вина (чем богаты хд), которым я запила аспирин, я побежала в школу, наплевав на то, что учебников у меня нет, ровно так же, как и формы. У ворот меня уже ждали. Реборн смотрел с неодобрением на меня своими черными глазками, а я просто улыбаюсь ему, принимая из рук свою школьную сумку. Из-за поворота появляется Хибари. Я быстрым шагом пытаюсь скрыться от грозного ГДК, который уже заметил меня и двигается за мной следом. Я уже почти бегу, как прямо перед моим носом оказывается динамитная шашка, которая взорвалась бы если бы не все тот же Хибари, что откинул ее в сторону своими тонфа. Тяжело дыша, я подняла взгляд и увидела невысокую девушку. Ее пепельные волосы развивались на ветру, а зеленые глаза горели презрением. Руки ее были в браслетах и кольцах, и тогда я точно смогла сказать кто это. Гокудера Хаято. — Оп, а я не думала, что ты девушка… — протянула я, осматривая своего хранителя Урагана. — Я тоже не думала, что Десятый окажется Десятой, — злобно прошипела она, доставая еще динамита. — Травоядное, приносить оружие и взрывоопасные вещества в школу запрещено. Камикрос, — холодно отчеканил брюнет и уже готов был кинуться на девушку, как я возникла перед ним. — Отойди, зверек. — Нет. Она принадлежит мне, — не знаю почему, но я сказала именно это. — Она моя и если хочешь ее избить, то избивай меня. И мое сердце замерло. Я почувствовала такой дикий страх, что у меня в голове билась только одна мысль: «Хочу провалиться под землю», но я упрямо стояла между этими двумя. Хм, у меня дежавю. Кажется такое уже было, но в этой или в той жизни? Я запуталась. Я на пару мгновений отключилась и глянула на Хаято, а в голове раздался тихий голос: «Мне страшно… Хибари-сан такой страшный…». Тсуна… В глазах на мгновение потемнело, но это всего на мгновение, потому что потом мое тело охватило ужасной болью. Я глянула на свои руки и увидела пламя. Прекрасное золотое пламя обжигало все тело под кожей, оставляя невидимые ожоги. Последнее, что я увидела это были удивленные взгляды Хаято и Кеи, а потом я провалилась во тьму. Здесь, во тьме, нас было двое: я и Тсуна. Мы весели в этой густой и пугающей тьме. Мы смотрели друг на друга и молчали. Она неожиданно улыбнулась мне, а по ее щекам потекли слезы. Я вспыхнула золотым пламенем и закричала от боли. Как больно! Черт, так вот что испытывал Бьякуран на своей шкуре… Я через силу открыла глаза полные слез и увидела ее. Мою милую маленькую Тсуну, на плечи которой свалилось столько несчастий. Она боялась. Боялась видеть смерть и боль. Страх шатенки охватывал меня с головы до ног, вызывая панику. Я не хочу видеть в ее глазах столько страха и боли! Не хочу! Что-то во мне надломилось в этот момент и я через боль запела, пытаясь держать голос ровно и не задыхаться от распаленного воздуха вокруг: «Leapt, without looking And She tumbled into the Seine! The water was freezing she spent a month sneezing but said she would do it, again» Она вздрогнула и ее взгляд наполнился непониманием. Мой голос дрожал, но я продолжала петь, буквально вырывая себе возможность быть еще прекрасней в этот страшный момент для нас двоих. «She told me: A bit of madness is key to give us to color to see Who knows where it will lead us? And that’s why they need us, So bring on the rebels The ripples from pebbles The painters, and poets, and plays…» Тсуна сначала не понимала почему я в такой момент пою, а поняв, улыбнулась и пламя отступило. Я опустилась в этой тьме на колени, а она все так же плача, но уже с улыбкой на губах обняла меня и шепнула: — Спасибо… — Больше не плачь… Твоя улыбка… — а потом неожиданно яркий свет и резки запах нашатырного спирта. Я так и не успела сказать ей, какая у нее красивая и добрая улыбка. « Улыбайся всегда. Слезы тебе не идут» — подумала я перед тем, как обратить внимание на окружающих меня людей, которые сейчас раздражали. Я устала. Хочу спать. После того, как боль исчезла я со спокойной душой, игнорируя взволнованные голоса, уснула.