One Love, One Lifetime

      Кристина непроизвольно дернулась назад, когда они погрузились в темноту. Она ничего не могла разглядеть, чернота вокруг, казалось, давила на глаза. Эрик двигался быстро, с легкостью ведя девушку за собой и не выпуская ее ладони из своей. Кристина вытянула свободную руку и провела ею по неровной скалистой стене. Мышцы напряглись до предела, подсознательный страх неизвестности охватил ее, и вдруг она остановилась. Острые выступы неровной поверхности пола давили на босые ступни, и Кристина, от боли переступая ногами на одном месте, пыталась руками нащупать хоть что-нибудь в кромешной тьме.       — Не бойся, — послышался голос Эрика откуда-то из темноты, — я хорошо знаю это коридор, все будет в порядке.       Девушка сделала ещё один несмелый шаг вперед, прикусывая губу от боли, — острые камни почти впивались в ее ступни.       — Я… Я не могу.       — На нашем пути нет преград, ты ни на что не наткнешься.       — Дело не в этом, просто… мои ноги…       Эрик тихо чертыхнулся.       — Я совсем забыл, что ты без туфель.       Только Кристина почувствовала, как его плащ лег на ее плечи, как мужчина одним быстрым движением подхватил ее на руки и двинулся дальше по коридору. Девушка почувствовала себя в безопасности, когда он сделал это: не страшны теперь были неизвестные угрозы, затаившиеся в непроглядной тьме подземного хода. Она плотнее завернулась в плащ. Руки мужчины, державшего ее, были такими сильными, такими крепкими. Кристина непроизвольно схватилась за воротник рубашки Эрика, но, случайно коснувшись его неприкрытой грудной клетки, испуганно отдернула руку.       Это касание не осталось для Эрика незамеченным. Оно было мимолетно, но каким все-таки приятным было это мгновение. Он чуть было не засмеялся от этой мысли: и как только все получилось именно так? Он долгие месяцы был ее Ангелом музыки, тосковал, понимая, насколько огромна между ними пропасть. А первый визит Кристины в подземный дом? Тогда она сняла с него маску! Эрик до сих пор помнил то унижение, тот стыд, охвативший его. Воспоминания быстро проносились одно за другим: помолвка Кристины с виконтом, маскарад и, конечно же, «Торжествующий Дон Жуан»… А вот они пропадают под сценой, и теперь он тащит Кристину вниз. Как же все так обернулось?       Эрик остановился, напряженно вглядываясь в глубь коридора. Его глаза уже привыкли к темноте: там, где другие не увидели бы абсолютно ничего, он мог разглядеть едва различимые силуэты.       Здесь тоннель разветвлялся. Правый ход вел к маленькой потайной двери, пройдя через которую, можно было оказаться у главного входа в Оперу. Эрик пользовался ей всего лишь пару раз. Но сейчас ему нужен был левый коридор. «Нам, а не мне,» — поправил себя мысленно мужчина. Дни его одиночества были сочтены. А ведь раньше Эрику казалось, что оно будет сопровождать его всю жизнь.       Он повернул налево и двинулся дальше. Кристина, которую он все еще нес на руках, казалась легкой, как перышко. Подол ее платья намок, волосы запутались, но все это не имело совершенно никакого значения. Каким блаженством было для него держать ее на руках!       Блаженство… Даже этим словом нельзя было описать, какие чувства разгорались в сердце Эрика в тот миг. Сколько раз он являлся ей Ангелом музыки, делясь своим мастерством! Сколько бессонных ночей провел, горько плача от безответной любви! Все это теперь в прошлом.       Сердце больше не обливалось кровью, неразделенное чувство не причиняло теперь такой мучительной боли, как прежде. Ведь Кристина здесь, с ним, не так ли? В последний момент она отвернулась от виконта и доверилась Эрику, пошла за ним. Ее сердце, да и вся её жизнь, теперь в его руках.       Но где-то на краю его сознания подобно уколу раскаленной иглы мелькнуло маленькое сомнение. «Почему Кристина оставила мальчишку? Потому что любит меня? Или потому что хотела спасти своему драгоценному Раулю жизнь?» — Эрик почувствовал, как от этой мысли к горлу поднимается ком, а в глазах начинает щипать. Он моргнул, чтобы избавиться от этого ощущения. «Сейчас не время предаваться слезам, есть вещи поважнее,» — пронеслось молнией в его голове.