One Love, One Lifetime

      Уже почти полтора часа Эрик и Кристина сидели в тишине. Занавески на окнах все еще были задернуты, свет почти не проникал в карету, и, слыша мерное сердцебиение Эрика, чувствуя его пальцы, скользящие по волосам, девушка почти задремала. Лишь только ощущение быстрой езды не давало полностью погрузиться в сон. Экипаж то и дело подпрыгивал на уступах и кочках неровной дороги, и каждый раз это заставляло ее просыпаться.       Когда карета медленно остановилась, Эрик резко выпрямился на сидении. Кристина вздрогнула, широко открывая глаза спросонья и быстро моргая, чтобы окончательно проснуться и взбодриться.       — Прошу прощения? — раздался громкий голос кучера. Он, должно быть, ждал ответа. Эрик судорожно пытался найти бинты, которые до этого отбросил на противоположное сидение. Рессоры заскрипели, карета слегка покачнулась, послышался хруст снега и гравия под колесами тормозящего экипажа.       — Иди, — прошептал Эрик, подталкивая Кристину к выходу, — он не должен увидеть меня.       Вытянув руку вперед, девушка толкнула дверцу. Яркий солнечный свет тут же просочился внутрь и заставил ее крепко зажмурить глаза, привыкшие к полумраку.       Кристина козырьком приложила ко лбу ладонь, чтобы дать глазам привыкнуть к свету. Она заметила, что кучер уже спустился с козлов и теперь стоял напротив нее, рассеянно оглядываясь по сторонам.       — Мадемуазель, мы достаточно долго ехали.       — Мы должны вам еще денег?       — Нет, вы дали мне предостаточно, — ответил он, и губы его растянулись в довольной улыбке. — Я просто решил уточнить, куда вы и джентльмен собираетесь идти дальше.       Кристина несколько раз растерянно открыла и закрыла рот, не зная, что ответить.       — Позвольте я уточню у своего отца, — наконец выдавила она, чувствуя себя неимоверно неловко и глупо. Девушка подошла к карете и, слегка надавив на дверную ручку, приоткрыла дверцу.       — Он хочет знать, куда мы направляемся дальше, — спросила она, понизив голос почти до шепота.       Эрик сидел, напряженно выпрямившись и облокотившись на спинку сидения так, чтобы снаружи его не было видно вовсе.       — Спроси, знает ли он гостиницу «Рыбий хвост».       Кристина повторила вопрос кучеру, тот подумал немного, а затем уверенно кивнул:       — Знаю, знаю. Прекрасное место. А хозяин, говорят, — иностранец, — он посмотрел вдаль, закрывая глаза от солнца рукой, — десять миль отсюда или что-то в этом роде.       Через минуту они снова пустились в путь.       — Эрик, — собравшись с духом, наконец сказала Кристина, — ты не будешь против, если я приоткрою занавески? Нас не увидят — здесь попросту никого нет.       Мужчина махнул рукой, соглашаясь, и Кристина, пересев ближе к окошку, отодвинула занавески.       Солнце светило вовсю, было необычно тепло для зимнего дня. Золотистые лучи ложились на загородные пейзажи, искрами отражаясь от снега, тонким слоем покрывающего землю. Холмы вдали казались огромными серыми волнами. На их склонах уже появились проталины, открывая взгляду коричневый и зеленоватый грунт. Голые деревья были разбросаны по всей равнине: они то виднелись вдали, то, казалось, проносились совсем рядом: стоило вытянуть руку, и можно было бы коснуться веток.       На голых бурых ветвях уже начали набухать зеленые почки. Зима быстро рассеивалась, уступая место весне, возрождающей жизнь. «Новая жизнь,» — пронеслась молнией в голове девушки мысль. Кристина поймала ее и задумалась глубже. Какая все-таки необыкновенная пора!       Когда они проезжали мимо одного из деревьев, послышалась переливчатая трель какой-то маленькой птички. Кристина улыбнулась: безусловно, Париж был прекрасен в своем величии и богатстве, но она так давно не была за пределами города, что каждая деталь простого сельского пейзажа восхищала ее.       Чем ближе они подъезжали к гостинице, тем заметнее менялась обстановка за окном. Зажмурив глаза, Кристина подставляла лицо теплым солнечным лучам, греясь и наслаждаясь прекрасным мгновением.       Уже совсем скоро экипаж повернул и постепенно остановился. Девушка ладонью протерла глаза и выпрямилась на сидении, двигаясь ближе к окну, чтобы оглядеться по сторонам.       Они почти вплотную подъехали к крыльцу двухэтажного каменного здания, стены которого почти полностью были покрыты цепким плющом, расползающимся во все стороны. Лишь нетронутые стекла окон поблескивали на солнце. Около здания был небольшой садик с клумбами, которые летом пестрели яркими цветами. Над главным входом висела деревянная табличка, которую слегка качал легкий ветерок. «Гостиница Рыбий хвост,» — гласила она. Кристина разглядела небольшую конюшню чуть позади главного здания и молодого конюха, подметающего пол.       Кучер хотел остановить экипаж прямо перед дверями, но Эрик, заметив двух женщин, прогуливающихся возле крыльца, крикнул:       — Развернитесь!       Кучер цокнул, направляя лошадей в сторону от крыльца.       Они подъехали к конюшне, которая находилась в тени, отбрасываемой зданием гостиницы. Кристина услышала, как конюх подбежал к экипажу, чтобы снять с лошадей сбрую или отвести их в стойла. Кучер начал объяснять, что спешит обратно в город и не собирается оставаться в гостинице.       Девушка повернулась к попутчику:       — Мы здесь остановимся?       Эрик кивнул и прежде, чем он смог сказать что-либо, конюх открыл дверцу кареты и галантно отступил в сторону. Мужчина подхватил на руки походные сумки и свертки и, наклонив голову, вылез наружу, подавая свободную руку Кристине, которая тут же ее приняла. Эрик всеми силами старался не поворачиваться лицом к кучеру, который выводил экипаж через ворота, чтобы вернуться на главную дорогу.       Конюх подошел к ним и остановился, глядя на багаж. Эрик вручил ему пожитки и сказал:       — Позови, пожалуйста, хозяина.       Юноша на миг задержал на нем взгляд, разглядывая маску, затем тряхнул головой и развернулся, толкая деревянную дверь ногой. Она отозвалась жалобным скрипом и открылась, тогда конюх быстро проскочил в проем и скрылся в тени с сумками в руках.       Эрик с опаской смотрел ему вслед, задумчиво устремив взгляд в одну точку. Кристина взяла его под руку, с волнением вглядываясь в его лицо.       — Что случилось, Эрик?       Мужчина обернулся, переводя взгляд на Кристину. На его губах заиграла легкая улыбка.       — Ничего, просто…       Прежде чем он успел закончить фразу, массивная деревянная дверь распахнулась, и на пороге появился конюх, а за ним — смуглый мужчина в старомодном фраке. Среднего роста, с иссиня-черными волосами и темными глазами, он смотрел прямо и задумчиво.       Сильное удивление отобразилось на его лице, но он быстро взял себя в руки, возвращая маску равнодушия и хладнокровия.       — Эрик.       — Надир.