This feels like I'm running from the lion now This feels like I'm burning in the fire Hold on tight, someone's gonna die tonight
Уже десять минут под кроватью натужно вибрировал телефон. Беверли на него не реагировала, потому что думала, что это ей снится, как и весь вчерашний вечер. Впрочем, что было вчера, девушка помнила смутно и весьма отдаленно. Поздравление с днем рождения, много алкоголя, распустивший руки Райли, внутреннее чувство паники и еще одна забегаловка. А дальше сплошной туман. Бев перевернулась на спину и только сейчас поняла, что находится в квартире, а если точней, в кровати, не одна. По правую руку от нее лежал ее новый знакомый. Тот, кого она встретила в баре. Как же его звали? И чем же закончился вечер? Бренер потерла пальцами виски и взглянула на мирно спящего парня. Ей хотелось разбудить его и расспросить обо всем, но это желание погасил очередной звонок телефона. Девушка перекатилась на бок и, пошарив рукой под кроватью, взяла трубку. На том конце провода послышался голос напарника, с которым она, вообще-то, не очень хотела разговаривать. Но прямо сейчас лучше всего притвориться, будто она ничего не помнит, чем начинать выяснять отношения с человеком, с которым ей работать еще как минимум полгода. – Черт, Бренер, я уже начал сомневаться в том, что ты жива, – выпалил напарник и тут же выдохнул. Бев раздраженно закатила глаза. Она и сама в этом сомневалась, особенно после такого количества выпитого. – Ты звонишь, чтобы проверить, не отбросила ли я коньки? Это мило, правда. Спасибо, – хриплым голосом протянула Бренер. После первого же сказанного вслух предложения она поняла, что жутко хочет пить. Внутри горло болело так, будто бы его натерли наждачкой. – У нас через сорок минут смена начинается. Буду у твоего дома через полчаса, так что поскорей собирайся. – Полчаса на сборы – это как-то многовато, не думаешь? – Я начал звонить тебе сразу же, как только проснулся. Не моя вина, что ты не включаешь звук на телефоне. Бев не дослушала напарника и скинула звонок. Время поджимало, и ей не хотелось тратить его на пустые разговоры. Вскочив с кровати, она поспешила в ванную, чтобы освежиться и привести себя в чувства. Стучать в голове начало только сильней, а в аптечке как назло не было анальгетика. Как прийти в себя за полчаса? Таким вопросом задавалась Бренер и, как назло, не находила на него ответов. Заперев в ванной дверь, она встала перед большим зеркалом и скинула с себя одежду. «Между нами ничего не было», подумала она про того парня, который прямо сейчас беззаботно посапывал в ее кровати. По крайней мере, на это ей ума хватило, и она не стала спать с первым встречным, чье имя и вспомнить-то прямо сейчас не в состоянии. Впрочем, его присутствие в ее квартире по-прежнему оставалось необъясненным, но узнавать это она уже не собиралась. Часики тикают, а работа не ждет, и поэтому Беверли отклеила с плеча антиникотиновый пластырь и включила воду в душевой, подставив лицо под холодные струи воды. Ей все еще было нехорошо, но туман в голове начинал рассеиваться, а вместе с тем становилось спокойно. Сегодня она вернется к своей прежней жизни и работе, с которой ей несказанно повезло. Не каждый может позволить себе заниматься любимым делом. А у нее эта возможность была, и она продолжала ею пользоваться. Беверли еще немного постояла под холодной водой, а затем выключила душ, почистила зубы и, завернувшись в свой теплый халат, замотала голову полотенцем. На завтрак времени уже нет. Осталось разбудить своего случайного знакомого, выпроводить его, высушить волосы и бежать на работу. «Прямо сейчас этим и займусь», тихо произнесла она, глядя на собственное отражение. Темные зрачки были расширены, и из-за светлой радужки глаз заметить это было проще простого. Но в целом по ее внешнему виду мало кто догадается о том, что спала она от силы пять часов. За исключением Райли, конечно же, который не упустит возможность пошутить по этому поводу. Уж что-то, а выводить свою напарницу из себя он любил. Постояв еще минуту перед зеркалом, Беверли вышла из ванной и тут же громко объявила: – Эй, подъем! Тихий час окончен, – присев на край кровати рядом со своим новым знакомым, она похлопала его по плечу и неловко улыбнулась. Джейсон еле разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд на девушке. – Вставай, тебе уже пора, – договорила она. – Куда пора? – выдавил из себя Тодд. – И который час? – Час для похода домой. Вставай, – пропев последнее слово, Беверли поднялась с кровати и принялась искать на полке свой фен для волос. Парень удивленно оглядел девушку, не понимая, почему она такая бодрая. Она ведь выпила немного больше него, а он ощущал себя так, словно снова воскрес. Да и вид, наверное, аналогичный. Уж он-то лучше других знал, что это значит, и вполне мог ответить за свои слова. – Тебе же на работу нужно, верно? – переспросил он и оторвал голову от подушки, а затем и свое тело от кровати. – Да. И поэтому настоятельно советую тебе покинуть эту квартиру. Я ужасно тороплюсь. – И даже кофе не нальешь? – он потер холодными ладонями заспанные глаза и устало зевнул, намекая на то, что не отказался бы от глотка бодрящего напитка. – Нет. Но через дорогу есть прекрасная кофейня, в которой готовят просто невероятный гляссе. Можешь заглянуть туда, – девушка договорила и включила свой фен, не предоставив Джейсону возможности что-то ответить и заранее заглушив любое его предложение. «Почему я в это ввязался?», подумал про себя Джейсон, не умышленно разглядывая девушку, которая в нескольких метрах от него крутилась перед зеркалом в коротком домашнем халатике. Глядя на нее, он и представить себе не мог ее на службе. Она не походила на ту, которая может дать отпор – слишком худенькая и хрупкая. Как она держит в руках служебный пистолет? А как она стреляет из него, если только одна отдача может отбросить ее на парочку метров назад? Парень задумчиво почесал затылок и напомнил себе о том, что впечатление обычно бывает обманчивым. Эту неписаную истину он знал наизусть, но примерить ее на Бренер не мог. Девушка отключила фен, а затем обернулась лицом к своему новому знакомому и спросила: – Ты ведь Джейсон, верно? – Ага, по крайней мере, вчера меня звали именно так, – неуверенно протянул он. На секунду он оскорбился, потому что обычно с ним такого не происходило. Мало того, что выпроваживают за дверь, так еще и не помнят, как зовут. Это был довольно успешный удар по его самолюбию, причем он понятия не имел, как ответить на него. – Извини и считай, что мне крайне стыдно за свое поведение. Что бы я ни сделала, это была не я, – договорила Беверли с улыбкой, а затем заметила в мусорном ведре отцовский подарок, и внезапно в ней взыграло чувство вины за то, что никому и никогда не давала шансов. Это осознание незамедлительно ударило ее прямо под дых, и Бренер полезла в мусорное ведро за подарком. До работы оставалось совсем немного, но она все же развернула подарок и увидела перед собой свой детский блокнот. Тот самый, который она вела перед самой смертью матери. Потом он остался в том злополучном доме, по крайней мере, Бев так думала. Но, как оказалось, ее отец решил стряхнуть с него пыль и вернуть его и воспоминания, связанные с ним, своей дочери. Вот только теперь она не была той маленькой девочкой, которая связывала свои темные волосы розовой лентой, которая любила засыпать у него на коленях, слушая треск огня в домашнем камине, которая просила прочитать вслух «Маленького принца». Эта девочка уже выросла и стала самостоятельной, отказалась от розовых лент и обновила свою библиотеку, закупив кучу книг по криминалистике. Этот его жест, хоть и показался ей бессмысленным, все же тронул тонкие струны ее души. Она по-прежнему его дочь, и именно об этом он хотел заявить. – Эй, ты чего? – спросил Джейсон, как только заметил, что Беверли вот-вот разрыдается. Услышав голос парня, Бренер тут же стряхнула с себя налет сентиментальной печали и ответила спокойным голосом: – Подарок отца. Мой детский блокнот. – В честь чего? – День рождения. У меня вчера был день рождения. – Эмм, с прошедшим? – Джейсон не знал, то ли поздравлять ее, то ли посочувствовать. День рождения – это вроде бы праздник, но его новая знакомая совсем не излучала праздничного настроения. У нее, несомненно, были на то свои причины. Джейсон, например, тоже отнюдь не сторонник этих праздничных вечеринок. Единственный их плюс – это возможность плотно поесть какой-нибудь вкуснятины. А все остальное, эти фейерверки, подарки, радостные улыбки, лицемерные поздравления – просто нелепый фарс, от которого чаще хочется спрятаться, чем присоединиться. – Не стоит, – договорила Беверли, а затем снова напомнила Джейсону о том, что он у нее дома уже засиделся, и проводила его до дверей. – И что, даже не поцелуешь на прощание? – с усмешкой спросил Джейсон, на что Бев раздраженно закатила глаза и ответила: – С какой радости? – Вчера ты была более сговорчива, – Тодд изобразил серьезное выражение лица, с интересом наблюдая за тем, что Беверли медленно, но верно впадает в задумчивость. Он практически слышал, как шевелятся ее извилины в голове, и это его немного забавляло. И, признаться честно, тешило его самолюбие. Пусть он уходит слишком рано, зато так быстро о нем точно не забудут. Один-один, Бренер, думал он, один-один.***
Райли уже пять минут поджидал свою напарницу возле ее дома. Он бы с радостью посигналил, но так как дом высотный, она его вряд ли услышит, учитывая, что живет практически под самой крышей, а вокруг и без того полно бесконечно гудящих автомобилей, которые торопятся разогнать городские пробки. В центре они были просто невозможными. Хорошо, что полицейский участок находится в нескольких кварталах, и добраться до него можно за пять минут. Из своего дома Беверли буквально выбежала, причем бежала она с такой скорости, будто только что ограбила банк, а за ней увязался хвост из нескольких опасных копов. Едва не спотыкаясь, она запрыгнула в патрульную машину и приказала Райли ехать в таком тоне, словно он был ее личным водителем. Патрульный уже было хотел что-то ответить, однако Бев пихнула его кулачком в плечо и повторила. – Опоздать хочешь? Райли раздраженно взглянул на нее и напомнил, что если бы не он, девушка сейчас отсыпалась бы в своей кровати, пропуская собственное дежурство. Впрочем, Бев это прекрасно понимала. Просто не позволяла ему напоминать о своих собственных провалах. – Мне интересно, ты вообще знаешь слова благодарности? – Езжай, Райли. Ты просто сделал свою работу, не более, – договорив, Беверли вспомнила про вчерашний вечер. В ее груди все еще теплилась надежда на то, что Райли не всерьез пытался ее обнять, что это просто момент такой, а они по-прежнему простые напарники, которые в скором времени перейдут в ранг детективов. – Да-да, всегда пожалуйста, офицер Бренер, – язвительным тоном выговорил Райли и сразу же нажал на газ, выезжая на дорогу. – Кстати, здесь ведь нельзя было парковаться. – А я вот припарковался. Беверли не успела что-то сказать в ответ, так как Райли включил радио, а затем и вовсе сделал звук погромче. Из колонок зазвучал протяжный и меланхоличный голос Джона Ледженда, которая обещал отдать всего себя какой-то эфемерной девушке. Бев, ни капли не удивленная выходкой своего напарника, начала совершенно спокойно подпевать певцу, периодически попадая в нужные ноты и изо всех сил изображая, будто прямо сейчас она находится на сцене и исполняет эту песню. Долго злиться Райли просто не смог. И поэтому через минуту эту песню они пели уже вдвоем, позабыв обо всех своих разногласиях и спорах. А в это время в небольшом круглосуточном кафе по улице Харлоу, которое находилось в десяти кварталах от полицейского участка, было на удивление тихо. Молодая официантка в голубой униформе и белом переднике обслуживала своего единственного посетителя, поднося ему то очередную чашку кофе, то очередной кусок черничного пирога. Все шло как обычно – спокойно и размеренно. До того момента, пока в кафе не вбежал побледневший мальчик. Как только за его спиной хлопнула входная дверь, все, кто был в кафе, посмотрели на него. Отдышавшись, он сморгнул с глаз слезы и сказал: – Вызовите полицию. – Что случилось? – спросила официантка, подходя к мальчику, которому на вид было не больше 11. Он тут же вздрогнул и отшатнулся, будто бы боялся всех, кто здесь находится. – В машине женщина. Ее убили.