Зов прошлого

До конца рабочего дня и Беверли, и Райли держали в голове произошедшее сегодня, но много об этом не говорили, ограничившись коротким диалогом по пути в полицейский департамент. Казалось, Бев поставила точку, когда сказала, что им всем это еще аукнется. Разговор был завершен, но тема так и висела в воздухе, создавая вполне ощутимое напряжение. Об убийствах ни разу не заикнулись даже в участке. Все полицейские избрали выжидательную позицию и изображали жуткую занятость, периодически бросая заинтересованные взгляды то на Беверли, то на Райли. Те, впрочем, сами мало что знали о произошедшем, а потому пытались максимально отстраниться от окружающих и заполнять свои отчеты. Но, как назло, вместо букв виделось только одно – пыльный подвал, давно затихшие мониторы, исполосованные синевой детские лица и перепуганные глаза маленькой девочки. Когда в последнем предложении отчета была поставлена точка, Райли поднял голову и посмотрел на напарницу, которая бездумно стучала по клавиатуре и смотрела на экран компьютера. Только сейчас он заметил на ее лице следы усталости, а потому предложил сделать ей кофе, но та молча помотала головой и продолжила свою работу. – Чертовы отчеты. И зачем они только нужны? – спросил Райли, пытаясь вызвать Беверли на диалог. Девушка снова промолчала, а ее напарник потерпел очередное поражение и принялся постукивать карандашом по столу, пытаясь хоть чем-то занять руки. В этот момент минимальная суматоха, царившая в участке, сошла на нет, и все затихло. Остались лишь эти звуки – стук клавиатуры и карандаша по столу. Эта оглушающая тишина пробудила Беверли. Она подняла голову и огляделась вокруг, затем посмотрела на напарника и негромко сказала: – Хватит, Райли. Парень удивленно уставился на нее, пытаясь понять, о чем она. – Что хватит? Девушка устало закатила глаза и вместо того чтобы ответить, взяла со стола свой телефон и поспешила на выход. Ей показалось, что она кое-что упустила. Что-то важное, что не давало покоя. Она чувствовала это внутри себя. Смутное чувство тревоги, подогреваемое произошедшим сегодня. Ей было жаль тех детей, жаль эту женщину и мальчика, который нашел ее. Но больше всего ей стало жаль свою собственную семью, которая разрушилась много лет назад под натиском родительских терзаний. А потому она набрала номер телефона своего отца и стала вслушиваться в пронзительные гудки на том конце провода. Отец ответил не сразу. Должно быть, все это время он изумлялся звонку. Бев никогда не звонила ему сама, потому что считала, что время, когда она нуждалась в помощи отца, прошло. И тут вдруг это восприятие рухнуло. – Беверли, – ответили на том конце провода. – Я не отвлекаю? – спросила она и, зажав телефон между ухом и плечом, вытащила из кармана пачку сигарет. – Не отвлекаешь. Что-то случилось? – Даже не знаю. Много чего случилось… Я тут решила, что нам все-таки стоит пообедать. Надеюсь, твое предложение еще в силе? – Конечно, в любое время. – Завтра. У меня как раз выходной. Думаю, нам о многом нужно поговорить, верно? – Да, – на том конце провода послышался скрип двери. Затем секундное молчание, и ее отец добавил. – Я тебе перезвоню. Сразу после этого звонок оборвался. А Бев посмотрела на экран мобильного телефона и попыталась понять, правильно ли она поступила. Для нее это был очень отважный шаг, даже более отважный, чем войти в тот заброшенный дом на улице Харлоу. – Так ты все-таки решила с ним встретиться? – послышался позади голос Райли. Девушка вздрогнула и едва не выронила телефон из рук. – Твою мать. Я же могла тебя ударить. – Извини, я думал, что с тобой что-то случилось. Хотел проверить. – Я в порядке. Так ты подслушал мой разговор? – девушка зажгла сигарету, крепко затянулась и, прищурившись, посмотрела на своего напарника. Тот криво усмехнулся, облокотился о стену и забрал у Беверли сигарету. – Не думай, что я специально. Просто представь себе, в этом мире есть люди, которым ты небезразлична, – его голос затих на последних словах, а затем парень сделал одну короткую затяжку. В горле слегка запершило. От своей вредной привычки он давно избавился. Но время от времени она возвращалась. Время от времени возвращается все. – Это ты про себя что ль? – спросила Беверли и забрала сигарету обратно. – И про себя в том числе. Мы с тобой не первый день знакомы, и я в курсе твоих проблем с доверием. Но мне-то ты доверять можешь. Это правильно, что ты решила с ним поговорить. Вы нужны друг другу. – Нет у меня проблем с доверием, – Бренер еще раз затянулась, а затем бросила недокуренную сигарету на асфальт и придавила ее носком ботинка. Обычно ее злило, когда Райли делал вид, будто разобрался в ней. Но сейчас злости не было, потому что в чем-то он был прав. Ему действительно не все равно, а у нее действительно проблемы с доверием. Именно поэтому вести беседы с незнакомцами вроде того парня, с которым она сегодня проснулась, было куда легче. Он понятия не имел, кто она, а она понятия не имела, кто он, и обоих это устраивало. – Знаешь, какой первый шаг на пути к исцелению? Принятие. Мне бы хотелось, чтобы ты приняла эту данность, и наконец-то разобралась. Не буду, пожалуйста, себе врагом. – Хорошо, только для начала допишу свой отчет, – ухмыльнулась Беверли и, спрятав руки в карманах своих брюк, зашагала ко входу в участок. Райли проводил напарницу взглядом, но следом не пошел. Сегодня он заставил ее хоть немного задуматься. И пусть она этого не признает вслух. Достаточно одного только ее взгляда.

***

Интерес к делу захлестнул Джейсона сильней обычного, и он впервые за долгое время почувствовал вкус к жизни. Наверное, этому способствовала и маска Колпака, по которой он немного, но все-таки скучал. Это была его нормальная жизнь, и в ней он себя чувствовал как рыба в воде. К вечеру Джейсон перетряхнул Готэм и убедился в том, что Митчем провинился: видео чистильщиков оказалось подлинным, а сам он, до кучи, уже успел наследить и стать подозреваемым в убийстве нескольких человек. Вот только на скамье подсудимых он так и не оказался. Копы говорили, из-за нехватки улик, Тодд знал – из-за того, что их купили. Но их очередь еще не пришла, а потому Джейсон стоял на подземной парковке одного из небоскребов в центре города и докуривал пятую подряд сигарету. Когда голова перестала кружиться, парень натянул на нее свой колпак и пошел вперед, к запасной лестнице. Митчем жил под самой крышей, в просторном пентхаусе, и Джейсон уже знал, как туда попасть. Остановившись у технического лифта, он поднес к электронному сканеру магнитную карту и дождался, когда двери откроются. Через полминуты прозвучал короткий звоночек, и Колпак сделал шаг вперед, оказавшись в слишком просторной кабине лифта, которая спокойно могла бы сойти за отдельную комнату. За раз здесь, без преувеличений, могли бы уместиться два десятка человек самых разных весовых категорий. Потому Джейсон наслаждался простором и не думал о том, что будет через пять минут. А через пять минут его ждало несколько странных открытий. Но сейчас он смотрел вперед себя и считал секунды, дожидаясь того момента, когда окажется на самом верху. План был прост – добраться до крыши дома, спуститься на балкон пентхауса, оказаться внутри и убить Роберта Митчема одним точным выстрелом в голову, как он того и заслужил. Он долго скрывался от правосудия, но иногда оно догоняет, хоть и не в той форме, в которой полагается по закону. Когда двери лифта отворились на нужном этаже, Колпак вздохнул полной грудью, вспоминая запах пороха и наконец-то ощущая свою целостность. Вряд ли кто-то расстроится, когда Роберт Митчем умрет. И вряд ли чистильщикам стоит расценивать его жест как услугу, о которой они попросили. Джейсон делал это вовсе не для них, а для тех детей Готэма, которые лишились своей главной возможности стать хоть кем-то в этой жизни. Митчем уничтожил их жизни, а Тодд уничтожит жизнь Митчема, и это будет именно то, чего он заслужил. Неведомая одержимость захлестнула парня, и он, не теряя ни секунды, поднялся на крышу, а затем оказался у самого ее края. Город постепенно погружался во тьму, а вместе с этим пробуждались все самые главные его пороки. Это было то, за что его все так ненавидели, и то, из-за чего от него не могли отказаться. Так или иначе, Готэм становился частичкой каждого, и Джейсон как никто другой ощущал это на себе. Особенно сейчас, спускаясь на балкон Митчема и заглядывая в его полутемный кабинет, в котором не было ни души. Ощутив под своими ногами опору, парень приблизился к балконной двери и осторожно отодвинул ее в сторону, впуская в кабинет ядовито-холодный воздух Готэма. Вокруг царила напряженная тишина, которая не сулила ничего хорошего. Походило ли это на затишье перед бурей? Определенно. Но в свою голову Джейсон эти мысли не пускал. Чтобы отвлечься, он достал из портупеи пистолет, затем глушитель и патроны. Высчитывая про себя секунды, Колпак уселся в кресло Митчема и начал собирать оружие. А когда все было готово, откинулся на спинку кресла, огляделся вокруг и попытался вспомнить, сколько раз за свою жизнь бывал в подобных личных кабинетах. У Брюса был ровно такой же – все тот же маленький камин, все тот же огромный книжный шкаф, к которому вряд ли вообще кто-то притрагивается, все те же старинные картины в расписных рамах. Вот только здесь, казалось, было чуть больше жизни. Митчем здесь бывал, и на это намекал даже беспорядок на рабочем столе. Пытаясь отвлечься, Джейсон начал перебирать бумаги и канцелярские принадлежности, которые валялись по всему столу. И в этот момент в глаза бросилась фотография в рамке, на которой Митчем был изображен с девушкой в полицейской форме. Глаз Колпака нервно дернулся под маской, а к лицу прилил румянец, который, впрочем, вряд ли кто-то сейчас вообще способен увидеть. Но парень его ощущал. Как ощущал неприятный ком в горле, когда схватил фотографию и повнимательней взглянул на нее. Это была она. Беверли. И ему не показалось. Все та же усталая улыбка, все те же голубые глаза и все те же черные волнистые волосы, упрямо выбивающиеся из-под полицейской фуражки. Джейсон все еще пребывал в недоумении, когда за дверью послышался чей-то голос. Перебирая в своей голове варианты, как ему поступить, Тодд вернул фотографию на место и поднял голову в тот момент, когда скрипнула дверь. Митчем смотрел на него, а он – на Митчема, понимая, что нужно либо стрелять, либо бежать как можно скорей. Но не мог решиться ни на то, ни на другое. – Я тебе перезвоню, – сказал мужчина и захлопнул телефон-раскладушку, а Джейсон схватил пистолет, поднялся на ноги и, решив спасаться бегством, выскочил на балкон и кое-как зацепил крюк на краю крыши. Пока Колпак отчаянно повторял про себя «Черт! Черт! Черт!» и вспоминал, каков был его изначальный план отхода, Митчем все еще стоял на месте и смотрел на открытую дверь балкона. Он бы так простоял еще минут десять, но за спиной послышался голос его верного охранника. – Что-то случилось? – Кажется, меня хотел убить Красный Колпак, – сказал он, все еще глядя вперед себя. – Передать, чтобы перекрыли здание и устроили погоню? – Нет. Мы побеседуем с ним немного позже.