Зов прошлого

Когда шины «Крайслера» зашуршали по гравийной дорожке, Беверли прильнула ладонью к окну и стала наблюдать за тем, как вокруг меняется картинка. На смену редких и обветшалых домишек пришли грозные деревья, которые обступили дорогу до озера и пытались сокрыть ее от случайных гостей своими ветвями. Летом, помнила Бев, они казались более приветливыми. Но спустя столько лет они несколько одичали. Словно отвыкли от людей. – Есть подозрения, что проехать мы здесь не сможем, – уверенно произнес Тодд и постучал пальцами по рулю. – Езжай прямо, скоро здесь будет развилка. Повернешь на ней направо, – точно также уверенно ответила ему Бев. Ей все еще казалось странным, что она помнила такие детали из прошлого, но память вообще странная штука. Можно забыть то, что происходило неделю назад, а можно вечность помнить, сколько ступенек ведет в подвал дома на озере, в котором часу нужно возвращаться к ужину, чтобы не разозлить маму и где именно поворачивать на дороге, чтобы не заблудиться. – Я даже не уверен, что здесь ловит сеть, чтобы мы потом смогли вызвать эвакуатор, – продолжил Джейсон и краем глаза заметил, как Беверли подозрительно улыбается. – Так, теперь мне начало казаться, что ты решила завезти меня в эту непроглядную лесную чащу, чтобы расправиться со мной, а потом очень удачно закопать там, где меня даже с собаками не отыщут. – Для начала, у нас даже нет с собой лопаты. Но я возьму это на заметку на тот случай, если ты провинишься. – Упс, – ухмыльнулся Джейсон и присвистнул, когда заметил, что Беверли оказалась права по поводу развилки. – Кажется, ты знаешь, что делаешь, да? – Похоже на то, – как только машина повернула направо, Бев притихла и ощутила внутри себя странное чувство ностальгии. Перед глазами поплыли воспоминания из детства: отец сидит за рулем, а они с мамой на заднем сиденье заливисто смеются над историей об их соседе по имени Роджер, который перепил домашнего пива и отправился рыбачить на своей надувной лодке. Во время рыбалки его так сильно разморило, что он не заметил, как задремал. Наутро разбудил его стрекот цикад, и только тогда он понял, что его лодку вместе с ним снесло на другой конец озера. Беверли не знала, жив ли сейчас этот их сосед, но она отчетливо помнила, как после того забавного случая он отнекивался от отцовских предложений порыбачить на озере. Приятные воспоминания из детства заставили ее мягко улыбнуться и перевести взгляд на дорогу. Как только на горизонте замаячил сокрытый в тени деревьев дом, от теплых воспоминаний не осталось и следа. Память снова сыграла злую шутку и вернула Бев в ее восьмое Рождество, в залитую кровью гостиную, в непрогретую машину, которая сквозь сугробы продиралась до Готэма. «Все будет хорошо», послышался в голове голос матери. Затем прозвучал громкий хлопок, позволивший Беверли прийти в себя. – Что ж, карета домчала Золушку до места назначения? – спросил Джейсон и пригляделся к дому, который одновременно выглядел и заброшенным, и довольно обустроенным. – Только помни, дитя, ровно в полночь карета превратится в тыкву, а прекрасный принц заплатит штраф за то, что просрочил аренду. – Кажется, прекрасный принц себя переоценивает, – ответила Бев и, наконец, вышла из машины, чтобы оглядеться вокруг. Это место ничуть не изменилось с тех пор, как она побывала здесь в последний раз. Все тот же дом, отстроенный в колониальном стиле, все те же массивные белые колонны, удерживающие на себе балконы вторых этажей, все то же уютное крыльцо, на котором ютилась одинокая ныне скамейка. Ее родители любили бывать здесь летними вечерами и обсуждать планы на будущее, которым так и не было суждено сбыться. Беверли спрятала руки в карманы и зашагала вперед, прислушиваясь к шороху опавшей с деревьев листвы. Она не имела ни малейшего понятия, как оставить все эти сожаления в прошлом и, наконец, зажить своей собственной жизнью. В голову с невероятным постоянством приходили мысли о том, что это неправильно. Но по-другому уже просто не получалось. Сердце застучало сильней, когда она поднялась на крыльцо. На секунду ей захотелось развернуться, сесть в машину и попросить Джейсона отвезти ее обратно. Беда лишь в том, что это желание рассеялось быстро, и уже на пороге она локтем вынесла стекло, чтобы затем осторожно просунуть в образовавшийся проем свою ладонь и открыть дверь. Любовавшийся до этого момента природой Джейсон подскочил с капота машины и посмотрел на Бев, которая оттряхнула руки и сделала пригласительный жест. – Детка, напомни еще раз, чей это дом? – поинтересовался он и подошел ближе, чтобы разглядеть появившийся в глазах Беверли азарт. – Детка? Напомнить тебе, что у меня есть пистолет? – Весомый аргумент. Но все же меня немного напрягает твоя страсть к взломам. – Это дом моего отца, успокойся. – Твоего отца. Не твой. Так, Хьюстон, у нас проблемы, – протянул Джейсон и услышал смешок Бев, которая по-хозяйски вошла в дом. Тодд не отказался от своей недоверчивости, но все равно пошел за девушкой в надежде на то, что совсем скоро сюда не заявится полиция. – Мой отец любит скупать недвижимость. У него даже есть домик на острове Рождества в Тихом океане. Понятия не имею, как ему удалось выкупить его. Говорят, что люди там своеобразные, не любят тех, кто задирает нос и считает, что все на свете покупается и продается. А мой отец именно из этих людей, – рассказывая все это, Беверли неторопливо прохаживалась по дому и открывала занавески. При свете дня дом изнутри выглядел куда внушительней, чем снаружи. Джей ловил себя на мысли, что ему здесь нравится. Он спокойно мог представить себе главу семейства, который сидит в кресле у окна, попивает бурбон и пробегается глазами по газетным заголовкам. Отчетливо он слышал топот детских ножек на втором этаже дома и доносящийся из кухни женский голос. Эта атмосфера все еще ощущалась здесь, даже несмотря на то, что сюда довольно давно никто не приезжал. – Почему вы сюда больше не приезжаете? – поинтересовался парень. На лице Бев тут же появилась задумчивость. Джейсон почувствовал, что сейчас она соврет ему. И это, наверное, было правильным. Потому что сам он не раз делал также. – После смерти мамы мы до сих пор не наладили свои отношения. Не знаю, приезжает ли он сюда один. Наверное, нет. Здесь многое напоминает о том, что когда-то мы были счастливой семьей. Или чем-то похожим на счастливую семью, – Бев почувствовала, что начала говорить слишком много лишнего и замолчала. «Хватит на сегодня откровений», подумала она и, облокотившись о стену, провела пальцем по пыльной поверхности стола. – Да, сюда точно давно никто не проезжал. – Ну, теперь мы это исправили, – Джейсон подошел ближе и вывел на запылившейся столешнице «Здесь был Джей». Отчего-то ему показалось важным написать именно это. – И все же, зачем мы здесь? Если тебе хотелось пригласить меня на свидание, то необязательно было заводить меня в такую глушь. Мы бы и в Готэме могли неплохо время провести. – Все-таки прекрасный принц себя переоценивает. Мы здесь потому, что мне того захотелось. Не ищи никаких причин. Это бессмысленное занятие. – Предлагаешь думать мне, что ты искательница приключений? – Ты можешь думать о чем угодно, Джейсон. В конечном счете, это именно ты согласился сопровождать меня в эту дальнюю поездку, – Бев ухмыльнулась, наблюдая на лице парня замешательство. Чтобы развеять это странное чувство, она сделала один маленький шаг вперед и, приподнявшись на носочки, обняла его за шею. – Это вовсе не свидание. – Да, устраивать свидание в доме твоего отца было бы невероятно глупо, – ответил он с улыбкой и потянулся к губам Бев, но та ловко увернулась от него и сделала шаг назад. – Нужно включить электричество в доме. В это время года здесь довольно быстро темнеет, – Беверли говорила на ходу, так что последние слова девушки Джейсон почти не расслышал. Ему действительно хотелось узнать, что же она затеяла. Но что бы это ни было, ему уже нравилось. Тем более, что у него появилась возможность отдохнуть от Готэма. Пока Джейсон прохаживался по просторной гостиной, заставленной дорогой на вид мебелью, Беверли спускалась в подвал. Подсчитывая про себя ступени, она светила фонариком от телефона и вглядывалась в то место, которое раньше казалось ей до невозможности пугающим. В свете последних событий эти ощущения все же не торопились рассеиваться, но сейчас ей уже было не так страшно, как много лет назад. Когда ноги ступили на бетонный пол подвала, Бев подняла голову вверх и прислушалась к завывающему на улице ветру. Засыпавшая дворик листва с шорохом разлеталась по сторонам и иногда ударялась в маленькое подвальное окошечко, словно просила, чтобы ее пустили погреться. Совсем скоро осень кончится, и это место укутает белоснежный покров. В Готэме никогда не было такого чистого снега, как здесь. В детстве ей это нравилось. Нравилось падать спиной на невесомую перину и, заливисто смеясь, делать снежного ангела. Жаль, что эти воспоминания оказались сильней всего того, что происходило сейчас. Придя, наконец, в себя, Беверли отыскала щиток и подняла вверх один из рубильников в надежде на то, что никакой из проводов за это время в их доме не оборвало. Когда никакой реакции не последовало, она подняла еще один рубильник, и лампа под потолком радостно мигнула. – Ура! – воскликнула Бев, удовлетворившись своей работой. Глаза в последний раз пробежались по заполненному светом подвалу. Затем она подхватила лежавшие в углу дрова с жидкостью для розжига и поспешила вернуться к Джейсону. – Свет у нас есть, сейчас будет еще и тепло. Голос Беверли ударился об остывшие стены старого дома и донесся до Джейсона, который стоял в холле и разглядывал спрятанные на полках пластинки. Как и всё остальное в этом покинутом всеми жилище, они были покрыты тоненьким слоем пыли, которые парень старательно смахивал, чтобы посмотреть имя исполнителя, напечатанное на обложке. Заметив это, Бев остановилась в дверях и снова вспомнила, как ездила с мамой в музыкальные магазины и часами дожидалась ее у прилавка, пока та порхала от одного стеллажа к другому. Для нее не было ничего увлекательней, чем выбирать между пластинками Эла Грина или Сэма Кука. – А я нашел музыку, – ответил Джейсон, когда отыскал среди всех этих пластинок хоть что-то знакомое. – Ты умеешь разводить огонь? – Да, в школе я была скаутом. – Вот как? Будь готов умереть за родину, выходя из дома, не думай, вернешься ли живым, – процитировал он лозунг скаутов и подошел к старенькому проигрывателю, чтобы поставить пластинку. – Мы в Готэме живем, этот лозунг применим не только к скаутам. – Ух ты, как же много пафоса. Такие фразы нужно произносить, стоя под ливневым дождем с грозой на крыше какой-нибудь высотки, – ухмыльнулся Джейсон и потер ладошки, подвинув иглу проигрывателя на пластинку. Затем, недолго думая, он нажал на кнопку и стал дожидаться, когда зазвучит музыка. – Такие комментарии нужно давать, когда у тебя есть несколько жизней в запасе, Джейсон, – парировала Бев и поспешила вернуться в гостиную, чтобы разжечь камин. Привычным движением руки она открыла вьюшку и сложила в камин дрова, а затем осторожно полила их жидкостью для розжига и отыскала на полке рядом спички. Пока она возилась с камином, Джейсон колдовал над проигрывателем, который не торопился поддаваться ему. Пришлось перепроверить все несколько раз, чтобы понять, что дело вовсе не в самом проигрывателе, а в колонках, которые не были к нему подключены. Наконец, когда в доме заиграла музыка, он торжествующе ухмыльнулся и взглянул на Беверли в надежде на то, что она оценит его находчивость. – Что ж, я со своей задачей справился, – объявил он. Бев в ответ чиркнула спичкой и бросила ее в камин. Огонь в нем тут же полыхнул и в мгновение ока объял дрова. – Я тоже, – ответила она и тут же выдохнула со счастливой улыбкой, посвященной тому, что не спалила себе брови. Так было с одной девочкой-скаутом в школе. Несмотря на увещевания их учителя, она подошла слишком близко к огню. Поначалу все перепугались. Но затем пришлось сдерживать смех, ведь без бровей эта девочка выглядела до одурения нелепо. – Есть идеи, что будем делать дальше? – поинтересовался Тодд и подошел ближе к Беверли. – Ничего, наслаждаться вылазкой из города, разговаривать у камина, рассказывать свои самые страшные тайны. – У меня есть идея, – Джейсон протянул Беверли руку и дождался, пока она отреагирует на его жест. Затем он осторожно притянул девушку к себе, положил свою ладонь на ее талию и стал тихонько напевать под нос «Милая, останься со мной». Если бы все это увидел отец Бев, то его, несомненно, хватил бы удар. Но Джейсону было плевать. – Ты же знаешь, что в танце обычно ведут мужчины? – Прости, – ответила Беверли, продолжая смотреть в глаза Джейсона. Для нее это было настоящим испытанием видеть этот его взгляд и чувствовать, как перехватывает дыхание и как сердце неистово колотится в груди. Выдержав паузу, девушка положила свою голову на его плечо. В эту секунду она не ощущала ничего, кроме того самого покоя, которого ей так не хватало. Незнакомые до этого дня чувства заставили ее покрепче прижаться к Джейсону. Ей казалось, что стоит отпустить его, и все развеется, исчезнет, будто бы и не было ничего. Как в том самом сне. «Здесь больше не поют цикады», вспомнилось ей, и на лице тут же появилась мягкая улыбка. Джейсон с Беверли могли бы протанцевать посреди постепенно погружающейся во тьму гостиной до самого вечера, но против этого запротестовало электричество в доме. Старая проводка не выдержала напряжения, и проигрыватель, успевший сменить несколько песен, со скрипом замолк. Единственным источником освещения в доме остался лишь полыхающий в камине огонь. – А нам везет с электричеством, – заметил Джей и, не отпуская от себя Беверли, потянул ее к дивану. – Этот дом старше нас двоих вместе взятых, так что не возлагай на него больших надежд, – с ухмылкой ответила Бренер и приземлилась на колени парня. – Ты мне снился сегодня. – Так, и что же конкретно тебе снилось? – Ты говорил, что я о тебе ничего не знаю. И что у нас у всех так много тайн. Как думаешь, похоже это на правду? – Беверли ухватилась ладонями за спинку дивана и остановилась в считанных сантиметрах от губ Джейсона. Она ни на секунду не усомнилась в том, что у него есть свои секреты. У нее они тоже были, и раскрывать их она не намеревалась хотя бы потому, что они способны серьезно навредить. – Я думал, в полиции работают рациональные люди… – Это не похоже на ответ на вопрос, – Бев отстранилась от Джейсона, а затем поднялась на ноги и подошла к камину. Она и сама не до конца понимала, почему начала говорить об этом. Его секреты ей не к чему, потому что тогда он окажется гораздо ближе, чем нужно для них обоих. Но эта окружающая их тишина и разожженный в камине огонь располагали к откровенным беседам. – Ладно, можешь не отвечать. Это меня совершенно не касается, – ощутив легкое головокружение, Беверли решила присесть на расстеленный у камина мягкий ковер. Кажется, побег из больницы был действительно преждевременным. Нужно было переждать, как и просил доктор. Всё это чертова импульсивность, от которой иногда так сильно хотелось избавиться. – Если ты что-то хочешь узнать, то просто спрашивай, и я постараюсь быть максимально честным, – произнес Джейсон и присел рядом с Бев. Те самые представления о домике на берегу озера и о потрескивающем в камине огне вдруг превратились в явь. В это было сложно поверить, ведь обычно то хорошее, что он допускал в свою голову, мгновенно растворялось, не оставляя за собой и следа. Стоило только подумать. Но не сейчас. – На сегодня с меня хватит потрясений. Не хочу ничего спрашивать, – голос Беверли был спокоен как никогда. Она повернула свою голову и, встретившись глазами с Джейсоном, улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и потянулся к девушке, чтобы поцеловать ее. На этот раз она не отпрянула, не отдалилась, а, наоборот, придвинулась ближе и стала по одной расстегивать пуговицы его рубашки. – Для этого нам было необязательно тащиться в такую даль, – с усмешкой проговорил Джейсон, на секунду прервав поцелуй. – Может быть, ты уже заткнешься? – Бев с укором посмотрела на парня, а затем притянула его к себе и поцеловала как в последний раз.

***

Ближе к вечеру разожженный в камине огонь перестал согревать. Бев подтянула к себе край стянутого с дивана пледа и накрыла им свои плечи, покрепче прижавшись к Джейсону. Указательным пальцем она продолжала водить по небольшому шраму, оставшемуся на груди парня после неизвестных ей злоключений. «Просто спроси», говорил голос в голове. Но отчего-то ей совершенно не хотелось его слушать. – Я бы не отказался перекусить, – разрезал своим голосом тишину Джейсон. – Ох, не напоминай мне про еду. Я и забыла, что не ела ничего с самого утра. Если хочешь, вернемся в Готэм. Или перехватим что-нибудь по пути в город. – Не хочу возвращаться в Готэм, но вариантов у нас с тобой немного, – договорил он и, перехватив руку Беверли, поднес ее к своим губам. – Что у тебя случилось? – Ммм, смотря что тебя интересует. Понимаешь ли, у меня много что случилось. Всего и не упомнить. – Определенно. Но ведь у каждого есть история, которая делит жизнь на до и после. Тот самый момент, когда ты понимаешь, что как раньше уже не будет никогда. Ты, конечно, можешь не рассказывать об этом, если не захочешь… – Моя мама покончила собой, когда мне было десять. Я буквально поминутно помню тот день. Помню, как утром она позвала меня завтракать, помню ее отрешенный вид, которому я почему-то не придала значения. После завтрака она поцеловала меня в лоб и отпустила гулять с соседскими ребятишками, попросила меня быть осторожней. Это был ее последний совет. К ужину я вернулась домой и поднялась на второй этаж, чтобы отчитаться о том, что цела и невредима, и увидела ее в комнате. Она сидела возле своей кровати в луже крови с глубокими порезами на запястьях, – на секунду Бев осеклась и перевела взгляд на искрящиеся в камине угли. В это мгновение она бы отдала все на свете, чтобы не помнить того дня. – После похорон отец не захотел оставаться в Готэме. Он предложил мне слетать куда-то, и я согласилась, даже не задумываясь ни на секунду. Тогда я в первый и в последний раз оказалась на том самом острове Рождества. Мы целую неделю провели там под палящим солнцем. Лежали на шезлонгах, любовались бирюзовой океанской гладью. Это было одновременно пугающе и завораживающе. Смотришь вперед, и не видишь ничего, кроме воды. Но потом нам пришлось вернуться домой, и он огорошил меня новостью по поводу того, что я буду жить с тетей. Мне казалось в тот момент, что он меня предал… И я даже не знаю, зачем говорю это тебе, – горько усмехнулась Беверли. Поудобней устроившись на груди Джейсона, она подняла свою голову и посмотрела в его глаза в попытке подобрать какие-то другие слова, чтобы не звучать слишком сентиментально. Но в голову больше ничего не шло. Словно все ее мысли разом заперлись на замок и отказались слетать с ее губ. – У тебя есть право злиться на него. И ты говоришь это потому, что я задал вопрос, а ты попыталась быть честной. – А что насчет тебя? – Мой родной отец оказался за решеткой, когда я был ребенком. Наверное, мне бы надо благодарить его за то, что он нашел способ оставить нас с мамой в покое. Вот только от этого мы жить лучше не стали. Она не продержалась долго без него. Подсела на наркотики и, в конце-концов, умерла на моих руках. Меня ненадолго забрали в приют, но я сбежал оттуда. Зачем оставаться в том месте, в котором никому нет до тебя дела? А потом, как я рассказывал, я встретил своего приемного отца. Он полагал, что я стану таким, как он, и просчитался. Мы те, кто мы есть. Этого из нас не выбить, – Джейсон замолчал в тот момент, когда понял, что если не заткнется, то наговорит лишнего. Бев не стала его допытывать дальше, и от этого стало спокойней. Но она все еще продолжала водить пальцем по его шраму, и он мог поспорить, что она думает о его происхождении. – Почему так сложно оставить позади все то пережитое дерьмо? – Беверли задала риторический вопрос и сощурилась, заметив что-то светящееся под столиком. В голове прозвучал громкий щелчок, и она тут же вырвалась из теплых объятий Джейсона и подскочила с места, попутно натягивая на себя футболку. Внутренний голос, словно заведенный, твердил, что это что-то важное. Заткнуть его в этот момент было просто невозможно. К тому же Бев понимала, что приехала сюда не просто так. «Я действительно не знаю, что там случилось», вспомнилась фраза из утреннего сна. И потом шепотом «Это нужно исправить». Девушка перевела взгляд на слегка удивленного Джейсона, который приподнялся и стал искать в ворохе одежды свою собственную рубашку. Поведение Беверли снова натолкнуло его на мысль, что она приехала сюда только для того, чтобы что-то найти. – Что-то случилось? – поинтересовался он. Бренер молча покачала головой и подсветила своим телефоном под столом, где под толстым слоем пыли лежала гильза. «Вот оно!», торжествующе воскликнул голос в голове, и Беверли тут же поспешила на кухню, чтобы отыскать хоть что-то, куда можно припрятать улику. Оставленный без объяснений Джейсон решил проявить свое любопытство и тоже заглянул под стол. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это гильза от огнестрельного оружия. А вот что она здесь делала, он пока не знал, хоть и мог предположить. Когда Бев вернулась в гостиную, Тодд выдержал минутную паузу и только после этого разрешил сам себе высказать вслух собственное умозаключение. – Так мы здесь не просто так. Ты что-то ищешь. – Нет, но кое-что все-таки проверить нужно, – спокойный голос не вязался с ее увлеченным выражением лица. Джейсон видел огонь в ее глазах, и это несколько напрягало. Попытки скрыть это казались ему совершенно нелепыми. Бев не умела прикидываться, и это, наверное, серьезно помешает ей, если когда-то девушке доведется работать под прикрытием. – Что здесь произошло? – не унимался Джейсон. – Что бы здесь ни произошло, тебя это не касается, – Беверли осторожно подтолкнула к себе гильзу и закинула ее в найденный на кухне пакетик. По прибытию в Готэм она намеревалась отнести эту улику в полицию, чтобы проверить, остались ли там хоть какие-то отпечатки. В мыслях она уже представляла полномасштабное расследование и попытки отца оправдаться по поводу этой находки. – Я не вызывался тащиться в эту глушь, чтобы ты отвечала в подобном тоне, – злобно выпалил Джейсон. Поведение Бев ставило его в тупик, и молчать об этом он, естественно, не собирался. – Мне нужно было сюда на чем-то добраться. – Я тебе не такси, Бев. Если не хочешь слушать неудобных вопросов, то попробуй в следующий раз воспользоваться их услугами. – Зачем ты все усложняешь? Есть то, что не касается тебя, а есть то, что не касается меня. Я не лезу в твою голову, и ты будь добр не делать этого. – Определись уже, чего ты хочешь на самом деле, – договорил Джейсон и накинул на плечи куртку и вышел за порог дома. Окруженная лесом территория постепенно погружалась в темноту. Устало выдохнув, Колпак приземлился на скамейку и достал из кармана куртки упаковку сигарет. Этот долгий день измотал его, и единственное, чего ему сейчас хотелось, так это завалиться в свою кровать и проспать хотя бы до обеда. Он и понятия не имел, что на сегодня его приключения не закончились, а, наоборот, только начинались. – Джей… Извини, ладно? – послышался голос девушки в дверях. Она не осмелилась сесть рядом, чувствуя себя совершенно неловко. – Может быть, однажды я смогу тебе все объяснить. Но не сейчас. Не хочу, чтобы ты пострадал. – Ты что, меня пытаешься защитить от чего-то? – усмехнулся Джейсон. – Теперь я ощущаю себя не прекрасным принцем, а прекрасной принцессой. Признаться честно, довольно странное чувство. – Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься. «Скорее наоборот», подумал Тодд и, затягиваясь сигаретой, протянул свою руку Беверли. Девушка ответила на его жест и присела рядом с ним на скамейку. – Здесь холодно. Почему ты не надела пальто? – поинтересовался он и протянул Беверли сигарету. Затем накинул на ее плечи свою куртку и прижал к себе покрепче, чтобы ей было чуть теплей. – Нужно возвращаться в Готэм. – Докуривай, и поедем. Кстати, почему это озеро называется Лунным? – Говорят, что по форме оно напоминает полумесяц. Но это не больше, чем байки старожилов. Правда это или нет, я не знаю, – когда Бев договорила, в кармане ее джинсов зазвонил телефон. Не удосужившись посмотреть, кто звонит, она приложила телефон к уху и ответила спокойное «Слушаю». На том конце провода послышался тревожный голос Райли. Он говорил сбивчиво, и Беверли не сразу уловила суть разговора. На просьбу повторить она, наконец, расслышала: – В доме, где живет твой отец, произошел взрыв. Его квартира… Бев, от его квартиры почти ничего не осталось. – По какому адресу? – пытаясь погасить в себе панику, спросила Беверли. – В доме на Четвертой авеню. Ком подкатил к горлу, когда она услышала адрес. Ей снова вспомнился их утренний разговор и последняя сказанная отцу фраза. В глазах защипало от подступающих слез. Сделав над собой усилие, Бренер выдохнула и бросила трубку, а затем на быстром наборе попыталась дозвониться до отца, но единственное, что услышала, это его автоответчик. Оставлять свои надежды не хотелось, и поэтому Бев попыталась дозвониться до отца во второй раз. И снова ничего. – Все в порядке? – спросил Джейсон. – Нет, совсем не в порядке, – третья попытка услышать голос отца на том конце провода оказалась такой же неудачной, как и две предыдущие. – Нужно ехать в Готэм. Срочно.