— Конечно, во сколько?
— Давай в три, и, Лидс, ты не против, если я возьму своего одноклассника к нам? Ему тоже нужно помочь с биологией— Хорошо
***
Прошло уже полгода с того момента, как Стайлз остался с Ношико. И с каждым днём у него получается все лучше и лучше сдерживать своё эго. У него есть надежда на победу. Надежда на встречу с ней.***
Ночь. Прекрасное время для сна. Но сон не предназначен для Стилински. Не сейчас. С каждым разом, когда он засыпал, он видел её. Но она не снилась ему, а шла за ним всюду, как тень, и следила за ним. Закрывши глаза, он видел её, как живую, и она казалась красивее, моложе, нежнее, чем была, и он сам казался себе лучше, чем тогда. Он все ещё любил её, но теперь по-другому. Видели бы вы, как он раньше вел себя с ней. Он был таким навязчивым, но не все так плохо, как можно представить.***
— Стайлз? Ты не спишь? — темноволосая девушка пробралась к нему в палатку, освещая её маленькой лампочкой, которую зажгла сама. — Нет, ты что-то хотела? — Ты скучаешь по ней? — этот вопрос был неожиданным для парня. — Да, но к чему ты спрашиваешь это? — Я видела, что у тебя с каждым днём получается все лучше сдерживать его, поэтому я подумала, что тебе можно на один день вернуться в свой родной город. Думаю, мама не будет против. Я скажу ей утром, а пока, я могу отправить тебя обратно в Бейкон. — Кира, ты уверена, что это безопасно? Если это так, то прошу давай скорее. — Пойдём. Они вышли наружу, где темно-синее небо было усыпано звёздами, мерцающими в темноте и освещающими очередную пустыню, где остановилась эта тройка. — Видишь это созвездие? — Юкимура показала пальцем на сборище звёзд, которое образовывало созвездие, похожее на иероглиф. — Да, но зачем оно нам? — Это означает «дом» в переводе с хинди. Я читала, что Китцунэ может с помощью катаны и этого иероглифа отправить кого-то или себя домой. Я, надеюсь, что у меня это получится. — Я верю в тебя, у тебя получится. Но, прошу, верни меня к ней. Даже если это на один день. И тогда, маленькая лисица, которая была в странствии с матерью, потому что тоже не могла сдержать своего духа, вонзила свою катану в землю, образовав огромнейшую трещину. Из неё пылало синее пламя, которое не на шутку испугало парня. — Ты точно уверена в безопасности своего плана? — Прыгай, Стилински!***
На часах было пять минут четвёртого, а Эллисон и её друг так и не приходили в библиотеку. Я уже хотела пойти и начать искать их, но слава богам, они объявились. — Прости, мы задержались на уроке. Познакомься, это Айзек. Айзек это Лидия. — Привет. Приятно познакомиться. Начнём готовиться? Мы просидели час, изучая общую биологию. Я никак не могла понять, почему они не могут её выучить. Это же настолько просто. — Лидия, у меня к тебе предложение. Мы сегодня со Скоттом идём в боулинг. И я подумала, может ты тоже пойдёшь с нами? — Элли, идите вдвоём, зачем я вам, тем более без пары. Повеселитесь вдвоём. — А кто сказал, что ты будешь одна? Может, Айзек захочет прогуляться с нами? Я готова была испепелить подругу взглядом. Какой Айзек? Неужели, она хочет меня свести с ним? Она же знает, что я не буду этого делать. — Я не против, во сколько за тобой заехать, Лидия? — этот русоволосый парнишка сразу оживился, услышав о предложении Элли. — Не стоит, мы со Скоттом за всеми заедем. Так что просто ждите звонка. Спасибо, Эллисон. Вот такого я от тебя не ожидала.***
*20:20* — Ты готова? Мы скоро подъедем к твоему дому.— Хорошо.
Остались последние штрихи для моего образа. Блеск с запахом ванили и его кулон. Кулон, который я больше не снимаю. И ни с того ни с сего воспоминания вновь нахлынули на меня, и слезы стали наворачиваться на глазах. Что я делаю? Зачем? — Лидия, детка, Скотт и Эллисон заехали за тобой. Ты готова? — мама вошла в мою комнату, но как не вовремя. — с тобой все хорошо, милая? Ты уверена, что справишься? Я могу сказать им, что ты плохо чувствуешь себя или… — Нет, мам со мной все хорошо. Я справлюсь.***
После длительной игры в боулинг ребята предложили прогуляться по ночному городу, на что я согласилась. Мне нужно было привести мысли в порядок. — Мы отойдём со Скоттом ненадолго. Подождёте нас здесь? — Да, хорошо. — Они, как дети, правда? — Айзек решил нарушить тишину, которая нагнетала с каждой минутой. — Ты прав, но они просто влюблены друг в друга. Безумно влюблены. А безумно влюблённые ведут себя, словно дети, так что не стоит их осуждать. — А ты была влюблена в кого-то? Вот они, те слова, которые полностью разрушили этот вечер. Те слова, которые вновь не дали мне собрать себя по кусочкам. — Да, я уже была влюблена. Это чувство приносит боль, в нём нет смысла, и люди переоценивают его. А теперь, позволь мне отойти от вашей компании и отправиться домой. И прошу, передай Элли, что я приношу свои извинения за мой внезапный уход.***
Ночь. Прекрасное время для сна. Но не для Лидии. Эта рыжеволосая красавица позабыла о такой нужде, как сон, примерно полгода назад. Когда самый родной человек для неё покинул этот город. Когда она так и не сказала ему самое главное. Март месяц выдался в Бейкон Хиллс достаточно жарким. На часах уже виднелась цифра, которая гласила о наступлении трёх часов ночи. А девушка с волосами цвета «клубничный блонд» все продолжала ходить по улицам такого родного города для неё. Её глаза покраснели от пролитых слёз и недосыпа. Весь настолько любимый для девушки ванильный блеск исчез с её губ из-за неоднократных укусов, теперь на его месте одна лишь кровь пухлых искусанных губ. Её взгляд был сломлен, как и её сердце. Мельчайшие частички этого органа врезались в её кожу и приносили невыносимую боль. Всё настолько надоело ей, что, не выдержав своих мыслей, она просто легла посреди дороги. Ей уже было плевать на то, что её могут сбить. Она уже забыла на обещание, данное матери. Она уже не видела своего будущего без него. Перед её глазами простиралось бездонное небо, наполненное звёздами. И в каждой звезде она видела воспоминание о нём.***
— Лидия, иди сюда, скорее, ты все пропустишь! Стайлз уже сидел на крыше своего дома и смотрел на ночное небо. Словно кисель из чёрной смородины, протекало небо перед парнем. Его украшали мелкие звёздочки, мерцающие, как и искры радости в глазах Стилински. — Правда, здесь красиво? — его ещё детское лицо взглянуло на крохотную куколку. Её янтарные волосы переливались блеском, отражающимся в каждой янтарной ниточке. Её хрупкие плечики подергивались от холода, а колени предательски дрожали. Он не мог смотреть на то, как его принцесса мёрзнет, поэтому тёплая куртка уже накрывала тонкие плечики Мартин. — Правда. Смотри, я нашла созвездие, такое же, как и родинки на твоём лице, это ли не чудесно? — её тонкие пальчики коснулись лица парня, ощупывая каждую родинку, соединяя их невидимой линией, понятной только самой Мартин. — Сегодня, я прочитал легенду, что две звезды на небе — это души влюбленных, которые так сильно любили друг друга, что не могли разлучиться даже после смерти и превратились в две прекрасные звезды, указующие путь другим. Любовь у каждой пары звезд была разной, поэтому и светят они по-разному: одни — испепеляющим, режущим глаз светом, другие — мягким, переливающимся, а третьи — скромно, едва заметно, но очень проникновенно. Вот такая красивая легенда. Сегодня звездная ночь. Огни города мешают это видеть, но я это знаю. У тебя есть дух безумств? Тогда давай сбежим отсюда и вернемся под утра, усталые, невыспавшиеся, но счастливые, потому что приобщились к великой тайне. Ты не против? Тогда я даже знаю, к каким звездам мы будем стремиться. Они не самые яркие на небе, но и не самые тусклые. Они любили друг друга, были друг для друга всем, но не избегали других. Их жизнь была тихой, но не без доли авантюризма. А смерть наступила так, что они и не поняли, как стали теми тихими звездами. Рядом с ними горит яркая, дерзкая звезда. Это звезда разбитой любви. Да, она любила его, а он любил другую. Так ведь тоже бывает. И такая любовь тоже приводит к тому, что душа человека становится звездочкой. Хочешь послушать красивую историю, почему эта звезда столь яркая и печальная? Давным-давно, когда она была еще стройной и юной девушкой, к ней постучался и попросил воды странник. В страннике без труда угадывался благородный рыцарь. Девушка вынесла воды и пропала под взглядом его зеленых глаз. Страннику она тоже приглянулась, и он дал слово вернуться за ней после великой битвы с врагами. Вернуться с победой и забрать. Тем странником был сам принц. Шли года, она ждала, она верила, что он вернется. Только не было принца. Проходила молодость, проходила красота, а она все ждала. Она знала, что он жив, хотя до их замка не доходили никакие вести, не было даже странников. И вот однажды пришел один старик. Она выбежала ему навстречу. — О, юная красавица! Твои годы проходят, красота увядает, а ты все ждешь того, кто счастлив с другой. Битвы давно прогремели, теперь принц живет в дальнем замке со своей юной и прекрасной женой. Они счастливы. Одна беда: хочет похитить красавицу злой король. И только ты можешь нам помочь. Если ты отдашь свою жизнь, то станешь звездой на небе. А звезды. они выше любви. Только отдай свое сердце взамен сердца короля. Сложно было ей решиться. Но она решилась. Лишь бы любимый был счастлив…. …и с тех пор на небе рядом со звездами принца и его жены горит вот эта яркая и дерзкая звезда, с душой юной девушки, но сердцем жестокого короля…. Когда же Стайлз рассказал до конца легенду, то заметил на своём плече копну рыжих волос, их хозяйка посапывала на плече у Стилински и, вряд ли, слышала конец истории.***
Дрожащие руки девушки с всегда идеальным маникюром потянулись к шее. Она аккуратно расстегнула застежку кулона и сняла его со своей шеи. Его половинки раскрылись и оттуда выпала маленькая, сложенная во множество раз фотография. Его фотография. Все ещё дрожащие руки Мартин невольно потянулись к ней. Она хотела прикоснуться к его лицу, родинкам, губам. Она хотела видеть его. Дрожащие от холода и слез губы произнесли лишь одну фразу: — Я так и не сказала тебе. Я так и не сказала тебе, что люблю тебя. После этой фразы из её уст раздался разрушающий всё в округе крик, он был пропитан болью и страданием, которые испытывала Лидия. Он был предвестником её смерти.***
И этот крик был предназначен только лишь одному человеку. Тому, кто сидел сейчас в её комнате и ждал. Он готов был прождать вечность, чтобы увидеть её и убедиться, что с его принцессой все хорошо.***
Мартин и сама не помнит, как дошла до дома. Но она отчетливо помнит, как зашла в свою комнату и увидела его. Темноволосый юноша сидел на кровати, сложив руки в замок и опустив в них голову. Когда он поднял на неё свой взгляд, в нем читалось множество эмоций. Сожаление, отчаяние, спокойствие и любовь — вот что было главным в его глазах. — Стайлз! — её глаза защипало от слез, но в этот раз от слез счастья. — Стайлз! С тобой все хорошо, с тобой все в порядке. Её дрожащие руки коснулись его лица. Она могла ощущать его. Она могла прикоснуться к настоль родным созвездиям на его лице, к его губам, настоль полюбившимся Мартин в последнее время. Он не был галлюцинацией. Он был реален. — Я так и не сказала тебе. — Тебе и не нужно. Крепко обнявшись, они не разнимали губ в поцелуе долгом и страстном. Очень долгом и очень страстном. Мартин вновь почувствовала тот сладостный для неё вкус. Вкус любви. Как она была счастлива ощутить его губы на своих вновь. Ей было недостаточно кислорода, но как же ей не хотелось обрывать этот поцелуй. Она боялась, что после он вновь исчезнет, что это галлюцинации её поехавшего рассудка. Но нет, он был реален. Он стоял и обнимал её, он вытирал ей слезы и вновь целовал её. И в тени этих эмоций не потерялось и несколько других, не столь светлых, но не менее заметных. Простое чувственное наслаждение от его запаха, от вида его лица, его темных волос. Ей необходимо было осязать его кожу, прижать его к себе.***
Я чувствовал не просто желание — жгучий голод. В ту минуту, когда она стояла передо мной, я жаждал ее — всю, без остатка, как жаждут пищу, или воду, или воздух, или что-то более важное. Я хотел сказать ей, дать ей знать, как много для меня значит то, что она здесь. Впрочем, я никогда не был силен в словах. Я просто припал губами к ее губам, и губы ее оказались мягкими, сладкими, огненно-горячими. На мгновение она напряглась, потом с тихим вздохом обняла меня, ответив на поцелуй. Я ощущал ее всю — ее горячее, слишком горячее, сильное, мягкое тело. Голод мой крепчал, а вместе с ним и поцелуй; мой язык осторожно касался ее языка, дразня и лаская. Она отзывалась с той же страстью, негромко всхлипывая. Голова у меня начала немного кружиться, но хотя какая-то часть моего рассудка подавала тревожный сигнал, я только еще крепче прижимался к ней. Она протянула руки, коснулась моих плеч. Я коснулся ее плеч. Наши лица сближались, пока еще медленно, чутко и напряженно, губы соприкасались осторожно и нежно, как будто боялись спугнуть какое-то очень-очень настороженное существо. А потом болиды столкнулись, и произошёл взрыв. Катаклизм. Моя рука скользнула по ее спине вниз, под куртку, под футболку, коснувшись горячей мягкой кожи на талии. Я с силой прижал ее к себе, и она с готовностью отозвалась, чуть приподняв ногу и охватив мое бедро. Дыхание ее было горячим, частым. Я скользнул губами к ее шее, пощекотал ее кожу языком, и она со стоном выгнулась, оголив живот еще сильнее. Я целовал ее в мочку уха, осторожно покусывая, и по телу ее каждый раз прокатывалась волна дрожи, а из горла вырывался чуть слышный, полный желания стон. Я снова впился в ее губы, и ее пальцы сжались в моих волосах, притягивая к себе.***
Мы лежали ещё очень долго в обнимку, разговаривая обо всем, что случилось ранее. — Знаешь, такое ощущение, будто ты никогда не уходил, мы начали все там, где закончили. Будто ты никогда не уходил. Ты всегда возвращался домой. Да, ты всегда был близко, будто никогда и не уходил. Но, Стайлз, я не могу потерять тебя, потому что если это случится, я потеряю своего лучшего друга, свою родственную душу, мою улыбку, мой смех, я потеряю всё. — Эй, солнышко, я обещаю, ты никогда больше не потеряешь меня. Честно. Но Лидия к тому времени уже заснула, и я тоже поддался соблазну, я заснул рядом с ней. Я вернулся к ней. Поэтому этой ночью случилось непоправимое. — Она прекрасна, не так ли, Стайлз? — Нет, ты не должен быть здесь! Я научился контролировать тебя! — Но у каждого человека есть свои слабости, Стайлз. Ты помнишь загадку, которую я тебе загадал? — У всех это есть, но никто не может это потерять. — Правильно, Стайлз, ну так что, ты понял что это? — Нет. — Не хорошо врать, Стайлз, скажи ответ, иначе, пострадает твоя невинная девушка. — Ты можешь ломать мою душу. Забирать мою жизнь. Бить меня, делать мне больно. Убивать меня. Но ради Бога. Не трогай её! — ТОГДА СКАЖИ ОТВЕТ, СТАЙЛЗ! — Тень. Это тень. И после его забинтованные руки прикоснулись к его лицу. Бинты стали постепенно спадать, а за ними я увидел свой самый худший кошмар. Передо мной стоял Ногицунэ, но его лицо, тело, всё было таким же, как и у меня. Он был моей копией. Он был мной.