Волки-оборотни.

Алекс крепче прижимает к себе брюнета, но тот начинает ворочаться сильнее. Айкор невольно замирает, но почти сразу же делая глубокий вздох и еще, и еще... парень в его руках успокаивается и кажется, снова засыпает. Оставляя Алекса один на один со смятениями и недомолвками. Он пережил слишком многое, чтобы так просто погибнуть этим вечером, но ослушаться приказа в очередной раз - непозволительная роскошь. Когда-то он пошел против правил, позволив зверю взять верх над сознанием. Тот день он помнил отчетливо и ясно, в некоторой роде не позволяя себе забыть произошедшее. И пусть он разорвал круг действий, привнес в жизнь значимое и отрекся от ранее беспокоившего, но поступок его был противоречивым всяким законом стати и семьи. - Ты ведь не думаешь, что я сплю, - голос все так же хрипит и Алекс подавляет желание вскочить и сделать что-нибудь горячительное и согревающее. Очередного упрека в излишней опеке он не сможет перенести с привычной беззаботной улыбкой. - Сам виноват, - выходит слишком по-детски, но Алекс быстро одергивает себя и напоминает, что Его Паре недавно перевалило за восемнадцать и следовало быть более внимательным и осторожным. И вновь обрывает себя на мысли, упрекая в дурноте влияния. Айкор путается в желаниях и совершенно не понимает того, что действительно следовало делать, а от чего оградится. Сейчас предложение Широ кажется ему самым правильным, но оно было предложено слишком давно и Айкор просто не может взять и вернуть время вспять. В нем еще теплится остаток былой гордости имени Айкора и он просто не может разомкнуть губ, произнося компрометирующие слова. Это выглядит еще более глупо и по-детски нежели поведение Широ по утрам, но Алекс ничего не может поделать. Он сам захотел остаться, приковать себя к месту, что ранее был его домом. - Знаю, - руки крепче обхватывают обманчиво тонкую талию, а сам Алекс прижимается к обнаженной спине, уткнувшись носом в темные волосы. Этот запах сводил его с ума, но в тоже время заставлял сохранять здравость рассудка. И если парой лет назад он не мог себе представить какого это держать в объятиях такого, как Широ, то сейчас не мог вообразить, чтобы делал без него. Брюнет недовольно сопит и ворочается, намереваясь развернутся лицом к Алексу, но Айкор словно и не чувствует его движения, замирает и прикрывает глаза, намереваясь продолжить дремать, ведь до рассвета осталось слишком мало, а до надлежащего выхода стаей - излишне много. И потому он хотел провести эти жалкие часы рядом с Широ, крепко обнимая и задыхаясь от аромата разгоряченной кожи и вспышек эмоций, который брюнет был не в силах сдержать. Он постарается выжить и вернутся, ведь их история не может закончиться так просто. *** Фокс с некой обреченностью всматривается в свое отражение. Это напоминало ей странный карнавал, который следовало посетить в жутковатом костюме и при этом держать за руку родителей. Смесь ужаса и отвращения словно охватили ее рассудок, но что-то изменить было ей не подвластно. Верить в происходящее не хотелось и Фокс надеялась, что вот сейчас сквозь толщу сна она услышит звон будильника и громкий голос матери, а после твердую поступь ее шагов. Она обязательно постучится в ее дверь, но буквально через минуту на голову так и не проснувшегося подростка будет сыпаться град угроз. Но в квартире было непозволительно тихо и даже извечно мельтешащий под ногами младший брат закрылся в собственной комнате. Фокс прекрасно знала, что сейчас Дэни не играет в излюбленные игры и не смотрит заученные наизусть фильмы, а крепко прижавшись спиной к смежной, с ее комнатой, стене и беззвучно плачет. Это инстинкт, который не понять человеку, но который столь много значит для зверя. Фокс чувствует, как ее лисица отзывается на так и не пролитые слезы подрастающего волчонка и фыркает в ответ, порываясь забраться к брату в комнату, крепко обнять и успокоить. Человек выбирает более прагматичный путь. Фокс хочет, чтобы рядом с матерью остался сильный сын, способный стать опорой и поддержкой. И Фокс понимает, что ее просто бросает из одной крайности в другую, но весьма недурно подбирает оправдания для самой себя - она подросток и оборотень с неустойчивой психикой. Зверь рвется вперед, защищать честь имени ее стаи, а человек хочет остаться здесь, как можно дальше от поле брани и разлада истинных монстров. И если бы только это - думает она про себя, поправляя глубокий капюшон, расправленный на плечах. Этакая форма, сохранившаяся еще от первых Белторов, которые возглавили оборотней, как сильнейший клан волков. Они привнесли в поселения и стаи новые обычаи и законы, смогли научить жить остальных среди людей, но отдавали дань традициям и по сей день. И сейчас Фокс напоминала самой себе героя из виртуальной игры в фентезийном стиле. Словно она охотница, выбравшаяся со строк Ньюкомба. Черный, казавшийся непомерно тяжелым, плащ, с вычурными заклепками поясами на груди и бедрах и длинными рукавами, почти полностью скрывающим пальцы рук. Высокие сапоги с железными вставками по бокам и перетянутые веревками до самых бедер, почти скрывающие плотную джинсу самых обыкновенных штанов. — Готова? — от резкого голоса отца Фокс невольно вздрагивает, отступая в сторону. - Да. — Твоя маска, - на доли секунды девушки замирает, всматриваясь в завернутую в ткань вещь. Последние сомнения развеяны - она вымученно усмехается и принимает дар отца. Очередная дань традиций и паршивый элемент конспирации. Но ей становится значительно легче, когда прохладная материя ложится на овал лица, скрывая его от всего внешнего мира. Она в последний раз бросает взгляд на зеркальную поверхность, всматриваясь в искусно сделанную маску, напоминающую морду лисы с витиеватыми синими линями. Не говоря более ни единого слова, два оборотня растворяются в глади ночной тишины. И не было долгих прощаний и редких скупых слез, не было просящих приказов вернутся и остаться в живых. Им в след летели лишь тихие завывания юного волка и отчаянное рычание бравадой лисицы, отпускающей на верную смерть. Никто не верит в мирность переговоров. Зверям положено верить лишь в собственную удачу и отточенность инстинктов. Как бы не были сладострастны речи охотников, как бы не правдиво звучали их слова, каждый оборотень неверяще кривил губы и отворачивал оскалившуюся пасть. Война, разразившаяся более тысячелетия назад, не могла найти свой конец столь просто и ожидаемо. Не родился еще такой человек, способный найти точку соприкосновения двух параллельных миров. Зверь и человек. Две разные константы. Не взаимодействующие и не понимающие друг друга. Что для человека чуждо, то для зверя весьма оправдано. Что для зверя дико, для человека может зваться гордостью. Они готовы бросаться друг на друга, рвать глотки и упиваться в крови, а после божится в праведных намерениях и чистоте предрассудков. - Мы лишь хотели, как лучше!... - ... Это был единственный верный путь!... - ...Все мы жертвуем чем-то, разница лишь в том, что кто-то жертвует большим, а кто-то меньшим. - Один намек и мы развяжем войну! - голос гремит словно сотни ударов молний, но никто не вздрагивает. Взгляд побагровевших глаз мужчины бегло осматривает собравшихся, удовлетворенно кивая. Позади него - миниатюрная шатенка, скалит пухлые губы и поправляет короткую куртку, вскидывая правую руку с зажатой в ней маской. - Альберт не упустит шанса, - кричит она, отпрыгивая назад и вновь взмахнув рукой с маской. - Мы будем на востоке, остальные добираются вместе с Алариком. - Ступай, - произносит последний более тихо, коротко улыбнувшись исчезнувшей девушки. *** Фокс чувствует, как ее зверь настороженно замирает, низко опуская голову и смотря куда-то вдаль. Она пытается сосредоточится, но вся концентрация уходит на попытки утихомирить взбесившуюся лисицу. Она бросает несколько настороженных взглядов в сторону, но отец и остальные главы стай, казалось бы, забыли о ее существование. Лисица рвется вперед и гонит человека, но Фокс крепче сжимает кулаки и зажмуривает глаза, ориентируясь лишь на мягкую поступь рядом с тихий шелест дыхания. На обговоренной поляне они оказываются за считанные минуты и Фокс пораженно замирает, всматриваясь в шеренгу охотников позади главы их клана и поверенных. Вооруженные и опасные, они заняли большую часть поляны, всматриваясь в темноту вечера и ожидающие громогласного приказа. Фокс искренне надеется, что его не последует. Но вспоминая настрой Аларика и его порученной, начинает сомневаться в собственных надеждах и верованиях. Впервые ей хочется помолиться, но Бог не примет слов падшей дочери звери и она лишь сильнее смыкает губы, кусая податливую плоть и позволяя первым каплям своей крови оросить поляну переговоров. Поляна Гилборт - думает она про себя. - Столь знаменательное место, должно стать новым началом вековечной вражды. Или это очередной плевок от охотников на наши традиции и обычаи? Она глубоко вдыхает, намереваясь успокоится, но почти сразу же жалеет о содеянном. Она чувствует Его запах - излишне манящий и подчиняющий. Ее лисица довольна и готова по первому же приказу перевернутся на спину, подставляя беззащитный живот. Фокс не понимает этого выбора, но в тоже время и не может противится ему. Зверь выбирает подобного себе по силе и мастерству. И как бы не хотела этого Фокс, лисица намного мудрее нее. Но человек остается хитрее и Фокс продолжает уверять себя, что сможет изменить принятое ее зверем решение. Альберт Орзис источал необъятную уверенность и самодовольство. Он словно пытался возвыситься над каждым стоящим напротив не взирая на чин и знатный сан. В его взгляде плескалось превосходство и Фокс в который раз убедилась, что этот человек был и всегда оставался настоящим монстром, нацепившим кожу примитивного. По обе стороны стояли его сыновья. Фокс стараясь как можно незаметней втянуть воздух сильнее, удивленно приподняла бровь, отмечая о скользящей ленной и незаинтересованно Джона и словно ему в противовес - открытом желание действовать Стива. Фокс неосознанно улыбнулась, стараясь обратиться к своей лисице - Вот видишь, он хочет изменить ход войны. Он желает действовать, а не отсиживаться и выжидать! Но зверь лишь фыркает и ведет носом в сторону Джона, довольно тявкнув. Это могло продолжаться еще слишком долго, Фокс прекрасно знала об этом упорстве и невменяемом желании добраться, как можно ближе к желаемому зверем объекту. Вот только свист прервал все ее мысли, а крепкая рука отца, перехватившая за плечи и дернувшая в сторону, вырвала из затуманившегося сознания. Девушка несколько раз тряхнула головой, стараясь понять, что умудрилась упустить в столь ответственный момент. Но очередная стрела пущенная метким стрелком, попала прямо в цель и Фокс неосторожно дернулась в сторону, машинально вырывая чистую сталь из раненного плеча. - Что произошло? - Бешеные, - только и ответил мужчина, закрывая ее своей спиной и медленно отступая в сторону. Как такое может быть? - шокировано думала она, напрягаясь всем телом. Разве не должны были остановить только пожелавших приблизится на метр к поляне? Сколько оборотней окружило долину и неужели безмозглые твари смогли перехитрить обученных и сверхчувствительных воинов? - Медленно отступай, - голос отца казался ей расплывчатым шепотом, но все же Фокс согласно кивнула. Возможно, что это преднамеренная атака? Она не могла видеть, но отчетливо слышала как трещали арбалеты и свистели пули, как рычали лишенные воли и здравости сознания звери и как когти старейшин рвали излишне податливую плоть, надевшей стаи. Что-то мелькнуло в стороне и Фокс невольно уследила взглядом за свечением, замирая на месте. Ей потребовалась всего секунда, чтобы сорвать плащ и маску, обращаясь в мощном прыжке. Как бы не противилась она воли лисицы, зверь был мудрее и сила его росла с ростом луны. Власть над телом всецело принадлежала оборотню и теперь от самой Фокс остался лишь блеск неизменно аквамариновых глаз и несколько хрипловатые нотки голоса. Возможно, этого можно было избежать, но инстинкты требовали защитить принадлежавшее ей. А зверь внутри ее сознание давно считал часть себя самой одного из глав охотников. И пускай Джон не был похож на того человека, которому требовалась помощь. Но оружие осталось далеко позади, а вокруг стояли оскалившиеся звери, намеревающиеся полакомиться человеческой плотью. Фокс оказалась рядом быстрее, нежели первый из бешеных подался вперед. Вцепившись зубами в холку волка, она не прикладывая особых усилий отбросила его в сторону, грозно рявкнув. Что-то внутри нее менялось слишком стремительно и человеческое сознание целиком и полностью заснуло, отдаваясь на растерзание собственной души древнему созданию, не желающему терпеть поражение. Джон пораженно замер, смотря на мелькающую медную лисицу перед ним. Пистолет, спрятанный под курткой давно был возведен вперед и почти сразу же оружие было опущено. Ему хватило всего нескольких секунд чтобы узнать кто выступил в роли его защитника. Изогнув губы в ироничной улыбке, он без особой сноровки пристрелил нескольких оборотней, намеревающихся запрыгнуть непомерно огромной лисице на спину, вгрызаясь в ее плоть. И сразу же лисица недовольно зарычала, припадая к земле, но не выражая должной агрессии и желания напасть. Джон все больше и больше нравилась та перспектива, что позволяла ему эта девчонка. Он слишком многое знал, чтобы не сложить выплывающие факты в единый ответ. И пусть он сам не мог определить собственное желание, но не собирался противится этой игре. Намереваясь всецело окунуться в нее, прекрасно зная, что он всегда может остановится и позволить себе сделать шаг назад. Как бы не было жестоко по отношению к самой Фокс, но Джоном двигало подсознательное желание пойти против вековых правил. Его отец будет в искреннем бешенстве узнав, кого себе выбрал его первенец и наследник. Но именно этого старший из сыновей Орзис добивался. Фокс могла стать его пропускным билетом к свободе, которую он так непомерно желал. Без сомнения он делает первый шаг к лисице, присаживаясь на одно колено и протягивая вспоротую ладонь. Она насторожена, но не двигается с места, старается оказаться незримо ближе и впитать в себя этот запах. Лисицу охватывает небывалое желание подчиниться и больше нет сдерживающего человеческого фактора. Она довольно фыркает и подползает ближе, шершавым языком принимаясь вылизывать кровь с раны. И теперь часть его была в ней и Лисица продолжала старательно обрабатывать ладонь, но при этом оставаясь наготове. Тех кто мог причинить боль человеку было непозволительно много и она терялась от того, что трактовали ей инстинкты. Он впервые оказался так близко к ней, позволяя безнаказанно ластиться. - ... кажется... совсем спятил, - голос из небольшого передатчика разрушает тонкую материю сложившейся между ними атмосферы некоего умиротворения. Лисица тут же выпрямляется и оглядывается по сторонам, стараясь отметить уровень угрозы для ее человека. - Что? - охотник поднимается с колена, стараясь настроить датчик, но слишком поздно замечает несущуюся тень к медной лисице. Джон хмурится и лисице не нравится, что ее человек недоволен и так быстро растерял тот легкий непринужденный настрой. Но именно это и возвращает ее к некой реальности происходящего. Она успевает осознать слова, сказанные через рацию лишь когда ее сбивает чужое массивное тело, полностью закрывая собой. Она недовольно ворочается, пытаясь вывернуть лапу, но кость нещадно трещит и натянутые до предела мышцы отзываются гулкой болью, на мгновение отвлекающее от всего происходящего. Отец в своей ипостаси волка тяжело дышит и лисица чувствует, как на ее шерсти появляются первые капли чужой и в тоже время родной крови. Она замирает и тут же вновь рвется вперед, старается вырваться из-под придавившего ее тела, но в итоге получается лишь вызвать сдавленный рык бывшего главы клана и сдавленный стон, обратившегося человека. - Какого черта? - лисица настороженно повела ушами, вслушиваясь в надрывный хрип охотника. Ей не нравились эти нотки в его голосе и она без раздумий скинула отяжелевшую плоть отца с себя, вскакивая на ноги, чтобы в следующее мгновение быть подстреленной в бок ядовитым дротиком. - Весьма неплохо, - произносит Альберт, поправляя винтовку на плече. - Видимо она его дочь, - добавляет он, подбегая к мужчине и тяжело дышащей лисице. - Интересно даже узнать кто тут у нас выжил, - его губы кривятся в совершенно несоответствующей ему ухмылке, а после он коротко смеется, с азартным возбуждением наблюдая за обращением единственно-выжившего оборотня. Фокс чувствует, как вновь сознание возвращает себе ясность, но не может пошевелить и пальцем. Бок жжет неприятное ощущение, а левая рука пропиталась кровью и тянущей болью. Тело медленно немело, а осознание произошедшего словно накрыло ее волной. В нос тут же ударил запах тления тела отца, а его выпученные глаза казалось навсегда останутся с ней в кошмарах. Непозволительная тишина накрыла поляну, а аромат поражения кружил вместо должного кислорода. Все произошло слишком быстро и столь просто, что никто и не задумывался о развороте событий в ключе предоставленного спектакля в виде нападения. Как-то отец обмолвился о пропажи оборотней из разорившихся кланов, но кто-то упорно утверждал, что они просто покинули родные земли, приписывая себя к кочевникам и отшельникам. Вот только отец Фокс был уверен, что все было совсем наоборот. Охотникам ничего не стоило выловить нужных оборотней, лишенных должной опоры и поддержки. Сломить таких было проще всего, а выпустив из клетки оставалось лишь наслаждаться зрелищем сражения бывших сородичей. Фокс не знала планов Аларика, но она слишком хорошо знала человеческую сущность Альберта и его нежелание мириться с существованием в одном ключе иерархии с оборотнями. Он считал себя выше каждой твари, подчиняющей проклятию луны. - Знакомые все лица, - протянул мужчина, носом ботинка поворачивая голову Фокс к свету. - Кажется, ты одноклассница Стива? Как там тебя?... - Фокс... - сдавленно прошептал Стив, неверяще взирая на распластанное тело подруги перед ним. Фокс старается глубоко дышать и как можно дольше продержаться в сознательном состояние. Она не знает куда деть собственный взгляд, как следует повести себя - рвануть вперед или же покорно сдаться. Этот бой был проигран с самого начала и Фокс хочется грязно выругаться, найти среди распавшихся тел одного из старейшин и вытрясти из него последние частички волчьей души. Но она чувствует странную вину - была не собрана, отвлекалась на собственные мысли и не смогла вовремя заметить атаку со стороны. Отец прикрывал ее, хотя должен был оставить и броситься защищать Аларика. Но он остался рядом с дочерью, закрывая ее своим телом. И разве теперь она могла думать о том, чтобы так просто сдаться? Позволить Альберту и его людям забрать ее с собой и утешить собственное себялюбие наблюдая за страданиями единственно выжившей? И пусть она не могла пошевелить даже пальцем, это было бы слишком большим подарком для охотников. Вот только, как бы не были патетичны ее желания и мысли, даже когда Альберт, не побрезгав, вздернул ее на ноги, позволяя почти навалится на собственно тело, даже тогда, она оставалась безвольной куклой в руках своего врага. Оставалось лишь кусать от безнадежности губы и уговорами оставаться в сознание, но веки казались слишком тяжелыми, а глаза слезились и Фокс приходилось все чаще опускать их, задерживая все на большее количество секунд. Вот только она продолжала упорно всматриваться в морщинистое лицо напротив и пусть уже через тонкую прорезь глаз, почти невидную из-за намокших ресниц. - Я всегда чувствовал в тебе зверя, девчонка, - его голос напоминает Фокс скрежет ржавого стекла о стекло и она демонстративно кривится, насколько это позволяет ситуация, но он кажется радуется этому только сильнее, позволяя себе грудной смех. Фокс уверена - сейчас Альберт находится на пике собственного счастья, но стоит ему узнать какая фигура попала под личный контроль... она искренне надеялась, что сердце его разорвется от нахлынувшего счастья и радости. Она может только чувствовать запахи и старается концентрировать внимание именно на этом. Вокруг не столь много народу, но она четко улавливает аромат Стива и его бурлящих эмоций. Он никогда не видел смысла держать себя в руках, но не сейчас. Фокс уверена, что лицо его не выражает ничего кроме скупого любопытства, но вот внутри груди слишком сильно бьется сердце. Кажется, у нее просто закладывает уши, но этот звук помогает находится на той тонкой грани, которую становится все сложнее удержать. Все рушилось столь стремительно и Фокс напоминало это странную аналогию с песочным замком. В детстве она всегда строила их рядом с берегом, каждый раз искренне по-детски обижаясь на набегавшие волны озера, смывающие тщательно выстроенную конструкцию. В такие моменты Фокс могла лишь наблюдать, как вода размывает песок, стараясь после отстроить все заново. Этот замок я не смогу отстроить одна... - Больше нет выживших, - произносит кто-то подбегая к Альберту. Фокс чувствует его улыбку и как собственное сердце замирает на пару секунд. Она знала, но подтверждение собственных мыслей - самое ужасное, что можно было услышать в ближайшем будущем. Единственное, что продолжало ее радовать - лиса не откликалась, не металась в клетке, стараясь вырвать наружу. Лишь мирно спала, сложив голову на лапы и изредка передергивая ушами, когда кто-то приближался слишком близко к Фокс. Сейчас главенствовал человек и Фокс впервые ощутила, что слышит только собственные мысли. Момент радости затуманил горе от потери. - Вы считаете, что это был ее план! - голос Анны вырывает из мыслей и Фокс невольно дергает головой в ее сторону, но Альберт жестко перехватывает за затылок и фиксирует голову. - Нет, - отвечает мужчина и Фокс чувствует, как он не врет. - Слышишь мое сердце? - обращает тот уже к ней. - Я знаю, что ты лишь жертва обстоятельств, дорогая, - его голос притворно ласковый, но девушке все равно становится не по себе. Фокс все ее слышит тот еле различимый скрип в тембре и ей кажется, что волосы на затылке зашевелились. - Что Вы будете делать? Джон стоял слишком близко, почти прикасаясь плечом к ее плечу и Фокс на мгновение замерла, но тут же пожалела об этом. Тело среагировало непривычно - ноги подкосились и не удержавшись, она просто-напросто завалилась на бок, вот только кто-то вовремя обхватил одной рукой за пояс, вздергивая вверх. Но стоять ровно она уже просто не могла. Фокс не чувствовала сколько времени они провели на поляне после взрыва и перестала понимать где вязкий сон, а где истинная явь. Но на секунду что-то внутри нее шевельнулось, вызвав импульс по всему телу. Короткий лай раздался в голове, но верить в пробуждение лисы было бы глупо. Ее зверя усыпили не пожалев на это пуль и яда. Но Фокс чувствовала пальцы и то, как ногти становились когтями, а зубы - острыми клыками. В ноздри ударил запах леса и паленой травы. Не раздумывая ни секунды, Фокс извернулась в руках, поддерживающих ее тело и вцепившись когтями в плечо, провела вниз до самых пальцев. Вот только форменный плащ не дал принести сильный урон, а быстрая реакция оставила лишь памятный след на плече и разорванный рукав. - Странно. Кто-то ударил ее в затылок и невольно подавшись вперед, она соприкоснулась лбом с грудью Джона. Он все еще держал ее, не давая упасть, лишь отстранился в сторону. Погружаясь в спасительную темноту, Фокс чувствовала его неровное биение сердца и невольно сравнила с нечетким ритмом Стива. *** - Даже в раю бывают бури, - растянув губы в насмешливой улыбке подмечает парень, развалившись на длинной столовой лавке, примостив голову на коленях девушки. - Кто бы мог подумать, что они будут такими тихими, - добавляет он, взмахивая руками в сторону поникших близнецов. На доли секунды ему кажется, что Анна подняла на него взгляд, но Идрис вовремя дернула за длинную прядь каштановых волос, привлекая к себе внимание. - Хватит, - только и произносит она, тут же улыбнувшись краешком губ и вернувшись к прерванному обеду. По другую сторону стола что-то бурно обсуждали двое, но Крис только демонстративно недовольно закатил глаза, прекрасно зная, что брюнетка заметит этот жест и устроился поудобней. Мельтешение со стороны привлекло его внимание, но не заметив существенных изменений, он вновь удрученно вздохнул и перевел взгляд на потолок, бездумно уперевшись в него. - Тебя вообще это не должно касаться, - с задержкой пробасил Кай, перегибаясь через стол и смотря на друга неодобрительно, но Крис лишь усмехнулся шире и пожал плечами, насколько это позволяло положение. - Зато тебя должно было, - парирует он и словно не заметив легкого румянца на высоких скулах друга, продолжает, - потому что все заметили, как ты смотришь на Анну и глупо вздыхаешь, рисуя в мечтах радужные мосты, которые когда-нибудь вас обязательно соединят. - Придурок. - Трус. - Ребят, - протягивает четвертый, ловко перехватывая подскочившегося с места Кая, с излишней легкостью усаживая его обратно. Взгляд его лишь на секунду загорается ярким изумрудным оттенком и вновь погасает, обретая столь привычный оттенок оникса. - Не хочу плагиатить, но надеюсь никто из законников не услышит - давайте жить дружно, - он приподнимает руки в примирительном жесте, улыбаясь тонкими иссохшимися губами. - Не зря тебя назвали Леопольдом, - хмыкает Крис, скрещивая руки на груди. - Я же просил, Крис, - вымученно протянул Лео, заваливаясь на стол и складывая руки над головой. - Ты же знаешь, что это бесполезно, - тут же отмахивается подросток, удобнее устраиваясь на лавке. Идрис на короткое мгновение прикрывает глаза, чтобы уже через мгновение бросить несколько обеспокоенный взгляд на старшего брата. В непривычном костюме тот выглядел излишне худым и бледным, со впалыми щеками и потухшими глазами. Семь смертей на одру - некогда шутил сам Лео, но Идрис никогда не понимала его слов, слыша в них лишь тщательно скрываемый страх перед чем-то неизбежным. - Если не прекратишь, то буду называть тебя, как в детстве, Крис, - чуть склонившись вперед, произносит она. Парень на ее коленях тут же распахивает глаза, удивленно смотря на нее снизу вверх. Его губы кривятся в ухмылке и он шепчет почти беззвучно: - Язвительная сучка. - Самодовольный индюк. - Вы идеальная пара! - бубнит Кай, подпирая волевой подбородок кулаком, но взгляд его так и блуждал позади спин друзей. - Заткнись. - А главное синхронно, - хмыкнул Лео, незаметно подтаскивая к себе поднос Кая. Идрис недовольно покачала головой, заметив незначительные манипуляции брата, но тот лишь заговорчески подмигнул ей, перехватывая наливное яблоко рукой и перекидывая его себе же за спину, ловко поймав другой. - И в... - Кай! - не дав закончить своему однокласснику, прикрикнула девушка, излишне громко хлопнув книгой и ударив ее корешком по столу. - Прости, - стыдливо пробормотал Кай, опуская глаза к сцепленным на столе пальцам. - Узнаю свою Мисс стальные яйца, - излишне довольно протягивает Крис, закидывая руки вперед и выгибаясь всем телом. На его губах играет кошачья усмешка и словно невзначай обняв девушку за пояс, он подтягивается выше, опираясь лицом в живот. - Крис, - произносит она излишне спокойно и тихо. - Я, пожалуй, тоже помолчу. Ты ведь не против, детка? - как всегда весел и беспечен... идиот... - Можно подумать мое мнение тебя волнует, - как бы Идрис не пыталась, нотки обиды слышны в ее голосе, но Крис словно и не замечает этого, продолжая паясничать. - Конечно, волнует. - Да ну? - Эй, я тут стараюсь быть образцово показательным парнем, а ты не можешь подыграть? - игриво шлепнув ее по бедру, он ловко поднимается и уже сидя рядом, закинув руку на ее плечи и прижимая к собственной груди, довольно усмехается, трепля волосы свободной пятерней. - Ох, прости-прости, я должна была догадаться, - кое-как вырвавшись из его объятий, Идрис ловко приводит волосы в порядок, демонстративно отсаживаясь чуть в сторону, но Крис в миг пододвигается ближе, стараясь обнять. - Откуда в твоем тщедушном тельце столько язвы? - проведя ладонями по худым бокам, он лишь на мгновение придает лицу серьезное выражение, чтобы через секунду разразиться в удушающем гоготе, привлекающем слишком много внимания. Идрис непривычно краснеет, но поспешно отворачивается, открывая книгу, уткнувшись в нее носом. Строчки разбегаются перед глазами, но она упорно старается вчитываться в пропечатанные слова. - Понимаешь, дорогой, - стоит его смеху прекратиться, как она, продолжая неотрывно гипнотизировать помятые страницы, говорит деловитым тоном, - когда Бог раздавал терпение и совесть, я пыталась вытащить твою задницу из неприятностей, в которые ты вечно попадаешь. - Это кто еще кого спасает?! - наигранно возмутился Крис, все же улучая момент и обвивая пояс девушки руками, устраиваясь поперек лавки и уткнувшись подбородком в ее плечо. Краем глаза он замечает, как Лео сжимает кулаки на столе и тут же отдергивает руки на собственные колени. И как бы не выглядел ее брат, Крис испытывал сюрреалистичный страх перед ним. Вот только вспоминая события минувших дней, парень поправляет себя - страх не столь не обоснован. - Ладно, ты в очередной раз не держишь свой длинный язык за зубами, у тебя появляется очередной недоброжелатель, тут появляюсь я, а после этот недоброжелатель решает использовать меня, как путь к твоему раскаянию, но так как за совестью в очереди ты не стоял, то я попадаю в неприятность и да, хорошо, признаю, ты мне помогаешь. Но вертится все вокруг тебя одного. - Тебе что не нравится мой язык? - Из всех моих слов ты уловил только эту мысль? - Так - да или нет. - О, Боже, Крис, мне нравится твой язык. - Идрис, пожалуйста, - Лео страдальчески закатывает глаза, поднимаясь из-за стола, - без подробностей. Я все еще твой брат и я все еще хочу спать по ночам, а не мечтать убить твоего парня за развращение единственной сестры. - Вот поэтому... - с важным видом начинает Крис, наконец отлепившись от Идрим, но она ловко перехватывает его поднятую вверх руку, дергая на себя и почти шипя в самое лицо: - Если ты скажешь еще слово касательно нашей личной жизни, я тебя ударю. - Стерва, - довольно произносит он на выдохе, не глядя отсалютировав Лео, но тот уже направлялся к выходу из общей столовой. - Пижон. - Когда это закончится? - закатив глаза, интересуется Кай и невольно вздрагивает, когда Крис, обернувшись к нему с неприкрытой серьезностью отвечает: - Никогда, - но почти сразу же его губы вновь растягиваются в кошачьей усмешке, а сам парень оборачивается к Идрис, нависая над ней. - Вот почему ты просто не можешь радоваться жизни? - перехватив книгу, он вытягивает руку вверх, не давая девушке возможность забрать ее. - Забыть про свой сарказм, цинизм, злобу и быть нормальной девушкой? - Это мозги, Крис. Они мне мешают стать идиотом. Впрочем, тебе не понять.