Волки-оборотни.

*** - Угомонись, - мужчина недовольно цокает языком, сцепливая руки в замок. - С чего бы? - Ирина недовольно щуриться, поправляя коротко стриженные волосы и скидывая с плеч плотный пиджак. - Где Аларик? - В кабинете. - В кабинете, - сощурившись, ее плечи передергиваются. - К чему вообще это было? Что за переговоры ночью на поляне памяти? - Ирина, - он напряженно вздыхает, плотно жмуря глаза и скрывая яркий зеленый вспыхнувший свет, - ты должна успокоиться. - Заткнись, Абрам. Просто, заткнись. - Только после того, как ты успокоишься. - Этот круг никогда не будет замкнутым, - деланно послушно вздохнула она, но тут же подскочив на месте, развернулась к двери, ведущей в кабинет Аларика. - Вот поэтому я пойду в кабинет к нему. - Стой! - мужчина поспешно перехватывает ее за локоть, отводя в сторону. - Почему это? Хватит ожиданий. Сколько уже дней прошло? После той бойни мы смогли захоронить всех, отдали честь погибшим, но ты кое-что упустил. - Чего тебе так неймется? - устало интересуется он, но пальцы сжимает сильнее, ожидая очередного приступа ярости молодой волчицы. - Они забрали наследницу, черт тебя дери! - Выбирай вырожения, Ирина. - Буду выражаться, как посчитаю нужным. - Кого они забрали? - стараясь скрыть удивления в голосе, сдержанно интересуется он, но Ирине хватает одного короткого мгновения и вспыхнувших ярких глаз Абрама. - Не помню ее имени. Дочь Рея Белтора. Он глава клана, а его родители благословили единственного ребенка на наследие и теперь... та девчонка должна встать во главе семьи. Мне ли тебе говорить, что у Белтор в подчинение были Айкоры. Да, чтобы обуздать Викторию следует постараться! - она всплеснула руками, стараясь вырваться из казалось бы шуточного захвата, но Абрам перехватил крепче и угрожающе рыкнул, встряхивая ее на месте. - Рей подавлял ее собственным авторитетом и силой, она его признала, как равного, а его дочь даже школу не закончила. Вес имеет даже один день, - поспешно добавила она, подняв сверкающий взгляд на мужчину. - Так, что ты хочешь? Думаешь пойти в кишащий охотниками дом с требованиями вернуть наследницу? - Я хочу перед этим поговорить с Алариком. - Даже если ты пойдешь к нему как дочь Ватхи, он не выслушает тебя, - произнеся это он все же отпускает Ирину, отходя в сторону. Она пораженно замолкает, поправляя лоцманы пиджака и супит полные губы, смотря с нескрываемым негодованием. Абрам снисходительно улыбается, ощущая ее непреклонные чувства и плещущиеся через край эмоции, они накрывают его самого, словно живая волна, желая унести как можно дальше от сухого берега, поглотить полностью и безвозвратно. - Почему это? - несколько успокоившись интересуется она. - Бюрократия, дорогуша. Или иерархия. - А что ты предлагаешь, Абрам? Сидеть и ждать, когда же наконец старичок из кабинета выйдет? - Не говори так. Где твое уважение?! - Кануло в лету, - рявкнула она, скрещивая руки на груди, - когда он решил поступить так необдуманно. - Ты там то же была, Ирина, - раскинув руки в стороны, поспешно произносит Абрам. - Быстрее всех побежала на поле. - И поверь мне, стыдно от этого не меньше. Я поверила, что мы сможем победить их. Ведь они люди, пускай у них и оружие. Что бы они смогли сделать с древнейшими созданиями, которых благословили Боги Ночи и Луны, - запрокинув голову, она заливисто рассмеялась, покрутившись на месте несколько раз и в один прыжок оказываясь рядом с распахнутым окном. - Но в итоге, они повернули нашу же силу против нас, - кивнув на убывающий месяц, она раздосадованно сжала кулаки, впиваясь в тонкую кожу на ладонях когтями. - Мы поступили как дети, которые пошли за прошлым. - Но винишь ты только Аларика. - Он наш Старейшина, - со смешком ответила она, оборачиваясь к Абраму через плечо. - Он самый древний, он застал эпоху вампиров, рождение первой полукровки и появления великих кланов. Его выбрали главной всех глав, верхушкой горы, а он повел нас на глупую бойню. - Ты о чем-то догадываешься? - Что? - Причины... мы не спросили о причинах. - Вот именно! Мы не должны сидеть тут и ждать. - Должны, Ирина, и ты понимаешь это как никто другой. - Нет не понимаю. Ладно, может и понимаю, но не хочу принимать. *** - Прости, - юноша низко опускает голову, стараясь держать спину ровно, но боль проступающая по всему телу мутит сознание и он хмурится, отводя перебинтованную руку в сторону. - Болван, - беззлобно произносит Широ, поправляя неплотное покрывало на коленях старшего, словно невзначай поглаживая обтянутые в больничные штаны колени. Его голос не дрожит, но звучит изломанным тоном с характерным для него акцентом. Айкор вздрагивает от одного слова, словно его ударили плетью и кидает болезненный взгляд на худую спину, в привычном синем кардигане, купленном несколько лет назад. Алекс знает, что акцент проступает лишь тогда, когда Широ злился или же был испуган. И от этого он испытывает стыд, вину и некое беззащитное чувство отчаяния. Не смог уберечь, оградить, как обещал несколькими годами ранее. - Алекс, - женщина появилась в палате неожиданно, но оборотни лишь приветливо кивнули, не отрывая друг от друга взгляда. - Как ты, дорогой? - Жить буду, - на губах привычная легкая улыбка и ободряющий взгляд синих глаз, но Натали осуждающе кивает, делая несколько шагов вперед. Широ тут же хмурится и подается к Айкору то ли ища защиты, то ли в попытке защитить самому. - Что теперь будет? - Ожидание, - насмешливо фыркнул Широ, деланно вальяжно опираясь на руки за спиной. - Ваши Старейшины не пережили пока этого позорного выхода в свет. - Они и твои Главы, мальчишка! - Алекс настороженно замирает, незаметно обхватывая пальцами тонкое запястье с витиеватыми проступающими жилками вен. - На этот счет, я бы еще поспорил. - Я не для того сюда пришла, - женщина поспешно отступает назад, прикрывая на короткое мгновение глаза, так не вовремя вспыхнувшие алым, и покорно вздохнула, запахивая полы длинного пальто. - Алекс, что мы будем делать? - Бездействовать, - пожимает плечами Широ, не обращая внимания на побагровевшие напудренные щеки Натали. - Он прав, Натали, - вымученно повторяет Алекс, дергая брюнета на себя и буквально укладывая поперек кровати. - Стайрешины и раньше не позволяли послаблений, а сейчас... - Они могут оставить ее у охотников. - Фокс - наследница. - В первую очередь, она моя дочь! - Но не для старейшин. - Молчи! - Натали, пожалуйста. - Выздоравливай, Алекс, - она пренебрежительно морщиться и поспешно покидает палату, не проронив более лишнего слова. Я буду ждать дома... - так и повисло в воздухе, несказанные слова остались за барьером сомкнутых губ обозленной женщины. - Нат... - Ты не пойдешь к ней домой, - брюнет недовольно нахмурился, неотрывно смотря на хлопнувшую дверь. - Широ, только не говори, что... - стараясь выдавить насмешку, Алекс потрепал того по голове, разрушая каркас уложенных волос. - Она тебя убьет, - прервав шутливый тон Айкора, Широ скидывает его руки с себя и поспешно пересаживается в кресло, - как только ты переступишь порог ее дома. *** Альберт напряженно замер у раскрытого окна, бездумно смотря на резвящихся детей его офицеров. Это зрелище словно возвращало его в прошлое, когда он так же наблюдал за собственными сыновьями играли ли они на заднем дворе их поместья или же тренировались под блюстительным контролем старших охотников. Казалось бы, после того значительного сражения должна была наступить пора тишины и скорби. Не мало было потеряно охотников, не малому количеству пришлось самолично пролить кровь, избавляя от дарованного проклятия зверя. Но Альберт не ощущал того давящего чувства потери. Лишь легкость охватывала его тело и сердце. Цель была достигнута и теперь в его руках была рожденная зверем девушка, способная открыть множество тайн давнего врага человечества. — Не думал что ты так любишь детей, - от прозвучавшего голоса Альберт невольно вздрагивает, но сразу же возвращает себе самообладание, - в ваше время это по-моему называют педофилией. — Не думал что столь долгое пребывание в подполье привело к снижению уровня развития, - ответно усмехнулся старший Орзис, кивком поприветствовав блондина. — Думаю, на этом можно закончить обмен любезностями, - поспешно добавляет он, огибая стол и присаживаясь напротив вальяжно расположившегося мужчины. — Зачем ты пришел сюда, Фон Дюш? — Как официально, - морщиться блондин, махая перед лицом рукой, обтянутой в атласную ткань перчатки, - я уж думал что после нашего соглашения, ты просто будешь обращаться ко мне «Господин», - его губы изгибаются в змеиной усмешке, демонстрируя мгновение увеличившиеся клыки. — Я тебе не раб, что бы обращаться к тебе как к господину, - нахмурившись парирует Альберт, но тут же расходится в глумливом смехе, словно и не замечая искривленного в отвращение лица. — Кажется мы отошли от темы повествования, - хлопнув в ладони, Аларик наклонился чуть вперед, заговорчески зашептав, - как все прошло? — Разве твои шпионы не донесли все в детальных подробностях? - Фи, - деланно скривился он, насмешливо ухмыльнувшись, - разве ты не знаешь, как чопорны в своих пересказах находящиеся под влиянием? - Старейшины выжили. — И Аларик? - Первым начал, первый и закончил. - Как это напоминает его, - задумчиво протягивает блондин, сверкая алым взглядом, - но что-то ты все же утаил. - Нам пришлось убить нескольких из своих людей, после заражения и... - Нет-нет-нет, - он не скрывая одолеваемого возбуждения подскочил на ноги, одним широким шагом преодолевая разделяющее их расстояние и опираясь ладонями в гладкую поверхность стола, наклонился вперед, - я чувствую запах зверя. - Трофей, - сквозь зубы прошипел Альберт, не смея оторвать и взгляд от сверкающих глаз вампира напротив. - И как зовут твой трофей, - глаза Аларика чуть сузились и Альберт напряженно замер, с силой кусая собственный язык, до первых ощущений металлического привкуса во рту. Он не желал делится полученным в руки призом, но временный союзник потребует ее себе. Вот только Орзис не желал такого. И пускай им двигали лишь мысли об изучении молодого тела рожденного оборотня, он не мог и не отметить того, сколь важен на самом деле этот элемент. Альберт даже и предположить не мог, что столь незримый факт так заинтересуется Фон Дюша, но утаить что-либо было из ряда небывалой фантастики. Охотник чувствовал как путы вампира проникают в его сознание, как охватывают его целиком и полностью, проникая в самые сокровенные углы и вытаскивая наружу то, о чем сам Альберт желал скорейшим образом забыть. Аларик довольно усмехнулся, отступая, но Альберт не смел пошевелиться. Перед глазами, словно вырезанные на сетчатке, мелькали картинки - позабытые и приходящие к нему лишь ночью, как самый жуткий кошмар. - Думаю на этой радостной ноте, можно и закончить, — только и произносит блондин, мгновенно испаряясь. — ...сколько еще ты собираешься держать здесь Фокс? – голос Стива словно вырывает его из окутавших плетей воспоминаний и Альберт еле заметно вздыхает, возвращаясь за стол. — Тебя это не должно волновать. — Но меня это чертовски волнует. — Она оборотень, - словно в оправдание произносит Альберт, но Стив распаляется сильнее. — Для меня она в первую очередь - друг, а уже потом оборотень! — Я понимаю, ты влюблен, - на этих словах мужчина кривится и неосознанно кидает взгляд на невысокий стеклянный бар, - это конечно прекрасно, но она оборотень, а ты по прежнему остаешься Орзисом. Да даже будь ты простым человеком! - он вскидывает руками, хлопая ладони по столешнице. - Неужели ты думал, что из этого что-то получится? — Это тут совершенно не при чем. - Она лисица и... - Умеет обольщать и для любого мужчины будет самым коварным противником, сводя его с ума. — Именно, - согласно кивает мужчина, складывая руки в замок. - Она попросту вскружила тебе голову, это даже не любовь, а просто помешательство. — Ох, не неси ерунды! Я ее столько лет знаю! — Прекрати вести себя как маленький ребенок. — Я и не веду себя как ребенок, но ты видимо считаешь по-другому. — Стив, не разочаровывай меня. Я не хочу что бы мой младший сын прославился не как достойный полководец, а как приспешник какой-то девчонки-оборотня. Почему ты не можешь взять пример с Джона? Я уверен, что это именно из-за того оборотня начались все разногласия. - Что ж ты старшего сына такой опекой обделяешь? - Что? - Где сейчас Джон по-твоему? - Он уже взрослый не и требуется моего вмешательства в... - В подземелье. - Не неси ерунды! В подземелье сейчас оборотень и... - Ты все правильно понял. Смысл произнесенного Стив понимает лишь после того как Альберт буквально выбегает из кабинета. Он хочет кинуть следом, задержать как-либо, уговорить вернуться и не спускаться к камерам, но кто-то ловко перехватывает его за шею и сдавливает, так что Стив теряет сознание почти сразу же. И не видит как вспыхнули красные глаза высокого блондина, ловко подхватившего его за плечи. Не проходит и минуты, как Стив распахивает глаза и подскакивает с дивана, удивленно оглядываясь по сторонам. Голос матери отрезвляет его и парень поспешно выходит из пустого кабинета, неплотно прикрывая за собой дверь. - Милый, позови, пожалуйста, Джона и отца! Саманта уже подъезжает к дому. *** - Я уже устала спрашивать, - дождавшись пока парень отстегнет ее от оков, почти неслышно произносит Фокс. - Вот и не спрашивай. - Это так великодушно с твоей стороны, - она усмехается, принимаясь массировать затекшие запястья. Фокс искренне старается сдержать раздражение или же наоборот, желает выплеснуть его, наслаждаясь в последствие ответными эмоциями охотника. Собственный контроль дает трещину, Зверь все чаще вырывается вперед, а Джон словно знает о каждом ее срыве, о том, что ночью она в бессилие бросается на стенки, разбивая только-только зажившие раны и сдирая кожу о каменную кладку. И пускай теперь она может выжать из собственного тела все больше и больше сил, а регенерация не заставляет себя ждать - и вот Фокс уже чувствует как по коже пробегает приятное покалывание и кожа начинает розоветь, а следы от железных оков пропадать. - Пользуйся моей предрасположенностью, - и охотник столь привычно садиться на ее импровизированную койку, облокачиваясь о стену и закидывая руки назад. Его беззаботность подогревает желание наброситься, сковать собственным телом и... Фокс вовремя обрывает себя, мотает головой и отсаживается дальше, стараясь сделать так чтобы в ее движениях было меньше резких рывков и нервозности. Но Джон подмечает и этот незатейливый жест, излишне долго изучает взглядом тело напротив и хмыкает, словно в подтверждение собственным мыслям. Фокс не знает о чем он мог подумать и не старается даже предположить, ей хватает собственных двояких умозаключений, в которых временами она начинает путаться. Мысли, которыми пестрит звериное начало, в последнее время, кажутся ей слишком заманчивыми. Фокс теряется в них, но продолжает поддерживать стойкий менталитет спокойствия. Она знает, что рано или поздно Джон покинет ее камеру, уйдет, а запах его выветриться через небольшое отверстие в стене и вот тогда Фокс позволит себе небольшому безумию взять вверх. Тогда она сможет погрузится в дебри собственных мыслей и разобрать в спутанном клубке из двух нитей. И Фокс прекрасно осведомлена о том, что стоит ей только попытаться завладеть ситуацией, попытаться обезвредить охотника, она вновь окажется распластаной на полу с крепко зажатыми, чужими пальцами, запястьями. Как человек она не смогла бы пойти против Джона, а как оборотень - ее сдержат собственные инстинкты. - Ты даже сейчас умудряешься плеваться высокомерием как гадюка ядом. - Вообще-то они не плюются, а... - Ох, заткнись! - она демонстративно закатывает глаза, отворачиваясь и прижимаясь виском к стене. - Мне сейчас только лекции по биологии не хватало в исполнение тебя. - Между прочим кому-то сдавать экзамены, - непринужденно подмечает Джон и протягивает руку вперед не без опаски зарываясь ей в грязные волосы девушки. Фокс не старается отстранится, просто прикрывает глаза, крепче сжимая пальцы в кулаки. Зверь рвется вперед, но Фокс вовремя затягивает ошейник на шее лисицы. - Между прочим кому-то должно быть все равно. - Ладно. Фокс никогда не отличалась сдержанностью и зачастую именно эта черта была для нее причиной попадания во всякого рода передряги. Она не могла усидеть на медитациях, выслушать лекции в школе без малейшего комментария, пускай и почти не слышно шепотом на ухо соседу и, конечно же, она всякий раз попадалась стоило ей поручить затяжной бой с засадой. Зверь, как и человек, рвался вперед, чувствовал каждого шуточного или же реального врага и скалил острые клыки, намереваясь разорвать каждого - будь то показательный бой или же нападение охотников. Но сейчас она готова была сидеть неподвижно, смотря на невидимую точку в стене и молчать. Отчасти помогали воспоминания, вспыхивающие в сознание и она почти сразу же отключалась от реальности. И это помогало почти всегда, если только Джон не принимался пристально смотреть на нее, скользя несколько ленивым взглядом по изодранной одежде и улыбаясь одними уголками губ. - Да, мне скучно, - она кривится от собственного признания, но не дергается в сторону, не пытается уйти от очередного прикосновения, когда Джон принимается накручивать прядь ее волос себе на палец. - Но когда я тут одна это не так ощущается. - Стало легче? - Вот ни капельки, - передергивает плечами и одним рывком вскакивает на ноги. Ее ведет в сторону, но Фокс только опирается руками о стул, принимаясь глубоко дышать. Тело отзывается сразу же и все приходит в норму, она вновь выпрямляется в рост и обводит камеру взглядом. - А мне да, - она не видит, но точно знает что Джон довольно улыбается. Этот жест напоминает Фокс настоящий волчий оскал, которым принято показывать свою силу и нрав. Она видела и знает, что при правильном использовании внушения это может сыграть большую роль. Ее отец поступал так же. Играл, предпочитая натравливать недругов друг на друга, а сам в последствие сталкивался с самым сильнейшим и тогда уже доказывал свое физическое превосходство, не исчезнувшее с годами. - Чего? - И что ты хочешь мне рассказать? - С чего ты взял, что я что-то хочу тебе рассказать? - совершенно не стесняясь охотника, Фокс одним рывком разрывает собственные джинсы, превращая их в относительно удобные шорты и откидывает лишнюю ткань. Ее тело почти восстановилось и теперь Фокс намеревалась потратить несколько часов на тренировку. И ей все равно, по крайней мере она пыталась себя уверить именно в этом, что Джон оглаживает ее довольным взглядом и теперь к его запаху прибавились мускусные нотки. Это лишь раззадорило ее, а Зверь распушила хвост, пригибаясь к земле и довольно порыкивая. - А я бы с удовольствием послушал. - Пф. - Например, о вашей оборотнической привязанности друг к другу. Фокс была готова к этому разговору, но все равно дыхание ее сбивается на доли секунды. Она пытается уверить себя, что стоя спиной к Джону ничем не выдала себя, но запах охотника не обманывает и Фокс раздосадованно закатывает глаза, утверждаясь в собственном промахе. Разминка забирает не больше десяти минут и теперь она ловко отодвигает стол к стене и не раздумывая ложиться на пол, запрокинув ноги на кровать, а руки за голову. - "Оборотнической привязанности"? - она выразительно вскидывает бровь, после первого подхода и позволяет себе ровно десять секунд отдыха, принимаясь продолжать упражнение. - Серьезно? - Меня всегда до глубины души трогали эти ваши "пары", - елейным голосом тянет Джон, заваливаясь на бок и принимаясь бездумно водить руками по голым голеням. - Это интересно чем же они тебя трогали? - она зазывно играет бровями, совершенно не сдерживая смеха. Фокс даже и не замечает того, как ее плечи перестало стягивать напряжение, а сама девушка позволила звонкому смеха сорваться с губ. - Ты понимаешь все слишком буквально. - Например, о том, как твоя лиса сходит с ума от моего запаха, - Фокс пораженно замирает от его слов. Она неосознанно проводит ладонью по руке, стараясь вызвать как можно более ощутимый импульс боли, надеясь убедиться в обратном. Это должен быть сон. Странный сон, которым наградило ее подсознание. Она готова была поверить в то, что постепенно сходит с ума, что просто на судьбе ее прописано погибнуть среди сырых стен темницы охотников разбив собственную черепушку при очередном приступе. Но все было намного страшнее. Фокс чувствует, как ее Зверь протяжно воет и бьется о грудную клетку, как о непроходимые путы, желает вырваться вперед. Обрести полный контроль. Она вовремя накидывает цепи и удерживает Лису на месте, не позволяя и двинуться с месте. Зверям движут инстинкты и она чувствует то, что Джон согласен ответить ей в этом призыве. Вот только Зверь судит лишь как зверь, забывая о человеческой составляющей. Лиса готова была отдать себя в руки выбранного ею человека. От непринужденно обстановки не осталось и следа. Фокс тут же оборачивается к охотнику, все ее тело как взвинченная пружина. Все предубеждения остаются позади, а сама Фокс как никогда отчетливо понимает, что не готова к такому развороту событий. Незатейливая тренировка со словесным пикированием приносила немыслимое чувство удовлетворения, но Джон в очередной раз предпочел разрушить сложившуюся идиллию. К собственному стыду Фокс пропускает тот момент, когда охотник оказывается за ее спиной и лишь звук быстрого удара приводит ее в чувства. Уворачивается она лишь в последний момент, ловко поднырнув под руку и уходя в сторону. Джон словно и надеялся на такой разворот бьет почти не глядя, лишь искря незыблемой уверенностью в происходящем и собственных действиях. Но как бы Фокс не была уверена в состояние собственного тела, устает через несколько серий таких вот ударов. Дыхание ее сбивается, а руки подчиняются с секундной задержкой. Так бывало только в детстве, когда что-либо не получалось и Фокс позволяла себе злиться, бросать так и не закончив и возвращаться лишь после серии уговоров кого-то из родни. Сейчас позволить себе такого Фокс попросту не могла. И не была она всецело уверена в том, что при этом получит лишь град отточенных ударов и презрение в лицо, Фокс была уверена, что Джон сможет придумать нечто более изощренное. Но одно дело уговаривать себя не сдаваться, а совершенно другое пересилить ломоту только-только окрепшего тела. Джон подлавливает ее слишком просто - ставит незамысловатую подножку и заламывает руки, скручивая запястья и обхватывая их пальцами одной руки, а второй столь привычно зарывается в волосы и сжимает их в кулак, заставляя голову запрокинуть вверх. Его запах бьет казалось бы намного сильнее и Фокс поддается не от боли, а от того сколь близко оказывается охотник. Она бьется в его руках, словно в припадке, но стоит ему отпустить руки и обхватить поперек живота, прижимая к собственному телу, как замирает. Сил сопротивляться попросту не остается, но Фокс знает, что эта лишь угода ее Зверя. Лисица не хочет сопротивляться и давит своей волей человека. И Фокс замирает, позволяет продолжить эти мнимые объятья, стараясь нормализовать дыхание. Она позволит поиграться Джону, выждет нужный момент и вырвется из сковавших пут. Теперь Фокс точно уверена, что придется сражаться не только против видимого врага. Но мысли исчезают, стоит только Джону наклонится вперед, перехватить пальцами ее подбородок и повернуть лицом к себе. Вспышка перед глазами не дает Фокс сосредоточиться и она несколько флегматично отмечает про себя, что в процессе умудрилась задеть голову и теперь ее ждет ночь на пару с мигренью и лихорадкой. Вот только Джон умудряется перехватить и эту часть ее внимания. Его губы слишком обжигающие, а дыхание прерывистое. Не церемонясь Джон целует с напором, вылизывая ее рот изнутри и не давая ни малейшей надежды вырваться теперь. Фокс неосознанно подается ближе, а глаза ее вспыхивают неестественно алым цветом. Джон наблюдает за каждой переменой на лице девушки и довольно хмыкает в поцелуй, чувствуя, как она начинает отвечать. И сейчас было совершенно не важно человек перед ним или охватившее сознание животное, которое только и ждет ласки от него, Джона. Скрип двери Фокс слышит слишком отчетливо, но не вырывается, покорно ждет когда ее отпустят и только тогда сознанию возвращается ясность. Ее тело пробивает дрожь и как никогда хотелось заскулить, забиться в угол и спрятаться от всего мира. Фокс не видит того, каким взглядом на нее посмотрел Альберт, того как он брезгливо скривился и того как Джон вышел вперед, словно в попытке загородить девушку собой. Ее хватило лишь на то, чтобы обхватить плечи руками и опустить голову, всматриваясь бездумным взглядом в пол. Ей вновь заламывают руки и только тогда она поминает, что до этого Джон действовал почти бережно, не применяя должных сил. Его прикосновения отдавали еле значимой лаской, а сейчас мозолистые ладони сжимали ее запястья с такой силой, словно надеялись раздробить кости. Даже при желание она не смогла бы вспомнить того, что говорил Альберт и его сподручные, но Фокс знала одно - ее желали вывести из подвала. Заплетающимися ногами она поднималась вслед за главой охотников, глубоко вдыхая воздух и надеясь распознать хоть один из уличивших запахов. Джон следовал за ней, вовремя поддерживая и его присутствие успокаивало взволнованного Зверя, сама же Фокс испытывала лишь чувство непередаваемой апатии. И что еще он придумал? - Как не вежливо с твоей стороны, Али. Искусственный свет в главной гостиной резал глаза и Фокс сдавленно рычит, когда глаза наливаются красным. Ноги ее не удерживают и она валится на бок. Охотники разом отпрянули в сторону, выставляя вперед оружие и закрывая собой Альберта. А Джон словно и не замечая неодобрения и брезгливости в отцовских глазах, присаживается на корточки и помогает Фокс подняться, поправляет ее спутавшиеся волосы и кивком головы указывает на регулятор света. - Как это не красиво по отношению к даме, - голос ей не знаком и Фокс сильнее сжимает ладони Джона, в последний момент подавляя желание спрятаться у охотника на груди. - Замолчи, Саманта, - сдержанно произнес Альберт, одним взмахом руки приказывая остальным охотникам покинуть комнату. - А у нас тут гости, - тут же произнесла она, указывая на смежный с креслом диван. Альберт тут же напрягся всем телом, вцепившись пальцами в кобуру с оружием. Но мужчина-оборотень лишь сухо кивнул в знак приветствия и перевел взгляд на Фокс. - Пойдем потолкуем, братик, - подскочив с дивана, Саманта в несколько широких шагов оказалась рядом с Альбертом и схватив того за руку, отвела в сторону коридора. - Только не подслушивайте, - напоследок произнесла она, оборачиваясь к гостям и хлопнула за собой дверью. Фокс и не думала прислушиваться к разговору в нескольких метрах от нее, но пока Джон помогал ей подняться она не могла так просто пропустить мимо сознания короткие фразы, лишь вскользь отмечая, что смерти некоторых охотников была бы рада. ...убьет каждого из твоей семьи... на твоих глазах убьет... а ее он боится, потому что... все сложное в простом, братишка... Стоит ей подняться на ноги, как Алекс оказывается рядом, отталкивает Джона и уводит Фокс к дивану. Он что-то говорит, но Фокс слышит лишь непрекращающийся бубнеж, а беспокойство старшего окутывает ее непробиваемым коконом. Так проходит еще несколько минут, пока в комнату вновь не заходит Саманта. Она улыбается несколько виновато и смотрит на Фокс настороженно, словно знает о том, что несколько слов были подслушаны. Рассмотреть женщину Фокс удается лишь когда в голове перестает бить набатом различные звуки, а сама девушка привыкает к свету от ламп и запаху в комнате. Саманта присаживается рядом, но пока лишь смотрит на нее, поправляет свой плотный красный свитер и юбку, словно стыдится собственного вида рядом с ошметками от одежды на Фокс. — Так, а ты как я понимаю – Фоксия, - полное имя невыносимо режет слух, но она лишь хмурится и собрав волосы в небрежный пучок, кивает: — Фокс. — Прости, - Саманта тут же виновато поднимает вверх ладони, - знала что тебе не нравиться твое полное имя, просто хотела кое-что проверить. Но думаю сначала тебе лучше привести себя в порядок, - от ее пристального взгляда Фокс невольно передергивает плечами, отодвигаясь в сторону. - От Вашего взгляда я чувствую себя экспонатом в музее. - Прости-прости, но видеть тебя это действительно "Вау!", - она примирительно улыбается, но Фокс не нравятся ее слова. Она пытается найти в них подвох и сейчас человек всецело доверяет чутью Зверя. Алекс словно чувствует ее перемену и появляется рядом, накидывая на плечи длинный плащ. - Это очень мило с Вашей стороны, но раз идти она в состояние мы предпочтем покинуть это место. Фокс удивленно вскидывает бровь, впервые услышав столь повелительные нотки в голосе парня. Она привыкла к шуткам и деликатной вежливости, но сейчас перед ней слов и не ее парабатай был. - Может, хотя бы обувь позволишь ей дать, мальчишка! - Саманта тут же ощетинилась, впиваясь в Алекса недовольным взглядом. А Фокс отмечает что происходящее ей кажется какой-то комической ситуацией. Не сейчас, но она обязательно потребует объяснений, а пока она позволяет Алексу поднять себя с дивана, придерживая за плечи. - Ты действительно думаешь, что мы сейчас выйдем и побежим? - он насмешливо вскидывает бровь, а Саманта расходится в заливистом смехе, приговаривая что-то про фамильярность и откровенное неуважение к ведунье. - Машина у дома, - напоследок бросает он и благодарно кивает Саманте, поспешно направляясь к выходу. Фокс лишь успевает отметить, что все это время Джон стоял за ее спиной, привалившись к стене спиной. На пути у них не встречается ни один охотник, но Алекс все равно спешит покинуть это место, пропитанное волчьим ядом и смертью. Мысли его суматошны, он все равно продолжает повторять про себя слова благодарности. Фокс он не отпускает даже когда они наконец оказываются в машине. Садится с ней на заднее сидение и обхватывает руками за плечи, привлекая к себе, уткнувшись носом в спутанные волосы. Он не хочет думать о том что охотники могли сотворить с его девочкой в катакомбах, но запах говорит сам за себя. Ему не нравится то, как сильно запах Джона смешивается с ее запахом, как он плотно окутывает Фокс, что Алексу хочется оттолкнуть девушку. Словно осквернил, - думает Алекс и устало прикрывает глаза. - Давай домой, - произносит он и машина мягко трогается с места. Широ в очередной раз старается не задавать лишних вопросов. Будет время. *** Кабинет главы охотников встретил Альберта тишиной и какой-то пустотой. Хотелось взреветь от переполнявших чувства безысходности, хотелось хоть раз высказать все что накопилось, кажется сейчас, именно сейчас пришел предел, что проводил тонкую грань между его эмоциями и безразличием ко всему. Но резко поднявшись, он посмотрел в темноту, которая так и разрывала глаза на части, будто стараясь найти там знакомый силуэт, но все тщетно, только пустота и ничего, только тени от легкого света. Достав из второго ящика на столе бутылочку дорогого виски, он наполнил бокал и приподнял его уровень глаза, всматриваясь в багровую жидкость, отдаленно напоминающую цвет крови. И что теперь делать — подумал он и сделал первый глоток, обжигая горло и немного успокаивая взорвавшиеся мысли. — Все таки она слишком хороша для тебя, — погрузившись в свои мысли Альберт не заметил как в кабинет зашла его сестра и вальяжно устроившись на диване. — Я знаю, - он несколько надрывно вздохнул, допивая свой напиток. - Ты за этим пришла? — Я? Нет, я пришла прочистить тебе твою забитую головушку, - и ослепительно улыбнувшись Саманта резко подалась вперед, со всей силы ударяя по столешницы ладонями. - Ты что задумал?! — Я хочу все остановить, - словно и не обращая внимания на ее слова, произносит Альберт. Ему совершенно не хотелось думать о том, что возможно Саманта права, а он просто поддался слабости и желанию наконец закончить это противостояние. Как никогда ему хотелось спрятать собственное оружие как можно дальше и зажить так, как когда-то мечтала его мать. Но стоит ему лишь увидеть оборотня, как все мысли связаны лишь с тем, как можно одолеть зверя. Он забывает о давнешней мечте, о том что хотел все прекратить и принимается готовиться к очередному рейду. — Ты дурак, в курсе? - Саманта пренебрежительно кривится, раздосадованно закатывая глаза. - Ну кто решает проблему проблемой? Ты хоть понимаешь с кем связался? Альберт совершенно не страшился ее упреков, уже привыкший к тому что его мысли для Саманты видны и слышны, как произносимые слова. Она наверняка все знает, все видела и даже не поленилась разузнать о последствиях. Но Альберту все равно, что сейчас скажет его сестра. — Только так можно остановить вирус бешенства... - он повторял эти слова раз за разом, говорил перед собственным отражениям и вскользь упоминал при разговорах, но смотря в проницательным серые глаза сестры, впервые задумывается об абсурдности. - Ты мог просто заключить мир, - она устало валится обратно, раскидывая руки по сторонам. - Оборотни намного больше знают об этом вирусе, но они не знают того что знают охотники. Обмен информацией и все такое, - Саманта коротко смеется и прикрывает глаза, словно намеревается вот-вот заснуть, - и тогда можно было устроить обычные переговоры и все бы обошлось. А сейчас ты нанес им оскорбление и... - Ничего бы не решилось, - поспешно перебивает ее Альберт, - мы бы просто заключили временный мир и все. - Нет, мой глупый вояка. Все было бы по-другому...