Волки-оборотни.

*** Когда-то отец рассказывал мне о нашей Госпоже. Ее имя было известно лишь Богам, окружающий Ее на небосводе, а люди предпочитали называть Ее - Луной. И пускай ее власть была ограничена силами, превосходящими ее могущества, нечто было подвластно лишь Ей. Мало кто знал, что Ее истинное значение заключалось в двух словах - non istuc. Без заглавия и без малейшего значения. Лишь набор подходящих звуков, что выдыхали на последнем издыхание плененные Ею мужчины. Отец говорил, что она была красива. Столь прекрасно, что не находилось слов описать этого превосходства привычному человеческому очарования. Блудница любила внимание и наслаждалась им как только на небосводе ее сменяло другое Божество, возвращая Ее в столь ненавистный облик. Каждую ночь Луна покоряла своей кротостью и чистотой, невинностью и недосягаемым притяжением. Вот только человеческая Ее сущность побеждала порок, который и передался Ее потомкам. Мы дети Ночи. Дети Луны. Ее наследие, которое она наградила собственными же грехами. Будучи женщиной она расплатилась своей непорочностью, первозданной чистотой, забрав и у нас возможность ошибки буйного нрава и легкомыслия. Наши чувства граничат с пороком, но это же остается частью нашей первозданной сущности. Непоколебимая воля заполучить желаемое, утолить голод греха, окунувшись с головой, на потеху инстинктам. И как бы не был силен Ее грех, он все равно оставался прекрасным свечением, покрывающим собой и манящим. Мы, как истинные Ее потомки, не можем не поддаться влиянию Первородной, взывающей к сущности Зверя. Она манит в свою нежную ловушку, зазывает, как делала будучи юной прелестницей, обещая преклонить перед нами весь мир на колено. Но когда заканчивает сказка ночи, нам остается лишь незаполнимое чувство одиночества. Она подарила нам свой Грех. *** Фокс почти уверена, что дома ее ждет маленький Армагеддон. Ей хочется узнать сколько дней она провела взаперти, что случилось с остальными оборотнями и как отреагировал совет на смерть ее отца. Убеждать себя она всегда умела, но сейчас не могла и помыслить чего-то стоящего. Она почти видела, когда закрывала глаза, как старейшины устало вздыхают и перебирают в памяти имена достойных стать во главе их клана, а после вспоминают ее. Нерадивую девчонку, которая не может спокойно дожить до своего совершеннолетия. Фокс не строила пряничных замков и не пыталась смягчить ожидаемую реальность, она слишком хорошо знала то, на что способна их система. А ставить зарвавшуюся малолетку, которая не может найти общий язык с собственным зверем, они не будут. Как бы не протестовала ее мать и как бы не уверял Алекс. Они были не самыми последними в иерархии голосов, но что могли двое против оголодавших до зрелищ тысяч. Ведь Фокс не могла так просто отдать кому-то право наследия, а значит меры предпринимаемые ею должны быть самыми радикальными. Вплоть до пролития крови и доказательства превосходства. Старейшины все еще помнили что у них на пути зарвавшаяся малолетка, а она в свою очередь помнила что нестабильность собственного состояния может сказать лишь против нее самой. - Милая, - мать буквально вытаскивает ее из машины, хватает за плечи и крепко прижимает к груди. Да так, что Фокс отчетливо слышит как трещат ее ребра и как наполняется кровью рот. Но пошевелиться даже не смеет, ощущая, как все тело женщины дрожит и как стремительно намокает ее одеяние. Фокс почти уверена, что все эти дни она не проронила ни слезы, ожидая когда же наконец позволят забрать нерадивую дочь и лишь сейчас позволила себе эти слабость. И Фокс прекрасно понимала ее и не могла не стиснуть в объятьях в ответ. Ведь не стоит же говорить о том, что она была уверена в совершенно противоположной реакции. Лисица никогда не была показательным образцом матери - лишь наставница и старшая женщина в семье. Но сейчас Фокс не могла сдержать ответного чувства радости и счастья, наконец ощущая ту поддержку что давно хотела испытать. До квартиры они добрались все так же не размыкая объятий. Натали отказывалась убирать руки с плеч дочери, а Фокс к свою очередь крепко жалась к ее боку. - Теперь все будет хорошо, - произнесла Натали, поглаживая ее по всклоченным волосам и не слушая возражений, направилась вместе с дочерью в спальню. И не было той неловкости, когда Натали присели на самый край кровати, продолжая перебирать длинные пряди цвета карамели и что-то почти неслышно напевать себе под нос. А Фокс стольким хотелось поделиться, но в первую очередь ей хотелось принести свои извинения. Как бы не были сильны уговоры Алекса в машине по дороге домой, но она чувствовала свою вину за смерть отца. Если бы Фокс не отвлеклась на Джона, смогла вовремя обуздать Лисицы, то Рею не пришлось бы жертвовать собой, закрывая дочь от удара. Натали же словно прочитав ее мысли, лишь мотнула головой и поцеловав в лоб напоследок, покинула комнату. Уснула Фокс почти моментально, стоило за родительницей закрыть двери. *** Фокс Несомненно вся ценность свободы заметна лишь тогда, когда это время попросту теряешь. Вот ты резвишься как неугомонное дитя, а вот тебя сажают за высокие парты, одевают в неудобную одежду и требуют послушания. А при малейшем промахе, лишнем движение и сказанном слове брезгливо хмурятся и отворачиваются, словно разочаровываются. Это как бой на выживание, когда победит лишь тот, кто будет подчиняться. Но он же и проиграет. Обойдет соперников, снимет один за другим с линии поражения и станет олицетворением всех стараний старшего поколения - тот кто никто не пойдет против создателя и кто всегда с упрямством будет отстаивать права надлежащие, но весьма устаревшие. Я понимаю, что пойти против всех это подставить в первую очередь свою семью. Тех кто остался без покровителя и сильного защитника, кто как открытая мишень в голом поле. Возможно, я стану кончиной для нашего рода, а возможно, что-то поможет мне исправить этот казус судьбы. Но чтобы устраивать революции необходимы армии, последователи и распланированные действия, которые обдумывали лучшие умы, а не засоренное сознание подростка, который не может разобраться с внутренним Я. Мы играем в слишком страшные и опасные игры, чтобы так просто пускать все на самотек и ждать когда же наступят лучшие времена. По праву крови лишь я могу стать во главе, но это право так же легко забрать, как и подарить. Я получила его стоило с моих губ в младенчестве сорваться первому крику, стоило воздуху расправить мои легкие, а сама я наконец очутилась в этом невиданному мире, полном опасностей и веселья. И сейчас я как живая наживка, которую можно сломить, приручить и поработить. Отдать обратно охотникам, отказаться от прав или же просто убить. Выдать за сошедшую с ума, отдать приказ и вся проблема решена. Ведь не секрет что мой отец хотел изменить устои, выбранные еще с времен первых оборотней, хотел стать ближе к людям, стать частью социума, а не отдельно взятого кусочка города. Мы лишь сами по себе, несмотря на близкий контакт с людьми. Это желание передалось и мне. Это то, что зарождалось в моих мыслях когда я поняла насколько сильно мне требуется общество людей. Как они важны мне и как они важны Зверю. Ничто так не подстегивает к контролю над сущностью, как страх потерять нечто ценное и весьма хрупкое, как человеческая жизнь. Но ведь люди нужны не только мне. Они нужны каждому оборотню, без малейшего исключения. Чтобы сохранить человечность собственной души. - Может отдохнешь? - иногда мне кажется, что мы в действительности связаны. Не теми узами что скрепляются при связи крови, это нечто большее и необычное. Что-то неподвластное описанию и непризнанное другими, но узримое. И точно становится от одной мысли, что я виновата и в этом. Виновата в том, что не даю той свободы, которая так необходима. Крепко держу рядом с собой, боясь отпустить или же позволить отдалиться. Мне страшно терять Алекса, даже помыслить не могу о чем-то таком. И хочется ревностно защищать эту связь, которая вот-вот должна прекратиться. Это далеко не любовь и даже не мимолетная симпатия, это как чувство глубокой привязанности. Такой, что в глазах темнеет при одной мысли об обоюдном молчании. Думаю, что именно это не позволяет тому парню находится рядом со мной, а мне рядом с ним. Наши Звери чувствуют это сильнее и бьются о ментальные барьеры, желая разорвать обладателей на части. - Я занята, - говорю с придыханием и тут же расхожусь в чутком кашле. Несколько дней я безвылазно провела в кабинете отца, не говорила, а лишь перечитывала годами собираемую хронику, пыталась изучить клан и узнать хоть что-либо полезное. Но для меня это лишь незримая информация, которую следует знать. Вот только как можно ее использовать? - Мне надо еще время, - добавляю чуть погодя, когда Алекс весьма заботливо предлагает теплого чая и присаживается рядом. От него привычно пахнет домом и выпечкой, а мне как никогда хочется обнять парабатая крепко-крепко, так чтобы он не смог вздохнуть. Но теперь это непозволительно, да и мой запах слишком сильно въедается в кожу Алекса. - Три недели, - устало произносит он и зарывается пальцами в мои волосы. Они нещадно отросли и теперь я кое-как закручиваю в непонятную прическу, лишь бы не мешали и не лезли на глаза. А Алексу нравится, ему в последнее время слишком многое нравится и меня это начинает настораживать. Лисица довольно скалится, ведь ей так нравится это внимание. - Тебе надо научиться себя жалеть, - добавляет он, убирая руки и довольно усмехаясь, когда с моих губ срывается неконтролируемый скулеж. - И сходить в школу. - Ребята, - слишком долго молчала, чтобы сразу же говорить о том, что хочется. Но Алекс как всегда понимает все без лишних дополнений и качает головой, отводя от меня взгляд. Он никогда не понимал этой моей привязанности к людям. Даже опуская тот факт что они были охотниками, я попросту тянулась к людям. Никогда не могла находится лишь среди оборотней. - Она заходили ко мне на работу, - он говорит это нехотя, продолжая упорно смотреть в сторону. В отличие от меня Алекс никогда не любил людей, но жил среди них, потому что так не привлекал лишнего внимания. Остальное для него было лишь формальностью - первоначально приказ матери, а после появление того парня полукровки, заключала эту цепочку я и моя привязанность. Алексу приходилось каждый раз наступать на собственное горло и мириться с нашим выбором - его пары и девчонки-парабатай. - Я с ними не разговаривал, но они явно этого хотели. - И? - Это все, Фокс, - он качает головой и поспешно поднимается на ноги, выходя из кабинета и напоследок добавив. - А тебе нужно отдохнуть. И вновь чувствую себя виноватой. Но теперь все хорошо, ведь я дома, а нападений более не происходило, вот только никто не отменял междоусобные распри со мной в главной роли. Как никогда хочется взять и сбежать, оказаться как можно дальше от этого города, а может и континента. Но на плечи давит груз, который не так-то просто скинуть. В глазах уже рябит и бумаги я попросту раскидываю вокруг себя, развалившись на бархатном ковре. Никогда не понимала отцовскую любовь к такому роду роскоши, но теперь кажется, не могу не согласится с его выбором. Стоит прикрыть глаза, как я слышу что происходит этажом ниже - мама снова гремит на кухне, а Дэни бегает по комнате, что-то ища в своей комнате. Как обычно сосредоточиться не получается и я начинаю слышать абсолютно каждого в доме. Голоса сливаются в настоящий гул, но я с непонятным упорством вслушиваюсь в глухой бубнеж с неприкрытой руганью матери и шелестящий шепот брата. Это успокаивает не только меня. Это успокаивает Зверя и только трезвом мобильника отвлекает меня, разрушает эту тонкую нить и возвращает к незыблемой реальности. Один взгляд на мерцающий экран и вот я уже стою рядом с распахнутым окном, выискивая взглядом фигуру Стива. Что привело его сюда я даже не представляю, но неосознанно втягиваю носом воздух, с удовлетворением отмечая, что оружия при нем не было. Он стоял в тени и для обычного человека наверняка была бы незаметна. Не заморачиваясь, срывая с кресла толстовку и перемахиваю через подоконник, приземляясь в паре метром от клумбы. Невольно улыбаюсь, ощутив как Стив пораженно замирает на месте, смотря на меня, а его сердце принимается бешено биться, словно вот-вот и выпрыгнет. И мне нравится такая реакция, а вот моя Лисица лишь фыркает и сворачивается комочком где в глубинках подсознания. Он никогда ей не нравился. И скорее всего это было взаимное чувство. Даже сейчас в его удивлении и восхищении скользит неприязнь. — Привет, - кутаюсь в толстовку и подхожу ближе, почти вплотную, но Стив тут же отходит в сторону, несколько виновато улыбаясь. Наверно, это действительно правильная тактика, так и должно быть, ведь могло оказаться что наша поспешная встреча была бы превращена в битву. Привыкнуть к такому повороту будет значительно сложнее, но раз смогла смириться с мыслью о природе их происхождения, неужели Стив и остальные не смогут сделать того же. Если уж Джон, пускай и весьма странно, но высказал свое отношение. Почему же миролюбивец Стив не смог смириться? — Привет, — от его тона голоса и натянутой улыбки хочется скрежетать зубами и вернуться обратно домой. - Ты как? - почти искренне, но все равно не верю. Видимо на лице отражается всякая мысль и потому Стив устало вздыхает и отворачивается в сторону. Ему то же тяжело, но я не желаю этого понимать. От природы наделенная недюжинным эгоизмом и привыкшая к четкому разграничению, я не намерена ждать сейчас. В конце концов у него было почти двадцать дней, чтобы сложить несколько явных фактов и сделать должные выводы. Или же влияние крови так сильно и сейчас Стив колеблется лишь за счет тех лет что мы провели бок о бок? Все еще не верит в россказни отца о том, как мы коварны и страшны? О, как же велико желание пойти на поводу эмоций и убедить его в этом, доказать как коварны бывают лисы и как изыскано они умеют мстить. Но вовремя прерываю себя - не время и не место думать об этом. Все же и мне нужно привести мысли в порядок, а прошедшие дни не дали должного результата. Я хотела отдохнуть, провести время с пользой, а в итоге попросту отключила себя саму от происходящего, по надеясь на авось. - Как видишь, - голос еще хрипит, вот только не останавливает меня это совершенно, а осуждающий и виноватый взгляд Стива лишь подстегивает к тому, чтобы показать ему - "смотри как мне больно, но я все равно стою рядом и что-то пытаюсь тебе доказать!". - Я... прости меня. - За что? - Отец из-за меня тогда в подвал спустился. - И что? Рано или поздно это все равно произошло бы. Лучше перед братом извинись, - последнее произношу совершенно необдуманно и Стив меняется на глазах. Более не мнется на месте, не пытается заглянуть в глаза. Замирает на месте, а лицо искажается кривой гримасой, словно проглотил разом лимон. Мне почти смешно от его реакции, но боль сковывает горло раньше, чем я успеваю задуматься о смехе. - Ты вернешься в школу? - Навряд ли. - А как же... - Ты не представляешь сколько у оборотней связей. Что уж говорить о наследниках... - Отец говорит, что тебя не сделают главой. - А ты больше его слушай, - обрываю себя саму, испуганно отходя в сторону и отворачиваясь в сторону. Рычание сорвалось словно само по себе, но все равно по моей воле. Я все еще чувствую как Зверь переваливается на спину, даже не открывая глаз. Лисица позволяет мне полный контроль над телом и силой, а я так опрометчиво пользуюсь тем, что дано. Это казалось намного сложнее, нежели мне представлялось, а клыки и когти лезут в одно мгновение и вот я уже не могу сомкнуть губы из-за прорезавшихся остриев зубов, а на снегу появляются первые кровавые борозды из распоротой ладони. Стив остается за моей спиной и я особо остро чувствую, как он борется с собой. То ли желает подойти, то ли убежать как можно дальше. Ведь перед ним спесивый оборотень, который не может контролировать себя, а он даже не вооружен. Только дурак пойдет на Зверя с пустыми руками и без отточенного плана. - Я стану первым капитаном, - произносит он, а мне кажется, что вот сейчас я просто рухну на землю и пролежу так несколько часов, пока мать не почувствует меня и не заберет. Алекс давно ушел, его запах лишь на моих волосах, а Дэни только-только вступил в ту пору, когда можно почувствовать что-либо чуточку острее, нежели может человек. - Пригласишь на инициацию? - саркастически интересуюсь, когда умудряюсь чудом вернуть самообладание. Порезы на ладонях затянулись, но вот в глаза начинает знакомо пощипывать. Мне ведь правда не хочется их терять, вот только кто будет спрашивать моего разрешения? Я готова верить в сказку, которую мне в сулят, но надеется на повторение истории было бы слишком глупо. Стоило мне лишь узнать о том, что такое настоящая симпатия человека и тяга зверя, я готова была рвать на себе волосы. Так плохо мне не было никогда, даже при первом обращении, когда кости ломались несколько сотен раз, а кожа рвалась словно бумага под напором острого ножа. Тогда я чуть ли не потеряла рассудок, но мама вовремя смогла найти нужные слова. Рассказать то, что должно было вселить надежду. Пара - хоть и важна, но лисы всегда смогут найти нечто сродни лазейки. Волки - вот кто медленно погибает, когда не может находится рядом с избранным судьбой, будь то человек или оборотень. А еще кошки, но их привязанность носила несколько специфический характер, вот только это уже совершенно другая история. Я же смогла избежать этого зова собственного инстинкта, отрицала как могла и сдерживала всякий порыв, пыталась взрастить в себе больше человеческих чувств и Лисица начинала сдаваться. Вот только все пошло насмарку и как оказалось водили за нос именно меня, а не я. - ... это правда сложно! Кажется, за своими мыслями я пропустила немаловажную часть его речи. Стараясь не выдавать минутного смущения, оборачиваюсь и удивленно вскидываю бровь. Стив же выглядит непомерно решительно и оказывается рядом в один широкий шаг. А когда он наклоняется вперед, я чуть подаюсь в сторону. Но он и не обращает на этот жест внимания, обхватывает за плечи и привлекает к себе ближе - целует с напором, не давая шанса и одуматься. Я же застываю изваянием на месте, успеваю лишь прикрыть глаза, как он грубо разворачивает спиной к стене гаражей и прижимает своим телом к холодному металлу. Мычу в его губы, но Стив и не намеревается останавливаться, лишь крепче прижимает, опуская ладони на бока, и сжимает так, словно намеренно желает оставить след. Пометить, - проноситься у меня в голове и вот тогда Лисица не выдерживает. Я погружаюсь в собственное подсознание на считанные секунды, но Зверю хватает и этого чтобы оттолкнуть и изрядно напугать алыми горящими глазами. - Нет, - произношу, как можно сильнее прикладываясь затылком о стену. Стив вне поле моего зрения, но я слышу его глубокое дыхание и скачущее сердцебиение. Этого хватает чтобы в миг успокоиться и посмотреть на Стива. - Я хочу чтобы ты была рядом. *** — И что ты здесь делаешь? Она и не старается скрыть своего негодования - скрещивает руки на груди и смотрит исподлобья, сверкая алыми радужками глаз. Но Джон лишь скользит по ней безучастным взглядом, неоднозначно хмыкнув и вернувшись к изучению документов. Воздух вокруг Фокс буквально искрит недовольством, но внутренний Зверь доволен. Человек еле сдерживает этот напор, позволяет себе сделать лишь шаг ближе и на секунду прикрыть блаженно глаза. Чужой запах заполняет легкие, вытесняя кислород и Фокс кажется, что вот теперь дышать стало намного проще. Вот только на губах все еще теплится поцелуй Стива и Фокс цепляется за это, как за спасительный якорь, приказывая Зверю остепениться. - Тебе правду или красиво? - охотник вновь поднимает на нее взгляд и задерживает его на плечах, довольно усмехнувшись. - Мой запах, да? Фокс почти сдергивает толстовку с себя, откидывает ее в сторону и усаживается на софу. Теперь, по крайней мере, понятно почему Стив разозлился и почему Лисица была спокойной - думает она про себя, принимаясь ерзать на месте от пристального взгляда. Словно они вновь в том злополучном подвале, один на один и Фокс не может выбраться. Но сейчас все иначе, она на своей территории, а этажом ниже разъяренная родительница, которая уже почувствовала чужака. Фокс знает, что теперь все зависит от ее решения, но не торопится звать старшую. Ей даже интересно, что привело сюда Джона. - На самом деле, - видя не желание Фокс что-либо спрашивать, но весьма заинтересованный вид, продолжает Джон, - меня отправила к тебе Сэм. Фокс невольно передергивает плечами вспоминая нездоровый блеск в глазах той странной женщины и ее холодные ладони, а еще странный запах. Запах неживой плоти и загустевшей крови. - И зачем? - Сказала что тебе понадобиться помощь. И вот тогда Фокс безудержно смеется, обхватывает себя за живот руками и наклоняется вперед, почти складываясь вдвое. И ей действительно смешно, даже когда она в десятый раз прокручивает одну и ту же фразу в мыслях, стараясь представить как это выглядело бы со стороны. Охотник, который помогает оборотню. Будущий глава убийц оборотней пришел на помощь будущей главе одного из древнейших среди кланов и семей оборотней. Лисица насмешливо фыркает, но Фокс не уверена, что она столь же откровенно готова насмехаться над человеком. Возможно, Зверя смешит происходящее в целом. Но Фокс не может сдержаться и смеется добрых десять минут, пытаясь что-то сказать, хоть как-то прекратить или же заглушить неконтролируемый хохот. Пока Джону не надоедает и он в весьма нелестной форме не обливает Фокс водой. Выливает весь графин, что стоял на краю рабочего стола отца, и смотрит с раздражением и усталостью. И Фокс словно наконец отпускает, вот только она и не уверена, что помогла вода. Ее окутывает стыд, совершенно непонятный и несуразный. - Ладно, - прокашлявшись, она садится обратно на диван, принимаясь отжимать волосы, - допустим, при всей абсурдности происходящего, ваш пророк прислала тебя на помощь мне. Оборотню. Наследнице клана. Мне одной кажется, что это даже звучит как-то бредово? - Не одной, - охотник устало вздыхает и присаживается рядом, откидывая куда-то на пол папку, что сразу же теряется в остальной разбросанной макулатуре. - Она сказала передать это тебе, - в его руках словно из неоткуда появляется книга, которую Джон сразу же протягивает Фокс. - Ничего, конечно же, не объяснив. - Это чтобы жизнь не была такой простой, детка. - Не называй меня так. - Ну, конечно. - Так, выметайся отсюда! - Фокс отскочила от дивана на несколько шагов, повелительным жестом указав на дверь. - Мне не нужна твоя помощь. - Какая же ты капризная. - Какая есть. Это было невразумительно сложно, но Фокс слишком просто сдалась. Позволила инстинктам взять вверх и подалась вперед. Позволила охотнику обхватить руками плечи, прижать к крепкой груди и самому зарыться лицом в волосы на макушке. Она с неким остервенением кусала губы, старалась вызвать воспоминание о том как несколькими минутами ранее к ней прижимался Стив, с каким напором целовал и как крепко обнимал. Это столь сильно нравилось человеку, что Лисица сейчас старалась захватить и для себя кусочек личного счастья. Фокс ее понимала, но начинала путаться в собственных ощущениях. Она ведь давно решила не поддаваться этой звериной провокации, не верить в теорию о Парах и предназначениях судьбы. Фокс никогда не верила в столь высокопарный бред, которым их кормили с пеленок. И пожалуй, единственное что могло толкнуть ее в объятья Джона, так это желание посмотреть в лица старейшин представив им свою Пару. Фокс верила в эту теорию, не позволяя и помыслить о чем-либо относительно противоположном, но с каждым разом убеждалась в том, что Джон привлекал ее как мужчина. Он был тем самым идеалом о котором грезят ее ровесницы и о котором предупреждают родительницы - не тот парень, с которым можно строить свое будущее. И Фокс пыталась представить себе это будущее, но каждый раз натыкалась на холодное безразличие во взгляде и животный интерес. В отличие от людей - оборотни не могли выбирать столь легко и все дозволено. Многие и вовсе не могли добиться расположения своих Пар, а кто-то не мог вызвать собственной человеческой симпатии. Одного животного инстинкта всегда было мало. Фокс не видела их вместе, не могла и представить, но Лисица с невиданным упорством продолжала напирать и убеждать. Указывала на Джона и повелительно рычала, призывая прислушаться к ней. Фокс пыталась, но не могла побороть саму себя. Нужно было нечто большее, нежели звериное одобрение ее второй ипостаси. А Стив... Стив мог бы стать идеальным мужем для нее. Пускай Лисица и была против. Как они отстраняются друг от друга Фокс так и не замечает. Вот она стоит плотно прижатая к телу охотника, а вот сидит на краю стола, перебирая предложенные документы с историческими сводками. - Я все это уже знаю, - невнятно бормочет Фокс, перелистывая старые бумаги и весьма небрежно откладывая их в сторону. - Что ж, тогда может поведаешь мне про подтверждение родства? - Ты издеваешься? - А похоже. - Весьма. - Так все же... - Ха... вся ветвь оборотней началась с Хоро. Богини, облаченной в образ волчицы, которую смогли поймать люди и сковать ее силу. Она так же могла обращаться в молодую женщину и так пленила одного из стражников ее темницы. - Это все очень прекрасно, но давай перейдем к сути вопроса. - Ладно, - примирительно взмахнув руками, девушка продолжает. - Если говорить коротко, то как человек, она смогла родить троих: Илай - по легенде именно от него пошел род лисиц. Он был младшим сыном. А так же Игнил - она была старшей дочерью и могла обращаться в волчицу... И почему я тебе это рассказываю? - Потому что я нравлюсь твоей Лисице, - не открывая взгляда от бумаг, уверенно произнес Джон, чем вызвал недовольное фырканье со стороны девушки. - Каков он? - Что? - Мой запах. Какой он? - Обычный, - она недовольно передергивает плечами, старательно отводя взгляд в сторону, чуть нахмурившись. Запах его самодовольства лишь дополнял пряных ноток к привычному лесному бромансу. На ум не приходит ничего привычно саркастического, а Лисица довольно фыркала и скалилась, наслаждаясь пленительным ароматом выбранного ею человека. Фокс понимала, что все заключается в силе и откровенном превосходстве, но вот убедить в этом Зверя не получалось. Оттого шел лишь больший раздал в их столь нелестных отношениях. - Не думаю. - Ты в общем не часто думаешь. Так что не… - Кажется, - он подчеркнуто устало вздохнул, но Фокс видела, как его губы расползаются в ухмылке, - мы с тобой уже обсуждали эту тему. - Лес. А дальше было лишь охватившее обоих безумие. Джон изрядно рисковал, но упустить шанс не мог. Рядом с Фокс он оказался за считанные секунды, потому происходящее для нее было весьма внезапным. Возможно, дай он ей хоть шанс за противиться, Джон бы уже валялся с разодранным горлом, а через неделю другую Фокс бы извела и себя. Все же он навел не мало справок о оборотнях и их Парах. Его, как безумного захватила эта тема и он не мог не проверить выведенные тысячелетиями назад теориями. Даже если Фокс будет противиться, Джон знал, что на самом деле и она грезит окунуться в это чувство целиком и полностью. Джон понимал те тонкости, которые Фокс испытывала в своей постоянной внутренней вражде, пускай и для него это было лишь набор слов и представлений. И знал, что в итоге будет лишь два пути, которые так или иначе выбирать представиться только ей. Отпускать такой клад охотник не хотел. Пускай и из чистых эгоистических побуждений, но Джон знал, что только так он сможет глотнуть свободы, вырваться из собственной семьи. Вот только Фокс ему действительно симпатизировала, он даже не успел понять как она из девчонки-подружки младшего брата умудрилась обрести весьма ясный образ и собственное имя. Такие никогда не привлекали, но были желанны. И потому обнимал он властно, не давая права вырваться и целовал с напором, сминая всякое замешательство. А внутри поднимало настоящее ликование. «Хорошая девочка» - думает он, когда Фокс наконец сдается и подчиняется, когда запрокидывает голову вверх и раскрывает губы, позволяя углубить поцелуй. Что же творилось в голове Фокс Джон и представить себе не мог. А она пыталась вырваться, противиться происходящему, крича в подсознание и пытаясь вразумить Зверя. Вот только Лисица не упускала позиций, продолжала напирать и не позволяла человеку взять верх. Фокс не хотела поддаваться, ведь знала, что позже будет сложнее уговаривать себя не смотреть, не думать и не представлять. Она не знала, что позволило в итоге вырваться из плена чужих рук и губ, но более слабостям она не позволяла взять верх над собой. Оттолкнула охотника как можно дальше, ощетинилась и грозно рявкнула, демонстрируя в миг отросшие когти и клыки. Джон казалось совершенно не был впечатлен, но не подходил более, лишь смотрел с высока. Насмешливо. Как истинный победитель. - Я с твоим братом, - шипит Фокс, стараясь не думать о том, что вовсе не хотела принимать это решение столь поспешно. Но Джон вынудил ее. Буквально заставил и теперь почему-то расплачивается Стив. О стыде, она решила подумать значительно позже. - Уверена? - Абсолютно. От раздавшегося смеха Фокс становится не по себе, а горечь она чувствует на кончике языка. Обратившись обратно в человека, она и не замечает, как Джон вновь оказывается в непозволительной близости, но теперь осторожно перебирает волосы и откидывает их назад, оголяя шею. Фокс подается в сторону совершенно инстинктивно – то ли пытаясь убежать от этих незамысловатых ласк, то ли наоборот, открыться больше, позволить больше. Но охотник не спешит, скользит кончиками пальцев по щеке, очерчивает губы и осторожно обнимает, уткнувшись носом в шею. И для Фокс это как контрольный в голову. *** Это напоминало ей странный калейдоскоп с то и дело сменяющимися картинками. Их было столь много, что казалось нет такого числа которое могло бы дать им счет. Но Фокс с непонятным усердием продолжала подсчитывать количество треугольников и используемых цветов, чтобы хоть как-то отвлечься. Она представляла различные варианты, подсчитывала их число, но всякий раз сбивалась с нужной цифры, когда дело доходило до конечного результата. Так и сейчас, когда она в очередной раз принялась перебирать отчеты, не смогла остаться в столь привычным одиночестве. Уже столь привычным был тот факт, что она перечитывала старую хронику безмолвным стенам, размышляла о чем-то, не вслушиваясь в собственные слова, а заканчивалось все неясным хмыком и тишиной, разбитыми рассуждениями и незаконченными темами. Она привыкла к молчанию в ответ и завыванию ветра за окном. Но видимо, когда она сама решила для себя такой вот исход, Фокс просто отсрочила те изменения, которые рано или поздно затронули бы ее жизнь. И если мать благодушно не лезла к дочери, время от времени подсылая Алекса с проверкой, то остальные предпочли действовать более радикально. Фокс все еще не могла забыть о том дне, когда ее посетил Джон. О том дне, который вновь расшевелил ее Зверя. О том дне, когда она не смогла перестать сомневаться. Но все было уже решено. Она сделала свой выбор и он был изрядно прост. Человеческая часть победила и она смогла доказать, что и инстинкт можно укротить. Вот только была ли сама Фокс довольна таким выбором? Стив же появился на следующие сутки, сияя непревзойденной улыбкой. Завалившись рядом он с непреклонным выражением на лице отобрал все документы и принялся тараторить о несусветной чуши. Но Фокс позволила себе отвлечься, стараясь не обращать внимания на то, как Лисица вот уже как несколько часов не откликается и свернувшись калачиком, отвернулась от человека. Фокс не нравилось это, но и потакать она более не могла. Потому Фокс старается не думать о беспокойстве, призывно улыбается и перемахивает одной ногой через Стива, усаживаясь на его бедрах. А тот и не скрывает смущения и удивления, словно не верит в то, что сейчас происходит и цепляется за бока Фокс, сжимая пальцы до синяков на ее коже. — Ну? – стараясь не обращать внимания на проступившую боль, она наклоняется ниже, почти соприкасаясь губами с чужими. - Теперь можешь нормально объяснить что произошло? Его нерешительность начинает злить, но Фокс находит объяснение и этому. Глупо сравнивать братьев, а Стиву попросту следует привыкнуть к столь манерному поведению. Она останавливается на это и почти довольна собственными домыслами, если бы не… — Будет концерт в ресторане, где твой Алекс работает, - она чувствует его смущение, то, как сердце заходится в бешеном ритме и только тогда ее Зверь оборачивается, подкидывая картинки того, что она бы желала сделать с глупым мальчишкой. Фокс еле сдерживается чтобы не скривится от этого, прячет лицо в изгибе шеи парня и почти сопит, но чувствует лишь приятный парфюм и запах нежности, - и я бы хотел тебя пригласить, - и тут же зачастил добавляя, - там многие будут и Анна с Грегом, и кое-кто из класса, да и я слышал что и некоторые оборотни придут, Джон с невестой… - последнее он подчеркнуто выделил, а Фокс замирает, отводя взгляд в сторону Ей должно быть все равно, но недовольство шипящим клубком сворачивается на груди. Она старается улыбнуться как можно непринужденней, чтобы Стив ничего не смог понять, но парень замечает весьма резкую перемену в ее поведении. - Угу. Фокс поспешно поднимается на ноги, вот только Стив весьма неловко перехватывает ее за руку, пытаясь удержать на месте. И она валится обратно, неосознанно сгруппировавшись и ударяя парня коленями в пах. — Оу, черт, прости… - от всей игривости не остается и следа. Стив лишь нервно мотнул головой, поворачиваясь на бок и поджимая ноги, стараясь спрятать покрасневшее лицо от девушки. — А я говорила, что она скорее ему все отобьет, чем поддастся, - насмешливо протянула Анна, проходя в комнату. Фокс несколько пристыжено рассмеялась, оборачиваясь на шорохи со стороны. Надо было сказать, что я их приход услышала, а не убежать пыталась... — Фто пфоизофло? - без малейшего смущения, буквально впихивая в рот несусветного размера бутерброд, пробубнил Грег. - Чувак, ты как? - закатив глаза, тут же произнесла Анна, подтолкнув брата вперед и усаживаясь рядом на диван. - Так вы идете на вечер или нет? Фокс сдерживает порыв выпрыгнуть в окно и убежать как можно дальше, но Анна смотрит испытующе, как будто знала, что было несколькими днями ранее. Словно стала свидетелем той неловкой сцены, когда Фокс в очередной раз не смогла сдержать Зверя и позволяла Джону управлять собой. Чувство стыда лишь чувство, которое может испытывать только человек, Лисица же свободна в выборе и легка в действиях. Она радостно кружится, словно стараясь угнаться за собственным хвостом и тявкает, как заправская собака, выжидая своего единственного хозяина. Теперь Фокс понимала, что оставаться со Стивом будет намного сложнее. Как нелегкое испытание, которым она на себя взвалила, но в то же время это напоминало эгоистичную игру, где она вертела двумя людьми, надеясь выйти победителем. - ... твой брат! - возмущение Грега буквально вырывает ее из собственных мыслей и она натянуто улыбается, радуясь, что люди не смогут почувствовать ее истинных эмоций. Как оказалось месяца было катастрофически мало. Вновь появилось желание запереться в комнате и уйти с головой с документы отца, перечитывая легенду за легендой, стараясь найти в древних письменах ответы, но все было тщетно. — Тем более, не хочу племянников – клоунов, - насмешливо фыркнула Анна, перекидывая одну ногу на другу, - сам подумай, я просто тебе жизнь облегчу... к тому же я всегда мечтала о брате-гее. И тут не выдерживает и Стив, завалившись на пол во второй раз и прикрывая живот от раздирающего смеха. Анна довольная результатом, задирает подбородок выше, смотря на скуксившегося близнеца сквозь прищур глаз. — А! - протянул тот, сползая по мягкой обивке ниже, - изыди, чертова извращенка! Я девушек люблю. Девушек! Сколько можно тебе это повторять?... Голоса помогают притупить ту боль, что разрывает грудь. Но все равно, ни Грег, ни Анна, ни Стив не могут исцелить ее, словно только подбавляя дров в тот обжигающий огонь. Фокс хочется верить, что это не разыгранный спектакль умелых юных охотников, что Альберт не стоит и за этой постановкой и что ее освобождение действительно было таковым, а не очередной фарс. Но она не может прекратить сомневаться, подвергать каждого анализу и цепляться к словам, словно ища в них скрытый помысл. Фокс пытается прогнать из мыслей сцены прошлого дня. Но желание весьма не обоюдно и потому девушка лишь навлекает больше мыслей и сомнений, больше желания вновь закрыться в четырех стенах и вернуться к молчащим бумагам. Как объяснить это остальным, она не знала и потому продолжала улыбаться и отвечать на короткие шутки, позволяла Стиву обнимать себя и отвечать на мимолетные ласки. Вот только не было никакого отклика как бы она не старалась. Забудь последние несколько минут этого вечера... *** - Просто куколка! Восхищенный взгляд Алекса она терпела вот уже как добрых полчаса. До сих пор безымянный брюнет предпочитал молчать и смотреть куда-то в сторону, но Фокс чувствовала его недовольство. А Алекс словно и не обращал внимания, тарахтел о предстоящем вечере и кидал комплименты в сторону своей маленькой девочки. Фокс эти подчеркнутое игнорирование всякий раз веселило, но в то же время она предпочитала оказываться как можно дальше от Алекса в такие моменты. Становится оплотом его внимания и удерживать рвущуюся беснующуюся лису, которой не нравился невозмутимый брюнет, было все сложнее и сложнее. Для человека же все оставалось шуткой - без должных причин и разбирательств. Фокс принимала такое поведение, краем сознания понимая, что как бы не пыталась изменить что-то не сможет. Она до сих пор находилась в неведение их истории, не знала и имени вечного спутника Алекса. Она могла лишь предполагать и воображать, ориентироваться на окутывающий незнакомца запах и делать смутные выводы. Для оборотня этого хватало, но вот человеку все равно было слишком мало. - Все в порядке? - Да. - А если правду. - Я не знаю. - И что же ты не знаешь? - Кажется, что ничего. - Милая, давай без загадок. Или ты... - Нет. Меня Он не смущает. - Хм. - Извини, - Фокс была уверена, что прощение сейчас Алекс просит не у нее. - Может потом. *** - Я думала ты не придешь, - к плечу осторожно прикасается женская рука и Фокс словно невзначай вздрагивает, оборачиваясь через плечо. Саманта широко улыбается и щурит глаза, поправляя свободной рукой шаль и тут же отходит в сторону. От ее откровенно голодного взгляда Фокс становится не по себе, но она лишь расправляет плечи и вскидывает голову чуть выше. - Тебя уже ждут, - кивая в сторону столиков, произносит Саманта и словно растворяется в толпе. А Фокс действительно ждут. Стив вскакивает с места, как только она оказывается рядом с ними, и отодвигает ей стул чуть подрагивающими руками. Фокс чувствует его волнение, но и переполняющую гордость. Вот только Лисица в сознание рычит непозволительно громко на парня и фыркает, накрывая нос лапами. Запах незнаком, но почти неощутим и Фокс слышит лишь отголосок лекарств и терпкий аромат духов. Но она отмечает это мимолетно, пытаясь объяснить все собственной усталостью и надуманностью. Не стоит видеть во всех врагов, - думает она, благодарно улыбнувшись и приветливо кивая близнецам. Беатриса Стронски. Фокс старалась выдавить улыбку, выглядеть непринужденно, но что-то выдавало ее и Анна обеспокоенно смотрела на подругу. Этого почти никто не заметил, с интересом рассматривая новую пассию Джона. Но он назвал ее невестой, демонстрируя кольцо на тонком пальчике. Она неосознанно сравнивала себя с Беатрис и к горлу подступал ком от разочарования. Лисица могла выбрать себе спутника, но это никогда не играло в обратную сторону. Не с людьми. Их природа заложена в другом - в вечном поиске и постоянных разрывах. Фокс прекрасно это знала, была свидетелем разрыва собственной семьи и того, как отцу было плохо между двумя важными для него женщинами - та, что была предназначена судьбой и что подарила ему дочь. Фокс никогда не могла винить Рея в чем-либо, потому что в чем-то его все же понимала. Но и позволить отцу покинуть их семью не могла, пускай это и было весьма ребячески и эгоистично. Вот только сейчас все не зависит от ее "хочу", а решение вновь меняет свои координаты. Стив крепче сжимает ее ладонь, пододвигается ближе и поглаживает талию. Фокс отмечает каждый мелкий жест, ведь все это для нее как метка, что чужим ароматом обволакивает ее тело. Она понимает, что человек не сможет почувствовать этих изменений, но все равно испытывает стыд, когда Джон бросает на них взгляды. Фокс не успевает поймать их и потому в ее голове сразу же появляется сор из вопросов, которые набатом кричат в мыслях и мешают мало-мальски расслабиться. Ей стыдно, словно она попалась на измене, словно это она крутит жизнями братьев и водит обоих за нос, выставляя фигуры как пешки на личной доске для игры. И разве нет в этом толики правды? Фокс не уверена что знает и этот ответ, но вот отделаться от глупых предположений не может и потому просто отворачивается, не реагирует на Стива и позволяет ему делать все, что только тому в голову заблагорассудится. Этот запах не продержится и десяти минут, Лисица не позволит метке остаться, только не от младшего Орзиса. А вот Фокс хотелось бы окунуться в этот запах и накрыться им, будь он плотным одеялом. Чтобы спрятаться от испытующих взглядом Анны и обиженных Стива, от взгляда Джона и его невесты. Словно все ее мысли известны и им. Но более она не может выдержать этой демонстративной нежности и заботы, того как Джон улыбается, смотря на Беатрис, как он поправляет ее струящиеся локоны и как осторожно переплетает собственные пальцы с ее. Фокс невольно одергивает руки под стол, натягивая перчатки выше. Шрамы теперь украшали не только ее спину и ноги, но и изломанные руки. Она словно прокаженная боялась показать хоть один, обряжаясь в платье из плотной ткани и крепкого корсета и пиджак, что скрывал изувеченные плечи с белесыми полосками шрамов. Они никогда не исчезнут, Лисица не позволит им пропасть - они будут гореть на ее теле, как напоминание о собственной глупости и расторопности. — Джон, ты уже третью сигарету подряд куришь, это вредно для здоровья. - ...шею не сверни — Сколько хочу столько и буду курить. - ... просто богиня! — Я не говорю что бы ты бросил, — произносит мягко она, ложа свою руку поверх его, — я просто беспокоюсь за тебя, кури немного поменьше. — Пф. Голоса Фокс слышит даже стоя на дальнем балконе. Слух обостряется до максимума и она почти чувствует любое колебание воздуха, чужие вздохи и движения. Обоняние обостряется, но Фокс все равно чувствует лишь один из всех столь остро, что к горлу поднимается желчь, а в голове набатом бьют там-тамы. Она слышит то, как Беатрис пытается поправить волосы Джона, как она проводит по рубашке, словно расправляя невидимые складки, и прижимается своим бедром к ноге будущего мужа, прикрывая все длинной скатертью. Она слышит, как Анна растеряв весь настрой сопит и ворчит сквозь плотно стиснутые зубы, как Грег замер в одном положении, а его сердце сбилось с ритма и как Стив, остановившись позади нее, настороженно наблюдает. Фокс хочет перепрыгнуть через невысокую балку и скрыться в лесу, сорвать с плеч пиджак и окунуться в зимнюю прохладу, потому что происходящее становится невыносимым фарсом. Она не готова вот так вот просто взять и вернуть все, как было раньше. Пытается уверить, что изменилось лишь ее отношение. Вот только одно дело это сформулировать мысленный позыв, а совершенно другое воплотить все в жизнь. - Все хорошо. Нет! - Ты так резко убежала. Знаю - Это из-за Джона? Да, черт возьми! Он задает вопросы, сыпит ими на прогнивший рассудок и подходит ближе, без малейшего страха, обнимает. Фокс и не замечает того момента, как теряет контроль и скалиться острыми клыками и как вспарывает низ собственного платья когтями, но Стив обнимает крепко. Не дает и шага лишнего ступить и упирается подбородком в плечо, что-то нашептывая. Лиса чувствует запах безумия и бесстрашия, она скалится сильнее и пытается оттолкнуть парня, вот только тот словно и не чувствует сопротивления, дышит глубоко и не отпускает. Фокс остается лишь покорно замереть, переводя дыхание и смотря куда-то в сторону витражных окон, ведущих в главный зал, мимолетно отмечая, что в здание появились новые лица. Она видит лишь макушку высокого блондина и стоящую рядом девушку. Они кажутся смутно знакомыми, но Фокс тут же отгоняет эту мысль. Попахивает пресловутой мелодрамой, - говорит она себе, глубоко вздохнув и осторожно отстранив Стива. Ненавижу мелодрамы, - мысленно дополняет, стараясь улыбнуться как можно более убедительно и привстав на носочки целует в губы, почти целомудренно. В голове все еще набат мыслей, но Стив принимает это мимолетное извинений и без смущения сдирает собственный пиджак с плеч. Вся спина исполосована ее когтями, но парню словно нравятся эти неровные линии и он любовно проводит по ним руками, с неким сожалением выбрасывая ткань на улицу. Возвращаться она не хочет, потому что там Джон и его невеста и Стив без слов понимает ее, облокачиваясь поясницей на небольшой выступ и обнимая за плечи, притягивая к себе как можно ближе. Он дышит так, как это делал бы оборотень и Фокс почти льстит этот жест, но поведение его все еще настораживает. Те кислотные нотки, забитые ароматом лекарств и парфюма, прорывались словно сквозь барьер и становились все ощутимей и ощутимей. Она никогда не чувствовала его раньше. Фокс несколько устало прижимается плечом к груди Стива, чувствуя как сердце парня учащает свой ритм. И это было весьма нормально, но Фокс все еще не дает покоя странный запах и она поднимает взгляд, словно невзначай бросая на лицо парня, отмечая и расширенные зрачки, и побледневшее лицо. - У тебя телефон звонит, - голос у него невероятно сиплый, а дыхание сбито и он поспешно отпускает Фокс. Она же лишь отстранено кивает и делает шаг в сторону. Вот только она не чувствует запаха возбуждения. Ни малейшего намека, но вот дыхание у Стива сбито, а сердце нещадно бьется в груди, он смотрит не отрываясь, а зрачки его расширяются так, что заполняют всю радужку зрачка. - Ответишь? - несколько обеспокоенно интересуется Стив, поправляя растрепанные ветром волосы и передергивая плечами и только тогда Фокс понимает, что для человека погода слишком холодная. Она тут же хватает его за руку и тянет в сторону залы, подталкивая спиной к столику и доставая телефон. Голос матери почти сразу же срывается на крик и Фокс слышит лишь шипение динамика, но вой брата различает сразу же. И это именно тот момент когда инстинкты берут верх над сознанием, когда Лисица вновь вырывается в реальность, а сама Фокс оставляет позади себя обеспокоенный гвалт голосов. - Домой, - к машине они с Алексом подходят одновременно, а безызвестный брюнет словно пропал. Фокс несколько секунд мнется перед открытой передней дверью и с звонким хлопком закрывает ее, пересаживаясь на привычное место. Запах того парня она не чувствует, но тот будто незримо присутствует рядом и это не дает ей покоя. Вот только в голове снова воспроизводится жалобный вой и она тут же забывает обо всем. И о том, что спину весь недолгий путь до машины буквально прожигал взгляд Стива, переполненный неясных чувств, и о том, как кричала ей вслед Анна привлекая лишнее внимание и совершенно не обращая внимания на недовольные замечания, и о том, как Джон дернулся в сторону, впервые за вечер смотря на нее заинтересовано. Последнее на короткий момент ослабило действие влияния Лисицы и Фокс смогла взять контроль над телом и разумом. — Мама? С порога она кидается в сторону родительницы, осторожно подхватывая за грудки и помогая облокотиться на стену. Женщина надрывно стонет и поворачивается плечом к стене, надавливая всем телом. - Что произошло? Ната лишь кивает в сторону спальни младшего сына, прикрывая покрасневшие глаза. Она вся сжимается, когда слышит очередной жалостливый вой осипшего голоса Дэни, но Фокс не дает ей и дернутся в сторону, закрывая своим телом дверь и отталкивая мать в сторону. — Он вдруг начал кричать, - произносит она, когда Алекс подхватывает ее на руки и с нескрываемым ужасом рассматривает свежие раны от когтей. Распоротый живот и бок, с разодранными ребрами под правой рукой. Месиво из крови и ткани, словно отпечаток на ее молочной коже, а обескровленные губы продолжают что-то нашептывать, пока она не начинает хрипеть и не обмякает на чужих руках. - Алекс, поможешь ей, - произносит Фокс, испытывая иррациональный страх перед происходящим. Она видела и не такое, первые тренировки с взрослыми оборотнями превращали ее собственно тело в бесформенный мешок с костями. Тогда она восстанавливалась ночи напролет, воя от непрекращающейся боли и беснующегося Зверя в сознание. Контроль был лишь ветхим словом, а Лисица могущественным духом, поработившим тело. - Да, - тут же кивает Алекс, подхватывая женщину удобней и поворачиваясь в сторону спальни. - Не ходи туда одна, - бросает он, обеспокоенно оглядываясь через плечо. - Дэни ничего мне не сделает, - излишне уверенно заявляется Фокс, вздрагивая от очередного бурлящего всхлипа. - Он напал на мать, а это уже... - Ох, заткнись!