Трудное время 3: Развилка

Когда мы подлетели к Заре, я включил функцию невидимости, чтобы наш корабль остался незамеченным. Опустились мы в парке, находящимся возле дворца, а не на посадочной площадке, опять же из соображений безопасности. Первым делом я скрыл Тора иллюзией красноглазого надсмотрщика, которого видел в карьере, и лишь потом вышел на улицу в сопровождении замаскированного брата. Едва я сошел с трапа, меня до дрожи пробрало холодом. Причем не обычным, а каким-то… потусторонним. Небо здесь, как и в Асгарде, было затянуто тучами. Но эти тучи были не серыми и скучными, а почти идеально черными, грозными и даже устрашающими. И опять эта гнетущая невыносимая тишина. Я одновременно и узнавал Зару и не узнавал её. Никогда ещё я не видел главную планету галактики… такой. Не знаю почему, но меня охватил страх, если не ужас. Я всеми силами пытался скрыть это от Тора, потому что понимал: брат потеряет всякую надежду на спасение, если увидит, что я — гость из таинственного параллельного мира, повергнут в ужас увиденным. — Совсем как в Хельхейме, — когда я говорил, изо рта у меня валил белесый пар. — Или даже ещё хуже. — Это всё из-за Камня Тьмы, — мрачно заметил Тор. — Это он создает такую атмосферу. Однако хватит стоять и бездействовать. Идем, пока нас не раскрыли. Я хотел сказать, что у меня ноги онемели от ужаса, но в последнюю минуту всё-таки смог взять себя в руки и пойти вслед за братом. Деревья в парке стояли голые, без единого листика, и какие-то… обезображенные. Их черные ветви цеплялись за одежду, и всякий раз я непроизвольно вздрагивал, потому что мне казалось, будто бы меня хватают уродливые руки таинственных лесных существ, которыми пугают детей сказки. Более того, из-за черных туч солнечный свет фактически не проникал на планету, и потому на ней царили густые сумерки. Но они вовсе не напоминали обычный вечерний сумрак, наступающий с заходом солнца, а были… даже не знаю, как их можно описать. И в этом полумраке преображалось абсолютно всё. Даже самые обычные предметы, вроде скамеек или урн для мусора, мимо которых я проходил каждый день, приобретали некую таинственную враждебность и начинали казаться опасными. Создавалось впечатление, словно всё, что тебя окружает: каждый камень, каждое голое дерево, каждая ветка, словом, абсолютно всё, настроено против тебя и лишь поджидает момента для атаки. Вы скажите, что подобные мысли могли прийти в голову лишь неразумному ребенку или сумасшедшему, но я, достаточно взрослый человек без каких бы то ни было психических отклонений, ощущал всё это на полном серьезе. Да, я испытывал дикий страх, может быть, даже панику; хотелось убежать и спрятаться от всего этого. Но в то же время я осознавал, что бежать некуда и прятаться негде — эта атмосфера царит повсюду, и к страху прибавлялось ощущение безысходности. Всюду мне мерещились какие-то неясные тени и неведомые враги. Казалось, что я нахожусь не в реальности, а в каком-то ужасном кошмаре, потому что в реальности просто не бывает такого. Но я понимал, что это не сон, и если здесь что-то случится, то случится по-настоящему. Я никак не мог выгнать из головы эти навязчивые видения, и уже начал всерьез беспокоиться, не схожу ли я, в самом деле, с ума. — Страшно? — спросил у меня брат. Спросил не насмешливо, а участливо, даже с некоторым сочувствием, с желанием поддержать и помочь. Как все-таки хорошо, что Тор со мной. Будь я здесь один, ручаюсь, давно бы умер от страха. Но вслух я ответил: — Не, чего бояться-то? Парк как парк. Ну, темновато малость, но мне не пять лет, чтобы бояться темноты. — Зачем ты меня обманываешь? — голос брата звучал не укоризненно, а по-доброму. Тор даже попытался слабо улыбнуться. — Здесь всем страшно, и не важно, пять тебе лет или пять тысяч. — Ага, значит, непобедимого громовержца тоже пугает темный парк? — я попытался придать своему голосу насмешливый тон, чтобы хоть как-то приободриться, но у меня ничего не вышло. — Не только парк, здесь такое повсюду. Но я около года носил браслет и привык к таким ощущениям. А поначалу это было невыносимо. Так что представляю, каково тебе сейчас приходится. Брат положил мне руку на плечо, и стало немного легче. По крайней мере, хотелось в это верить. — Надеюсь, во дворце нормальнее будет, — прошептал я, тревожно и даже судорожно оглядываясь по сторонам. — Не надейся, — тут же отрезал Тор. — Чем ближе ты находишься к владельцу Камня Тьмы, тем сильнее ты ощущаешь его воздействие, так что во дворце будет даже хуже. — Обнадежил, спасибо, — проворчал я и добавил: — Ладно, ты давай беги к станции флаэров, а я…пойду, — с этими словами я кивнул в сторону дворца. — Где находится главная лаборатория, знаешь? — спросил брат. — Конечно, знаю. Сам там был пару раз. В нашем мире, конечно, но какая разница. — Нику держат там. Насколько я знаю, все двери во дворце снабжены датчиками, считывающими сетчатку глаз, так что тебе не составит особого труда проникнуть в лабораторию. Лишь бы Ника согласилась помочь, а не убила тебя на месте. — Согласится, я знаю, — я почему-то действительно был твердо в этом уверен. — Ладно, удачи, — Тор крепко пожал мне руку и направился к станции. «Хорошо ему», — подумал я, глядя брату в спину и пытаясь унять дрожь в коленях. — «Он ко всему этому привыкший, а у меня кровь стынет в жилах. И его задача состоит лишь в том, чтобы угнать флаэр и подлететь на нем к окну лаборатории. Ему не надо идти во дворец, «в гости» к моему двойнику, и вести переговоры с одним из бывших лидеров «Чёрного Квадрата». Я понимал, что чем дольше буду стоять, тем больше буду бояться, и потому быстрым шагом направился ко дворцу. Чем ближе я подходил к нему, тем темнее становилось вокруг и тем сильнее мне не хотелось идти дальше. Теперь уже не только чувства, навеянные темной магией, но и элементарный здравый смысл уговаривал бежать отсюда без оглядки. А вдруг моему двойнику уже все известно?! Ведь он, если верить Тору, обладает такими способностями, которые мне и не снились. И как только я зайду во дворец, меня тут же расстреляют или, еще того хуже, околдуют, превратив в «элитного человека». Интересно всё-таки, каково приходится этим несчастным. Сохранились ли у них в душе какие-то мысли, чувства, воспоминания, или у них уже и души никакой не осталось? И можно ли как-то помочь им? Этого я не знал, но зато совершенно точно знал другое: одним из них я становиться не хочу. И я действительно бросил бы всё, добежал до космического корабля, добрался до портала и вернулся домой, как хотел того Тор, если бы не чувство, оказавшееся сильнее страха. Это было чувство глубокого стыда за всё происходящее в этом мире. В глубине души я почему-то отождествлял себя со своим двойником и потому чувствовал свою полную ответственность за все его преступления. Он и я, в сущности, один и тот же человек: мы прожили абсолютно одинаковую жизнь и различаемся лишь тем, кто какой сделал выбор. И потому я ясно и отчетливо понимал, что именно я должен всё исправить и вернуть этому миру свободу. Парадные двери, ведущие во дворец, раскрылись сами собой, едва я взошел на последнюю ступеньку крыльца. В самом дворце было совсем не темно, ведь он освещался при помощи электричества, но зато чувство страха и паники усилилось во сто крат. Шел я очень медленно, хоть и осознавал, что надо торопиться, но просто не мог заставить себя идти быстрее. Ступал я сначала на пятку, а затем медленно перекатывался на носок, чтобы не производить шума. Услышав гул спускающегося лифта, я чуть не подпрыгнул от страха, несмотря на то, что сам секунду назад нажал кнопку вызова. Хорошо ещё, что по дороге к лаборатории мне никто не встретился, потому что правителя галактики во мне бы ни за что не признали. Достаточно лишь взглянуть на мое бледное, искаженное от ужаса лицо, чтобы понять, что я во дворце посторонний. Вот и нужная мне дверь. Я на секунду заколебался. Что ни говори, а неизвестно еще, чем может закончиться встреча с Никой. Но я знал, что теперь путь назад отрезан, и отступать уже поздно, и потому смело посмотрел на сканер сетчатки глаза. Дверь медленно и бесшумно отворилась. Нику я увидел сразу: её кроваво-красные волосы и блестящая черная одежда сильно выделялись на однообразном сером фоне. Никогда в жизни бы не подумал, что испытаю какие бы то ни было светлые чувства, взглянув на Нику, но сейчас я, как ни странно, ощутил прилив бодрости. Видимо, мои глаза уже так сильно устали от однообразной серости, что им просто необходим был хоть какой-нибудь яркий объект, на котором можно было бы задержаться. Когда я вошел, Ника сидела за столом и сосредоточенно глядела на экран компьютера. Увидев меня, женщина резко встала и окинула меня пристальным, но, как всегда, не выражающим никаких эмоций взглядом. Хоть я и знал, что Ника лишена способности что-либо чувствовать, в душе все равно не мог понять, как можно не испытать изумления в такой ситуации, и потому слегка удивился. Но еще больше удивило меня то, что я не ощутил леденящего душу страха, когда она на меня посмотрела. Видимо, магическая атмосфера, созданная Камнем Тьмы, подавляла более слабое влияние Ники. Я уже открыл было рот, чтобы попытаться как можно более кратко изложить суть дела, как вдруг услышал высокий холодный женский голос. Причем Ника не открывала рта, голос звучал у меня в голове, и это было по-настоящему страшно. «Сними с меня браслет. Живее», — бесстрастным тоном велела мне ведьма. «Но я же даже еще ничего не объяснил», — хотел сказать я, но не успел. «Твой мозг объяснил мне все за тебя. Я согласна. Быстро снимай браслет, иначе я не смогу покинуть помещение». Я стоял в растерянности, потому что никак не ожидал такого стремительного развития событий, но Ника, к счастью, не позволила мне замешкаться. «Действуй немедленно!», — если бы я не знал, что эта женщина бесчувственна, как металл, я подумал бы, что она паникует. — «Лаборатория оборудована камерами видеонаблюдения. Вернее всего, о тебе уже известно». «Но для того, чтобы снять браслет, понадобится несколько часов», — с отчаяньем подумал я. «Не понадобится», — мысленно ответила Ника. — «Держи прибор, с помощью которого браслет можно снять за минуту», — ведьма протянула мне продолговатый, серебристый и чуть светящийся предмет. «И что мне с ним делать?» — на этот раз это была уже не спонтанная мысль, а конкретный, четко сформулированный вопрос, который я невербально задал Нике. «Просто прикоснись и держи. Он работает на магии. Главное, не разрывай физический контакт», — был дан ответ. «Ты сама его создала?» — всё так же мысленно спросил я. Странно, но теперь, на фоне всего происходящего, Ника не казалась мне такой уж ужасной, как там, в нашем мире. По крайней мере, я не боялся задавать ей вопросы. «Да», — лаконично ответила женщина. Через минуту браслет, сковывающий запястье Ники и немного отличающийся от того, какой я видел у Тора, действительно распался на части. А за окном уже висел флаэр, которым немного неумело управлял мой брат. Я легко вскочил на подоконник и подал Нике руку, но та проигнорировала мой учтивый жест, распахнула окно, грубо столкнула меня во флаэр и прыгнула сама. Едва очутившись в летательном аппарате, Ника отпихнула Тора и сама взяла управление. «Эй, а нельзя ли повежливее? Это мой брат всё-таки», — заметил я, не раскрывая рта. «Не отвлекай! За нами погоня!» — отозвалась Ника, не меняя выражение лица и лишь крепче сжимая бледной рукой штурвал.